Some have to see to believe it Others are blind and can feel it The flame burns as thick as the wick It's getting colder in here, it's colder in... Here comes the part where we start our lives Don't fall behind
Broken Iris – Sight for the Sore Eyes
22 декабря. Вечер.
Где-то в небе. - Я-й-а, кажется, б-боюсь высоты! - Ух ты! Какое все маленькое! - Ты знаешь, что он ответил мне после?.. - Класс! Мы на халяву летим за границу! Ёху! - Я, по-моему, забыл взять свою зубную щетку… - Эй, Сасагава! – сбоку от сиденья показалась голова Ичимитсу. - А где твой отец? – парень был явно заинтересован. Йоширо мученически вздохнул: когда они, наконец, разместились в самолете и взлетели, большинство одноклассников доставали его расспросами о Тсунаеши. - Он не смог. Но обещал прилететь на третий день, - уже в сотый раз повторил мальчик равнодушно. - Он какая-то крутая шишка?.. У вас даже есть собственное поместье! Почему ты никогда не рассказывал нам об этом, придурок? – прошипел подтянувшийся к Ичимитсу Куджо. - А что такое? Если бы вы узнали, что за ваши издевательства надо мной вам может по-крупному влететь, вы бы перестали? – наигранно удивленно спросил Йоши. – Или вы бы просто тянули из меня деньги? – добавил он серьезно. Одноклассники в замешательстве замолкли и, переглянувшись между собой, вернулись на свои места. - Кажется, наш маленький Йо-йо научился огрызаться, - гаденько усмехнувшись, заметил Рафу. Но один его взгляд в сторону иллюминатора заставил брюнета сделать тяжелый вздох и протяжно выдохнуть. Как выяснилось уже после взлета, у Киджимуры была воздушная болезнь, но, получив лекарство от Минако-сэнсэй, держался молодцом. - Да хватит уже меня так называть. Нам же не пять лет… Ох, точно. Шиеми-сан. Я все забываю спросить тебя: как ты узнала, что я умею играть на скрипке? – Йоширо повернулся к девочке, сидящей по правую руку от него. - М-м? Ах, это, - Оку смущенно заправила темную прядку за ухо, открывая ровный овал лица, и потупила взгляд. – Мы оба участвовали в одном музыкальном конкурсе, когда были в начальной школе. Когда я услышала твою игру, то была поражена. Казалось, мелодия была осязаема и переливалась. Это было так волнующе!.. Поэтому я и запомнила тебя. Да и вообще, ты с того момента ничуть не изменился, - добродушно закончила девочка и мило улыбнулась. - Вот оно что, - натянуто рассмеялся Йоши. «Мне только что сказали, что я остался таким же мелким…» - Кстати, тогда с тобой была твоя мама. Как она поживает? – поинтересовалась девочка. Киджимура машинально напрягся и, бросив обеспокоенный взгляд на медноволосого, открыл было рот, но… - Она умерла шесть лет назад. Ее сбила машина, - совершенно невозмутимый голос Йоширо ввел в ступор. - Она была очень красивой, - прошептала Шиеми. - Я уже с трудом вспоминаю, как выглядела мама. Хорошо, что есть ее фотографии. Иначе бы я уже давно забыл ее, - мальчик прикрыл глаза, вызывая в своей голове потускневший образ женщины. – Ты очень похож на нее, Йоши-кун. Тебе достаточно просто взглянуть в зеркало, - Оку поймала взгляд Сасагавы и тепло улыбнулась. Он не смог сдержать ответной улыбки. - А что насчет твоих родителей, Шиеми-сан? Ты никогда мне о них не рассказывала. - Да ты ведь и не интересовался никогда, - девушка пожала плечиками. - У меня не было отца с самого рождения. Мама воспитывала меня одна. Она много чего рассказывала о папе, но все сводилось к тому, что он очень сильный, решительный, прямолинейный и любит детей. Вот только имени его она мне до сих пор не говорит, оперируя это тем, что я все узнаю, когда придет время, - с нотками обиды в голосе проворчала Оку. - Мама всегда говорила, что отец нас не бросал, что ему пришлось надолго уехать. И он обязательно вернется когда-нибудь... Я понимаю, что верить в это, по меньшей мере, глупо. Но я все равно буду… Йоши хотел было что-то спросить, но промолчал. До этого момента, он даже и не подозревал, что кому-то может быть также больно, как и ему. А может, даже больше: ни разу в жизни не видеть своего отца… У него же остались хотя бы воспоминания о матери. Вдруг мальчику стало безумно стыдно: за свой эгоизм, за свою слабость перед этим неунывающим и наивным созданием. В голове же промелькнула мысль, что у Рафу и Шиеми-сан похожая судьба: оба они воспитывались только одним родителем. Именно сейчас мальчик осознал, что, в принципе, никогда и не интересовался жизнью окружающих его людей, зациклившись на самом себе и на своем горе. Но стоило только приглядеться, как он увидел множество таких же людей, как и он сам. Именно людей, а не просто картонный фон, преследовавший его изо дня в день и на который Йоширо никогда не обращал внимание. Он увидел их чувства, их проблемы, их боль и их надежды. Это было странное ощущение. Он словно впервые за все шесть лет после смерти матери оторвал свой взгляд от земли под ногами и смог оглядеться вокруг. Сасагава украдкой посмотрел на Киджимуру: тот уже давно сопел в две дырки, видимо, лекарство подействовало. - Знаешь, Шиеми-сан, а ведь у Рафу нет матери. Вы чем-то похожи друг на друга, - девочка, услышав слова Йоширо, сразу погрустнела. - Да, я знаю, мне рассказала… кхм, Минако-сэнсэй. Она все-таки поймала меня и расспросила, что тогда случилось. Вот и рассказала о Киджимуре-куне. Конечно, я не могу винить его в том, что произошло. Ему просто не хватало материнского тепла в детстве, вот он и вырос таким… - девочка неожиданно зевнула, прикрыв рот ладошкой. - Знаешь, Йоширо-кун, я, наверное, посплю немного… - Да, конечно, - торопливо и немного сконфуженно пробормотал мальчик, отворачиваясь к иллюминатору. - Шиеми-сан… Спасибо тебе за все. Знаешь, я очень рад, что познакомился с тобой, - тихо прошептал парень, чтобы не разбудить Оку. Но его все равно услышали. - Я тоже, Йоши-кун. Я тоже очень рада… - У них очень похожие судьбы, вы не находите? – спросил Реборн, сидевший на пару кресел дальше от ребят и слышавший весь разговор. – Все они, так или иначе, были лишены полноценной семьи. - Господи. Бедные дети, - с горечью в голосе прошептала Минако и тряхнула головой, чтобы скрыть заблестевшие от слез глаза. - Я думаю, у Оку-сан могла бы быть и другая жизнь, если бы ее отец не оставил их семью. Как вы думаете, Минако-сэнсэй? – вскользь поинтересовался киллер, поймав изумленный взгляд карих глаз женщины. - Мы не можем сказать, что было бы тогда. И было бы от этого лучше или хуже… - Хм. Хибари, а ты что думаешь по этому поводу? – с долей лукавства спросил Реборн, обращаясь к сидящему перед ним Хранителю. - Камикорос, - коротко ответил Облако, скрестив руки на груди. - Я так и думал, - киллер удовлетворенно заметил, как Минако резко поднялась и, бросив, что скоро вернется, отправилась проверять учеников. – Хм, - губы растянулись в ухмылке, и мужчина опустил полы своей черной шляпы на глаза. Всем нужно было отдохнуть, пока была такая возможность. *** Поместье Вонголы.24 декабря. Около десяти утра.
Легкий шелест треплемой ветром листвы, и звонкие трели птиц, с радостью нежащихся под лучами солнца. Утро выдалось на удивление тихим и мирным… - ХАЯТО!!! – птицы, рассевшиеся на деревьях, посаженных вдоль кирпичной стены особняка, взлетели к небу, испуганно чирикнув и захлопав крыльями. Мужчина, буквально на цыпочках проходивший мимо зала, замер. За спиной тут же раздался легкий цокот каблучков по паркету. Гокудера недовольно цыкнул: скрыться от жены не удалось - его заметили. – Почему я узнаю от прислуги, что ты ночью разбомбил кухню?! Flashback В тишине холла раздалось шлепанье босых ног. - Холодно, черт! А может, ну его?.. – мужчина поморщился от холода каменной плитки. Но громко урчащий живот тут же напомнил о своем существовании. - Я же так весь дом разбужу… - тихо пробубнил Хранитель Урагана и продолжил двигаться к намеченной цели – холодильнику. Из-за того, что ужин готовила Бьянки, Хаято к еде не притронулся, а выпил только бокал вина, чем только еще больше разжег аппетит. Есть хотелось ужасно, и мужчина рассчитывал на то, что в холодильнике осталось приготовленное ризотто. Гокудера не стал включать освещение на кухне, чтобы не волновать прислугу и охрану. Сориентировавшись в кромешной тьме и на ощупь преодолев все препятствия в виде стола, стульев, барной стойки, всяких тумбочек, плиты и прочего, подрывник с облегчением схватился за корпус холодильника. Открыв дверцу, мужчина с радостью оглядел содержимое, а его желудок не менее радостно запел гимн ночному обжорству. Освещаемый ярким светом, исходившим из камеры холодильника, Хаято вытащил кастрюлю с ризотто и небольшой кусочек ветчины. Предвкушая плотный поздний ужин, мужчина скользнул взглядом в сторону от холодильника. Гокудера сначала пару раз моргнул, надеясь, что это просто обман зрения, затем медленно попятился назад, побледнев от ужаса, а его глаза от неожиданности округлились. Кастрюлька выпала из рук, ударившись о кафель с жутким грохотом и вывалив на пол все содержимое. - ***, моя нога!!! Твою мать!!! ***!!! - из уст растерянного и взбешенного Хаято полился отборный итальянский мат. Мужчина, прыгая на одной ноге, сопровождал свою гневную тираду взрывом динамитов, извлеченных из карманов пижамных штанов, пока не поскользнулся на ризотто. Приложившись лбом о холодильник, подрывник охнул и схватился за… - Аа!!!! ***!!! *** Шатенка сложила руки на груди, строго смотря на мужа и ожидая ответа на свой вопрос. - А какого черта надо было ставить рядом с холодильником этого… это?! - Вообще-то, это Фукурокудзю (http://static.diary.ru/userdir/1/0/4/6/1046826/64790523.jpg) — один из семи богов счастья и удачи, бог долголетия, мудрости и плодовитости… - Женщина, я не против твоего увлечения, но зачем нужно было делать его в полный рост и ставить на кухню?.. - Гокудера из последних сил старался сдержаться от того, чтобы выразить все свое недовольство в нецензурной форме. Хару взглянула на растрепанного, невыспавшегося мужа и приблизилась к нему, чтобы поправить галстук. - Я же не думала, что кому-то приспичит ходить ночью к холодильнику! – Гокудера, в девичестве Миура, так резко затянула узел галстука, что подрывник захрипел, затем с невозмутимым видом расправила воротник красной рубашки. – Более того, ты разнес половину кухни, Хаято! – женщина в довершение своего наказания слегка дернула мужа за сережку в ухе. Хранитель сначала устало ослабил галстук, затем, засунув руки в карманы, попытался спокойно выслушать нотацию жены, которая продолжала возмущаться, и тяжело вздохнул. В конце коридора появились две перешептывающиеся и хихикающие служанки, бросавшие любопытные взгляды на высокого пепельноволосого мужчину. Не каждый день можно было увидеть, как лихо миловидная шатенка вставляла на место мозги своему мужу. - Я ведь тебе говорила, что это к добру не… Хахи?! – Хаято решительно схватил Хару за хрупкие плечи и склонился к ее лицу, целуя и не замечая смущенную прислугу. Женщина широко распахнула карие глаза, а щеки залил румянец. Сколько лет прошло после их свадьбы, а привыкнуть к такому отношению со стороны Хаято, женщина не смогла. Каждый новый поцелуй был для нее словно первый. В этом был весь Гокудера: всегда внезапно, всегда чувственно и безудержно налетает, словно Ураган, и точно также неожиданно стихает. Буря, а не мужчина. - Хару, - подрывник оторвался от губ шатенки, - я уже заказал новый холодильник, больше чем предыдущий. Ты же сама хотела купить другой. Кухню уже отмыли, не свирепствуй так, - спокойным, глубоким голосом прошептал Хаято на ушко женщины. Бывшая Миура, покраснев пуще прежнего, сжала тонкими пальчиками рубашку мужчины и уткнулась лбом в его грудь, пытаясь скрыть свое лицо. - Ты всегда так, Хаято! Ведь прекрасно знаешь, как твой нормальный голос на меня действует… - смущенно выдохнула Хару. Губы Гокудеры дрогнули, и подрывник пробормотал: «А иначе ты так и продолжила бы надое… Ох». За этот комментарий мужчина получил вполне ощутимый тычок острого локотка в бок и возмущенный голос жены: - Я не глухая, Хаято!!! Служанки, все это время наблюдавшие за супругами, неловко кашлянули. - Сеньора, простите, что отрываем вас, но нам нужна ваша помощь на кухне. Видите ли, сеньора Бьянки… - шатенка мигом подобралась и, выслушав девушек, воскликнула: - Хахи?! Бьянки, не нужно добавлять в маринад для мяса яд кобры!.. – громко крикнула женщина, мигом направившись в сторону кухни в сопровождении прислуги. - Тц, - нахмурился Гокудера, провожая взглядом свою жену. – Мог бы и не прибегать к крайним мерам… Только он закурил, как его коммуникатор чуть зашипел, и в нем раздался твердый голос охранника: - Они уже здесь. Хаято чертыхнулся и, затушив сигарету, взъерошил волосы. - Спасибо, Даниэль, - подрывник отключился и проворчал: - Опять начнутся перепалки между Рокудо и Хибари… Что же, идем встречать наших гостей, - и мужчина уверенным шагом пошел к главному входу. Следовало проследить, чтобы все было идеально. - … Итак, вы будете жить в западном крыле дома. Прислуга покажет вам ваши комнаты, - со спокойной улыбкой закончил Гокудера, быстро пробегая взглядом по лицам восторженно перешептывающихся детей. – Расписание экскурсий я предоставлю после обеда. Можете расселяться и свободно гулять по поместью, если возникнут какие-то вопросы – обращайтесь. И чувствуйте себя как дома. Ученики в сопровождении прислуги разошлись, оставив наедине четверых взрослых. - Хибари, где сын Джудайме? – спросил Хаято, приближаясь к Облаку и смотря в его равнодушные серые глаза. – Какого черта тут происходит? Нам было приказано охранять его и не спускать с него глаз, - Ураган пытался найти хоть намек на заинтересованность или беспокойство на безучастном лице Кёи. - Сбавь пыл, Хаято, - на плечо подрывника опустилась тяжелая рука. - Реборн-сан, - чуть склонил голову пепельноволосый в знак приветствия. - Йоширо в надежных руках. Ты ведь хорошо его воспитал и натренировал? – киллер чуть прищурился, пряча лукавство в своих глазах. - Его?.. – слегка опешил Гокудера и невольно задумался. – Дайсуке?! Час назад. Катания. Прекрасный город-порт, расположенный на острове Сицилия у подножия вулкана Этна. Город, чьи дома и улицы, высеченные из черного вулканического камня, словно живое сердце, источают тепло. Почему Савада выбрал именно эту провинцию? Тсунаеши не может дать точного ответа до сих пор. Возможно, потому что, будучи три раза покрытой лавой и разрушенной почти до основания, Катания все равно возрождалась: отстраивалась и восстанавливалась заново, словно мистическая птица Феникс, практически из пепла. Что-то привлекло его в этом черном, но самом солнечном итальянском городке, и это не поддавалось логическому объяснению. Именно в этом городе и остановились наши новоявленные туристы по пути к поместью, чтобы немного передохнуть от перелета и попробовать местные кулинарные шедевры. Траттория, в которой завтракали ребята, оказалось, на удивление, тихим и спокойным местом, где единственным источником шума были возгласы и непрерывная болтовня школьников. Реборн, перебросившись парой фраз на итальянском с официанткой, с наслаждением потягивал эспрессо и рассказывал Минако о дальнейшем маршруте. Кёя, отодвинув недоеденное блюдо и положив вилку на край тарелки, кормил Хиберда хлебными палочками. Хранитель и в этот раз отличился, сев в самый дальний угол от шумных детенышей. Однако даже здесь до него доносились восклицания учеников. - Боже, это великолепно, - Рафу был вне себя от счастья. – Я никогда не ел ничего подобного! – бормотал брюнет, откусывая еще кусочек канноли* и удовлетворенно урча. - Вот уж никогда бы не подумал, что ты питаешь слабость к вкусной еде, - «слегка» поразился Йоширо, наблюдая за тем, как Киджимура уплетает уже третью порцию, и поражаясь величине его желудка. Сам Сасагава заказал себе пиццу и с не меньшим удовольствием поедал ее. - А?.. Шиеми-сан, почему ты не ешь? - Я не могу это съесть, - Оку направила бледный пальчик на принесенный тортик и тяжело вздохнула. – Я ела только японские сладости, поэтому решила попробовать что-то новое, но… Я, оказывается, терпеть не могу сладкое, - девочка сморщила носик и чуть скривилась от приторного вкуса во рту. - Э-э… Хочешь пиццу? Тут еще кусочек остался. Одноклассница просияла и, взяв заветное лакомство, впилась белыми зубками в тонкое тесто: - Фкушно… * - Не отстаем, травоядные. Автобус остановился на площади, вниз по этой улице. Я не буду никого ждать и возвращаться за вами тоже, если зазеваетесь. Уяснили? – Кёя в уже привычной для него манере скрестил на груди руки, холодно осматривая кучкующихся ребят. - Хибари-сенсей, нельзя же так, - Минако с укором дернула Облако за рукав кожаного плаща. - Тц. За мной. Не отставайте, - школьники дружно двинулись за учителем. Процессию замыкал Реборн, с удовольствием оглядывая знакомые улочки. По городу уже вовсю сновали люди, видимо, докупая необходимые продукты и подарки перед праздником – Рождество уже было на носу. Йоширо с удивлением слушал незнакомую иностранную речь: громкую, импульсивную, но в тоже время чарующую и мелодичную. Сасагава заинтересованно рассматривал проходящих мимо высоких смуглых мужчин, женщин с очень броской внешностью, торопившихся куда-то… Вдруг его взгляд выхватил маленькую рыдающую девочку, стоящую в проулке и утирающую кулачками красные от слез глаза. Вязаная сиреневая шапочка сбилась набок, открывая светлые волосы в косичке, крохотная сумочка на длинном ремешке валялась на мощенной камнем дороге. Йоши остановился, ему вдруг стало так жалко ребенка, а никто из прохожих, как назло, не замечал девочку. Он пошел по направлению к ней, незаметно удаляясь от своих одноклассников. - Ti sei perso?[1] – мягко спросил светловолосый парень, присев рядом с девочкой на одно колено и опустив на землю ворох пакетов. Сасагава замер практически перед этими двумя, смущенно думая о своем идиотизме: он ведь все равно не смог бы помочь малышке, не зная итальянского. Девочка кивнула, продолжая всхлипывать. - Non c'è bisogno di piangere,[2] - он мягко взял ее ладошки в свои руки и отвел от лица, вглядываясь своими светло-зелеными глазами в серые глаза напротив. - Hai gli occhi bellissimi…[3] – девочка перестала плакать, и уголки ее губ чуть дрогнули. Загадочный парень добродушно ухмыльнулся и поднялся с колен. - Ох! – Йоширо еле устоял на ногах от неожиданного удара в плечо. Мимо него пробежала молодая женщина. - Figlia![4] – она подлетела к ребенку, заливаясь слезами и, видимо, с жаром благодаря спасителя своей дочери. - Grazie![5] – маленькая девочка со счастливой улыбкой помахала светловолосому, удаляясь вниз по переулку. Сасагава посмотрел вслед этим двоим, скрывшимся за углом дома, и развернулся, чтобы вернуться к своим одноклассникам, но шокировано уставился на пустую площадь. Совершенно. Безлюдную. Площадь. Тут парню стало действительно страшно: он остался один в незнакомом городе, не зная даже основ языка и не зная, как добраться до особняка. «Хибари-сенсей не шутил, когда сказал, что не будет никого ждать…» - Йоширо сглотнул появившийся в горле ком. Он было схватился за мобильный, но сообразил, что у него нет номера никого из сопровождающих и даже номера Рафу. «Я придурок! Я ведь собственноручно удалил его из списка контакта после того случая с Шиеми-сан…» - мальчик схватился за свою многострадальную голову и мотнул ей из стороны в сторону, пытаясь согнать с себя чувство нарастающей паники. И в тот момент, когда кто-то положил ему руку на плечо, он позорно заорал и подпрыгнул. По телу пробежала крупная дрожь. Сасагава медленно обернулся и увидел перед собой того самого светловолосого парня, помогшего недавно девочке. - Hey. Ti senti bene?[6] – в левой мочке итальянца что-то сверкнуло. Глаза Йоширо стали еще больше, когда он увидел, что все ухо этого парня, включая хрящ, было проколото и украшено черепами на тонкой цепочке, маленькими крестиками и простыми гвоздиками. - Я-я... х-х… у м-меня… - запинаясь и заикаясь, попытался выговорить что-то заплетающимся языком медноволосый. Зеленоглазый посмотрел на него сначала недоуменно, потом с подозрением, и внезапно… - Так ты японец? – спросил парень на чистом японском, даже без акцента. Йоши смог только нервно кивнуть, с опаской наблюдая за странным итальянцем. - Ты отстал от своей группы? Скажи, в какой отель тебе нужно, я помогу, - глаза Сасагавы заблестели то ли от искреннего счастья, то ли от слез облегчения. Он вдруг почувствовал такое безграничное доверие к этому парню, что даже не мог объяснить себе логически, что это за чувство. Интуиция? Может быть, вот только раньше она мирно спала. - С-сейчас… я где-то записал адрес… - мальчик полез в глубокие карманы темно-зеленой куртки, долго роясь в них. Только он вытащил руки, как маленький клочок бумаги, зацепившись за рукав, вылетел на землю и, подхваченный игривым ветром, унесся в небо. - Ксо, ксо, ксо!!! – Йоширо зло взвыл от своей невезучести, подпрыгивая и протягивая руки к парящей записке. На кисти сверкнул золотой браслет. Итальянец задумчиво наблюдал за потугами школьника. – Нет, не поймаю, - японец вздохнул, но тут же в его глазах загорелась надежда, и он круто развернулся к светловолосому. - Кажется, это поместье находится недалеко от города. - Поместье? Здесь поблизости только один особняк. И мне как раз нужно туда ехать. Тебя подбросить? - А ты можешь? – Сасагава просиял. - Да не вопрос, - добродушно улыбнулся итальянец, а его взгляд на секунду задержался на золотом браслете мальчика. Затем он поднял свои пакеты и кивнул в сторону набережной: - Идем, я припарковал там свой мотоцикл. - Ты уже водишь? Сколько тебе лет? – спросил Йоши удивленно и, поправив рюкзак на плече, побрел вслед за парнем. - Шестнадцать. Я уже сдал на права, но выезжать на трассу, в силу возраста, мне еще нельзя, поэтому приходится ныкаться по улочкам и ездить окольными путями, - светловолосый достал из кармана черных джинсов ключи, вертя их в руках. - Вот оно как, - озадаченно пробормотал Сасагава, считая ступеньки каменной лестницы. Чувство беспокойства вновь стало нарастать. «Какое странное ощущение. Будто колокольчик звенит». -Ragazzi! – японец вздрогнул от развязного оклика и охнул, когда кто-то, грубо схватив его за шиворот, дыхнул в лицо перегаром. - C'è un fumo?[7] - Vattene,[8] – тихо прозвучал голос итальянца. И хотя Йоширо не понимал значения его слов, голос парня звучал угрожающе. Внезапно школьник почувствовал, как его руку резко схватили и дернули вверх. Ту самую руку, на которой висел браслет, подаренный Тсуной. - Oro…[9] – довольно просипел мужчина, больше похожий на буйвола, чем на человека. - Отпусти его, cagna, [10] – мягко проговорил светловолосый, в порыве злости перепрыгивая с японского на итальянский. – Иначе у тебя в голове появится симпатичная дырка от пули, - преспокойно сообщил парень, целясь в неудавшегося бандита из винтовки. Во внезапно наступившей тишине тихо щелкнул предохранитель. Йоши мгновенно отпустили, и всего через пару минут того борова уже и след простыл. - И что это было? – сдавленно проговорил Сасагава, в шоке уставившись на то, как итальянец с легкой улыбкой на губах протирает оружие. – Откуда у тебя?.. - Это? – зеленоглазый скосил взгляд на винтовку. - Benelli Nova tactical – моя любимая… «Откуда он только ее достал?..» - Да расслабься ты, - рассмеялся итальянец, глядя на вытянувшееся лицо мальчика. – Это просто игрушка, даже не пневматика. Вот смотри, - он направил винтовку на колесо мотоцикла и спустил курок. Глаза Сасагавы округлились еще больше: выстрела не прозвучало. - Это простая игрушка. Я увидел ее на витрине магазина и не удержался – купил. Уж больно хорошая и качественная работа. Скажи же, как настоящий? – мальчик слабо кивнул. - А что было бы, если бы тот бандит не поверил тебе? - Но он же поверил, - губы итальянца растянулись в довольной улыбке, и тут парень неожиданно подмигнул японцу: - Главное – побольше уверенности в себе: даже если ты будешь вооружен зубочисткой, но скажешь, что заколешь тут всех, орудуя ей одной, с достаточной твердостью - тебе поверят. Ну, или хотя бы на секунду засомневаются, а это даст тебе преимущество над противником… Вот, держи и садись, - светловолосый протянул Йоширо черный шлем и указал на мотоцикл позади себя. Японец безропотно взял протянутую ему вещь, одел и сел за парнем, крепко ухватив того за талию. - Эй, а как ты без шлема пое… ? – Сасагава подавился воздухом, когда увидел перед собой затылок своего случайного спасителя: на шее, прямо под коротко стрижеными волосами была татуировка в виде японских иероглифов. «Великая помощь…» - прочитал Сасагава, когда мотор мотоцикла взревел. - Подо… А как тебя зовут? – проорал Йоши, сильнее прижимаясь к парню. - Дайсуке! – крикнул итальянец. - А меня Йошир… Аааа! - мотоцикл, заскрипев шинами, сорвался с места. _______________________________________________________________________________________ П/а: в переводе могут быть неточности и ошибки, ибо автор, к сожалению, не изучает итальянский и не будет *горестно вздохнула* * Канноли - сладкие трубочки из теста, начиненные творогом или кремом [1] – Ты потерялась? [2] – Не нужно плакать. [3] – У тебя очень красивые глаза… [4] – Дочка! [5] – Спасибо! [6] – Эй. Ты в порядке? [7] – Парни! Есть закурить? [8] – Отвали. (Прим.: очень грубая форма). [9] – Золотой… [10] – … сука. _______________________________________________________________________________________ Юг Италии. Окраина Неаполя. Особняк Варии.24 декабря. Около двух часов дня.
Величественный особняк в готическом стиле тонул в море окружавшей его зелени, хитро скрывавшей поместье от посторонних глаз. Хлопнула парадная дверь. Молодой мужчина быстро сбежал вниз по ступеням, перекрестился и на всех парах понесся к припаркованному автомобилю, опасливо оглядываясь назад. Зарычал мотор, взвизгнули колеса, нарушая девственную тишину леса, и, вот, только облачко поднятой пыли напоминало о нежданном госте. «Ах, где мои былые годы? Когда кровь носилась по венам и милые мальчики не могли устоять перед моим очарованием…» - Врой, Лус, кто там был? - Молоденький курьер от Девятого, - протянул Солнце Варии, кокетливо расправив рюшечки на голубом фартуке. – Я не видел его раньше в Вонголе. - Девятый опять новенького прислал? Я надеюсь, ты не предлагал ему себя в качестве награды за его непосильный труд? – с усмешкой спросил Суперби, видя, как покраснел Луссурия. - Вро-ой! Да вытащи ты уже эту хрень из моих волос, иначе я ее сломаю! – заорал мужчина, дергая запутавшуюся расческу. - Тихо, Ску-тян, не нужно так дергать, ты сделаешь только хуже! Твои волосы очень мягкие, с ними нужно обращаться нежно… - поколдовав немного, Солнышко высвободил несчастную расческу из плена и даже успел причесать мечника, несмотря на яростное сопротивление со стороны Акулы. В итоге, от громких воплей бокалы, стоящие на подносе с графином, покрылись трещинами, а ирокез Луссурии был подрезан. Началась вторая волна истеричных криков: тут уже бокалы не выдержали и разлетелись вдребезги. - Заканчивай, Лус! Отрастишь себе новые патлы с помощью своего павлина! - Хранитель Солнца продолжал завывать, но уже тише. – Скажи лучше, что принес тот курьер? - Это для Босса… Ску~y – тя~н, ты такой жесто-окий! Мне же их перекрашивать придё-отся! - пустил слезу Солнышко. - Не будешь новеньким психику ломать своей ориентацией! - Луссурия обиженно насупился, а Суперби хмыкнул и подхватил с тумбочки запечатанный пакет с гербом Вонголы. - Где чертов Босс, вро-ой?! – проорал Скуало, решительно входя в общую гостиную. Нож пролетел совсем рядом, взметнув пепельную прядь порывом воздуха. - Ши-ши-ши, Акула. Ты мешаешь принцу, - Бельфегор, свесив голову с дивана, целился в висящие на стене портреты. - Вы как всегда тактичны, Бел-сенпа~й, - протянул Фран и обратился к Суперби, лениво подперев щеку бледной рукой. – У Босса уже был полуденный со~он, на обед он изволил съесть две индейки. А сейчас он сидит в свое~м кабинете, прихватив бутылку ви~ски. - Малец, к чему ты ведешь?! – не выдержал мечник. - Стаканы Бо~сс с собой не взял. Мо~ожете не волнова~аться, - глаз Акулы нервно задергался. Появилось нестерпимое желание придушить сосунка, ну, или хотя бы стереть это скорбно-невинное выражение с лица иллюзиониста. - Ши-ши, лягушка хотела сказать, что Босс сейчас в хорошем настроении, - принц перебрался к парню на пол, рассматривая его с любопытством герпетолога, нашедшего лягушку вида Sapiens. - ВРО-ОЙ! Вы можете хотя бы при мне не тискаться? Избавьте меня от ваших садомазохистских игр! – сердито завопил мужчина, увидев, как Бел слизнул выступившую от пореза кровь на щеке Франа. - Принц подумает над вашим предложением, ши-ши-ши… Скуало зло зыркнул на парочку и покачал головой, пробормотав: «Сначала Лус, теперь эти двое… Вро-ой! Эта зараза точно передается воздушно-капельным путем!!!» -Yami kirisaku shougeki no kiba Kage matoishi senketsu no… - запел мобильный. Мечник бросил быстрый взгляд на экран и поморщился, принимая вызов. - Чего надо? - … - Что?! Хочешь умереть?! - … - Да понял я! Понял! – мужчина отключился и заворчал, распахнув тяжелые дубовые двери кабинета ногой. - Чертов Босс! Что за привычка! – раздраженно бросил Скуало в темноту. Выругавшись и проклиная все на свете, он направился прямо к занавешенному окну. Уверенные шаги скрадывал мягкий ворс бардового ковра. Тяжелые бархатные портьеры раздвинулись, впуская в комнату яркое солнце. «Теперь можно не бояться свернуть себе шею», - думал мечник. Комната была обита деревом и черным бархатом. На стенах висели гобелены и разные виды огнестрельного оружия. Все было строго и очень лаконично. В центре кабинета стоял массивный стол в форме буквы «Т» - для переговоров, – во главе которого сидел сам Занзас. Прикрыв тяжелые веки и скрестив руки на груди, мужчина просто сидел в глубоком кожаном кресле. Лишь его ресницы дрогнули, когда шторы с тяжелым шуршащим звуком разъехались в стороны, давая волю дневному свету. - Чего тебе, мусор? – приоткрыв один глаз, спросил вариец. А что еще может пожелать мечник? Да ничего. Стаканы не летят – Суперби рад. - У меня есть три новости: хорошая, нормальная и плохая, - мужчина небрежно отбросил волосы за спину. - И? – Занзас, глубокомысленно посмотрев на Акулу сквозь янтарную жидкость в пузатой бутылке, приложился к горлышку. - С какой начать?.. - … Со средней. - Тимотео прислал тебе очередную партию биографий новых претенденток на роль твоей будущей жены, - хмыкнул Скуало. - И это, по-твоему, нормальная новость, мусор?!– гневно зарычал брюнет. – Отстой. Я ЭТО рассматривать не буду, – вариец брезгливо поморщился и, закинув на стол затекшие ноги, вальяжно развалился в кресле. - ВРО-О-ОЙ!!! Чёртов Босс!! Тогда скажи уже Девятому, что будешь пожизненно носить клеймо закоренелого холостяка! - Чтобы он меня заморозил еще на пару годков? – на полном серьезе спросил Занзас. Суперби только фыркнул: такой вариант вполне имел место быть. – Давай сюда. И пошевеливайся, патлатый. Папка заскользила по темному лакированному дереву и была ловко схвачена крепкой ладонью. Босс Варии, даже не заглянув внутрь, вывалил все ее содержимое на пол. Белые листы, исписанные аккуратным почерком, плавно покачиваясь, опустились с тихим шорохом. Вслед за ними на бардовый ковер полетели фотографии «будущих жен», а на деле - кандидаток в самоубийцы. - Скажи отцу, что я всё просмотрел и передай, что мои элитные шлюхи, которых я снимаю каждый день, ничем не хуже. И они не требуют от меня вечной любви, размышляя при этом с каким бы красавчиком ей перепихнуться за моей спиной и сколько денег с меня можно стрясти. Хотя о чем я. Все они мыслят одинаково. Суперби громко засмеялся, но потом заметил, что он убирать в его кабинете не будет. - Я тебе не горничная, врой! - Хм. Я могу это исправить, - садистки вымолвил брюнет, рисуя в своей голове образ Акулы в милом платьице с рюшечками. А что? Волосы есть? Есть. Фигура тоже имеется. Да и вообще, пока рот не открывает и своей железкой не размахивает, баба бабой! - ВРО-О-О-О-ОЙ!!! – заорал во всю глотку мечник, бровь которого нервно задергалась от такой перспективы. – Я не знал, что ты извращенец-фетишист. Тебе губозакаточную машинку принести? - Лучше скажи, что за хорошая новость, или заткнись и вали отсюда, - посоветовал Занзас, недовольно отмечая про себя, что его темные волосы сильно отрасли. Он взял кинжал для вскрытия писем и стал обрезать лишние, по его мнению, пряди. - Савада хочет с тобой встретиться. Акула преспокойно уклонился от полетевшего в его глазницу ножа. Оружие по рукоять вонзилось в деревянную поверхность двери. - А какого. Это. Чёрта. Хорошая. Новость. Мусор?! – раздельно, как малолетнему недоумку, произнес Занзас с ненавистью. - Можно я не буду вдаваться в подробности твоих предпочтений? – мстительно протянул Скуало, с упоением отмечая, как легкое замешательство проскальзывает в глазах Занзаса. Брюнету совершенно не понравилась интонация, с которой его заместитель произнес эти слова. Он нахмурился: «Этот мусор точно знает что-то, чего не знаю я». Скуало продолжил, как ни в чем не бывало: - А плохая новость состоит в том, что… - Я уже здесь, - спокойно произнес вошедший Тсунаёши, поймав в паре сантиметров от лица пепельницу, брошенную меткой рукой Занзаса. Шатен мысленно вздохнул. - ВРО-О-ОЙ! Ты совсем охренел, безмозглый Босс?! – завопил Акула на Занзаса. - Вонгольский мусор, - недовольно поприветствовал брюнет, проигнорировав восклицание Суперби. - И я рад вас видеть, Занзас-сан, - улыбнулся Десятый одними уголками губ. Он приблизился к столу варийца и вернул на место резную пепельницу из серого агата с бронзовыми вставками. К слову, весил этот предмет мебели около семи килограммов. Воистину теплая встреча двух близких врагов. – Я вижу, вы по мне не сильно скучали, - Савада решил промолчать о том, что брошенный в Супербию кинжал чуть не выколол ему глаз, когда шатен приблизился к двери на критическое расстояние. Скуало фыркнул и развалился на кожаном диване. Сев на свои собственные волосы, Акула громко выругался. - Жарко у вас тут. Непривычно после Японии, - Небо Вонголы наклонил голову вбок, ослабляя крепкий захват галстука. Чуть припустив его, он расстегнул пару пуговиц идеально белой рубашки и наконец-то свободно вдохнул. – А это что такое? – Тсуна недоуменно наклонился, чтобы поднять заинтересовавший его предмет. А взгляд Занзаса невольно скользнул в расстегнутый воротник мужчины, рассматривая открытые участки белоснежной кожи Савады. Взгляд скатился в небольшую впадинку у тонкой, сильной шеи, обогнул выступающие ключицы, уловил сократившуюся у плеча мышцу. Брюнет хмуро окинул взглядом фигуру Десятого и вновь глотнул виски: «Сейчас хоть на девку не похож. Реборн на славу постарался». - ВРОЙ! Мне тут еще нужно полить свою коллекцию кактусов. Так что, вы тут сами разбирайтесь, - Скуало плавно поднялся и, с насмешкой поймав угрюмый взгляд Занзаса, скрылся за дверью. Савада недоуменно проводил глазами мечника и повернулся к хмурому варийцу. - Неудачный день? – с легкой улыбкой спросил Тсунаеши. - Заткнись, мусор, - грубо посоветовал Лидер Варии. - Девятый с каждым разом выбирает девушек все моложе и моложе… Хм, - он с удивлением уставился на фото, - а она на меня чем-то похожа! Занзас молниеносно выдернул фото у Десятого, оставив в его руке оторванный уголок. Брюнет замер. Наверное, так бы Савада и выглядел, будь он девушкой: волна роскошных волос, отливающих каштановым цветом, хрупкая невысокая фигура. Вот только глаза подвели: лукавые и чуть прищуренные, они вызывали отвращение у варийца. Выкинув фото в мусорное ведро, Занзас угрюмо обратился к Вонголе: - Выкладывай. - Рад, что можно опустить все эти формальности… Занзас-сан, семья Джираями желает встретиться со мной, чтобы обсудить некоторые условия нового договора. - Это та, всю главную ветвь которой вырезал твой Туманник? – равнодушно поинтересовался брюнет. - Вы прекрасно знаете, что это ложь и Рокудо подставили. В тот момент он был на задании вместе с Франом. Да и почерк убийства не его. Он бы не стал разрезать людям глотки трезубцем. Мукуро не любит марать руки в крови, и поэтому иллюзии всегда были для него наиболее гуманным методом… Если так вообще можно сказать. К тому же, вы не понаслышке знаете, как я отношусь к убийствам, тем более беспричинным, - холодно произнес Тсунаеши. - Твой мусор - тебе виднее. Чего тебе от меня надо? – Занзас прищурился: редко можно было увидеть такую твердость и сосредоточенность во взгляде Десятого. - Мне нужен сопровождающий, - брюнет резко нахмурился. - Ты меня за кого принимаешь, вонгольский мусор? Я тебе не телохранитель, - вариец резко подался вперед и прорычал: - Я профессиональный убийца. А не твоя шавка. Не забывайся, Вонгола. Помни, к кому ты обращаешься. - Я прекрасно помню, Занзас-сан, - с мягкой улыбкой на губах произнес Савада, встретив взгляд алых глаз. «Прямо как у Бестер». – Но и у Вас есть обязанности перед Вонголой. - У тебя есть свой сброд, - процедил брюнет, - пусть они и потакают твоим капризам. - Рёхей в отпуске, у остальных Хранителей, в том числе и у Реборна, задача охранять Йоширо во время моего отсутствия. Поэтому, - Тсуна развел руками, - у меня не осталось иного выбора, как прийти к вам за помощью. - Твой отброс в Италии? – хмыкнул вариец, закрыв глаза. - Прошу вас не отзываться о нем в таком тоне. - Ты мне еще и условия ставишь?.. – шрамы на лице брюнета стали темнее. - Я всего лишь прошу Вас об уважительном отношении к моему сыну. - Ты никогда не дождешься того, чтобы я уважал твою семейку. Я отношусь с почтением только к сильным людям, которые понимают, сколько грязи в нашем мире, и которые пытаются ее выкачать, а не прикрыть ее красивой мишурой, как это делаешь ты, мусор. - Так что Вы скажете? – Десятый смолчал, пропустив укол со стороны варийца. Да, Савада знал, что многие в мафии недовольны его методами по отношению к предателям и врагам Вонголы. Но обсуждать это сейчас – бессмысленная трата времени. Тсунаеши никогда не изменит своим взглядам, а Занзас – своим. Тогда к чему глупый спор? - Ты сомневаешься в варианте моего ответа? Я отказываюсь, - брюнет снова закрыл глаза и чуть отхлебнул виски из пузатой бутылки. - Тогда Вы не оставляете мне другого выбора… Леви-А-Тан в нашем особняке, - брюнет в немом вопросе приподнял бровь. - Он пытался закидать поместье яйцами и туалетной бумагой, - пояснил Десятый, разводя руки в сторону и чуть покачивая головой. - К слову, он успешно проделал эту операцию: нам пришлось задействовать половину прислуги для уборки. - Тупой мусор, - фыркнул Занзас. – Пусть сидит – я хоть отдохну в тишине, - Савада закашлялся в попытке скрыть тихий смех. - А что вы думаете насчет бутылочки The Macallan in Lalique? – Тсуна сделал самое, что ни на есть незаинтересованное выражение лица, хотя внимательно и с долей любопытства следил за каждым движением сына Девятого. Брюнет нахмурился. - Савада, откуда у тебя такое пойло? Ты же не пьешь, насколько мне известно. - Скажем так, этот… хм… уникальный напиток может стать вашим, если Вы согласитесь. - Ты меня подкупаешь? – Занзас усмехнулся, глядя на невинную моську почти сорокалетнего мужчины. – По рукам, но… - Я отдам вам его, как только разберемся с договором, - с милой улыбкой закончил Десятый. - Ты что себе позволяешь, вонгольский мусор?! – по кабинету разнесся злобный рык.