Рапсодия

      Когда ей было лет десять, она общалась с группой девочек, что ходили в воскресную школу. Робби после спрашивала у матери, почему она не отправляет свою дочь туда, на что Сэри ответила ей поступать так, как хочет. Если она желает ходить и слушать про истинное значение дружбы и любви, про искупления, про смертные грехи и учить наизусть Библию — пусть только скажет. Уже тогда помогающая матери по хозяйству Марго здраво оценила распорядок дня и поняла, что попросту не будет успевать бегать и слушать рассказы священников вместе с подругами.       Надо сказать, что она даже немного расстроилась, но к вечеру того дня вопрос был исчерпан — они с Аней приготовили маме и братьям большой кекс, украсив его… ну, по рецепту то должна была быть глазурь.       Марго делает шаг и чувствует боль внизу живота. Об этом её предупреждали, конечно же, но слышать предостережение и испытывать неприятное ощущение в данный момент — вещи разные. Актриса поднимает голову к потолку и закатывает глаза. Ну что, хотела быть мамой? Получай. Это ведь не только очаровательные щеки пухлого малыша, это еще и постоянные истерики с его стороны, колики, режущиеся зубы… хотя, Сэри сказала ей об этом не думать. Решать проблемы по мере их поступления. Так Марго и сделает. Попытается, по крайней мере.       Закрывшись в ванной, она аккуратно снимает с себя больничную одежду. Робби не горит желанием смотреть в зеркало, чтобы увидеть там всю «прелесть» своей фигуры. И почему еще наука не дошла до того, чтобы позволить рожать мужчинам? Горному козлу Джареду все бы было нипочем. Ну, поправился бы на пять килограммов, с кем не бывает.       Вместе со всем этим существует одна большая проблема. Пусть даже актриса не желает пока смотреть в зеркало, но опустить голову и увидеть, во что превратился её некогда хороший пресс, она способна. Робби поджимает губы и горестно выдыхает. Да, ей придется поселиться после этого в зале, но разве она этого не знала пять-шесть месяцев назад? Да, ей придется поиздеваться над собственным телом и собственной выдержкой еще раз. Преодолеть пределы возможного, так же обычно говорят тренеры в своей мотивирующей речи. Марго знает, что её реакция должна быть немного иной, но она позволяет себе на данном этапе все. В конце концов, показатели её гормонов где-то в заднице. Она может пойти и пнуть Джареда «за все хорошее», и он не должен возражать.       Сам виноват.       Удивительно, как одно чувство становится сильнее другого. Еще два часа назад, час, полчаса, когда Шэрон дала добро на посещение палаты новоиспеченной мамы огромной ватагой желающих, Марго была счастлива. Она чувствовала неудобство, легкую боль, потому что препараты переставали действовать, но у неё на руках был Эйдан. Громко посапывающий малыш розоватого цвета с безумно нежной кожей.       И кто это вообще придумал? В том смысле, что… роды?       Если верить тем девочкам из воскресной школы, то на все — сила Божья. Но Робби-Лето этим объяснениям не особенно верила, хотя где-то признавала, что есть «высший разум», то, что существует отдельно от людей. Марго никогда не была набожной, чересчур верующей. Да, её крестили, но свой крестик она носила редко.       Внизу живота неприятно тянуло. Актриса залезла в душевую кабинку и попыталась настроить оптимальную температуру воды. Она вспомнила, как те девочки рассказывали ей о грехах, вернее, пересказывали то, что им сказал священник. Марго помнит, что рожать ребенка вне брака (в её случае это чисто технически получилось, потому что женщина была против свадьбы во время беременности) — это грех. Правда. Те девочки еще с такими увлеченными лицами это рассказывали, будто бы сбежали откуда-то из восемнадцатого века.       Но сейчас Робби представился шанс посмотреть на собственный грех своими глазами. О-о-о, нужно было просто посмотреть, какой розоватой стала вода, касающаяся её тела, чтобы почувствовать себя грешницей номер один в мире. Робби уже прикидывала, когда сможет вернуться к тренировкам в зале. Она была всеми руками за то, чтобы сделать это как можно скорее, хотя для себя решила, что еще никогда не была такой… полненькой. Даже до того, как приехать в Америку.       Для того, чтобы перестать ворчать, девушке всего лишь стоило вспомнить об Эйдане. Выдавливая на руку необходимое количество шампуня, Робби все никак не могла понять, почему маленьких детей зовут ангелочками. Ну да, её сын был просто замечательным, но в самом начале он был синевато-красного цвета. Ребенок инопланетянина. Хотя, учитывая, кто его отец, это не было бы удивительным. Эйдан был похож на маленького пухлого медвежонка, что впал в спячку. Конечно, со временем все должно было измениться — все же дети такими рождаются, Марго — но сейчас она сомневалась, не было ли у неё китайских или японских кровей.       Австралийка наслаждалась отведенным ей временем под теплым душем. Вода успокаивала и помогала забыть о всей той боли, которую ей пришлось испытать за эти парочку дней. Ей говорили, что роды — занятие не на пять минут, но Робби наивно полагала, что её случай может быть особенным.       Молодец, подумала про себя она. Просто умница.       Она использует бальзам для волос, а после поднимает голову к потолку, считая секунды. Ей одновременно хочется выйти из душа назад к ребенку и Джареду, и остаться здесь на несколько минут подольше. Наверное, она немного странная мать, раз её одолевают такие мысли. Или опять же — все это гормоны, которые на данном этапе — совершенно обычное явление.       Марго смывает вещество с головы, еще раз проходится по телу мягкой мочалкой и выключает воду. Вытираясь полотенцем, краем глаза она видит себя в зеркале и замирает. Данное самой себе обещание женщина словно специально нарушает. У неё на лице парочка покраснений, под глазами — небольшие фиолетовые мешки. Марго хочет спать, считая, сколько времени прошло с того момента, когда она впервые взяла своего мальчика на руки.       Роды прошли легко, но доктора не рекомендовали ей вставать — лучше отдохнуть, чем перенагружать уставшее тело. Просто Робби элементарно надо было сходить в одно место с журчащей водой, а использовать альтернативные способы она отказалась, буркнув смеющемуся Джареду про то, что сам пусть берет бутылочку и… удачи ему, в общем.       Она набрасывает на тело выданный ей легкий халат и ощущает, как прохладная ткань приятно холодит кожу. А еще… это так необычно — не носить впереди себя аквариум! Серьезно, она уже и забыла, каково это! Актриса закалывает мокрые пряди, напоминая себе, что голову надо посушить как можно быстрее. Но с этим она разберется позже. Марго втягивает лицо, чтобы посмотреть на свои пять подбородков. Она почему-то не задумывается о том, что, сделай то же самое Джаред, эффект получился бы похожий.       Робби усмехается самой себе в зеркале, собирает вещи и кидает их в стоящую рядом с раковиной корзину для белья. Одноразовые вещи, что были испачканы кровью, она уже переодевала несколько часов назад с помощью своей матери, от чего-то заливаясь краской. Все же, это было как-то… не по себе, что ли. Она никогда не думала, что придется просить маму побыть рядом в такой момент, но Сэри лишь чмокнула её в волосы и обняла.       Подумать только — когда-то мама рассказывала ей сказки, чтобы Марго перестала вертеться и уснула. Когда-то мама пыталась её успокоить после того, как австралийка разбила коленку и рыдала так громко, что, казалось, слышал весь Голд Кост. Теперь мама держит на руках своего внука, ребенка Марго. Теперь самой Марго около тридцати лет. Время пролетело так быстро, что никто даже ничего не понял.       — Я ощущаю себя такой… — начинает Марго, выходя из ванной комнаты и предполагая, что в палате находится лишь её будущий муж с ребенком. Актриса почти врезается в блондинку, оглядывающуюся по сторонам и облачившуюся в белый халат. Когда их глаза встречаются, Робби не может сдержать улыбки. — София.       Робби облизывает губы и тянется к раскрывающей руки для объятий подруге. Они сильно похожи — обе из Австралии, обе блондинки с серо-зелеными глазами, обе немного стукнутые на голову, что не мешает им жить и наслаждаться каждым мгновением. Поддерживать дружбу с самого детства.       — Ты меня испугала, между прочим, — бормочет ей на ухо Керр. Робби замечает Джареда в другом конце комнаты с мальчиком на руках, но её музыкант, видимо, очень сильно увлечен сыном, чтобы обращать внимание на что-то другое. София легко стискивает её в объятьях, до сих пор боясь сделать актрисе больно. Керр знает, как её подруга реагирует на вопросы о собственном состоянии. Она была беременная, наконец родила, она не болела, вовсе нет. Все нормально. Процентов девяносто женщин через это проходят, наверное?..       — Ты же говорила, что не сможешь приехать на этой неделе, — актриса не хочет отстраняться, но прилипать к уставшей от перелета Софии ей не позволяет совесть.       — У меня были переговоры кое с кем. И… не хотелось тебя волновать до родов. Но теперь можно, вроде бы, — Керр переходит на шепот, словно вот-вот откроет тайну сотворения мира. Но сейчас Марго не понимает никакого вида намеков, ей лучше всего сообщать сразу в лоб. Робби хочет спать целую неделю, чтобы её никто не трогал. Спать и попробовать то вкусное йогуртовое мороженное. Срочно.       — Насчет той компании? — делает предположение австралийка.       София улыбается.       — Иди ложись, Джаред сказал, что тебе еще нельзя так долго стоять.       Кровать, на которой Марго промучилась несколько часов кряду, теперь не кажется местом пыток. Мягкая бежевая постель уговаривала её закрыть глаза и откинуться на подушку, но актриса до последнего не сдавалась.       — Как ощущения? — вежливо интересуется Керр. Марго размышляет, какую степень правды ей открыть.       — Будто переехали бульдозером. Супер, — оптимистично заявляет австралийка, подмечая, как губы Джареда растягиваются в легкой улыбке. Хочется прильнуть к нему ближе или же наоборот стукнуть. Она еще не решила. Нужно серьезно поразмыслить на эту тему.       — Надеюсь, моя хорошая новость тебя развеселит, — с намеком пробормотала София, открывая молнию на сумке. Марго было стыдно говорить, но больше всего ей бы понравилось, если бы от неё отстали. Она не узнавала сама себя, но ничего не могла поделать. Хотелось тишины и свежего воздуха. Забраться на какой-то холм подальше от человечества и наслаждаться красотами. Или заставить Лето отвезти её в горы, но отправиться подниматься самой.       — М-м…       Робби вдыхает и чувствует запах собственного малыша. Она не знает, могут ли различить его остальные, но зато теперь отлично понимает представителей фауны, что перегрызают врагу глотку, защищая свое дитя. Марго связана с ним, и на секунду кажется, что даже больше, чем с Джаредом. Почти девять месяцев он был у неё под сердцем, рос и развивался.       София достает файл с по меньшей мере пятьюдесятью листами внутри, протягивает его актрисе. На первом листе нет ничего особенного, кроме вотермарки и надписи «Секретно». Австралийка хмурится и удивленно смотрит на подругу, чешет спинку носа и достает листы.       Её сердце пропускает удар, а потом начинает биться как сумасшедшее, стоит ей наткнуться на одну фамилию. Стоит перечитать второй лист документа, цепляясь глазами за все, что только можно. Ошарашенная Робби задерживает дыхание и распахивает свои без того большие глаза. Её челюсть медленно едет вниз, пока в голове со скоростью света сменяют друг друга мысли.       — Это не прикол, — Керр поднимает руки, будто бы решила сдаться.       Ага. Это… такое чувство, словно кто-то из пушки выстрелил сотней шариков прямо в её направлении. Марго растерянно переводит взгляд с Софии на бумагу. С бумаги на Софию. Хлопает глазами и смотрит на молчащего Джареда, который, видимо, еще ничего не знает. Керр умеет держать язык за зубами, за это Робби и ценит её как помощницу. Лучшую подругу-помощницу.       — Ответ надо дать в ближайшее время, — шепчет София, а музыкант тем временем хмурится. Актриса спрашивает себя, как хорошо спит Эйдан, если за все время разговора он не проснулся и не заплакал. Видимо, ему сейчас лучше всех.       — Насчет чего? — вдруг вмешивается Лето. Марго знает Софию и знает, что та не любит, когда приходится обсуждать что-то с посторонними. Даже такими «посторонними», как Джаред. — Новая роль?       Керр утвердительно кивает, не сводя глаз с подруги. Джаред хмурится и на какой-то момент замирает, переставая укачивать ребенка.       — Но ты же только… — начинает было мужчина.       — Да, — вдохновлено прерывает будущего супруга актриса. — Сто тысяч раз «да». Двести. Сколько там нужно… в общем, я в деле. Когда начало?       — Месяцев через семь. Как раз в форму успеешь прийти, — успокаивает её Керр, не скрывая довольной улыбки. Робби старается концентрироваться исключительно на подруге, потому что может почувствовать неодобрение Джареда. Естественно, он теперь захочет, чтобы она сидела дома и отдыхала. Чтобы проводила больше времени с ребенком. Но… это же не только мать должна делать, правда? Он на что? Она не соглашалась прерывать свою карьеру и позволять ему разъезжать по миру, давая концерты. Так не пойдет. Пусть теперь у неё есть сын, но это мало что меняет.       — Марго, — предупредительно шепчет Лето, мол, «одумайся». Но тут и думать нечего. Правда нечего. Робби перечитывает имена задействованных в фильме людей и готова бегать по больнице, вырабатывая нужное электричество. Настроение действительно меняется, и будет не очень хорошо, если Джаред начнет его портить.       — От такого не отказываются.       — От чего? — прищуривается музыкант.       Марго наполняет легкие воздухом. Ей даже дышится теперь легче.       — От предложений Иньярриту.       Лето недоволен, но Лето слишком правильный, чтобы переубеждать её при подруге-помощнице. Он понимающе кивает, хотя женщина чувствует — он не согласен. Стоит Софии уйти, как он начнет давить на то, что Марго нужно отдохнуть несколько месяцев. Керр, понимая это, не спешит вставать с кресла, что стоит около кровати. Говорит, что на несколько часов может оставить часть сценария у актрисы, чтобы та ознакомилась, пробежала глазами по тексту, но потом документы придется передать людям продюсеров.       Керр отвлекается от работы и радостно смотрит на спящего мальчика в руках Джареда. Берет Марго за руку и сжимает её ладошку в своей.       София была рядом с самого начала. София видела её взлеты и падения, моменты радости и слез, истерики. София знает, чего именно хочет Марго. Она хороший друг. Один из лучших в жизни Робби.