Рапсодия

      Они любят просыпаться так – переплетенные между собой и в тонких одеялах тела, теплые объятья, позволяющие согреться в случае холодных ночей (хотя для них ночи редко бывают холодными), сплетенные ноги. Пару раз, когда первым просыпался Джаред, он с удивлением обнаруживал на своем лице копну светлых волос. Марго любит занимать больше, чем дозволенную половину кровати, но слава всем Богам – с постели она его еще ни один раз во время сна не скидывала. Робби предупреждала, что порой ей снятся слишком… странные сны, и её мать часто жаловалась на то, как орудовала руками и ногами спящая дочурка во время сна.       — Вроде бы, сейчас это прошло. Но я просто предупреждаю… на всякий случай… если проснешься там с синяком или… ой! — наигранно серьезно сообщает Джареду девушка, прежде чем съежиться и покрыться мурашками из-за прикосновения его колючей бороды к её шее.       Он убирает светлые пряди со своего лица, стараясь не разбудить их обладательницу. Марго, развернувшись к нему спиной, продолжает сладко спать, закинув правую руку ему на грудь.       Хулиганка. Так до сих пор и не научилась спать на своей части кровати, судя по тому, что еще немного, и Джаред рискует оказаться на полу. Зато левая рука девушки спокойно располагается на белоснежном постельном белье, и её фарфоровая кожа сливается с тканью.       — Хоть я и из Австралии, — как-то сказала она ему, упаковывая собственный чемодан. Вроде, в то время они были самыми обыкновенными друзьями или даже просто хорошими знакомыми, разделившими пару поцелуев на экране. — Не особенно люблю загорать. Не особенно люблю пляжи, хотя часто за неимением альтернативы именно там я и отдыхаю.       Вроде, разговор был про воду и про то, не боится ли она купаться. Робби многозначительно подняла брови и уверила его, что на доске она стоит уж точно лучше него, а если Джаред в этом не уверен – через какое-то время они могут отправиться на пляж и убедиться в этом.       Робби, видимо, немного замерзшая за ночь (но сама же сказала не закрывать балконную дверь!), укуталась в одеяле, позволяя Лето отхватить себе лишь небольшой кусочек материи, который прикрывал его пояс и ноги по колено. Вообще-то, он тоже немного замерз, но не собирался будить девушку так рано – часы показывали лишь шесть утра, а любое серьезное движение могло заставить Робби напрячься и сразу же проснуться.       Он ждал и терпел. И ждал. Пока светловолосое чудо вдруг не вздохнуло и не развернулось, кладя голову к нему на грудь и неосознанно кладя левую руку на живот.       Отлично, Марго. Спасибо.       Он бы хотел посмотреть, точно ли девушка спит, но её телодвижения не выдавали возможного обмана, а лицо было скрыто. Она могла делать такое специально, даже необязательно с утра – перед тем, как уснуть, она могла обводить пальцами напряженные мышцы на его животе, прежде чем поднять голову и соблазнительно улыбнуться. Поцеловать его в ключицу и коснуться губ, с улыбкой ощущая, как его руки крепко обхватывают её ягодицы под одеялом и приподнимают девушку к себе, чуть повыше, прижимают сильнее.       В первые месяцы она играла роль школьницы, подростка – смущалась, так и норовила спрятать глаза, чтобы не встречаться глазами с Джаредом, давая ему насладиться собственной шеей. Она словно была девственницей, стесняющейся своего первого парня, позволяя себе лишь постанывать в ухо Джареда и зарываться пальцами в его короткие волосы. В те дни, когда он не брился и позволял колкой щетине показываться на своем лице, её тело было еще чувствительнее, она сжималась и напрягалась еще сильнее, облизывая алые от поцелуев губы.       Лишь спустя несколько месяцев, наверное, когда она поняла, что может полностью ему доверять, она без стеснения начинала целовать его сама, стоило двери щелкнуть и закрыть их от глаз окружающего мира. Они неофициально встречались вот уже… несколько месяцев, полгода?.. Он даже не считал.       Марго не была похожа на его бывших девушек, девушек, которые когда-то ему нравились, идеальных длинноногих моделей с третьим размером груди и длинными тонкими руками. Он боготворил её и её фигуру, прекрасные округлые бедра и плоский живот, грудь, так сильно вздымающуюся при дыхании, фарфоровую кожу и румянец, образовывающийся благодаря тому, что она чуть ли не задыхалась от его ласк, стоная и хватая его пальцами за плечи.       — Доброе утро, — шепчет хулиганка, а он никак не может отреагировать, погруженный в собственные размышления. Она приподнимает голову, но не раскрывает глаза, прикасаясь губами к его телу. На секунду отстраняется, облизывается, и продолжает дальше, высвобождаясь от одеяла, делясь им с Лето. Когда ткань укрывает его ноги полностью, Джаред выдыхает, довольный от понимания того, что замерзнуть ему сегодня с утра не светит. Только не с ней.       Вдруг к его телу прикасается нечто влажное, и сонная девушка, на несколько секунд поднимая голову и встречаясь с мужчиной взглядами, продолжает свои ласки. Обводит языком сосок, вбирает его в рот, и тут же отрывается, целуя кожу рядом. Её горячее дыхание внезапно становится холодным, а она поднимается вверх и касается его ключиц, шеи и выступающих от напряжения вен.       Она почти забирается на него, вынуждая мужчину обхватить её за бедра и усадить её на низ собственного живота, сделать так, чтобы она почувствовала его возбуждение.       — О… оу, — с улыбкой выдыхает она ему в шею, целуя, специально покачивая бедрами, добираясь губами до мочки уха, — это просто утро, или я тебе настолько нравлюсь?       Она шепчет охрипшим голосом, касаясь языком мочки уха, начиная после её посасывать.       — Если ты не прекратишь, — отвечает он шепотом, вот только практически шипит ей на ухо, — то будешь нравиться мне до такой степени, что не поднимешься с этой кровати до вечера, дорогая.       На их лицах нет грима, они не продолжают играть своих персонажей вне экрана. У Марго и Джареда помимо Харли и Джокера есть другие персонажи и другие проекты, другие предложения, которые они, сидя вместе поздней ночью, перечитывают и решают, принимать или отвергать.       Мир лишь догадывается о том, что между этими двоими может быть что-то. Фанаты безумно подсовывают им арты и официальные фото Харли и Джокера, просят расписаться вместе и вместе сфотографироваться, спрашивают Марго и Джареда о работе друг с другом, но мир только лишь гадает. Никто не знает, что происходит между ними за закрытыми дверьми. Как им приходится скрываться и как долго они шли к таким отношениям, где доверять друг другу можно полностью и безоговорочно.       Марго и Джаред в данный момент просто Марго и Джаред, поглощенные друг другом, друг в друге, не стесняющиеся собственных отношений и желаний.       — И что же ты собираешься делать со мной до самого вечера, малыш?       Горячее дыхание опаляет его губы. Он видит все еще сонный взгляд, он видит хитрую улыбку и то, как она, словно гордая львица, отталкивается руками от постели по обе стороны от него, чтобы изменить положение и сесть. Она полностью обнажена, а он, будто в первый раз, смотрит на это шикарное тело и не может оторвать глаз. Хватает рукой за шею и нежно массирует, слыша, как сбивается её дыхание. Марго Робби действительно прекрасна как ангел. Его ангел.       Она принадлежит лишь ему.       Когда первой просыпается Марго, она едва дышит. Из-за часовых поясов их жизнь вновь сбилась, и теперь часы показывают девять ночи, а Джаред самозабвенно спит вот уже пятый час подряд. Предполагается, что через пару недель начнется работа над их совместным с Беном Аффлеком фильмом, так что они оба, не сговариваясь, прибыли в назначенный город и абсолютно случайно забронировали номера в одном и том же отеле. Её номер находится неподалеку, но сейчас они оба, вновь обнаженные, спят в кровати его номера.       — Я надеюсь, ты не храпишь, — вспоминает она события годовой давности. Годовой? Неужели они вместе уже год? Или немного меньше? Ей определенно надо подсчитать и как можно скорее.       Она сидит напротив него в коротких сереньких шортиках и уплетает йогурт, одновременно с этим читая чью-то автобиографию. На ней яркая майка, под которой виден спортивный лифчик, волосы собраны в хвостик, а на лице нет ни капли макияжа.       Она произносит это несколько безразличным тоном, но он замечает еле заметную улыбку на её губах. Во рту исчезает очередная ложка йогурта, которую она потом, задумавшись и нахмурившись, долго держит во рту и тщательно облизывает.       Джаред смотрит на данную картину несколько секунд, проходясь взглядом по подкачанным ножкам с парочкой синяков.       — А ты что, храпишь? — в притворном шоке спрашивает он, отвлекая девушку. Она не выпускает ложку изо рта, но поднимает голову и таращится на него во все глаза. А потом резко хмурится.       — Мистер Лето, вы намекаете, что ответ положительный? — возмущенно парирует она, зачерпывая ложкой йогурт.       — Сначала я буду ждать Вашего ответа, мисс…       — Но я спросила первая, — перебивает мужчину блондинка. Пару минут они сидят в тишине, а глаза Марго бегают по строчкам книги. — Если ты и вправду храпишь, то, думаю, понимаешь, что тебя ждет.       Она говорит это и кашляет, подставляя руку. Предложение было сказано таким тоном, что даже самому Джареду, хоть и на минуту, но становится не по себе.       К счастью, никто из них не храпел. Марго даже полночи не спала в первый раз, пытаясь не извиваться в сильных объятьях Джареда, чтобы не разбудить мужчину. Вроде, и правда не храпит… в любом случае, стоит ему начать – она немедленно проснется и ткнёт его в бок.       Сейчас Джаред расслаблен и дышит размеренно. Грудь то поднимается, то опускается, позволяя девушке следить за его дыханием. Пару раз ему снились кошмары, и ей приходилось успокаивать его, прижимать голову к своей груди, шептать что-то тихо на ухо и ждать, пока он заснет. Хоть он сам и был против такого, убеждая, что в состоянии справиться с глупым сном, он не стал прогонять Марго. А спустя какое-то время даже успокоился в её объятьях, не напрягаясь и не впиваясь в её руку пальцами.       За окном темно, а она еле дотрагивается пальцами до выступающих вен на накачанных руках, усмехаясь и не удивляясь, почему его объятья такие сильные. Несмотря на собственный возраст, Джаред Лето находится в прекрасной форме и выглядит младше на двадцать лет. Она вдруг представляет, что будет, если познакомит его с мамой. Официально, а не «мам, я буду работать с Джаредом Лето, помнишь, тот еще который «Оскар» получил, он будет играть Джокера, да-да, он старше меня».       С другой стороны – почти все её партнеры в кино были намного старше её. Уилл, Леонардо, Джаред… она часто замечала, что с людьми постарше ей общаться намного проще, чем со своими одногодками.       Он вздыхает и неосознанно убирает руку с её талии, позволяя ей потихоньку отодвинуться и привстать. Как назло (и как по жанру такого рода романов) ближе всего к кровати валяется бордовая рубашка Джареда, в которую ей и приходится облачиться. Не будет же она заново надевать свои джинсы, короткую футболку или бежать в ванную и хватать банный халат.       Её глаза не отрываются от спящего Лето. Расслабленный и умиротворенный, он по-своему прекрасен, если не говорить, что он прекрасен всегда. Она укрывает его одеялом, чувствуя, как прохладно в комнате. Не застегивает рубашку на пуговицы, путаясь из-за темноты, просто складывает руки на груди и подходит ближе к окну, не отодвигая темноватый тюль. Робби не считает, сколько она стоит так, переминаясь с ноги на ногу, следя за тем, как все новые и новые машины появляются на перекрестке и исчезают за поворотом. Магазины друг за дружкой перестают работать, яркие табло выключаются, но город продолжает жить, а от крупных небоскребов идет свет, распространяющийся на многие улочки.       Марго хочет заказать чего-то поесть, но потом вспоминает о спящем Джареде позади неё и о том, что в этом номере она «незаконно». Нельзя, чтобы кто-то её тут видел. Прозорливые папарацци быстро разнюхают все, и тайна Робби и Лето перестанет быть тайной.       Она улыбнулась, осознавая, что вот уже почти год они вместе, вот уже почти год чуть ли не каждое утро она получает подарки, поцелуи, почти год её тело изнывает от прикосновений его рук и умелых ласк.       Вдруг знакомые теплые губы встречаются с мочкой её уха, пока талию замком обхватывают сильные мужские руки с венами, которых она так любит касаться. Марго вздрагивает от неожиданности. Марго напрягается. Что-то внутри Марго не может насладиться горячим дыханием Джареда в её шею. Вся кожа уже давно в мурашках. И он это видит, наглец. Видит и начинает невинно поглаживать талию, даже не пытаясь стащить с неё рубашку.       — Наверное, ты уже насобирала коллекцию, — шепчет он, не давая ей расслабиться. Робби не знает, чувствует ли мужчина то, как она дрожит от его прикосновений, его голоса, от того, что он просто находится рядом. Ей так хочется улыбнуться и обвить его шею руками, поцеловать тонкие губы и еще раз взглянуть в завораживающие и гипнотизирующие голубые глаза. — А вот у меня рубашек все меньше и меньше. Надо будет как-то заехать к Вам, мисс, чтобы…       — Я их не отдам, — твердо заявляет девушка, — между прочим, у меня всего лишь шесть или семь штук. Тебе жалко? Они такие удобные, кстати…       — Буду знать, что подарить тебе на Рождество. Или на Новый Год, — вторит он в ответ.       — И это будет весь подарок? — хмурится девушка. На самом деле, она не смеет корить Джареда относительно этого пункта. Украшения, цветы, какие-то необычные памятные вещи вроде сделанной на заказ и так желаемой Марго фоторамки, где теперь располагаются её детские фотографии с мамой… Лето буквально заваливал её знаками внимания, никогда не забывая быть при этом рядом. Она чувствовала, как он меняется наедине с ней. Ощущала перемены в настроении и видела то, насколько чаще он стал улыбаться с того момента, когда они впервые… она даже не могла употребить словосочетание «сходили на свидание» в отношении данного конкретного случая.       Это не было обыкновенным свиданием, где ты выискиваешь самую лучшую вещь из всего своего гардероба и смотришь на звезды, держась за руки. У них вообще не было свиданий, все было похоже на вечер, который муж и жена решили провести наедине, оставляя всю окружающую суету вдалеке. Она бы никогда не употребила слово «встречаться», если бы пришлось охарактеризовать то, что происходит между ней и Джаредом. Они не были семьей, не были мужем и женой официально, но за год постоянных побегов от фотографов и за год хранения своей тайны она чувствовала, что между ними начало существовать нечто… словно цепи. Такого еще никогда не было в её жизни, но она бы не рискнула задать подобный вопрос ему. Ей все еще было страшно. Страшно, что какие-то её поступки он может посчитать ребячеством (господи, действительно, будто она не знала, какие поступки вытворяет сам Джаред). Она боялась нарушить эту идиллию, эти почти совершенные отношения, за время которых они уже успели раза три крупно поссориться, чтобы потом не вылезать из дома с неделю и мириться то в спальне, то бросая в него муку на кухне, то обмазывая пастой нос, пока кто-то из них дремал в гостиной.       — Это будет лишь его малой частью, — снова шепот, заставляющий привстать на носочки. Он дотрагивается до её шеи губами, языком, пока щетина делает все остальное за него. Марго совершенно не может с собой ничего поделать – плавится в крепких объятьях, начинает тяжело дышать, подается назад, откидывая голову на мужское плечо, закрывает глаза, чувствует, как внизу живота растет тянущий и обжигающий комок.       Она открывает рот и насилу вдыхает, стоит его руке приспустить рубашку с её плеча.       — Повернись, — командует он охрипшим голосом. Поцелуи прекращаются, и она знает, что будет, если откажется повиноваться. Но мысли в голове словно размыло обжигающей волной, Робби не сразу понимает, чего от неё хотят, не переставая дышать через рот. Чувствует, как мужчина растягивает губы в улыбке и снова прикасается к её шее.       В комнате абсолютная тишина, если не считать звуков поцелуев и их совместного тяжелого дыхания.       Девушка поворачивается, и теперь горячие пальцы касаются её голых бедер и ног, а не застёгнутая рубашка, спадающая с одного плеча, обнажает половину её тела.       Он не намного выше её. Марго не открывает глаза, но осторожно подается вперед и чувствует своим лбом лоб Джареда. Вслед за ним она делает несколько шагов вперед, ближе к кровати, чувствуя его напряженную плоть своим животом. Марго нерешительно улыбается, делая еще один маленький шаг. И открывает глаза.       Джаред опускается на кровать, где в углу располагается темное свернутое покрывало. Тянет её за собой, вынуждая сесть к нему на колени, проводит пальцами по её щеке, шее, ключице, груди и животу, а другой рукой освобождает её от рубашки.       В комнате почти полная темнота, и только лишь свет города, идущий из окна за ними, помогает хоть что-то видеть. Она догадывается о том, что должно произойти дальше, её мозг хочет этого, как хочет и её тело. Она приникает к мужчине и запускает пальцы в его волосы, прикасаясь своими губами к его. Несколько секунд они просто соприкасаются языками, после чего Лето углубляет поцелуй, прикусывая её нижнюю губу и слыша стон наслаждения.       Она готова, она сделает все, что он скажет. Низ живота сводит от сладко-приятной боли, и Марго тихо шипит, как вдруг чувствует его пальцы на внутренней стороне своих бедер. Сразу же замирая, девушка открывает глаза и встречается с решительным взглядом Джареда. Если бы она могла рассмотреть получше, то определенно сказала бы, что его глаза почти черные. Как и её, наверное.       Они словно разрушают и исцеляют друг друга, вновь и вновь, с каждым прикосновением.       Его пальцы задевают её клитор, и она сжимается. Указательный палец проникает внутрь неё, к нему присоединяется еще один, и мужчина удивляется, почему она до сих пор такая узкая после всего того, что девушка позволила ему сделать со своим телом.       — Джаред, — шепчет и подается вперед, неосознанно насаживаясь на пальцы, желая большего.       Его губы находят её ушко, она напрягается еще сильнее, когда щетина соприкасается с её кожей.       — Такая… горячая, — еле слышно шепчет он в ответ, будто в бреду. Она заставляет его отклонить голову, заставляет найти её губы и поцеловать, в то время как сама стонет и чувствует невыносимое напряжение внизу живота. Чувствует, как возбужден он. Поцелуй больше похож на животный, и каждому постоянно мало. То он подастся ближе, задевая нужную точку у неё внутри, добавляя третий палец и наслаждаясь разгоряченным женским телом, то она прикусит его нижнюю губу и прочертит по ней языком, продолжая поцелуй.       Они любят просыпаться так – обнаженные, еле укрытые одеялом и счастливые, с тайным наслаждением смотря на все то, что подарили друг другу несколько часов назад – парочку следов от укусов, начинающие формироваться красноватые пятна и алые губы, измученные поцелуями. Они смотрят друг другу в глаза, зная, что принадлежат лишь один другому, и в этой комнате весь остальной мир не важен.