А ещё врач (And A Doctor)

Иногда Джон думал, что Шерлок очень хочет быть задушенным. И недостатка в тех, кто готов был поспособствовать этому его желанию, не наблюдалось. Одних приводя в бешенство надменностью, а других – отсутствием такта, гениальный идиот пополнял список своих потенциальных душителей с упорством, достойным лучшего применения. Чёрт, да Джон и сам готов был прибить его минимум раз в сутки, хотя являлся ему другом. В большинстве случаев Шерлок был блестяще наблюдателен. Он не только признавал, но и открыто говорил о том, что у него много врагов, и он периодически раздражает людей. И хоть сей факт был детективу прекрасно известен, ему не придавалось значения, значение имела лишь Работа. Так что либо он поощрял возможную асфиксию, либо демонстрировал очередное доказательство присвоенного ему в блоге Джона звания «поразительно несведущего в некоторых областях», которое нанесло ему глубокую обиду. Возможно, он удалил это так же, как сведения о гелиоцентризме солнечной системы. Только так мог Джон объяснить, почему вроде как гений вошёл в квартиру жестокого убийцы с долбанным шарфом вокруг шеи. Весь его образ будто кричал: «Очень вероятно, что одним своим взглядом я дал тебе семь разных причин желать мне смерти, так что смотри, какая удобная удавка, задуши меня!» По крайней мере, их преступник – Виктор Коллер – понял всё именно так и теперь использовал шарф по назначению, обкрутив ткань вокруг горла Шерлока и сдавливая его трахею. Потому что, разумеется, квартира оказалась не пуста, хоть его сообщника арестовали ещё вчера. И дома находился не только Коллер – третий сообщник из теоретического превратился во вполне реальный факт. И в данный момент, этот факт пытался всадить в Джона нож, пока Шерлок задыхался. Джон уклонился от очередного выпада, нацеленного на его сонную артерию, и молча проклял Шерлока: тот появился в конце его короткой смены и потащил за собой, не дав Джону даже шанса заехать на Бейкер-стрит и захватить пистолет. А сейчас бы пистолет Джону ох как пригодился. Шерлок почти не издавал звуков, что говорило о слабом поступлении воздуха в лёгкие. Эту возню пора было прекращать, желательно немедленно, и наличие огнестрельного оружия облегчило бы данную задачу. Что ж, пора воспользоваться планом Б. Джон перенёс вес, становясь поустойчивее, и решительно стиснул зубы. Мужчина вновь бросился на него. Джон перехватил его запястье и резко вывернул, заставляя бросить нож с громким вскриком. Удерживая запястье в захвате, Джон медицински точным ударом ноги по правому колену выбил подозреваемому коленную чашечку с кратким хрустом. Тот, вопя, упал на здоровое колено. Воспользовавшись преимуществом неустойчивой позиции соперника, Джон сместился ему за спину и применил быстрый удушающий захват – это показалось ему подходящим вариантом решения проблемы, учитывая, что его соратник проделывал то же с Шерлоком. Когда мужчина потерял сознание, Джон вскочил и рванул к Коллеру, который так старательно убивал Шерлока, что даже не обернулся на болезненный крик своего товарища, так что он оставался к Джону спиной. Убийца зло, удивлённо рыкнул, когда Джон схватил его, перекрывая кислород. Видимо, не ожидал, что терапевт может стать угрозой. Шерлок упал вперёд, когда цепкие пальцы выпустили шарф, чтобы освободить руки и нанести удар острым локтём по торсу Джона. Джон рыкнул и усилил захват. Второй удар пришёлся Джону под рёбра и вышиб из лёгких весь воздух, так что ему пришлось на миг ослабить хватку. Коллер выкрутился, скользнул в сторону, ухватил Джона за руку и швырнул на кухонную столешницу. Тупой край врезался в верхнюю часть его пресса, пальцы заскребли в поисках опоры, поскольку колени враз стали ватными. Он попытался отодвинуться в сторону, пока Коллер шёл к нему с животным, хищным оскалом, но ему не хватило воздуха для поворота. Джон почувствовал, как его оттянули назад и вновь впечатали в край столешницы. Его ноги не выдержали, и он свалился на пол, перед глазами запрыгали искорки, травмированная диафрагма отчаянно пыталась втянуть кислород. А затем Коллер оказался на полу рядом с ним. Джон увидел бледный, размытый силуэт слегка покачивающегося Шерлока, в длинных пальцах правой руки тот уверенно держал тяжёлую статуэтку с каминной полки. – Ты в порядке? – Шерлок отбросил статуэтку и присел около Джона. Он быстро провёл все возможные наблюдения: опасно неустойчивая сидячая позиция, ноги подогнуты, спина сгорблена, вся поза защищает живот – и наклонился, попытавшись заглянуть в лицо другу. – Джон? – настойчиво спросил детектив. Отсутствие ответа и продолжающиеся старательные попытки вдохнуть полной грудью тревожили его не на шутку. - Просто... дай... мне... минутку, – прохрипел Джон, закрывая глаза, когда у него вновь закружилась голова. Он пытался побороть возникшую из-за нехватки кислорода панику и восстановить дыхание. - Рёбра? – спросил Шерлок и потянулся вперёд, чтобы убрать куртку Джона, словно та мешала его всепронзающему рентгеновскому взгляду. Джон отмахнулся от его рук, когда раздражение перебороло слабость. – От...стань, – уже ровнее выдохнул он. – Сейчас... сам проверю. Шерлок осмотрел его и заметил, что весь вид Джона явно говорит "отвали и дай мне прийти в себя". Он кивнул и поднялся с такой лёгкостью, словно его и не душили пару минут назад. Несправедливо. Детектив занялся обездвиживанием бессознательных подозреваемых и написал сообщение Лестрейду, периодически незаметно поглядывая на Джона. Когда он опять подошёл к другу, тот всё ещё был бледен и напряжён, но его дыхание вернулось к норме, а руки профессионально ощупывали рёбра под свитером. Джон посмотрел на нависающего и внимательно наблюдающего за ним Шерлока. – Рёбра в порядке. Просто дух выбило, – ответил Джон на молчаливое требование Шерлока озвучить диагноз, затем сам спросил: – Ты как? – его взгляд упёрся в горло Шерлока, а внимание сосредоточилось на дыхании соседа. Чёртов шарф, хоть и сильно ослабленный, всё равно висел на бледной шее. – Отлично, – отмахнулся Шерлок. Такой ответ был ожидаем, несмотря на лёгкую хрипотцу в голосе: слова изнутри скребли по покрасневшему горлу, на котором вскоре появится впечатляющий синяк. Однако движения Шерлока были уверенными, цвет кожи – нормальным, дыхание – свободным, акцессорные мышцы не напрягались, а кислород поступал в тело как надо. Его состояние было стабильным – "отличным" – по крайней мере на данный момент, так что Джон воздержался от обычных едких комментариев. У него просто не было сил. – Хорошо. Лестрейд едет? Шерлок кивнул. – Хорошо, – повторил Джон и поднялся на ноги. – Ёбаный шарф, – пробормотал он и опёрся на столешницу, пока ноги не стали твёрже. Шерлок закатил глаза и фыркнул – "ой, вот только не начинай опять" – затем продолжил следить за другом, который явно не собирался отходить от столешницы в ближайшем будущем. Джон пытался не ощетиниться от возвращения пронзительного взгляда, как бы говорящего "я сканирую твою ДНК". Он знал, что Шерлок держится рядом не только ради того, чтобы поставить окончательный диагноз или поддержать его физически, и решил сосредоточиться на этом. И на собственном дыхании. * * * Часом позже они были на Бейкер-стрит и Шерлок рассказывал об истории какой-то редкой верёвки, которую он нашёл в квартире Коллера, и как её наличие связывало историю убийцы и его методы, когда Джон запнулся и схватился за перила с громким шипением. Шерлок, стоящий на три шага впереди, замолчал и резко обернулся. – Тебе всё ещё больно, – он отметил и раздавшийся звук, и напряжённое лицо, и левую руку, прижимающуюся к верхней части живота. – А ты всё ещё хрипишь, – отбил Джон. Он сжал зубы и осторожно вздохнул. Шерлок едва наклонил голову и повторно осмотрел Джона. – Ты уверен, что с твоими рёбрами всё в порядке? – Да, я уверен. Веришь или нет, но это, – Джон указал рукой на свой торс и горло Шерлока, – нормальная реакция человеческого организма на повреждения. Некоторое время будет чертовски больно. – С моим горлом всё в порядке, – вяло возразил Шерлок. – Ну конечно, – проворчал Джон своим фирменным тоном «может, ты не ешь и не спишь как обычные люди, но в данном случае я ни одному твоему слову не верю». Он продолжил подниматься по ступеням, держась за поручень. Не прошло и минуты, как они вошли в квартиру, а Шерлок уже сидел на стуле – «на пятнадцать грёбаных минут, а потом садись за свой проклятый микроскоп». Джон внимательно осмотрел его горло, убедился, что серьёзного ущерба детективу не нанесли, запил две таблетки парацетамола полным стаканом воды, потом взял чайное полотенце и холодный компресс из аптечки на кухне и поставил Шерлока перед фактом, что тому надо лечь и в случае проблем с дыханием немедленно дать ему знать. Шерлок бессвязно проворчал, не отрываясь от своего исследования. – Шерлок, я не шучу. Немедленно, – твёрдо сказал Джон, заслоняя выход из кухни. – Да-да, – быстро согласился Шерлок, который явно пытался отвязаться от навязываемой ему опеки. Его взгляд не отрывался от микроскопа. Джон развернулся, понимая, что большего от друга не добьётся. Он слишком устал, и оставалось лишь надеяться, что смысл его слов дошёл до адресата. Шерлок острым внимательным взором проводил Джона вверх по ступеням, подмечая осторожные движения, и с сомнением нахмурился. * * * Большинство людей посчитало бы жизнь с Шерлоком кошмаром наяву, но кошмары Джона стали крайне редки с тех пор, как они начали жить под одной крышей. Так что когда он подскочил на кровати через час после того, как уснул – сердце заходилось в бешеном ритме, дыхание загнанное – это стало своего рода сюрпризом. И этот сюрприз спас ему жизнь. Ведь стоило Джону сесть, подготовившись к неприятному головокружению перед глазами, как правая сторона тела отозвалась настолько острой болью, что он рухнул обратно, а дыхание сбилось окончательно. Его левая рука инстинктивно легла на больное место, будто защищая и поддерживая его, а сам он начал делать дыхательную гимнастику, помогающую успокоить вызванную кошмаром панику. Дрожа, он подтянул покрывало и накинул его на холодную левую руку, затем спрятал туда же правую. Нервы не желали успокаиваться, хотя пугающие видения постепенно отступали. Он заставил себя медленно считать, контролируя скорость вдохов и выдохов в соответствии со ставшим привычным механизмом психологической адаптации. Однако обычно успокаивающий его счёт почему-то не работал. Во время панических атак восприятие Джоном времени будто раздваивалось: ему казалось, что до полного спокойствия проходили часы, но какая-то часть его сознания отсчитывала секунды как заправский хронометр. И именно эта часть говорила, что с нынешним приступом что-то не так. У Джона был проверенный метод борьбы с паникой и кошмарами, он применял его почти подсознательно и знал, сколько ему требуется времени, чтобы успокоиться. Он вытащил левую руку из-под одеяла и посмотрел на часы – в первый раз он инстинктивно проверил время, когда проснулся. Пятнадцать минут. Ему ни разу не требовалось больше десяти, чтобы жизненные параметры вернулись к норме, а ужас и болезненные воспоминания не сковывали тело льдом. Но прошло уже пятнадцать, а лучше не стало: пульс повышен, дыхание слишком поверхностно, тревога как шаровая молния, искрящая на подступах к его хлипкому убежищу, заставляя волосы встать дыбом. Джон аккуратно сел, сжимая в пальцах простыни, когда волна слабости заставила его покачнуться. Он недолго посидел, позволяя рассеяться застлавшей глаза пелене, и попытался встать. Может, холодная вода поможет прийти в себя. Однако удача явно была не на его стороне. Его ноги сразу же подкосились, боль и головокружение скрутили всё тело. Он лёг на левый бок, чтобы прошла тошнота, но тут же перевернулся на спину, поскольку его живот оказался не согласен с хоть малейшим давлением и показал своё неудовольствие новым приступом боли. Левая рука Джона легла на живот, будто защищая, отчего мышцы пресса напряглись, а по телу прошла дрожь – тонкая ткань рубашки совсем не грела. Да что за… Херня. О. Все симптомы сложились в диагноз со скоростью мыслей Шерлока. О Господи. Это не последствия приснившегося кошмара или боль от синяков. Это кое-что похуже. Тахикардия, тахипноэ. Холодная липкая кожа. Он поднял руку к лицу и надавил на один из ногтей – увеличенное время исчезновения белого пятна. Слабость и тревожность. Шок. Быстрый осмотр живота мгновенно выдал этиологию. Боль и повышенная чувствительность после двух тупых ударов о столешницу. Осторожная пальпация вокруг левой руки – защитная реакция – показала явную ригидность. Боль в правом верхнем квадранте распространялась на весь живот. Внутреннее кровотечение, скорее всего из области печени. Диагноз: геморрагический шок как следствие интраперитонеального кровотечения. Травма получена более двух часов назад. Боже. Джон взял телефон с прикроватного столика, набрав трясущимися пальцами 999. Он вновь в голове перебрал все симптомы, собирая разбегающиеся мысли в кучу. Тело человека может без серьёзных последствий потерять до 15% крови от её общего объёма, значит, он потерял минимум столько. Голос диспетчера застал его врасплох, он сосредоточился, назвал симптомы и домашний адрес, повесил трубку и вернулся к прерванным размышлениям. На данный момент он потерял примерно 20-30% крови. После 30% его сознание совсем помутнеет, а там и до полного сосудистого коллапса рукой подать. И хотя Джон смог поставить себе диагноз и вызвать скорую, сделать самому себе непрямой массаж сердца он не способен, а до этого точно дойдёт. После нескольких безуспешных попыток – перед глазами всё расплывалось, мелкая моторика нарушена – он умудрился отправить сообщение Шерлоку: «открой дверь для скрй пднимсиь». Шерлок едва получил сообщение и сразу рванул наверх, проигнорировав просьбу открыть дверь. В типичном шерлоковском отрицании обыденности, его насторожило не упоминание неотложки, а ошибки в правописании. Джон до сих пор сохранил бесспорно военную точность во всём от организации пространства в комнате до застёгивания пуговиц на рубашках. Подобная дотошность распространялась и на смски. Он всегда писал грамотно и со знаками препинания. Две пропущенные гласные в «скорой», отсутствие запятой перед «поднимись» и перепутанный порядок букв в последнем слове? Этой информации хватило Шерлоку с лихвой чтобы понять: состояние Джона сильно ухудшилось. Он ворвался в комнату и обнаружил соседа лежащим на спине, его кожа ужасающе побелела, грудь быстро вздымалась, левая рука лежала на животе. Он снял джемпер и рубашку прежде, чем лечь. – Дверь? – немедленно спросил Джон слабым голосом, понимая, что Шерлок бы не успел спуститься. Детектив вытащил из кармана мобильник и нажал на кнопку быстрого набора. – Нужно открыть дверь врачам скорой. Пошлите их в спальню Джона, когда они появятся. – Скорой?! – вздохнула миссис Хадсон. – Шерлок, что случилось? – Дверь, миссис Хадсон. Пожалуйста, – Шерлок подошёл к Джону и сощурился, увидев полную картину. Тот факт, что Шерлок не сбросил звонок, как только сказал миссис Хадсон про врачей, был проявлением его доверия. Его голос остался холоден и спокоен, но вот ответ, особенно последнее «пожалуйста», говорил сам за себя. И миссис Хадсон хорошо знала его, принимая это доверие. – Разумеется, дорогой, – ответила она взволнованно и в то же время ласково. – Каков диагноз? – Шерлок убрал телефон в карман и подошёл к кровати, затем чуть сдвинулся, чтобы не мешать естественному освещению. – Шок. Интраперитонеальное кровотечение. Скорее всего, печень. Джон закрыл глаза, его голос стал едва различим. Шерлок моргнул, вспоминая, как тот раньше баюкал живот и споткнулся на лестнице. – Это началось ещё в квартире Коллера. Почему ты не вызвал неотложку тогда? – в вопросе в равных долях смешались требовательность, раздражённое непонимание и отчаянный поиск того, что же он мог не заметить. – Тогда я об этом не знал, – прошептал Джон и нахмурился, пытаясь сосредоточить взгляд на Шерлоке. – Брюшинная полость может удержать много крови до того, как проявятся симптомы. – Сколько ты потерял? – спросил Шерлок. Вопрос мог бы показаться глупым, учитывая отсутствие медицинского оборудования, но что-то подсказывало, что Джон знает ответ. – Около 30%, – Джон опять закрыл глаза. – Что мне делать? Джон молчал. – Джон! – рявкнул Шерлок. – Мммм? – Джон слабо помотал головой. – Джон, открой глаза, – потребовал Шерлок, обхватывая лицо друга ладонями. Его кожа была неприятно холодной. Джон чуть приоткрыл глаза. – Шерлок? Что… – он озадаченно огляделся. – Интраперитонеальное кровотечение и шок. Что делать мне? – надавил Шерлок. – Я… – Джон сглотнул, в его расфокусированных глазах мелькнула паника, когда он понял, что нечётко видит. Доктор вяло кашлянул. – Опусти меня на пол. – На пол? – Шерлок пытался понять, имел ли друг в виду то, что сказал, или уже отключился. – Джон… – Сейчас, Шерлок. Массаж сердца на кровати пиздец как бесполезен. Шерлок распахнул глаза, но помог Джону подняться, отойти на несколько шагов от постели и лечь на пол. Он как раз поднял его ноги, укрыл покрывалом и потянулся за подушкой, когда Джон неуклюже схватил его за запястье. Шерлок замер. – Джон… Джон ослабил хватку. Он провёл левой рукой по груди и прижал два пальца к нижней границе грудины. – Мечевидный отросток. На ладонь выше. Посередине. Зафиксируй локти. Сто в минуту. Только нажатия, – его дыхание стало совсем поверхностным, язык заплетался. – Я знаю, как делать массаж сердца, Джон, – обычно оскорбленный, ехидный тон Шерлока оказался погребён под откровенным беспокойством. Слова вырвались сами собой. – Просто напомнил, – Джон попытался улыбнуться, но сил хватило только чтобы дрогнули уголки губ. – Мне это не потребуется. Скорая почти приехала, – Шерлок наклонил голову и прислушался к звуку приближающейся сирены. Быстро угасающая медицинская часть сознания Джона хотела сообщить Шерлоку, что более 40% потери крови, к которой он приближался, приведёт к полному сосудистому коллапсу, что закрытый массаж сердца даст ему хоть какой-никакой шанс пережить дорогу до больницы. Свойственное ему мрачноватое чувство юмора – профессиональная деформация при сочетании работы врачом и солдатом – саркастично подметило, что его тело не собирается дожидаться приезда неотложки, что внутреннее кровотечение не поддаётся сознательному контролю, даже с таким высокоразвитым интеллектом как у Шерлока. Джон как друг Шерлока хотел бы пошутить или утешить детектива, сказать, как ему лестно, что Шерлок искренне верит в способность Джона истекать кровью не так быстро. Он хотел бы увидеть искорку веселья в голубых глазах, услышать низкий смешок или пренебрежительное фырканье. Он хотел бы, чтобы искреннее беспокойство, так несвойственное детективу, отступило. Но шансу предпринять хоть что-нибудь Джону не представилось. Мир вокруг потемнел одновременно медленно и ужасающе быстро, оставляя его наедине с отдалённым эхом вскрика Шерлока. Удивительно сколько чувств самопровозглашённый социопат мог вложить в его имя. * * * Когда Джон проснулся в первый раз, он даже не был уверен в том, что не спит. Он вроде помнил ощущение эндотрахеальной трубки, механическое давление вентилятора, что-то красное направленное к подключичной области. Переливание крови? Центральный катетер? Возможно, он слышал голос, чувствовал чьё-то тяжёлое присутствие, затмевающее обстановку палаты интенсивной терапии, но усталость и седативные препараты в организме быстро вернули его в бессознательное состояние. Когда он проснулся во второй раз, эндотрахеальная трубка уже пропала, и медицинская часть его разума подсказывала, что он должен был очнуться во время экстубации. Однако поймать эту мысль, да и любую другую мысль, он не мог: они сталкивались и разбегались в разные стороны, пока его тело трясло и от жара, и от холода. Он ощущал мороз от термоодеяла, при сглатывании почувствовал знакомый назогастральный зонд, значит, инфекция. Он инстинктивно потянулся к плечу, но его руку перехватили и положили обратно, чужие пальцы задержались в области лучевой артерии, считая пульс не столько для постановки диагноза, сколько во имя спокойствия, спрятанного за удовлетворением научного любопытства. Он открыл рот, пытаясь дать чужому присутствию имя, но услышал только своё, сказанное низким знакомым голосом. Быстро решив, что слушать легче, чем говорить самому, Джон бросил свои тщетные попытки и позволил знакомому голосу отвлечь себя от столь же знакомых указаниях о дозах жаропонижающих и антибиотиков. И вновь уснул. Когда он проснулся в третий раз, он уже был в отделении общей терапии, а напротив сидел Шерлок и пристально на него смотрел. Джон проморгался, медленно приходя в себя и осматривая комнату. – Джон? – спросил Шерлок, когда молчание затянулось. Джон знал этот тон, хотя обычно находился с противоположной стороны койки. Уставший, но полный надежды голос того, кто не был уверен, действительно ли проснулся дорогой им человек; обычно дрожащий голос, потому что этот вопрос задавался уже бессчётное количество раз. И всё это в обманчиво ровном тоне Шерлока. – Шерлок? – Джон закашлялся. Шерлок встал со стула и часть до того скрытого в его позе напряжения исчезла. Он наклонился вперёд. – Ты знаешь, где находишься? – с опаской спросил он. В его словах был оттенки отвращения и вины, будто ему стыдно задавать такой очевидный оскорбительный вопрос, но в глубине явно слышались интонации того, кто много раз видел необходимость в его наличии. – Джон Ватсон. Больница. Хрен знает, какой сейчас день. Мы хоть в 2012? – усмехнулся Джон, дав ответы на все вопросы по ориентации в пространстве-времени. Шерлок выдохнул и улыбнулся одной из тех улыбок, которые не просто светились откровенной радостью, но и заставляло его глаза лучиться. Улыбка того, кто очень долго ждал хороших новостей. – Ну наконец-то, – фыркнул детектив, словно невыносимо долго ждал. – Джон, ну серьёзно. Ещё три недели в этом крыле – и я б свихнулся. Хотя в морге у них иногда бывало что-нибудь, помогающее мозгам не сгнить от безделья. Джон подавил отчасти любознательную, отчасти паникующую часть сознания, которая начала биться в истерике и орать: «3 недели?! Мать твою!» – и вместо этого издал смешок, быстро ставший рычанием, когда напряглись мышцы пресса. Шерлок подпихнул подушку между рукой и животом Джона, чтобы прижать область разреза. Джон понял, что неудачникам из числа медперсонала пришлось давать Шерлоку уроки заботы о пациентах с ранениями брюшной полости. Бедолаги. – Спасибо, – сжав зубы, поблагодарил Джон, прижимая подушку к животу и кашляя. – Ты в порядке? Джон сразу же узнал беспокойство того, кто видел слишком много промашек в последнее время. Глаза Шерлока скоро его осмотрели и остановились на лице, ожидая вердикта самого Джона. – Прямо сейчас? Ага, – доктор убрал подушку в сторону. – Расскажешь, что происходило? Шерлок свёл пальцы, опёрся локтями на колени и принялся говорить. Перед Джоном развернулась картина классической декомпенсации: печеночное кровотечение, многократные переливания, искусственная вентиляция лёгких, гемодинамическая поддержка, инфекция в центральном катетере и сепсис, повторная интубация, повторная интенсивная терапия, непрерывное отслеживание жизненных показателей. Когда Шерлок закончил пересказ, он упрямо выпятил подбородок и произнёс три вроде бы не связанные с его монологом слова: – Я был прав. Джон привык к внезапным и нелогичным замечаниям Шерлока, которые то всплывали из ниоткуда, то вырывались посреди его дедуктивных выкладок. Но он и так боролся с утомлением и одновременно осознавал, насколько удивительно, что он уже третий раз в жизни вплотную подошёл к границе жизни и смерти – и выжил. Так что он не увидел связи там, где, возможно, смог бы. – В чём прав? – Мне не пришлось делать тебе сердечно-легочную реанимацию, – осознание собственной правоты скрывало что-то намного более глубокое. – У тебя не было остановки сердца. Джон сглотнул. В глазах Шерлока мелькнуло отражение человека, который отчаянно переживал за жизнь лучшего друга и испытывал постыдное облегчение, что ему не пришлось вручную заменять дорогое ему сердце. Быстрое и откровенное отсутствие привычной маски, которое Шерлок мало кому позволял видеть. – Что ж. Я рад, что смог угодить твоему чёртовому эго. Шерлок рассмеялся, но быстро притих, улыбаясь. – Отличная работа. Больничная палата уступила место ночному небу, оранжевому одеялу на фоне проблесковых огней машин скорой помощи, мёртвому таксисту и началу дружбы, отрицающей любые ограничения. Тот же «отличный выстрел» с многозначительными интонациями, взглядами. Честность, захватывающая интрига, удивлённое удовольствие, чистосердечное уважение. «Отличная работа, что обошёлся без остановки сердца». «Отличная работа, что позаботился о собственном здоровье». «Отличный диагноз, доктор». «Спасибо, что ты жив, Джон». Джон тепло улыбнулся, показывая взглядом, что понял всё сказанное и несказанное. Шерлок чуть кивнул – сообщение получено – и сел обратно на стул, доставая мобильный телефон. И Джон позволил усталости взять верх, закрыл глаза, убаюканный звуками медицинского оборудования и набирающего смску Шерлока.