Рапсодия

      Марго то и дело им гордится. Да, он чудак, каких еще поискать надо, но то, что он делает, достойно уважения. Посмотришь на Джареда, и не скажешь, что этому малому мальчику за сорок. Уже около пятидесяти. Это вообще возможно? Он точно её не обманывает? Её, а заодно и весь мир? Марго хлопает глазами и смотрит по сторонам, начинает разминать шею. Беременность — может, и самая прекрасная пора в жизни женщин, как кто-то там сказал, но для Робби она очень и очень тяжелая.       Этот мистер стоит в дверях, напялив на себя яркую гавайскую рубашку. Спросонья у актрисы начинает рябить в глазах, поэтому она переводит взор вправо и смотрит на прикроватную тумбочку.       Так мог сделать однозначно только Джаред Лето. Пока другие мужчины изгаляются в своей показной любви и покупают по несколько тысяч роз, чтобы рассыпать их по комнате, фронтмен известной рок-группы достает для неё полевые цветы и держит в охапке подсолнухи. Ей хочется сжать своего жениха в объятьях, но Марго вовремя вспоминает, что это ей помешает сделать живот. Черт бы это все побрал.       Словно от возражения изнутри, Робби дергается после слабого удара, нанесенного где-то в животе. Это ребенок пинается, Марго, такое бывает, помнишь? А Джаред как ошалелый первое время держался за её аквариум, хлопал глазами и говорил парочку нецензурных слов, за которые Марго ему обещала дать по губам. Почему-то она была уверена, что их сын или дочь очень быстро выучит эти ужасные слова, потому что мистеру Лето говорить замолчать было все равно, что просить Шеннона перестать остроумничать и язвить.       Братья стоили друг друга. Уж кто-кто, а они…       — Джаред? — повторяет Марго уже не так громко и менее уверенно. На какую-то секунду ей даже кажется, что она до сих пор спит. Как-то все нереально, будто как во сне, и очень все похоже на то, что сама Робби видела накануне. Вот только мистер Лето не носил там таких милых гавайских рубашек, от которых начинало рябить в глазах. Мамин модник. Шеннон был прав.       — Доброе утро, — бросает музыкант как-то вяло, осматриваясь по сторонам, мол, «да, я виноват».       Девушка приподнимается на локтях и видит, как три больших красивых пиона примостились у неё в ногах. Нет, это не розы, это цветы, которые намного лучше и намного красивее них. Их приятный аромат чувствуется даже Марго, хотя она только проснулась. Робби даже не помнит сначала, какой сегодня день и почему мистер Лето настолько странно себя ведет. А потом все становится на свои места.       — О, господи, — шепчет она еле слышно.       Когда День рождения было у Джареда, то Марго с самого утра запрыгнула на него и обнимала изо всех сил, заставляя мужчину смеяться и прижимать свое чудо к себе. Теперь она так не сделает, но актрисе хватает и того, каким взглядом смотрит Лето на неё.       Он словно до сих пор не может поверить в то, что она находится рядом. И не просто рядом — она от него беременна.       — С Днем рождения, детка, — улыбается мужчина, держа в своих руках отключенную от розетки лампу, которую думал унести вниз. Она мешала поставить цветы, и Лето решил обойтись малой кровью. Музыкант ставит её на пол и отодвигает с прохода ногой, чтобы не мешалась. Медленно подходит ближе к кровати и опускается рядом, присаживается слева от невесты, запускает пальцы в её мягкие волосы.       Светлые пряди переливаются на теплом свете, который пробивается в комнату сквозь шторы. Немного припухшая от сна актриса улыбается, опускается назад на спину и закрывает глаза. И когда-то она еще думала о том, правильно ли сделала, доверившись этому мужчине? Марго, все же, даже для своего возраста ты до сих пор несравненно глупа.       — Я еще шарики надул, они вни-…       — Ты что? — не верит она своим ушам и хихикает. Лето приятно массирует кожу её головы пальцами, а в животе продолжает что-то стучать, будто часы отстукивают двенадцать часов.       «Не просто „что-то“», — поправляет себя сама девушка, делая глубокий вздох, — «а твой маленький ребенок. Очень скоро ты будешь нужна ему гораздо больше, чем сейчас. Очень скоро он появится, и будет отнимать все ваше время».       — Я помню, что ты сказала, будто не хочешь ничего помпезного. Но шарики — это так, украшение любого праздника.       — Я не была против шариков, мистер. И против такого украшения комнаты… — Марго немного опускает голову и открывает глаза, смотрит прямо в бездонные голубые глаза своего жениха и улыбается. Помнишь его День рождения, Робби? Тебе же все время кажется, что вы зачали ребенка именно тогда, когда ты приготовила ему праздничный ужин, до которого вы так вовремя и не дошли? — Спасибо, Джаред. Ты — чудо.       Лето довольно хмыкает, а потом изрекает какую-то фигню про то, что давно это знал, за что получает слабый щелбан по лбу. Мужчина притворно трет «боевую рану» и немного обиженно смотрит на свою невесту.       — Как знал, что ты будешь драться.       — Да неужели?..       — Последние месяцы ты особенно… жестока со мной. И громка, — выговаривает музыкант медленно и успевает блокировать правую руку актрисы. От слабого негодования Марго даже рот приоткрывает. Что себе позволяет этот мелкий пацан-нахал?       — А ты типа тут не при чем? — тихо шипит Робби на своего жениха, все же ударяя его по плечу. Рука у Марго отнюдь не легкая, и Джаред недовольно дотрагивается до места удара.       — Хочешь наставить синяков своему дедуле? Мои кости против, я уже стар, не забывай.       — Иди в задницу, дедуля.       — А все начиналось так хорошо. Я пожелал тебе доброго утра, ты ответила, что я чудо.       — Все только потому, что кое-кто много пошлит.       — Ничего подобного. Но ты и правда громкая, Марго. Скоро, — Джаред опускает одеяло вниз, касаясь края белья Марго и приподнимая и без того задравшуюся кверху майку. Он невесомо касается круглого живота губами, от чего что-то в груди Робби сильно сжимается. Господи, как же сильно она его любит. — Скоро ты и его или её разбудишь такими темпами.       Марго замирает и задерживает дыхание. Все его движения очень нежные и аккуратные.       — Знаешь, что-то хотела сказать, но…       — Я просто очарователен, и у тебя все слова из головы вылетели, так и признай, — Джаред прыскает от смеха, когда получает еще одного «леща», на этот раз по ребрам и не так больно, — калечат старых дедушек, какой ужас.       — Знаешь, что… дедушка, — Марго пытается отодвинуться от него куда подальше, полусидит на локтях. Лето её никуда от себя не отпускает: еще чего.       — Не вставай, полежи тут чуток, — вдруг просит он, возвращая максимально серьезное выражение лица, — там внизу стоит мужик из доставки, мне надо перетащить цветы.       — Так это что, еще и не все?..       — Ты думала, что их будет так мало? — удивляется Лето и встает на ноги.       — Серьезно? Мало? Мне никогда никто не дарил так много цветов. Тем более, никто не подходил к делу настолько, — Робби кивает на свои ноги, имея в виду разноцветную смесь пионов, подсолнухов, ирисов и других больших и красивых цветов, — креативно.       — Ну я же долбанный Джаред мать его Лето, — он подмигивает ей и его губы растягиваются в довольной улыбке, — никуда не уходи и не вставай. Я сегодня делаю все за тебя.       Марго хихикает, стоит ему скрыться за дверью. Девушка слышит, как он топает вниз по лестнице — после этого звуки становятся тише, потому что из-за небольшого сквозняка щель между дверью и дверным проемом становится не такой большой. Робби расслабляется и пытается не напрягать ни одну мышцу, что делать довольно-таки сложно. Она проснулась сегодня довольно-таки рано, и наверняка будет спать днем. Беременность забирала у неё много сил, но даже при своем недовольстве девушка не могла признать, что такое положение ей нравилось. Ощущение, что внутри неё растет жизнь, ей нравилось. Многое было потому, что актриса испытывала это все впервые.       Её с Джаредом первенец. Первый ребенок, которого она вынашивает и которого они оба будут воспитывать, первый ребенок Джареда, из-за чего он, хоть и старается этого не показывать, но волнуется не меньше неё.       Спустя минут пятнадцать, во время которых дверь внизу то открывается, то закрывается, Марго привстает и хватает свой телефон. Самая рань, но уже столько сообщений и поздравлений! Она пролистывает мессенджер с улыбкой на губах, обещая себе выкроить время и ответить чуть позже. Видимо, она проводит в сотовом гораздо больше времени, чем кажется на первый взгляд. Уставший Джаред появляется на пороге комнаты с охапкой цветов, которые устраивает в самую большую вазу, стоящую недалеко от двери, ведущей в ванную комнату. Робби отвлекается от телефона и приподнимает удивленно брови.       — Я даже не предполагал, что их будет так много, — соглашается с ней Джаред, кивая самому себе. Он разбирается с цветами, пока Марго отвечает на сообщение Софии.       — Может, мне помочь?       — Не-ет, я все сам. У вас День рождения, миссис, расслабляйтесь.       — Ну, как скажешь, — актриса пожимает плечами и принимает беззвучный звонок, поступающий на телефон. София интересуется, какого черта она не спит, и пищит, говоря ей, что очень-очень сильно её любит. Поет песню «С Днем рождения», от чего на глазах у девушки появляются слезы радости. Подумать столько, они уже столько лет дружат! София была рядом с ней с самого начала, поддерживала и помогала. Подруга обещает, что перезвонит позже, когда Марго «наконец-то отоспится как следует».       Керр интересуется, «подарил ли Джаред ей свой подарок». Робби хмурится и смотрит на спину своего жениха, уже смутно подозревая, что тут что-то нечисто.       Вообще-то, она подозревала об этом еще неделю назад, когда Джаред в очередной раз поинтересовался, что именно она хочет в подарок.       — Пока еще нет. Перезвоню тебе позже, шутница.       Перед тем, как нажать на «отбой», Марго слышит издевательский смех в динамике. Джаред продолжает свое дело с таким видом, будто ничего и не случилось, хотя девушка знает — он прекрасно слышал половину разговора.       Лето выпрямляет спину, поправляет рубашку и обтирает руки о зеленоватые штаны. Само спокойствие.       — Кстати, — говорит он так, будто что-то вспомнил. Мужчина отходит к столу и открывает один из небольших ящиков. Подарочная упаковка. — Мне сказали, что в этом году ты была очень плохой девочкой. Поскольку я таких люблю, то вот лишь маленькая часть твоего подарка. Ничего оригинального, но, по крайней мере, нужное.       Он вручает Робби продолговатую коробку и отходит от кровати, даже не наблюдая за ней.       Новая модель телефона. Ну, тут Джаред действительно не стал много думать: сотовый самой Марго уже начинал невероятно глючить, а камера работала из раза в раз плохо. У самого музыканта уже месяц как был новый телефон — хоть и не зависимый от всей этой технологической революции, Джаред был одержим защитой данных, которую в этот раз производитель обещал улучшенную.       — Так… в смысле «маленькая часть»? А что… Джаред, не пугай меня, — Робби выпрямила спину и положила руку на живот. Джаред, наконец уставший наводить порядок в их спальне, снял рубашку и приземлился по левую руку от Марго. Это забирало много усилий: не рассматривать его подкаченные руки и спину.       — Ну… я долго думал, что же подарить. Я знаю, что ты ничего не хотела, ничего особенного и невероятного, поэтому я долго думал о том, что бы тебе понравилось.       Робби неуверенно кивает и продолжает слушать. Что удумал этот невероятный мужчина на этот раз?       — Открой галерею телефона.       Несколько секунд уходит на то, чтобы включить телефон. Несколько секунд на то, чтобы разобраться в не особенно сильно изменившемся управлении, которое Марго уже знает: лазила в телефоне Джареда. В галерее есть лишь одна картинка, какой-то… документ?       — Может, ты скажешь, что это подарок глупый… не знаю даже. Сама решишь. Может быть, скоро мы сможем поехать и увидеть его, — Джаред говорил странными загадками, поэтому девушка нахмурилась и попыталась приблизить документ, загруженный в галерее. — Недавно появился львенок, который потерял свою маму. Африканский львенок. Его зовут Бигби. Не то, чтобы я сильно любил такой вид содержания животных, но зоопарк в Сан-Франциско очень хороший. Там замечательные условия, хороший персонал. В общем… ты теперь — владелец Бигби, раз уж мамы его не стало, а выпускать на волю его опасно.       — В смысле?.. Я…       Марго вздохнула, раскрыв глаза от удивления.       — Там всего лишь нужно делать ежегодный взнос и… следить за ним, в принципе. Я подумал, тебе понравится. Он еще маленький, но умеет постоять за себя.       Робби задержала дыхание, смотря на мужчину перед собой. Думала ли она когда-нибудь, что встретит такого? Мечтала ли об этом? Снаружи и внутри мистер Лето оставался ребенком — забавным мальчиком, который иногда позволяет себе разговоры на серьезные темы. Многие его знали разным, но никто не знал с той стороны, с которой знала Марго. Она видела его настоящим, и он такой ей бесконечно нравился. Она любила в нем все, даже его импульсивность и другие недостатки, даже желание судить сгоряча, что в некоторых моментах оборачивалось трагедией.       — В неволе они плохо размножаются, а тут… целый львенок, Робби. И ты теперь — его приемная мама. А подтверждающий сертификат не успели доставить, поэтому я попросил хотя бы отослать какие-то данные, подтверждающие мои слова. Сказали, что курьер с нужной бумажкой приедет завтра-послезавтра, а мне оставили вот это, — мужчина кивнул на экран нового телефона Марго.       И как, интересно, он думал, она могла отреагировать?       Робби приближается и обнимает этого невозможного дурачка, который не смог прочитать реакцию по её выражению лица, поэтому насторожился. Обнимает со всей силы, прижимая к себе и своему большому животу. Сейчас их здесь трое. С ума сойти — их семья на самом деле станет больше, это не шутки, не больная фантазия.       — Тебе нравится? — делает неуверенное предположение Джаред.       — Спасибо вам, мистер Лето, — шепчет девушка ему на ухо, медленно целуя. Это просто невозможно не делать, особенно когда он сидит тут, рядом с тобой, без майки и без рубашки, в одних брюках, снять которые не очень тяжело. Она скользит руками по его груди, ласкает кожу, аккуратно целуя подбородок.       — Я так понял, что ответ положительный, — полушепотом отвечает он, напрягаясь. Когда твоя невеста делает такое с твоим телом, никак не реагировать — великий грех.       Вместо своей фразы Марго приникает ближе к нему, двигается дальше, берет его лицо в свои руки — маленький небритый ребенок, в глазах которого она может увидеть желание — и целует в губы. Медленно и страстно, показывая в этом поцелуе свое отношение, свои чувства, которые живут у неё в груди, которые бьются вместе с сердцем. Она шепчет о том, что он «должен ей самый главный подарок на её День рождения», и если он думал, что это состоится только поздно вечером и единственный раз в день, то он глубоко ошибается.       Девушка больше не может оказаться сверху и сесть к нему на бедра — неудобно из-за изменившейся фигуры, но Марго делает то, что у неё так хорошо получается. Развязывает завязки на зеленых брюках и спускает их к чертовой матери, натыкаясь на ненужное нижнее белье. Его она тоже может снять, но немного позже: после того, как Джаред, перестав её целовать в губы, начнет изучать губами кожу шеи и плеч, поднимает пальцами майку, прикрывающую её тело. Мягкая ткань больше не удерживает в плену её грудь и живот — Лето опускает невесту на спину, целуя в ложбинку меж полными грудями. Девушка вздрагивает и тянется руками вперед, прокрадывается под резинку забавных бордовых трусов и стягивает их ниже.       Им так просто друг с другом, так хорошо — словно этого хочет сама вселенная. Их тела идеально подходят друг другу, будто сделанные специально по форме. Джаред обращается с ней нежно и бережно. Она — будущая мать его ребенка, его будущая и единственная жена.       Марго горячо стонет, чувствуя между ног сладкую негу — такую знакомую и перехватывающую дыхание. Девушка хочет, чтобы Джаред коснулся её там, хочет убрать все препятствия на время, чтобы почувствовать его всем телом, но пока что это невозможно.       И её жених знает, что надо делать в таком случае.       Он окончательно избавляется от нижнего белья и оказывается рядом с Марго, перекладывающейся на бок. Робби, краснея всеми оттенками красного, спрашивала у Шэрон, что делается в таких случаях и какие позы… лучше выбирать. Господи, да она до сих пор покрывается румянцем, стоит вспомнить об этом.       Джаред касается ягодиц актрисы и целует её в шею, слыша, как она стоном вторит его действиям. Они лежат на боку, и он входит в неё, оказывается внутри — такой жаркой и непозволительно мокрой, своей шикарной девочке, которая выгибается и касается губами его подбородка.       Мужчина прикасается к круглому животу и начинает плавные движения. Спустя полминуты он останавливается, пораженный, из-за чего Марго протестующе хныкает.       Толчок в неё — толчок в его руку. Сумасшедше, идеально и ненормально. Движение по направлению к её телу — движение в её теле. И Марго, кажется, тоже это ощущает, закрывая глаза и постанывая еле слышно. Их ребенок словно ощущает их обоих, знает, что в этот момент его родители до невозможности рядом друг с другом. Джаред продолжает движения еще осторожнее, чем прежде. Он опасается сделать что-то не так. Он не хочет навредить ей и их малышу.       Он хочет, чтобы этот момент продолжался вечность.       Она, такая горячая, обжигающая и желанная, рядом с ним, в его руках. Её мягкое и красивое тело в его руках, он, наслаждающийся им, упивающийся этими мгновениями. Только и только его женщина, разрешающая дотрагиваться до себя всеми мыслимыми и немыслимыми способами.       Пусть все это продолжается вечность. Целую вечность.