А ещё врач (And A Doctor)

Именно таким все представляли Джона Ватсона. Бегущим по узким, тускло освещённым лунным светом закоулкам, преследующим контрабандиста и похитителя предметов искусства, последнюю сделку которого как раз прервал своим появлением Шерлок. Сирены за спиной давали понять, что Лестрейд получил сообщение Джона о самоубийственном плане Шерлока и послал им подмогу, пока они всё дальше углублялись в хитросплетения лондонских переулков. Джон по старой привычке контролировал дыхание и следил в окружающей темноте за развевающимся пальто детектива, а ещё в нескольких метрах перед ним – удаляющейся спиной подозреваемого. Что-то в том, как убегал Роджер Меррим после раскрытой ими кражи, заставляло все боевые инстинкты Джона встать по стойке смирно. Он был крайне внимателен ко всему богатству информации, которую получал знаток при наблюдении за бегом другого человека: это не только помогало обнаружить исходные патологии врачу, но и спасало как солдата от физических увечий. Шерлок, к примеру, не изменял себе и ничего не делал наполовину: если он бежал, то со всей возможной скоростью без признаков умеренности, и вкладывал в погоню ту же сосредоточенность и энергию, что и в дедукцию. А вот военная выучка Джона давала ему уверенно быстрый и при этом равномерный бег, позволяя ускоряться на коротких расстояниях, но сохранять силы для марш-броска на дальнюю дистанцию. Однако Роджер Меррим… Этот бежал странно, но одновременно до боли знакомо, как человек, спасающийся от ареста – скоро, и всё же недостаточно отчаянно. Будто знал что-то, и поэтому не боялся быть пойманным. Будто… Джон отскочил к стене, когда за резким разворотом Меррима в тёмном проулке справа последовал выстрел с одной из ближайших крыш. Будто Меррим был уверен, что не один, что ему надо дотянуть до заранее оговоренной с соучастником точки, где его прикроют. Замечательно. – Шерлок, – зашипел Джон. Его сосед спрятался за кучей барахла в трёх метрах впереди, как раз рядом с противоположным поворотом в проулок. И из-за этой кучи он готовился вот-вот выпрыгнуть и броситься вперёд. – Не смей! – Он всё ещё близко, Джон. Он почти у нас в руках, – ответил Шерлок. И он был прав – шаги Меррима не удалялись от них. Что было совсем неправильно. Стреляли точно не свои: отряд Лестрейда ещё не подоспел, и ничто в сообщении Джона не подразумевало, что им нужна огневая поддержка. Стрелок также не был Мерриму врагом, учитывая, как тот убегал от погони. Он завёл их сюда специально, в этом Джон не сомневался. Но если соучастник палил, чтобы дать Мерриму скрыться, почему тот не воспользовался отвлекающим манёвром и не рванул к вожделенной свободе? Он уже доказал собственную быстроногость. Нет, тут творилось что-то ещё, от чего интуиция Джона била тревогу. Он как раз собирался заглянуть за угол и проверить, что там происходит, когда Шерлок вскочил на ноги. – Шерлок, нет! – горло Джона обожгло полукриком-полушёпотом. Однако детектив пулей обогнул препятствие, за которым прятался, и свернул в переулок. Джон метнулся вперёд к повороту, его дурное предчувствие оформилось в твёрдую уверенность за секунду до того, как перед глазами разыгралась предсказуемая сцена. Меррим не убежал, потому что хотел отомстить человеку, нарушившему его планы. Шерлок пробежал метров пять по грубой брусчатке, прежде чем Меррим вышел из тёмного дверного проёма и замахнулся куском водопроводной трубы. Удар пришёлся Шерлоку чётко поперёк груди и отбросил назад, падение тела на землю было почти столь же ужасно, как и глухой звук удара металла о хрупкие рёбра. – Шерлок! – во весь голос крикнул Джон, возможные последствия для здоровья друга пронеслись сквозь сознание со скоростью сердцебиения. Несколько выстрелов послали почти радостное предостережение, и Джон укрылся за тем же хламом, из-за которого выбежал Шерлок. Джон глубоко вздохнул и начал искать выход из их невыгодного положения. Так. Шерлок ранен. Травма груди от удара тупым предметом, состояние неизвестно. Два боеспособных врага: первый знаком – Меррим – и находится на уровне земли, вооружён водопроводной трубой; второй – личность не установлена – на дальней крыше, примерно на 11 часов от нынешней позиции Шерлока, вооружён пистолетом. Снайпер с огнестрельным оружием в обычной ситуации являлся бы приоритетной целью, поскольку его присутствие сильно затрудняло передвижения Джона, но у этого снайпера было минимум три возможности застрелить одного из них, чего он не сделал. Это значит, что либо у него был приказ запугать преследователей, а не убить или ранить, либо ему недостаёт опыта. С другой стороны, Меррим не только ранил Шерлока, но собирался сделать это снова, поскольку Джон не слышал звука падающей трубы. Джон погрузился в то состояние ясности, которое приносило с собой ощущение опасности – от выброса адреналина заострялось внимание, симпатическая реакция, гарантирующая, что его тело готово действовать, руки тверды, сознание чисто. Главная угроза определена, приоритеты расставлены. Он вытащил пистолет, размеренно вздохнул, снимая его с предохранителя, и перебежал к стене около поворота в переулок, где лежал Шерлок. – Бросай оружие, Меррим! – он передвинулся ближе к углу здания. Ничего. Хотя нет… вот. Шаги. Приближаются к Джону, а следовательно – и Шерлоку. Целенаправленные. Злонамеренные. И всё ещё без стука металлической трубы об асфальт. – Бросай её, или я стреляю! – потребовал Джон, его левое плечо чуть-чуть выдвинулось из-за угла. Он был готов повернуться в любое мгновение. Две пули угодили в стену у его плеча. Понятно. Он выдохнул, вынырнул из-за угла и получил полный обзор переулка. В случае чего он мог быстро спрятаться обратно. Меррим стоял в двух шагах от Шерлока, провокационно постукивая трубой по ноге, словно раздумывал, удар в какую область нанесёт наибольший урон детективу. Его планам точно не суждено было сбыться. Меррим был не более чем вор и контрабандист. И сейчас он угрожал дорогому Джону человеку. А Джон был не из тех, кто легко доверяет другим, круг его друзей насчитывал крайне мало людей, но если уж он включал в него кого-то, то становился верным и бескорыстным товарищем. Нападение на Шерлока, даже если тот повёл себя как последний дурак, было ошибкой. Ошибкой, пересёкшей опасную черту между крайне болезненной и крайне фатальной. Меррим с воем рухнул на брусчатку, когда миг спустя пуля Джона прошла навылет через его правое плечо. Труба выпала из безвольных пальцев. Кирпичная крошка от двух попавших в стену около его головы пуль заставила Джона отступить за угол. Он прислушался к затихающему эху от выстрелов и вытер кровь на левом виске. Меррим стонал и рычал, катаясь по земле. Затем звук изменился, когда раненый мужчина отполз, а после с болезненным вздохом попытался подняться на ноги. Джон сощурился. Любой разумный человек отползал бы как можно дальше после подобного предупреждения. Меррим же демонстрировал отвратительное отсутствие разумности, поскольку вновь двинулся к Шерлоку, а не от него. Джон опять вздохнул. – Отойди от него, Меррим, или следующая пуля попадёт тебе в голову. И предостережение, и обещание. Одновременно негромкие, враждебные и смертельные. Сказанные тем, кто знал, на что способен, и готов идти до конца. Как защитник, призванный исполнить самую сакральную из данных клятв. Послышался новый звук, созвучный ритм болезненным движениям Меррима. Знакомый Джону лучше собственного голос задушено застонал, затем стало слышно тяжелое рваное дыхание. Стало быть, Шерлок был пока жив и очухался достаточно, чтобы почувствовать свои травмы. Но в этом дыхании было много больше, чем боль и тревога. Девять признаков того, что всё плохо. Детектив дышал как человек, которому требуется срочная медицинская помощь. Джон решил, что с играми покончено. Слишком часто во время службы в Афганистане он не мог добраться до пациентов, а потому отказывался опаздывать теперь, когда жил в предположительно безопасном Лондоне. Он повторно выскочил из-за угла, его фонарь так и остался лежать в кармане. Он просто не требовался. Неверный лунный свет, интуитивное прицеливание, рождённое из слияния тренировок и опыта, и всепоглощающая нужда нейтрализовать угрозы, мешающие ему заняться своими прямыми обязанностями, были намного полезнее любого дополнительного источника света. Меррим с решительным выражением лица вставал по стене около левого бока Шерлока, его взгляд сфокусировался на беззащитном горле детектива. Выстрел Джона попал ему точно в голову, отбрасывая назад. Неровное дыхание Шерлока ускорилось, левая рука заскребла по шершавой брусчатке. Ответный выстрел снайпера оказался точно между нынешней позицией Джона и лежащим Шерлоком. И это стало ошибкой. Джон не укрылся за углом. Вместо этого он прижался к стене за спиной, его глаза искали по крышам того, кто посмел встать между ним и его пациентом и другом. В его груди заклокотал беззвучный рык, мышцы напряглись. – Бросай оружие, или я стреляю, – крикнул он. Никакого ответа. Повторный приказ прозвучал не совсем на английском, возможно, на дари или пушту или на трёх языках одновременно. Не имело значения. Шерлок пытался откинуть голову в бессознательной попытке открыть дыхательные пути; идеальная иллюстрация к пациенту, находящемуся на тонкой грани между острой дыхательной недостаточностью и остановкой сердца. Запахи крови и пороха смешались со звуком грядущей смерти, и в этот момент, когда одни паниковали, другими завладевали смирение или инстинкт самосохранения, Джон Ватсон был совершенно спокоен. Невозмутим. И готов ответить только одно. Нет. Джон отступил от стены. Снайпер не только повторил ошибку и вновь пальнул между ними, но и проявил себя крайне неопытным идиотом, когда поднялся на ноги, чтобы убежать, ведь Меррим был мёртв. Джону потребовался лишь свет луны. Даже если его пуля не попала в сердце, она оказалась достаточно близко к нему. Мужчина беззвучно рухнул, его оружие свалилось вниз. И теперь всё, что имело значение – исключительно Шерлок. Переложив пистолет в правую руку, левой Джон вытащил из кармана фонарик и поспешил к другу, предварительно удостоверившись в смерти Меррима и тихо проклиная того за неудачное расположение тела. Он не хотел двигать Шерлока, но близость стены и трупа Меррима затрудняли к нему доступ, а места требовалось больше. Он посветил на лицо и грудь детектива и принял решение. Господи. Глаза Шерлока были огромны и в них плескалась паника, вспомогательные мышцы напрягались, втягивая воздух, грудь бесполезно вздымалась, цвет лица принял тревожно синюшный оттенок. Его взгляд сосредоточился на Джоне, облегчение и страх были очевидны. Он попытался облизнуть губы. – Нет, – твёрдо остановил его Джон и резко добавил: – Молчи. Без лишних слов он убрал пистолет и перебросил фонарь в правую руку, затем вытащил телефон и, включив громкую связь, нажал быстрый набор номера Лестрейда. – Мне надо тебя передвинуть для более тщательного осмотра, – одновременно сообщил и извинился он, зажимая фонарь подмышкой, а телефон – левым плечом. Он кратко назвал Лестрейду их местонахождение и потребовал срочно скорую, одновременно сжимая в кулаках ворот пальто Шерлока и оттаскивая его от тела Меррима и стены. Доктор упал на колени у левого бока детектива, достал его фонарик из кармана пальто, включил и положил на брусчатку, направив свет к выходу из переулка, чтобы помочь отряду Лестрейда быстрее их найти. Шерлок пытался восстановить дыхание, и звучало оно чуть менее ужасно, чем за минуту до этого. Ни одно движение Джона не было лишним: быстро, но аккуратно он снял шарф с детектива, облегчая давление на шею и открывая место для обзора; откинул полы тяжёлого пальто в стороны, давая себе доступ к травмированной груди. Лестрейд и Донован с несколькими констеблями выбежали из-за угла. – Чёрт возьми, – выдохнул инспектор. Он почувствовал запах крови и пороха, услышал неровное дыхание Шерлока и посмотрел на очень мёртвое тело неподалёку. – Джон? К чести Лестрейда в вопросе не было растерянного удивления или едва заметного выговора. Простейшая и откровенная просьба кратко отчитаться о произошедшем, принимая во внимание экстренные обстоятельства и тот факт, что до деталей дойдёт позже. – Меррим мёртв. Снайпер на крыше, – Джон махнул в сторону здания, – огнестрельное ранение в область груди, – он вновь принялся копаться в кармане. – Мне немедленно нужна помощь твоя и Донован. Лестрейд утвердительно кивнул, принимая во внимание оценку ситуации и компетентность Джона. Он отправил констеблей охранять область вокруг тел, а Донован по рации передала координаты их точного местоположения остальным группам и вызвала коронеров. Потом они оба подбежали к Джону. – Господи, – выдохнула Донован, услышав тяжёлое дыхание Шерлока. У неё внутри всё скрутило от отсутствия «шерлоковости» в глазах детектива: всё, что составляло его раздражающую личность, исчезло за завесой простой всеобъемлющей боли, а взгляд тщетно пытался сфокусироваться на Джоне. – Донован! – рявкнул Джон и впихнул ей в руки перчатки и тактические медицинские ножницы. Использование фамилии, авторитетное, но в то же время негромкое, мгновенно вывело её из ступора. Её спина распрямилась, а внимание заострилось. Джон указал на правый бок Шерлока. – Мне нужен полный обзор его груди. Разрежь сначала перед рубашки, чтобы я мог начать осмотр, затем переходи к рукавам рубашки и пальто. Ясно? – Поняла, – Донован поспешно натянула перчатки, опустилась на колени и приступила к работе. – Лестрейд, сверни шарф и положи ему под голову, успокой его. И замерь пульс, – когда Донован перешла к разрезанию рукавов, Джон убрал рубашку и протянул Лестрейду фонарик. – Держи. Мне нужен свет, – добавил он, не отводя взгляда от груди Шерлока, фиксируя наблюдения и ощупывая грудину в поисках знакомых симптомов. – Понял, – повторил ответ Донован Лестрейд, садясь на брусчатку у головы Шерлока и подкладывая ему под голову свёрнутый шарф. Обеспокоенные глаза детектива смотрели прямо на него. Инспектор точно знал, почему Джон поместил его у головы Шерлока, а Донован дал другие поручения. Лестрейд нисколько не сомневался, что доктору нужны точный пульс Шерлока и хорошее освещение для работы, но как и сам Джон он понимал – Шерлоку как никогда требуется поддержка, пусть тот ни за что в этом и не признается. Так что вместо Донован, отношения с которой у Шерлока больше походили на военные действия разной степени активности, Джон поместил у головы друга того из немногих, кому Шерлок действительно доверял – Лестрейда. И теперь инспектор стал приносящей спокойствие точкой фокуса для Шерлока. – Просто дыши, Джон о тебе позаботится, – Лестрейд положил два пальца на сонную артерию Шерлока и начал считать. Даже на грани остановки дыхания Шерлок умудрился закатить глаза. Очевидно. – Заткнись, – проворчал Лестрейд, привычный ответ принёс секундное облегчение. Донован закончила с правым рукавом и перешла к левому. – Пульс сто тридцать. Джон отсутствующе кивнул, запоминая. Его ладони шарили по уже покрывающемуся синяками торсу Шерлока, замеряя дыхание и движение грудной клетки с каждой стороны. Внимательные глаза с медицинской точностью осмотрели лицо, шею и грудь. Джон убрал руки и, сжав губы, сел на пятки. Выражение лица помрачнело, взгляд стал решительным. Сильно затруднённое дыхание. Тахикардия и тахипноэ. Учащённый яремный венный пульс. Расширенная слева грудная клетка почти не двигается во время вдохов. Границы сердца смещены вправо. Быстро прогрессирующая гипоксия и надвигающийся кардиопульмональный шок. Шерлок ничего не делал наполовину, всё или ничего. Молчать днями или говорить часами без передышки. Носиться по закоулкам на полной скорости или развалиться на диване и не шевелиться вовсе. Словить удар по рёбрам водопроводной трубой и получить чертовски классический случай напряжённого пневмоторакса. Лестрейд посветил фонариком на Шерлока. – Боже, – выдохнул он. – Что за хрень у вас случилась? Шерлок даже не попытался ответить – очевидное свидетельство ухудшения его состояния. Его веки дёргались в попытках удержаться в сознании, взгляд отчаянно пытался сосредоточиться на Джоне. – Водопроводная труба, – кратко ответил Джон. Донован закончила разбираться с одеждой Шерлока и пересела к его правому боку. Джон достал герметичную упаковку из кармана и кинул ей. – Протри бетадином, вот тут, – он указал на область между левым соском и ключицей детектива. – Поняла, – она вскрыла пакетик и склонилась над Шерлоком. Её взор прыгал с разрезанного пальто на обнажённую кожу. В таком состоянии, без доспехов из пальто и шарфа, с искажённым страхом и смертью лицом… Эта картина напоминала, что как бы он ни старался доказать обратное, в конце концов, детектив был всего лишь человеком. Из той породы себе подобных, которые перед потерей сознания фокусировали взгляд на лучшем друге, и сосредоточенность этого взгляда не уступала сосредоточенности, с которой Джон спасал Шерлоку жизнь. Сколько бы она не звала его фриком, каким бы опасным не считала, таких страданий она ему не желала, и тем более не желала ему смерти. И пусть Джону было бы безопаснее без Шерлока, теперь Донован не могла представить их отдельно друг от друга. Джон тем временем вновь потянулся к карманам. У его любви к курткам с большим количеством карманов были причины. Одной из сложнейших привычек, с которыми пришлось расстаться в мирном Лондоне, стало отсутствие полевой аптечки. Она превратилась в часть его тела, уютный довесок, говорящий: если случится что-то непредвиденное, ты имеешь шанс помочь. Лондонские улицы легко могли дать приют снайперам на крышах, заминированным машинам, самодельным взрывным устройствам с поражающими элементами, а его руки были пусты. Ему нечем было лечить раны, которые могли убить до того, как успеешь вызвать скорую. Затем он встретил Шерлока, и Майкрофт был прав: Лондон Шерлока был полем боевых действий. Похищения, перестрелки, взрывы и непредсказуемые люди. Всегда с головой в опасность и со всех ног к непредвиденному. Из большинства передряг он и Шерлок выходили даже без царапин, и всё же без должного оказания экстренной помощи некоторые осложнения и травмы могли быстро превратиться в смертельные. Джон отлично осознавал, что не поспеет за Шерлоком с полной военной аптечкой, однако он был врачом, а потому знал, как расставлять приоритеты и вероятности. Так что он начал носить с собой некоторые вещи кроме всегда убранных в тот или иной карман медицинских перчаток. В Афганистане он видел много травм груди, невзирая на использование защиты, и мог определить напряжённый пневмоторакс с закрытыми глазами. Смерть после такого диагноза была неизбежна, если как можно быстрее не использовать одну маленькую штучку. Джон вытащил из кармана 2-х миллиметровый катетер, сменил перчатки и приготовил декомпрессионную иглу. Шерлок дёрнулся, когда холод от бетадина пропал. Он быстро терял сознание, и всё равно пытался поймать взгляд Джона, игнорируя близкий голос Лестрейда и его успокаивающее «всё будет хорошо». Глаза Джона метнулись влево, привлечённые немой просьбой Шерлока. Секундный обмен взглядами, пока Джон нащупывал центр его левой ключицы, и, хотя Шерлок потерял взор продолжающего свою эффективную работу друга, он получил его голос. Джон начал говорить. И в этот раз зазвучал не командный тон капитана Ватсона, опытного травматолога, отдающего приказы, а спокойный голос друга Шерлока. Друга, который объяснял всё, что он увидел и собирался предпринять, без лишних слов, но с большим количеством научных терминов. Со стороны это могло показаться удивительно неуместной лекцией, но на самом деле Джон давал Шерлоку именно то, что тому было нужно, то, что могло его поддержать. Факты. – Напряжённый пневмоторакс. У тебя компрессионный ателектаз левого лёгкого и смещение средостения, которое мешает венозной крови поступать к сердцу. Каждый вдох нагнетает в плевральную полость воздух, которому некуда деться, – Джон посмотрел в полные боли глаза, которые сохраняли искру сознания и внимательно следили за его словами. – Это не значит, что надо перестать дышать, – твёрдо предупредил он, затем чуть смягчился и добавил: – но можешь закрыть глаза, если хочешь, – он передал катетер Донован и объяснил, как открыть упаковку, чтобы он мог его правильно взять, и продолжил говорить с закрывшим глаза Шерлоком, позволяя своим словам убаюкивать друга. – Экстренное лечение – игольная аспирация, которая проводится во втором межрёберном промежутке по среднеключичной линии, – двумя пальцами правой руки Джон скользнул по бетадину к обозначенному месту между вторым и третьим рёбрами. Его указательный палец надавил на третье ребро Шерлока, когда он наклонился к Донован и левой рукой взялся за верх катетера, а Салли убрала разорванную упаковку. – 2-миллиметровый венозный катетер устанавливается в плевральной полости… – он протолкнул иглу Шерлоку в грудь как раз над третьим ребром и натянуто улыбнулся, услышав шипение воздуха, выходящего из катетера. Он продолжил: – …чтобы позволить накопленному воздуху покинуть полость. Глаза Лестрейда и Донован широко распахнулись от раздавшегося звука – будто спустило проколотую шину – а Шерлок резко пришёл в сознание. Лицо его немного расслабилось, а дыхание хоть и оставалось затруднённым, всё же явно стало свободнее. – Катетер продвигается вперёд и удерживается на месте до последующих медицинских процедур, – закончил Джон своим тоном «для Шерлока», прижимая катетер к грудной клетке друга и убирая иглу. Оставшуюся у Донован упаковку он использовал как самодельный контейнер для утилизации остроконечных предметов. Он придерживал катетер на месте большим и указательным пальцами, другая рука шарила в кармане в поисках клейкой ленты. – Лучше? – тихо спросил он Шерлока, опытным взглядом подмечая уменьшение одышки и прочие небольшие улучшения, например, ясность сознания пациента. – Разумеется, – прохрипел Шерлок. Джон закатил глаза и хмыкнул. Улыбка, тронувшая его губы, расслабила лицевые мышцы. – Я никогда не проходил такую процедуру раньше, – выдохнул Шерлок. – Ну что ж, с почином. Теперь прошёл. Давай постараемся избежать повторения, м? – снисходительно сказал Джон. – Салли, – он перевёл взор на Донован. Она резко подняла голову – переход на фамильярное обращение по имени оказалось внезапным после произошедшего. Его следующие слова всё ещё были уверенными и непреклонными, но больше походили на просьбу, а не приказ, видимо, врач скорой помощи уступил место простому терапевту. – Можешь подержать катетер, пока я его закреплю? – он кивнул на скотч в левой руке. Её глаза на миг нервно распахнулись, затем приобрели выражение непоколебимой решимости, которая помогала ей продвигаться по карьерной лестнице. – Конечно, – она в точности повторила положение пальцев Джона. – Именно так, замечательно. Спасибо, – Джон кивнул, снял измазанную бетадином правую перчатку и оторвал кусочек скотча. – Чёрт возьми, Джон. Сколько всего ты носишь в карманах этой грёбаной куртки? – не выдержал Лестрейд. – Только самое необходимое, – пожал плечами Джон и закрепил катетер на месте. – Как у него с пульсом? – спросил он Лестрейда, когда раздалось отдалённое эхо сирен. Донован повернулась на звук и после кивка Джона потрусила в сторону скорой. – Сто десять, – нахмурился инспектор. – Всё ещё выше нормы, да? Шерлок открыл было рот, его глаза обещали привычно язвительный ответ, но Джон заткнул его твёрдым взглядом. – И не думай, – бескомпромиссно сказал он. – У тебя одно лёгкое не работает. Хочешь верь, а хочешь нет, но остроумные ремарки при нарушенном поступлении кислорода не помогают. Просто дыши. Шерлок закатил глаза, однако промолчал, сдаваясь требованиям собственного тела только из-за настойчивости Джона. – Выпускание воздуха не вернёт лёгкому работоспособность. Ему для этого потребуется настоящая плевральная дренажная трубка в больнице, – пояснил Джон Лестрейду. На самом деле, тот факт, что у Шерлока не случилась остановка сердца сразу после такого удара, являлся едва ли не чудом. – Сто десять после обширной травмы грудной клетки и экстренной аспирации – это производит чертовски сильное впечатление, – он улыбнулся в ответ на довольный взгляд Шерлока, будто тому комплимент сделали. Донован выбежала из-за угла с врачами. Джон быстро отчитался, заверил Шерлока, что поедет с ним, затем предупредил, чтобы тот вёл себя прилично, и встал, освобождая место парамедикам. Он подошёл к Лестрейду. – Напомни мне никогда не вставать между тобой и пациентом, – тихо сказал Лестрейд, смотря вслед ушедшей проверять работу констеблей Донован. Он был чертовски хорошим инспектором: он точно знал, что произошло в этом переулке. – И я очень рад, что ты на нашей стороне, приятель, – восхищённо выдохнул он. Джон напрягся и сухо сглотнул от точности выводов Лестрейда, хотя и не был удивлён, как быстро инспектор всё понял. – Готовы, доктор Ватсон? – спросил один из парамедиков, поднимаясь после того, как застегнул последний ремень вокруг Шерлока. Джон наклонил голову в сторону носилок и вопросительно приподнял брови, спрашивая разрешение Лестрейда покинуть место преступления. Таким же молчаливым уважительным жестом он обычно спрашивал разрешение осмотреть труп жертвы. – Иди уж, – чуть улыбнувшись, махнул инспектор. – Кто-то должен помочь этим бедолагам с ним справиться, – он с жалостью посмотрел в сторону бригады медиков. Джон выдохнул отчасти благодарно, отчасти насмешливо. – О да. Спасибо. Лестрейд кивнул, принимая его благодарность. Он понял все смыслы, которые Джон вложил в сказанное «спасибо». Быстро кивнув, Джон развернулся на каблуках и поспешил за парамедиками. Донован появилась рядом с Лестрейдом, провожая их взглядом. – Знаете, тому, кто скорее всего даже не верит в удачу, жизнь отмерила её несправедливо много, – вслух задумалась она. – Что? – Лестрейд заставил себя сосредоточиться на насущных проблемах. – Не так уж много среди людей тех, кто проделает всё это, – она указала на переулок и продолжила: – ради призрачного шанса спасти этому ублюдку жизнь. Лестрейд резко обернулся, и Донован криво усмехнулась. Выражение её глаз было смирившимся, но всё же понимающим. «Я точно знаю, что тут произошло. Мне может это не нравится, но не переживайте, я буду молчать». Лестрейд натянуто улыбнулся. Разумеется, она знала. Донован была умной женщиной, и как и он обладала отличным чутьем. И он осознавал, что её ответ был бы совсем иным, если бы стрелял Шерлок, а не Джон, но всё равно ценил. Донован кивнула и вернулась к работе. Лестрейд посмотрел на место преступления и устало провёл рукой по волосам. Что ему писать в отчёте про двух преступников, застреленных во время преследования двумя теоретически безоружными гражданскими? Потому что врач с военным прошлым совершенно точно не владел пистолетом. Тем, который незаконный. * * * – Не могу поверить, что ты позволил Донован разрезать моё пальто, – следующим днём ворчал Шерлок, лёжа в постели и пялясь на стоящий на столике портативный спирометр так, будто тот нанёс ему смертельное оскорбление. – Ну, я решил, что драматично развевающиеся пальто заменимы, в отличие от любящих покрасоваться в них консультирующих детективов, – пожал плечами Джон. – Мммм, не поспоришь, – губы Шерлока лукаво изогнулись, понимая, сколько осталось несказанным. Он потеребил плевральную дренажную трубку, лежащую у него на груди. Джон наклонился и приподнял её, чтобы собравшаяся внутри кровь стекла в стоящий на полу контейнер. – Это замкнутая система, Шерлок, – вздохнул Джон, узнав зажёгшийся в глазах соседа огонёк. – Ты не можешь просто открыть его и перелить себе немного дренажной жидкости. – Им же не нужен контейнер, когда тот наполнится. Джон вновь вздохнул и нажал ладонями на глаза. – Ты же в курсе, что больницы обязаны следовать строгим инструкциям по избавлению от биологически опасных отходов, так? Шерлок закатил глаза и пожал плечами, явно говоря «правила скучны и меня не касаются». Он внимательно посмотрел на уставшее лицо Джона. – Ты всё ещё не спал. Джон смущённо пожал плечами и посмотрел в окно, избегая внимательного взгляда детектива. Шерлок на секунду задумался, изучая его. – Ты явно не сможешь спасти мне жизнь также эффективно, если нормально не выспишься, – безапелляционно заявил он, усмехнувшись, когда Джон расправил плечи, принимая вызов. – Я нормально не высыпался с тех пор, как мы познакомились, – фыркнул доктор. Шерлок мудро воздержался от комментария, что до их знакомства Джон тоже не очень хорошо спал. Ни в Афганистане, ни после. Шерлок никогда особо не отягощал себя тактичностью, да и самым внимательным к эмоциям окружающих его тоже никто бы не назвал, разве что ему требовалось кем-то манипулировать, однако он достаточно знал Джона, чтобы заметить промелькнувшую в глазах друга тень. Они явно подумали об одном и том же: о том месте, которое приготовило Джона к тяжёлой жизни и научило убивать ради защиты Шерлока Холмса. – И мне не пришлось бы спасать тебе жизнь, если бы ты не рванул вперёд, когда я специально предупредил тебя этого не делать! – раздражённо, утомлённо и одновременно смиренно добавил Джон. – Возможно, я послушаюсь тебя в следующий раз, – насмешливо ответил Шерлок и провёл рукой по бинтам. Никто кроме тебя не сделал бы ради меня такого. И гораздо важно, что никто бы не смог сделать это так, как ты. – Очень сомневаюсь, – устало заметил Джон. Ты же знаешь, я не колеблясь сделаю это снова. Только пожалуйста не заставляй меня это доказывать в скором времени. – Я постараюсь? – предложил Шерлок. Прости. Ты был совершенно великолепен. – Хорошо, – смягчился Джон, изнурённо улыбнувшись и принимая истинный смысл слов Шерлока. Спасибо. Я рад, что ты идёшь на поправку. – Иди домой и выспись, Джон, – негромко настоял Шерлок. – Ага, хорошо, – Джон опять потёр лицо и с рыком поднялся. – С тобой точно всё в порядке? Конечно, он видел медицинскую карту Шерлока, но спрашивал не о физическом состоянии друга. Он помнил страх в обычно бесстрастных глазах. – Нормально, – отмахнулся рукой Шерлок. – Я вернусь через несколько часов. Напиши, если что-нибудь потребуется, – Джон накинул куртку. Шерлок согласно фыркнул и взял в руки портативный спирометр, осматривая его любопытным взглядом учёного. Джон закатил глаза и про себя пожелал удачи медсёстрам, которые будут заставлять детектива кашлять и делать дыхательную гимнастику. Домой он ехал на такси. Уже в постели на Бейкер-стрит его настигло сообщение. Спасибо, Джон. ШХ Эти два простых слова вызвали у него тёплую улыбку, которая смягчила морщинки на уставшем лице. Сохраняя смску с той же благодарностью и нежностью, с которой он хранил открытки, письма и жетоны бывших пациентов, Джон закрыл глаза и провалился в успокаивающий сон без сновидений.