I can feel you falling away No longer the lost No longer the same And I can see you starting to break I'll keep you alive If you show me the way Forever - and ever the scars will remain I'm falling apart Leave me here forever in the dark Daylight dies Blackout the sky Does anyone care? Is anybody there? Take this life Empty inside I'm already dead I'll rise to fall again Give me a sign There's something buried in the words Give me a sign Your tears are adding to the flood Just give me a sign there's something buried in the words Give me a sign Your tears are adding to the flood Just give me a sign There's something buried in the words Give me a sign Your tears are adding to the flood Forever - and ever The scars will remain
Breaking Benjamin – Give Me a Sign
*Йоширо* Серая пустыня. Жгучий и в то же время пронизывающий ветер ослепляет меня. Песок заворошил глаза. И все же я вижу ее. Стараюсь догнать, но, как бы я ни ускорялся, она лишь сильнее удаляется от меня. Не могу! Дыхание заканчивается! Нужно окликнуть ее! - Мама! Она остановилась… Она услышала! Фигура разворачивается. НЕТ! Я падаю на спину от охватившего меня животного ужаса. Это не она! Вместо моей матери на меня смотрит Безликое Нечто. Из виска этого существа медленно сочится кровь и с глухим звуком падает на землю. Капля медленно ударяется о поверхность, разлетаясь на мельчайшие брызги и растекаясь. Вокруг все окрашивается алым ореолом. Через мгновение я уже осознаю, что существо постепенно растворяется в багряной жидкости, и кровь начинает медленно тянуться ко мне, словно живая и одержимая, жаждя поглотить. Не успеваю встать! Ног касается леденящая, вязкая субстанция, постепенно пропитывая собой мою обувь. Поднимаюсь и снова падаю. Ноги отяжелели, не могу сделать и шагу! И вот я уже по локоть в багряном озере, чья вода старается просочиться в каждую клетку моего тела, соединиться и овладеть мной навеки. Я истошно кричу. Зову на помощь, до боли надрывая голосовые связки. Но я не слышу своего собственного голоса. Словно рыба я беззвучно открываю и закрываю рот, в надежде, что хоть кто-то услышит меня и, наконец, поймет. Пусть это и будет последним, что случится в моей жизни. -Это ведь ты… - существо смотрит на меня с берега глазами матери. Вот только в них отражается лишь сосущая бездна, и никакого намека на мою настоящую маму. -… - оно шевелит губами, но я не могу разобрать ни слова из-за жадного бурления алой жидкости, практически поглотившей меня… *** - НЕТ! Парень резко сел в кровати, расширившимися глазами уставившись в одну точку и хрипло дыша. Тело ломило так, словно он пробежал десять километров, не останавливаясь. Он слепо провел рукой по своему телу, налитому молодостью и жизнью. И вздрагивает от ощущения липкой влажности на коже и ладонях. Он каменеет от страха: «Не могу посмотреть…» - Х-ха… х-ха…Соберись… Это всего лишь сон… - он прикрыл светло-золотистые глаза дрожащими веками. Но спокойствие никак не приходило к парню, длинные медные ресницы предательски подрагивали. – Сейчас! Он резко опустил взгляд на свои руки. Чистые. Только мокрые от пота. Йоширо вздохнул с облегчением. Всего лишь вспотел. Он снова лег на влажную простыню и, прикрыв лицо ладонью, напряженно рассмеялся. С каждым разом снотворное действовало все хуже и хуже. А сны становились все реальнее и длиннее. «В этот раз оно уже произнесло “ты”… Значит, это как-то связано со мной?.. Да что со мной вообще происходит? Такого раньше не было…» Открывать глаза было лень, и парень пытался не глядя нашарить рукой на прикроватной тумбе упаковку снотворного. «Надо бы прочитать про побочные эффекты. Кажется, я принимаю его дольше, чем нужно. Потому оно перестает действовать… Но без них я не смогу спать вообще. А им говорить нельзя», - едкая улыбка напрашивается при одной только мысли, - «опять к психотерапевту поведут. Хватит с меня его розовых единорогов, прыгающих по голубой поляне Счастья…» Так и не найдя лекарства, он второй рукой постарался нащупать будильник. -ДЗЫЫЫНЬ-ДЗЫЫЫНЬ-ДЗЫЫЫНЬ! «О! Сам нашелся!» Небрежно свалив его рукой на пол, Йоши простонал: -Ааааа… сегодня воскресенье! И зачем я его вообще вчера завел?.. Оценив всю свою глупость, парень попытался снова уснуть. Но сделать это, укутываясь в похолодевшее из-за влаги одеяло, не удавалось. -Понял я, понял! – забурчал он сам себе, спихивая с кровати ногами и руками мокрое постельное белье. Распластавшись на голом матрасе, он смотрел в потолок, расписанный незатейливыми узорами, и уговаривал себя встать: -Так… На счет три… Ну, ладно, на счет десять…Раз…Пять…Девять… - парень резко вскакивает на ноги, опасно покачнувшись. Но успел опереться на письменный стол. -Ох-ох… Недосыпание все-таки сказывается… - подняв взгляд на висящее зеркало, протянул: -Даа… Еще как… На него смотрело косматое чучело в красных пижамных штанах с желтыми цыплятами и в точно такой же футболке. «Все-таки странный у бабушки вкус…» - он попытался пригладить колтун на голове. Отражение в точности повторило его движение. Бесполезно. Так просто с этими волосами не справиться, хоть они и не были длинными, путались изрядно из-за своей мягкости. Парень снова стал разглядывать себя: светло-золотистая радужка была окружена рядом тонких сосудов, налившихся кровью по самое не балуй; темные круги под глазами сильно выделялись на болезненно бледной и тонкой коже. Подумав секунду, Йоширо отодвинул от себя коробочку с линзами и потянулся за очками. Внимательно осмотрев широкую черную оправу без всяких изысков, он пробубнил: - Опять придется очки надевать, чтобы скрыть всю эту «красоту»… Прихватив с собой постельное белье и нацепив очки, мальчик поплелся в ванну смывать с себя последствия кошмарной ночи. Контрастный душ как ничто другое помогло снять остатки сна. Проделав нужные процедуры, парень спустился по той самой лестнице, с которой Тсунаеши вечно падал. Проводя рукой по гладким деревянным перилам, парень ругал себя за то, что подумал о нем. Ведь отец про него, наверняка, даже не вспоминает… В небольшой прихожей витал дивный запах рисового омлета. Живот Йоширо недовольно забурчал, напоминая о себе. Мальчик улыбнулся и направился на кухню. - Доброе утро, бабушка! Женщина обернулась, не отходя от плиты и увидев внука, искренне улыбнулась. - Что-то ты сегодня рано, Йо-кун! Нана ничуть не изменилась: все та же теплая улыбка, все те же добрые черты лица. Только вокруг лучистых глаз весело разбежалась пара морщинок, а каштановые волосы чуть потускнели и касались лопаток. - Я зачем-то будильник на восемь часов завел, и вот. А главное, я даже не помню, что это делал, - мальчик смущенно взъерошил свои волосы, садясь за стол. И только сейчас он заметил сидящего напротив человека. Свое лицо он скрывал газетой. - О-баачан… - Йоширо вопросительно посмотрел на продолжавшую крутиться у плиты женщину. Газета зашуршала и опустилась на столешницу, открывая пареньку внешность нежданного гостя. Мальчик вскочил, широко раскрывая глаза, в которых так и плескалась детская, искренняя радость: - Одзии-сан! Это действительно был Савада Ёмитсу. Он практически и не изменился спустя такое количество времени. Даже казалось, что он стал еще энергичнее, но сеть тонких морщинок накрыла и его лицо, а на висках появилась ничуть его не портящая седина. Наоборот, она прибавляла солидности облику мужчины. Ёмитсу обошёл стол, крепко обняв своего внука, и со счастливой улыбкой потрепал его по небольшому ежику медных волос: - А ты что подумал?! И будильник я завел - хотел поскорее с тобой поговорить, - и тут мужчина резко отстранил мальчика и стал вглядываться в его черты. Долго, изучающе. Мальчик замялся: скрыть от деда то, что он практически не спит уже на протяжение месяца, не удастся. Он был уверен в этом. И, конечно, Советник Девятого все сразу заметил, но вида не подал, чтобы не расстраивать свою супругу. Заглянув в глаза паренька, мужчина довольно схватил внука за нос и захохотал: - Как ты быстро вырос! А ведь еще совсем недавно слюнявил мои брюки! Йоширо что-то недовольно промычал, пытаясь отделаться от крепкой хватки деда. Но Ёмитсу уже и сам его отпустил. Пообещав, что скоро вернется, он направился к выходу. Нана наблюдала за происходящим, весело смеясь и не забывая при этом сервировать стол. - Садись уже, Йо-кун! А то остынет! Начнем без твоего дедушки… - Я уже вернулся! – в руке мужчина нес небольшой белый пакет, в котором явно была какая-то коробка. Мальчик удивленно перевел взгляд с сумки на деда: - А что там? - Посмотришь после того, как позавтракаешь, - он хитро подмигнул ему и принялся за еду. - Иттадакимас! Йоши было настолько любопытно, что же такое в этом пакете, что он постарался как можно быстрее расправиться с огромной порцией омлета. Нана удивленно наблюдала за внуком. Раньше она и ложку с едой в него засунуть не могла, мальчик терпеть не мог есть с утра. А Ёмитсу только хохотнул, увидев, как завтрак внука тает на глазах: - Я же говорил тебе, дорогая, что ты отлично готовишь! – не отставая от мальчика, произнес мужчина, отчего его жена зарделась. Она влюбленно смотрела на мужа. Сколько лет прошло, а ее любовь ни на долю не угасла к этому человеку, и в ответ она получала точно такие же чувства. Доев, Йоширо вскочил из-за стола и понесся к пакету. - Я в зал! - парень рванул так, что только пятки засверкали. Савада-старший улыбнулся и поинтересовался: - Ну как он?.. Улыбка сползла с лица Наны. Уголки губ печально опустились. - Жив-здоров… Вот только о Тсу-куне говорить не хочет ни в какую, даже вспоминать о нем мне запрещает… Я уже и не знаю, что делать, - женщина развела руками, глубокая морщинка легла между бровями. – Да еще и Тсуна так долго в отъезде!.. Ёмитсу прикрыл глаза и положил подбородок на скрещенные ладони. -Он что-нибудь вспомнил?.. -Нет, совсем ничего. Даже приступов нет… Мужчина нахмурился, вспоминая измученное лицо внука с синяками под глазами. -…даже к лучшему, если он никогда об этом не вспомнит, - продолжала Нана. Ёмитсу тяжело вздохнул: - А ты можешь дать гарантию, что он не вспомнит? К тому же, мы, получается, лжем ему. Представь, что будет с ним, когда он обретет эти воспоминания? И к его чувству вины добавится и наша ложь... Женщина прикрыла глаза дрожащими руками и прошептала: - Как же ты не вовремя оставил его, сынок… -Ну-ну, успокойся, милая… Тсуна скоро вернется и все уладит. «Я надеюсь на это…» *** Йоширо влетел в зал, на ходу вытаскивая картонную коробку. Откинув пакет в сторону, он вывалил содержимое ящика на диван: на обивку посыпались СD-диски и старые видеокассеты. Мальчик стал изумленно рассматривать надписи на «накопителях». Все их содержимое оказалось записями его дней рождений и других моментов из детства. Последняя запись была сделана в его девятилетие. Парень покрутил видеокассету с самой ранней датой в руках. - И как же мне ее смотреть?.. - Вот на этом! – довольный Ёмитсу нес в руках кассетный видеопроигрыватель. – А ты думал, что твой дед совсем из ума выжил? Не дождешься! – он широко улыбнулся. Йоши улыбнулся в ответ и заметил в дверях Нану. - Можно мне с вами посмотреть? - Бабушка! Не задавай глупых вопросов! Конечно! – возмутился мальчик. На лице женщины расцвела искренняя улыбка. -Так, начинаем просмотр! Внук оказался посередине, ровно между Наной и Ёмитсу. Парню стало тепло и уютно как никогда. Дед нажал на кнопку пульта и фильм пошел. *Йоширо* Мое сердце просто бешено стучало! Мне так хотелось увидеть, какой была наша семья до аварии… Ведь я практически ничего не помнил, а рассказать мне что-то из моего детства никто не мог: ни мама, ни папа. Я взглянул на экран: Маленький ребенок весело болтал пухлыми ножками и тянулся ладошками к камере. Он что-то бормотал, пуская изо рта пузыри. Стоп. Этот ребенок я?! Несомненно… Те же яркие, хоть и редкие волосики, те же глаза… - Киоко, Киоко! Ты только посмотри, какие у него маленькие ручки и ножки! А пальчики еще меньше! Знаешь, я боюсь взять его на руки! Он кажется мне таким хрупким, что я боюсь сделать ему больно, - от голоса отца сжало сердце. А ребенок, заливисто рассмеявшись, тянется к… моему отцу… к своему отцу… Но тут в кадре появляется смеющаяся молодая девушка с длинными волосами, качающая кроватку. - Успокойтесь, папаша! – шутливо произносит она. А внутри меня что-то замирает. Дыхание перехватывает, и я не могу оторвать глаз от своей матери. Я старался запомнить все малейшие черты, будто хотел сделать отпечаток ее образа в своем сознании, когда она была так бесконечно счастлива. И ведь она действительно любила отца. И отец любил ее. В этот момент у меня не было никаких сомнений. Потому, сейчас, мне еще сложнее понять, как все могло так кардинально измениться?.. - Возьми его на руки. Ты только посмотри, как он к тебе тянется! А я пока поснимаю… Камера задергалась, и тут я вижу Его. Я хотел остановить фильм, но дед не отдал мне пульт! Я надул губы. Пришлось смотреть дальше… Он протягивает руки к ребенку, а тот цепко хватает его маленькими пальчиками. Я пораженно наблюдал за собой в детстве. И так хотелось прокричать: «Даже не думай с ним обниматься! Ты и представить себе не можешь, как он предаст тебя! По его вине ты лишишься самого ценного, что было в твоей жизни!» Я зло сжал кулаки, но вдруг обмяк: отец брал меня на руки как величайшее сокровище или драгоценность этого мира, нежно и осторожно. Я бы все на свете отдал за один такой ласковый взгляд. Он пятнадцать лет назад и он сейчас – два совершенно разных человека. Хотя внешне он ничуть не изменился. Отец играет со мной, слегка подкидывая, и я так счастливо смеюсь… В горле появляется тугой ком. Не могу сглотнуть, не могу отвернуться, не могу избавиться от глупой счастливой улыбки, появляющейся на моих губах. Как я ненавижу Себя. Как я ненавижу Его. Как я благодарен Ему за эти краткие мгновения счастья… За то, что у меня была такая хорошая семья… В носу начинает щекотать, когда камера приближается, снимая, как я мирно сплю на руках отца… На глаза наворачиваются слезы, но я усилием воли, подавляю порыв расплакаться. Ведь я уже давно не маленький. Бабушка и дедушка уже давно ушли, оставив меня в одиночестве дальше смотреть отрывки из моего прошлого. Я жадно всматривался в каждый эпизод. Вот, запись моего первого дня рождения. Вот, как я начинаю ходить. Вот, как я в первый раз встречаю Новый год. И еще много чего… Но все едино: я, мама, папа – были, действительно, любящей семьей. Ни один фильм не обходился без того, чтобы смущенный отец не поцеловал маму в щеку. На таких моментах я закатывал глаза, думая, что он все еще ведет себя как маленький мальчик. А Киоко на это только счастливо смеялась, нежно беря его за руку. Правда, после моего девятилетия записей больше не было. Хотя и так понятно почему: мы с отцом стали видеться реже, когда мне исполнилось пять, а после он даже перестал праздновать с нами мой день рождения; а мама погибла… Я решил посмотреть кассету с моим седьмым днем рождения: Зал был полон шумных детей. Я стою в их окружении, задувая свечи. Мне помогает мой лучший друг детства Рафу. Мама принесла поднос с чаем, и папа кладет камеру на стол, отбирая у нее тяжелую ношу, и сам расставляет кружки. Я вижу его сильные руки на экране. Тонкая золотая цепочка опутывает его кисть. Точно такую же он подарил мне на мое пятилетие. Я помню этот момент. Почему-то отец был очень грустным в тот день, и я злился на него, думая, что он не рад за меня. И как ни странно, именно с того дня он месяцами пропадал на своей чертовой работе. Он так ни разу и не рассказал мне о ней. Уж не знаю, что у него там за работа была… Я усмехнулся своим воспоминаниям и вновь посмотрел на экран. Да так и замер. Я быстро схватил пульт и отмотал запись назад. Если присмотреться, то сквозь дверной проем видна комната кухни. Я вгляделся: какой-то мужчина обнимал за талию мою мать. А та даже и не пыталась от него отстраниться! Недоумение, злость и постепенно нараставшая ярость в моем сердце: почему она позволяет трогать себя другому мужчине?! Но вдруг я понял, что это был отец моего друга, Рафу, - Такаши Киджимура. С души словно камень упал. Тогда все понятно. Мы с семьей Киджимура были соседями до тех пор, пока я не переехал к бабушке. Мои родители и отец Рафу дружили до того случая с аварией. А сейчас Такаши-сан со мной даже не здоровается… А вот с Рафу мы продолжаем дружить, даже учимся в одном классе!.. И все же какое-то непонятное чувство сомнения в идеальном образе моей матери поселилось в моем сердце и моих мыслях. И я уже не мог спокойно досмотреть фильм. Живот напомнил о себе неожиданно. Я даже подпрыгнул от громкого урчания. Взглянув на часы, я ужаснулся – десять вечера! А ведь мне завтра в школу! Быстро выключил проигрыватель и молнией метнулся на кухню: перехватить пару бутербродов перед сном. Даже странно, что бабушка с дедушкой не вмешались… *** Ёмитсу стоял в коридоре и слушал сбивчивую речь. - Так ты завтра приезжаешь? -… - Мне тебя встретить? - …! - Хорошо, я понял… Мне сказать Йоши? – последнее предложение было сказано почти шепотом. - … Нет, - твердый голос и ни одной эмоции в нем. Ёмитсу нахмурился: - Ладно, мы ждем тебя. - … Нана выглянула из кухни и озабоченно взглянула на мужа: -Что-то случилось? -Нет, родная. Но завтра тебя ждет сюрприз, - мужчина обнял жену за талию и поцеловал ее в макушку. – И для Йоширо тоже…