Хозяйка Воды

Неожиданно, сразу после пятидесятипятилетия, у Марины Ивановны Ивановой стала болеть спина. Ничем ранее не болевшая, она по русской народной традиции, занялась самолечением. На прикроватной тумбочке выросла батарея флаконов с растираниями. А в холодильнике скопилась масса неопрятных тюбиков с мазями… «Зачем так издалека?» – подумает уважаемый читатель. «Причём тут Марина Ивановна, если судьба красавицы Астры уже и так всю предыдущую главу висела на волоске?» И возможно захлопнет книгу, не желая быть облапошенным в который раз. Не торопись мой милый друг! Кому, как не Марине Ивановне знать об Астре больше всех? Итак, всё по порядку: Несмотря на все усилия Марины Ивановны, боль в спине не проходила. Марина Ивановна решила, что надо как то развеселить себя. А самый верный способ развеселится – это купить себе подарок. Она пошла в сберкассу и сняла половину того, что было скоплено на чёрный день. Боль в спине её сильно донимало, поэтому дешёвым подарком, то есть мелкой радостью, понятно, было не отделаться. Поэтому, почувствовав в руках наличность, она твёрдым шагом направилась к бутику, который в былые времена обходила стороной. От ошеломляющего предвкушения счастья исчезла боль в спине. Расчётливая Марина Ивановна подумала, было о том, что бы вернуть деньги в сберкассу, раз боль и так прошла. Но разве это годится, в почтенном возрасте пытаться надуть саму себя? Выбрать духи оказалась делом непростым. Одни были слишком дороги, другие дешевле, чем рассчитывала, третьи плохо пахли, у четвёртых была некрасивая упаковка. Промучившись часа два, Марина Ивановна нашла таки компромиссный вариант. Оставшаяся на руках наличность, позволяла прикупить к духам какой нибудь приятный довесок, вроде торта или шейного платка. Деньги жгли руку, а до ближайшей булочной было не менее пятисот шагов. Поэтому, Марина Ивановна просто спустилась в метро и на лотке купила себе билет на сегодняшний концерт мало кому известной певицы Астры. С этого момента, пятнадцать лет назад, началась новая жизнь Марины Ивановны. Но тогда Марина Ивановна ничего такого от концерта не ждала. Просто надела самое нарядное из своих четырёх чёрных платьев. Сделала причёску и надушилась новыми духами. Она немного стеснялась своей неизвестно откуда взявшейся красоты и поэтому вызвала такси. Мелодия первой песни показалась ей знакомой до боли в висках. Пытаясь её вспомнить, она стала вслушиваться в слова, и где то на середине песни на глаза стали просится нежданные слёзы. Потому что Астра, эта красивая девчонка, пела о встрече, что перевернула всю жизнь, о надежде, что не состоялась, и о тяжёлых пудовых замках навсегда замкнувших от мира еле живое, израненное сердце. Как будто кто то выдал ей все тайны Марины Ивановны. Несмотря на то, что после этой, Астра пела много весёлых и заводных песен, Марина Ивановна тихонько проплакала почти весь концерт. В последний раз она плакала пятнадцать лет назад. На следующий день она появилась в своём офисе задумчивой, и по отзывам коллег, слегка ошалевшей. Приятельницы подумали, уж не влюбилась ли она. На обычные производственные вопросы, она отвечала невпопад, потому что в голове у неё вертелась мысль, которая никак не превращалась в ясные понятия. И лишь на третий день до неё дошло, что у неё совершенно не болит спина. Не слишком отдавая себе отчёта в собственных действиях, Марина Ивановна по пути домой купила три билета на три ближайших концерта Астры. И это было только начало. Через год, выйдя на пенсию, она стала ездить за Астрой на гастроли. Конечно, Владивосток или Хабаровск были ей не по карману. Но Смоленск, Новгород или Сочи, туда она ездила за Астрой, не задумываясь. И очень скоро обнаружила, что не одна такая. Зрительный зал тонул во мраке. Две дюжины догорающих свечей освещали игрушечную сцену рококо. Будто бы актёры г-на де Мольера, закончив репетицию, ушли, беспечно не загасив золотые королевские свечи. Их пламя, уютно потрескивая, уменьшало пространство сцены до размеров ладони ребёнка. Волны тепла одинаково ласкали партер и галёрку. По воздуху растекался молитвенный запах нагретого воска. Люди ждали Астру. Но никто всё равно не заметил, как на сцене возникла фигура, закутанная в сказочно синий плащ. Из динамиков раздалась долгожданная музыка, и концерт как корабль тронулся в путь. Астра пела песню на стихи Марины Цветаевой. Это было её правилом, начинать с обречённых строк серебряного века. После мрачноватого пролога вспыхивали розовые и фиолетовые огни, на сцену высыпало не менее полусотни танцовщиков, бэк - вокалисток и прочего шоу-люда. Астра здоровалась с публикой, сбрасывала плащ и оставалась в ослепительно белом платье, радостная и счастливая, как невеста. Все знали, что даже очень большие концерты Астры, всё равно были похожи на интимную вечеринку «для своих». Критики говорили об её особой концертной «тактике». Исполнив бередящую душу песню, она заставляла зрителей расчувствоваться и аплодировать, вытирая слёзы, а потом вливала в них свой собственный огонь, наделяя всех своей неукротимой энергией. Множество людей говорило потом, что вышли из зала обновлёнными, очищенными, словно помолодевшими. Среди психотерапевтов в последние нескольких лет, шла нешуточная полемика о терапевтическом воздействии песен Астры на людей подавленных тяжёлым или неизлечимым недугом. Астра пачками получала письма от несостоявшихся самоубийц. В самый критический момент, ноты ее какой нибудь простой песенки, приводили человека в себя… Никто поначалу не понял, что произошло. Свет не погас, и музыка не смолкла. Марина Ивановна, изучившая Астру досконально, первая поняла, что дело неладно. Астра сипло допела куплет, в котором последние слова, казались обесцвеченными, и приложила руку к горлу. Марина Ивановна пронзительно закричала. Охранники едва успели подхватить падающую на пол Астру. Марина Ивановна рванулась за кулисы. О продолжении концерта не могло быть и речи. Светило солнце. Астра открыла глаза. «Какая длинная ночь! Господи, где это я?» - подумала Астра. Прямо на нежно салатовой стене было нарисовано панно в стиле арт-гламур: Неправдоподобно красивая блондинка держит в руках букет розовых тюльпанов. Астра огляделась: кровать, окно с жалюзи,… а где же дверь? Невозможно было вспомнить, как она сюда попала. Вчерашний день являл собою мрак. Неожиданно панно отъехало, и в комнату вошла молодая красивая женщина в салатовом халатике и с подносом в руках. «Гостиница или больница?» - соображала Астра. Женщина, улыбнувшись, спросила, как она себя чувствует. «Значит, больница». - Кошмарная была ночь. - Сейчас вас осмотрит доктор. После этого ваш муж сможет зайти к вам. - Муж?! – изумилась Астра. «Я ведь вроде не замужем, вроде». Но сама скучающе потянулась и спросила: «А кто у нас сегодня муж?» Женщина вылупила на неё свои красивые голубые глаза: - Красивый такой, и зовут как мушкетёра, Арамис. А это ваш завтрак. - Терпеть не могу апельсиновый сок и булочки с марципаном. А томатного у вас нету? - Есть. Но ваш муж сказал…- медсестра залилась краской. Астре стало её жалко. – Ладно, давайте апельсиновый. Главный врач был галантен до безобразия: - Милая Астрочка, целую ваши прелестные пальчики! Как душенька себя чувствует? Сейчас померяем давленьеце и пульсик. – Он вытащил из кармана нечто вроде пейджера со шнурком. На другом конце шнурка болталась розовое силиконовое ушко. Астра приготовилась к тому, что бы поднять рубашку или майку, что там на ней… Но он приложил ухо на шнурке к впадинке над ключицей и подержал некоторое время. Потом, взглянув на пейджер, сказал, что давление и пульс в норме. – Полежите у нас денька два три, мы вас побалуем…. И весёлый толстый доктор подмигнул Астре по свойски, после чего удалился вместе со свитой. Не успела Астра осмыслить это видение, как панно снова поползло в сторону. Вошёл Арамис в белом халате, поцеловал Астру в уголок губ и сел рядом. Астра не могла отвести от него взгляда. Такие редкостно красивые мужчины в природе встречаются не часто. Но сейчас с ним, что - то не так. Слишком шикарная одежда? Или волосы? Ещё вчера они были, конечно, не ежиком,…но сегодня картинные кудри падали ниже плеч. И…разве можно так постареть за одну ночь? Неужели это тот же мужчина, что сделал ей вчера предложение, промокнув до нитки. Арамис тоже вглядывался в Астру. - Котёнок, ты чего нибудь хочешь? - Угу, я домой хочу.… В Москву. – Астре показалось, что Арамис вздрогнул. Или это был не Арамис? - Мы в Москве, - тихо сказал сомнительный Арамис. И на секунду стал прежним бледным, суровым пареньком с говорящими глазищами. - А мама, как она? - Она скоро придёт. Не волнуйся, она сама захотела приехать. – Арамис поцеловал обе её руки. – Поправляйся, ты нас ужасно напугала.…Второй раз за месяц. - Что второй раз? - Ну, ты…теряешь сознание на концерте. Но никто, удивительно, билеты не сдал. Звонят отовсюду, спрашивают, чем тебе можно помочь.… Кстати, в холле две бригады тележурналистов дежурят. Если мы хочешь, то можно… - Подожди, подожди, на каком концерте я потеряла сознание? - На своём…котёнок. Ты пела.. С Арамиса можно было писать страдания Христа. Его глаза за один миг запали в орбиты, и тень обрисовала вокруг них тёмные круги. Астре стало не по себе. Если степень отчаяния Арамиса соответствует её состоянию, то должно быть ей крышка. И точно, И Арамис на себя не похож и говорит непонятные вещи. Астра заплакала. Арамис приподнял её с подушек и прижал к груди. Она удивилась силе его рук и ширине плеч. Только пахло от него по - прежнему: яблоками, нагретыми августовским зноем. Она бы просидела в его объятиях вечно. Слёзы так уютно капали за воротник его рубашки. -…И ребята были на концерте. Они уговорили Зою и Юру, что бы их привезли. Они боятся, что ты умерла. Можно я приведу их завтра? - Какие ребята? - Наши сыновья, котёнок, Саша и Серёжа. У Астры остановилось сердце. Она чуть не крикнула: «Какие к чёрту сыновья, ты только вчера уговорил меня выйти за тебя замуж!!!» Но вовремя прикусила язык. - Я не помню ничего. И как упала, не помню. - Не помнишь наших детей? – Астра подозревала, что лицо Арамиса может быть жёстким и злым. Это потому, что врать он не умел. Ей показалось, что сейчас он её ударит. И как будто она заслужила это. - Сколько им лет? – спросила Астра. - Им тринадцать, они близнецы. – Арамис встал и отошёл к окну. «Тринадцать. Это точно, розыгрыш. Неужели Арамис и вправду, такой жестокий?» Астра моментально представила Анну Васильевну с забинтованной головой: «Мама, мама, мама!» Истерика рвала ей горло. «Пусть она придёт! Ты подлец, я тебя ненавижу, убирайся сволочь, где моя мама?» Арамис бросился к ней. Она стала колотить его руками по лицу и груди. Откуда-то возникла целая толпа в халатах и чепчиках, где-то кольнуло слегка и Астре стало бесконечно всё равно…. Кабинет главврача напоминал будуар миледи. Золотые обои, кресла с гнутыми ножками. Бронзовые часы с ажурными стрелками. Главврач поставил перед Арамисом серебряную рюмочку с коньяком: «Пейте!» - Ничего страшного. У вашей жены обычная женская истерика. Переутомление.. Изнурительный творческий марафон. Когда вы отдыхали в последний раз? - Она не помнит даже детей. Спросила сколько им лет. Она даже забыла, что они близнецы. Как понять это доктор? Люди теряют память перед смертью… Она умирает? Скажите мне! - Помилуйте, милый мой! Мы обследовали её месяц назад. Никаких злокачественных образований не обнаружили. - Но тогда она не забывала всего. А сейчас она смотрела на меня как на чужого. Узнала не сразу. А мы пятнадцать лет вместе живём. Никогда не разлучались… - Мы провели вчера кое какие исследования, но пока ничего нового. Вы, друг мой, лучше скажите, как вы жили в последнее время? Не ссорились? Интрижки там на стороне. Ревность-с? - Доктор…Борис Сергеевич.. – Арамис сверкнул угольно чёрными глазами. – Она с утра до ночи работает. Но это уже давно не спорный вопрос, она по-другому просто не может. - Так-с. А с интимной частью как? – Арамис опустил глаза и покачал головой. Доктору почудилось, что армянин покраснел. - У нас двое детей. Жена больше не хочет рожать. - Ну, так? - Мы спали,…спим вместе.. - И…? - Последний год между нами ничего не было.… Так получалось. Она ложится поздно. Я рано встаю. - Значит, она избегала близости? Может, у неё другой мужчина? Весёлый толстяк пожалел о своём вопросе. Эти восточные парни, на вид вроде цивилизованные, современные, одетые по моде люди. Но чуть коснёшься семьи, выскакивает призрак матриархата, патриархата и родовой чести. Арамис молчал долго. Но его молчание показалось доктору яростным рычанием молодого тигра. Наконец Арамис выдохнул: - Нет, доктор, никаких других мужчин. Между нами только сцена и её песни. Я долго учился не ревновать. – Арамис наклонил голову и закрыл глаза ладонью: - Я не могу без неё жить… Астра снова проснулась в незнакомом месте. Сбоку от кровати знакомый голос произнёс: «С Добрым утром, дорогая Астра Матвеевна!» Астра хотела приподняться, но не смогла. Голова была вдета в нечто наподобие каски, прикреплённой к стене. - Что это? - Портативный цифровой скан. - Читать мысли? - Почти. Поговорите со мной, Астра Матвеевна. Скажите, как себя чувствуете, стих почитайте, всё равно. Или даже спойте, мне тогда все завидовать будут. - А зачем это? - Программа составит карту вашей мозговой деятельности. Очень это красивая штука. А принцип действия вроде как у детектора лжи. Наш мозг – мощный компьютер. Сознание – оперативная память. Подсознание – жёсткий диск. Иногда она зависает. - Что зависает? - Оперативная память. Я образно выражаюсь. Тогда надо найти причину неполадок и перезагрузить программу. Мы пока что ищем причину. - Значит, я зависла. - Всё в наше время поправимо. У творческих людей получается особо сложная и красивая КМД. - Что за «КМД»? - Карта мозговой деятельности. Она похожа на цветок, розовое, жёлтое, зелёное. На цветок астры. Если ваша сегодняшняя астра совпадёт с астрой месячной давности, то всё в порядке. Извините, я вечно выбалтываю врачебную тайну.… Сейчас народный артист Безруков почитает вам стих Есенина. - Я не люблю Есенина. То есть не очень. Я его…никогда не читала. - Вот и чудьненько. Слушайте, а я умолкаю. Включили запись. Безруков представил сам себя и стал читать отрывок из «Анны Снегиной». «Когда это, интересно, Безрукову дали «народного»?» - подумала Астра. «Или это снова образное выражение?» И сама не заметила, как задремала под доверительный голос артиста. - Астра Матвеевна, нехорошо так! – укоризненный голос попал ей прямо в ухо. – Думать надо, а вы спите. - Сами виноваты. Не Есенин у вас есть? - Есть Пушкин и Маяковский. Но сейчас надо слушать Есенина. В тот раз вы слушали Есенина и надо сравнить. «В тот раз. Вот как». - А в тот раз я говорила вам, что не люблю Есенина? - не знаю, надо посмотреть запись… я был в отпуске. Тут заправлял Никита. - А когда это было в прошлый раз? - Сейчас посмотрю. Пятнадцатого числа. - А месяца? - Октября естественно. - Так, подождите, а сегодня у нас какое? - Двадцать четвертое ноября. - Итак, двадцать четвёртое ноября, две тысячи… - …пятнадцатого соответственно года. - Ага. Две тысячи пятнадцатый. Это значит пятнадцать лет.… Нет, у меня просто круглая дата с одного события. И тут свет в глазах Астры погас. Она успела подумать, что КМД её убил. На следующий день её почти не беспокоили. Утром, когда пришёл Арамис, она передала через медсестру, что не хочет его видеть. Она хотела посмотреть телевизор, но ей, почему - то не разрешили. Ни книг, ни журналов, тоже, почему - то не давали. Объясняли, что это может повредить чистоте следующего КМД. Когда в обед ей объявили, что приехала Анна Васильевна. Она приняла эту новость равнодушно, но войти матери позволила. На самом деле она жадно вглядывалась в лицо мамы. Но ничего особенного, мама как мама. Как всегда красивая. С роскошными ухоженными волосами. Новый костюм из вышитого фиалками льна. Анна Васильевна села на краешек стула. «Даже не поцеловала». На безымянном пальце правой руки Астра увидела кольцо, похожее на обручальное. Мама, заметив этот взгляд, прикрыла кольцо ладонью. Астра не удержалась и спросила: «Как твоя голова?» Анна Васильевна машинально поднесла руку с кольцом к волосам. - Голова? - Ты ведь упала тогда в санатории, ванной, у тебя было сотрясение…давно. - А-а..тогда…Ничего, как видишь, жива. И подыхать твоя мать не собирается. Видишь, замуж вышла. Астру ошеломил тон, каким это было всё сказано. - Мама, со мной бред. Видения. Может, я умру скоро? Мама, почему ты со мной так разговариваешь? Лицо Анны Васильевны изменилось, будто она увидела призрак. - Прости, Астрочка, ты со мной одиннадцать, нет четырнадцать лет, даже по телефону не хотела разговаривать… А теперь вдруг… - Как четырнадцать? – У Астры закружилась голова, но она взяла себя в руки. - Почти четырнадцать. Вы как с Арамисом поженились и стали жить отдельно, ты сказала, что я больше тебе не нужна.… Говорила ведь? - Я такое говорила? Да…как у тебя язык поворачивается обвинять меня в таких вещах? - У тебя от счастья, что замуж выскочила, наверное, мозги набекрень тогда повернулись. А я тебя вырастила. Самой лучшей жизни для тебя хотела. А ты меня выгнала как собаку. Хуже, ты меня просто убила. - Мама, я этого не говорила! Не говорила! – Заметив, что снова впадает в истерику, Астра закусила щёку изнутри. - Мама, подожди, не уходи. Тогда я может, вправду, с ума сошла. Но ты меня прости. Прости, пожалуйста. Если не простишь, мне просто жить незачем. Я одна. У меня никого кроме тебя нет. - Я простила, Астра, давно. – Анна Васильевна вытащила из сумочки зеркальце и платочком промокнула слёзы. - Ты тогда не меня простила, кого - то другого! Скажи мне сейчас, что простила мне всё, что я наделала за это время! Мы всё начнём сначала. Всё будет так же как до того, как мы поехали в этот дурацкий санаторий, где я познакомилась с Арамисом. - Ладно, Астра, только вряд ли получится как прежде. У меня прошла вся любовь к тебе. Я заставила себя забыть, что у меня есть дочь. - Мама, не говори так. Я опять с ума сойду. – Лицо Астры залили потоки горячих слёз. Анна Васильевна и не подумала её утешать. - Мама, я другая стала. - тебя бросил Арамис? - Причём тут Арамис? Речь о нас с тобой. - Ну, раз так, - впервые за время визита в глазах Анны Васильевны мелькнуло нечто вроде радости. – Значит, мне можно познакомится с моими внуками? - Само собой, - счастливым голосом сказала Астра. – Я так рада! Нам надо отпраздновать наше примирение. Так сколько мне стукнет через неделю? - Тридцать шесть. - Вот это да! Тридцать шесть! Старуха какая! – Они немного помолчали. - Мама, а мой отец, настоящий, Дмитрий Эрастович, он какой был? Анна Васильевна улыбнулась. Астра поняла, что задала правильный вопрос. - Он был умница. Он шесть языков знал. -А ещё? - У него на теле было тридцать два шрама. Я сама считала. Он воевал. После того как мама ушла, Астра потребовала у медсестры зеркало. Когда зеркало принесли, Астра попросила медсестру выйти. Сначала смотреть на себя было неприятно. Слишком большая разница между отражением и тем, как она себя представляла. Платиновая блондинка, подумать только! Губы так же хороши, особенно после слёз. Нос, глаза, брови – всё как будто такие же. Между бровей – напряг, выродившийся в вертикальную морщинку. Нижние веки будто бы потяжелели, а под ними две полукруглые линии. А разве их не было? Скулы выпирают, а щёки запали. Такого раньше не было. Астра задрала рубашку. «Мои красивые сиськи! Интересно, как понять, кормила женщина грудью или нет? Что там дальше? Ага, заросло по самые подмышки, как говорила Оксанка из кордебалета. А ноги бритые. Ну, вообще, двадцать шесть, а не тридцать шесть. И глаза на …сорок. Сразу видно, богема.» Отдавая зеркало, Астра сказала медсестре, что бы позвонили Арамису, завтра она его ждёт. Но Арамис приехал через час. Едва он вошёл, Астра спросила: «Ты меня любишь?» - Зачем ты спрашиваешь? - Ты единственное, что у меня есть. Мне никто не нужен. Даже дети после тебя. - Значит любишь. И ты мне поможешь? Арамис встал на колени возле кровати. – Я тебе лёгкое своё отдам или печень, всё что надо. Астра даже засмеялась от радости. – Ничего мне не надо. И я тебя ужасно люблю. Но со мной несчастье. Я ничего не помню, кроме того дня, когда ты потребовал, что бы я стала твоей женой. Помнишь, ты бросился в воду, а был апрель, холодина, и не хотел выходить, пока я не согласилась. Помнишь? - Ну, конечно, Котёнок, помню. - Ну вот, а дальше, что было? Мы поженились? В Москве? - Нет, в Минводах. - А свадьба была? - Нет, мы просто пошли в ЗАГС и нам поставили печати в паспорта. - Как, в чужом городе, без прописки, нас расписали? - Я взятку дал. Астра расхохоталась. - Ты меня всегда ругала за это, а теперь смеёшься. - Совершенно ничего этого не помню. А что потом было? - Мы подождали, пока поправится твоя мама, и уехали в Москву. В Москве обвенчались. Ты этого очень хотела. А потом Вадим уговорил тебя сделать полностью новую программу. Уже без Анны Васильевны. - Ты меня к нему ревновал? - Первое время очень сильно. Но ты просила на эту тему больше не говорить. Вы – друзья и всё. - Арамис, знаешь, чего я хочу? Я хочу домой. - Хорошо, котёнок. В тот же вечер, одевшись в незнакомое ей платье, Астра поехала домой. Безоблачный закат позолотил суровые линии московских фасадов. У Астры защемило в груди от любви к родному городу. Тяжёлый черный представительский автомобиль мчался по Тверской как по пустынной трассе «Магадан – Чита». До Астры не сразу дошло, что, прорезав в двух местах садовое кольцо, они не разу не попали в пробку. На её удивление Арамис только усмехнулся: «путешествие по Москве на автомобиле удовольствие не для бедных». «Значит, мы богатые, это, по крайней мере, радует», - подумала Астра. За пределами Садового кольца, она перестала узнавать родной город. Глянцевые, малолюдные улицы приобрели космополитический блеск, который обычно так раздражает истинного путешественника. Дмитровское шоссе и раньше не блиставшее красотами, показалось Астре скучным, как кухня в стиле хай-тек. Дом оказался совершенно не похож на дом её мечты. И вообще он мало был похож на дом. Скорее это были беседки разных стилей, разбросанные на двадцати гектарах дорогущей подмосковной земли. Беседки сообщались между собой посредством прозрачных галерей, забитых экзотическими растениями. Кто бы мог подумать, что её коллекция из трёх кактусов разрастётся до тропического леса. Апартаменты Астры располагались в двух смежных китайских пагодах. Арамис привёл её туда за руку. От обилия зеркал в её комнате можно было ослепнуть. Она сказала Арамису, что хочет спать. Но как только он ушёл, принялась за обследование своей территории. Она включала в себя спальню, кабинет и гардеробную. Первым делом она взялась за осмотр комода в спальне. Он под завязку был забит дорогим кружевным бельём известных фирм, косметикой и бижутерией. Астра нашла там несколько подписанных открыток, две фотографии и золотой крестик на цепочке в отдельной коробочке. В ещё одной коробочке лежало простое кольцо, видно обручальное. Внутри кольца было написано: «люблю». На одной из фотографий была сама Астра, в белом платье с веером, на фоне распустившейся сирени. Было видно, что снимал профессионал. На обороте компьютером было отпечатано «18 мая 2007 года». На втором снимке было запечатлено нечто вроде очереди. Снимок был нечёткий, и даты на нём не было. Астра подумала, что это на неё похоже, хранить фотографию очереди за билетами на её концерт. Она и дневник, начатый в детстве, достала из-за шкафа, когда начала выступать, что бы записывать летопись своих триумфов. Значит, где то должно быть продолжение этого дневника. Скорее он найдётся в кабинете. Но дверь в кабинет оказалась заперта. Без энтузиазма, поискав ключ в спальне, она подчинилась смежавшей глаза дремоте и легла на кровать под кружевным балдахином. Утро застало её врасплох. Негромко постучавшись в дверь, вошла девушка в жёлтом платье с подносом. Поздоровавшись, она быстро приладила поднос, развернула его к Астре и исчезла. Есть Астре не хотелось, и она только выпила кофе. Побродив по спальне, она снова вышла в холл и подёргала ручку кабинета. Снова заперто. Она осознала, как зависима от Арамиса. Без него даже не найти ванную, которую он вчера мельком показал. Была где то здесь, и как сквозь землю провалилась. Астра вернулась и поочерёдно нажала на три кнопки: жёлтую, зелёную и синюю. Сразу погасла люстра, и ночные жалюзи поползли вверх. День был чудесный. Астра распахнула окно. Через минуту появилась девушка забрать поднос. Астра её остановила. - Я бы хотела принять ванну. - Ванна уже готова. – С неожиданным прибалтийским акцентом ответила девушка. - Там вода…сильно горячая. девица, казалось, хотела снести голову Астре своим взглядом. Но Астра, улыбаясь, гладила атласные отвороты халата. Картинно переступая длинными ногами по ковру, девица подошла к декоративной нише в спальне и хлопнула по носу, сидящего там серебряного льва. Панель отъехала в сторону и там обнаружилась потерянная ванна. Отрегулировав непонятными кнопками температуру, девицы вышла, высоко задрав нос. Глядя ей на её безупречную фигуру, Астра подумала, что похожая на фотомодель горничная обходится дороже, чем обыкновенная. А она, Астра, не привыкла…бросать деньги на ветер.… Накупавшись, она вышла из ванной и увидела, что Арамис ждёт, усевшись на краешек кровати. Сердце забилось чаще. Астра села рядом. - Я так счастлива, быть дома! – Арамис обнял её за плечи и прижал к себе. – Астра подумала, что вот сейчас, он, наконец, поцелует её. Сильно, страстно, в губы. Но он, наоборот, отстранился и спросил как её здоровье. - Нормально, но я как дура. Где ключ от моего кабинета? - Я не знаю. Может, в твоей сумочке, в гардеробе? Но лучше потом поищем. Пришёл Вадим, хочет тебя видеть. Я помогу тебе одеться. Из бесконечной вереницы нарядов на плечиках, Астра выбрала первое попавшееся, не смахивающее на концертный костюм, платье. Это было довольно красивое платье из серого шёлка с маленькими жёлтыми розочками. Ведомая Арамисом через бесконечные оранжереи, она думала о том, что совсем недавно, казалось бы, мечтала быть женой Вадима. Едва познакомившись с ним, она поняла, какой красивой парой они бы смогли стать. Как бы она гордилась его волосами, его немыслимыми плащами и экстравагантными манерами. Как бы обзавидовались школьные подруги! Арамис подвёл её к стеклянным дверям и оставил одну. После пробежки он хотел принять душ. Астра осторожно открыла дверь. Вадима видно не было, но она услышала его голос. Что он сказал, она не разобрала, но другой более высокий и нервный голос перебил его: - Да ты пойми, она овощ. Лучше сразу обрубить концы. Иначе всё откроется и тогда всё! - Брехня всё это. Не может быть так всё плохо. И помолчи, тут у них наверняка полно жучков, ты просто кретин. «Это они обо мне», - догадалась Астра. Лицо сразу запылало. Если они увидят, какая она красная, то сразу догадаются, что подслушивала. Ну и пусть. - Ну ты как кошка выпрыгнула из кустов! – засмеявшись, сказал Вадим и встал ей навстречу. То, что это Вадим, можно было догадаться лишь методом исключения. Другой мужик никак не мог быть Вадимом, потому что имел два метра роста и голубые глаза. Вадим же изменился до неузнаваемости. Если бы кому вздумалось устроить музей русского языка, то под словом «плюгавый», смело можно было помещать фотографию Вадима. Она чуть не разрыдалась, глядя на его лысину, когда он склонился, что бы поцеловать ей руку. – Астра Матвеевна, может вы поговорите, а я вам пока причёсочку сотворю? У меня всё с собой, - предложил незнакомец. Но Астре не терпелось поговорить с Вадимом, и она отказалась. - Концерты в Москве мы отменили, а что будем делать с Азией. Мне и так уже каждый день с Бабаевской трезвонят, когда товар заберём, у них складских помещений дефицит. - Твоя ведь идея с конфетами была. Я говорил, не жадничай, куда к чёрту, шестьсот тонн! – перебил стенания Вадима незнакомец, которого Астра про себя назвала «шведом». - Астра, но ведь мы шестьсот вбухали в Пекинское телевидение, должна же быть какая то компенсация? Астра постаралась вписаться в не совсем понятный разговор и попытаться выведать хоть что-то о своих делах. -А зачем ты столько вбухивал в Пекинское телевидение? - Так, иначе, разве они стали бы крутить тебя по всей стране день и ночь? Времени на нормальную рекламу в обрез. Уже распродано шестьдесят три процента билетов. Причем все VIP- места уже разошлись. Ты скажи мне, мечта моя, ты поедешь или нет? Застрелится мне сегодня, или подождать до десятого? - Не слушай эту истеричку, Астра. Пустим голограмму и делов куча. Установка у нас новёхонькая. Такая только у Майкла Джексона. Ну и «шоу Джимми Моррисона». - Как у Моррисона, - вздрогнула Астра, но вовремя замолчала. Она догадалась, что «голограмма», это нечто фонограммы, но покруче. Наверняка изобрели способ показывать людей на сцене, каким нибудь хитрым лазером. - А вот так! В контракте был финт. «Эксклюзив, и никто из артистов не имеет права использовать эту программу». Мы ведь им деньги дали на разработку. А они нашли лазейку: «Никто, из ныне живущих», покойники не в счёт. Это Вадим виноват. На такие контракты надо не своих юристов брать, а лучших. Но я «шоу Моррисона» даже бесплатно смотреть бы не стал. Он же умер сто лет назад. Тогда ещё моя мама под стол пешком ходила. - А я бы пошла, - вздохнула Астра. - Вы у нас натура сентиментальная, Астра Матвеевна. Так что, пустим вашу голограмку и дело с концом. - Ты, Сёва меня под монастырь подведёшь. Пекин, это тебе не Симферополь. Там своих фокусников полно. С меня комитет по защите прав потребителей шкуру снимет. Астра, если дело вылезет, тебя дисквалифицируют на международке лет на двадцать. Так и будешь между Казанью и Киевом мотаться. Астра не знала, что придумать. Ей хотелось в Китай, где было продано шестьдесят три процента билетов. Но с другой стороны, совершенно неизвестно, чего ожидали от неё китайцы. Она не имела малейшего понятия о характере своего творчества. Астра двинулась вперёд, наощупь. - А программа наша, вообще, хорошая. - Мы же её обкатали её на Украине. Хорошая программа. Хохлы за красивые глаза москвичке хлопать не станут. Забыл спросить, как ты себя чувствуешь. Я как тебя увидел, мне показалось, всё в порядке. Я и не спрашивал. - Всё нормально. Только у меня склероз. Врач сказал временный, - полупризналась Астра. Так сколько дней до гастролей? - Без трёх дней месяц. – выпалил «швед» с надеждой в глазах. - Месяц и ещё три дня или просто двадцать семь дней? Вадим и Сёва переглянулись. – Двадцать семь суток. - Ага. Наверное, я справлюсь. - Можно отсылать конфеты? - Какие конфеты? - Твои именные. Для китайской публики. Тебе разве не привозили образцы, Астра? Безобразие. Идти обратно тем же путём, каким пришла, Астра не рискнула. Она вышла на воздух. Шпили её пагод возвышались над остальными сооружениями. Она терпеливо обошла, все оранжереи с беседками и влезла в окно своей спальни. В гардеробной она перетряхнула все, попавшиеся на глаза сумки и карманы. Ключа от кабинета негде не было. Оставалось вызвать грубую мужскую силу и выломать дверь. Но дверь была такая красивая. Астра решила, что лучше разбить стекло со стороны двора. Должна же она как - то попасть в свой кабинет. Но бить стекло не пришлось. Когда она выбралась наружу и подёргала его за ручку, оно раскрылось. Астра быстро влезла внутрь. Кабинет был больше спальни, но меньше гардеробной. У стены стояло маленькое чёрное пианино. Рядом стол. Противоположная стена была занята полками с книгами. Ни портретов астры, не афиш. Единственным украшением был большой натюрморт над пианино. Почти ничего не говорило глазу, что в этой комнате проходят её творческие экстазы. Неужели даже компьютера нет? Она попыталась открыть ящик стола, но вместо ящика обнаружилось непонятное устройство, окутанное проводами. Все остальные ящики антикварного на вид стола представляли собой то же самое. После некоторого умственного усилия, она сообразила, что это и есть компьютер. Только вот где экран и клавиатура? Внимательно разглядев черную гладкую столешницу, она увидела, что она из чёрного стекла и в левом углу у стены на ней просвечивает малиновый огонёк. Должно быть, это и была кнопка «пуск». Она прикрыла пальцем точку, и на столешнице сразу показалась надпись: «введите пароль». Пока она соображала, как вводить пароль, клавиатуры то не было, от стены отделился прямоугольник обоев, развернулся по оси и оказался плоским экраном. Надпись продолжала тревожно пульсировать, требуя пароль. Астре это начинало надоедать. Она со всей силы долбанула рукой по столешнице. Надпись моргнула и погасла. Но через миг выскочила другая: «Интендефикация по фрагменту невозможна!» Присмотревшись к столешнице, она увидела слегка высвеченный голубым абрис ладони. «Ах, вот какой у меня пароль!» И действительно, как только она поместила руку в предложенный силуэт, невидимые колонки прошептали: «Ай лав ю, бэби», и на мониторе всплыло главное меню. Внутри столешницы нарисовалась зелёным лазерным лучом клавиатура. Астра быстро набрала «видео» и нажала «ввод». Компьютер вежливо посоветовал ей пользоваться мышкой. Только где её взять, не рассказал. Содержание «видео» состояло более чем из двухсот пунктов. Пересмотреть всё было заманчиво. Но Вадим, а вместе с ним Китай ждали. Вадим упомянул об обкатке на Украине. Самым украинским из списка был ярлык «Киев. 15. 07. 2015.» Самая жара, подумала Астра и ткнула на «Ввод». Что - то зашуршало, слегка треснуло, по кабинету полоснул яркий свет. В первую минуту Астра подумала, что это взрыв. Но это всего лишь заработал телевизор. То, что Астра вначале приняла за спорной красоты натюрморт, оказалось большим плоским экраном. Астра пересела подальше, на маленький диван под полками с книгами, и с бьющимся сердцем приготовилась смотреть. Сначала было темно. Потом стало видно, что две дюжины догорающих свечей освещали крошечную сцену. Астра появилась на сцене в чёрной хламиде с капюшоном… Астра смотрела и слушала, как заколдованная. От себя самой невозможно было отвести взгляд. Из того маленького опыта и скромного количества знаний, что у неё остались, она могла сделать только одни вывод: та женщина на экране – величайшая актриса и гениальный музыкант. Но куда, куда всё девалось? Почему в её голове не находят отзвука эти стихи. Неужели, это из под этих пальцев лились все эти мелодии. Астра посмотрела на свои руки. Руки как руки. Гибкие. Астра выключила компьютер и села за пианино. Почему в её комнатах нет большого белого концертного рояля, как она всегда мечтала. Откинув крышку, она попыталась сыграть одну из тем, одной довольно драматичной песни. Получилось вроде, похоже. Но чего то не хватало. Должны же быть ноты! Снова включив компьютер, она стала открывать файлы за файлами. Но что то ей подсказывало, что если в комнате стоит хорошо настроенное пианино, не стоит искать ноты в компьютере. Но она продолжала вскрывать файл за файлом. В основном это была видеоинформация. Показы мод. Каталоги ювелирных фирм, меховых бутиков, концерты других артистов, фильмы. Жизни бы не хватило всё это посмотреть. И ничего не говорило о творческой деятельности Астры. Ни дневников, ни набросков, ни стихов...Астра не заметила, как стемнело. Она смотрела свой концерт во второй раз. В дверь негромко постучали. -Астра, открой, это я. – Астра с облегчением узнала голос Арамиса. Но дверь не открывалась. Задвижка крутилась вхолостую. Астра сказала, что бы он влез через окно. - Почему в темноте сидишь? - Не знаю где выключатель. - Должен быть здесь, возле полок с книгами. Я у тебя здесь лет пять не был. - А в Киеве ты со мной был. - Нет. Это было в первый раз. А так я всегда ездил с тобой. А в этот раз дети болели, дел накопилось. Я не оправдываюсь… Ты правда, ничего не помнишь? - Я смотрела концерт. Не могу поверить, что это я. Мне страшно. Ты меня хоть вправду любишь? - Конечно, котёнок. -Ты уверен? – Арамис вздохнул. - Конечно, уверен. Дети звонили. Спрашивали когда можно приехать. - Нет, нет, Арамис, я даже не представляю, как они выглядят. - Пойдём на мою половину, у меня куча видео. В своём кабинете Арамис вытащил из шкафа стопку дисков. - Здесь почти всё: как родились, как учились ходить. - Давай самое последнее. Фильм назывался «День рождение братьев ковбоев. 2015». И всё было по – настоящему. Арамис написал сценарий. Пригласил двоих профессиональных операторов. Потом сам монтировал и сочинял смешные титры и комментарии за кадром. Дело происходило в их усадьбе. Лабиринты дома прекрасно выполняли роль прерий. На день рождения к мальчишкам должны были приехать два настоящих ковбоев, что бы научить хозяев и гостей ездить на лошадях. Но их перехватывают двое уморительных бандитов, не умеющих держатся в седле, но страстно желающих попасть на праздник. Их мечта, украсть бриллианты матери именинников – божественной Астры. Было показано, как весь дом и сад готовится к приёму гостей. Люди в жёлтой униформе развешивают флажки и шарики, готовится угощение. Съезжаются юные гости, в карнавальных костюмах времён покорения дикого запада. Арамис не показывал ей детей, но она сама их узнала. Похожие между собой, но разные. Один худенький, порывистый, нервный, сильно похож на Арамиса. Второй – насмешливый полноватый флегматик, копия Амелин. В меру хулиганистые, заурядные дети. Они оставили Астру равнодушной. - А где здесь я? - Ты на шастролях. Прости, на гастролях. Это дети так говорят. - Я не обиделась. А твоя мама, моя мама. Хотя моей здесь быть не может. - Моя мама умерла. Астра ужаснулась: «Не может быть. Амелин умерла. Она должна была сто лет прожить». – А когда она умерла? - Спустя два года после нашей свадьбы. У Астры это не укладывалось в голове. Ещё вчера она говорила с Амелин, а она уже тринадцать лет как умерла. Предметы в комнате подскочили со своих мест и закружили вокруг Астры в тошнотворном хороводе. Астра открыла глаза, и в который раз увидела над собой незнакомый потолок. Это начинало надоедать. Рядом с кроватью в кресле сидел Арамис и читал книгу. Астра заметила, что он в очках. - Который час, - потягиваясь, спросила Астра. - Половина второго, - Арамис отложил книгу и привычным жестом снял очки. Этот жест, как он поднёс тонкую красивую руку к дужке очков, и само наличие очков, умилило её до слёз. Потом ещё вспомнила, что Амелин умерла. Слёзы полились рекой. Арамис присел на кровать и стал вытирать их рукой. – Есть хочешь? – Астра кивнула. Через пару минут он на появился с подносом на котором стояла тарелка с творогом, минеральная вода и стакан. Астра скривилась. Арамис сделал удивлённое лицо. – Ты всегда вечером ешь творог с тёртой морковью, и пьёшь только минералку. - Теперь всё будет по-другому. Хочу колбасы с белым хлебом. Чего нибудь солёненько – остренького и ….пива. Пиво у нас есть? Арамис даже рассмеялся от неожиданности. - Пять тысяч калорий, в два часа ночи? Неладно, что - то в датском королевстве. – «Еще как неладно», - подумала Астра. Через время Арамис вернулся с подносом, уставленным тарелками. Подмышкой у него была зажата бутылка шампанского. - От пива и тебя живот будет болеть, котёнок. – Они разложили еду прямо на кровати и принялись за поздний ужин. Шампанское наливали в чайные чашки. Астра начинала верить, что прожила с этим человеком пятнадцать лет. Очистив тарелки, Астра откинулась на подушки. «Сейчас лопну». - Хочу ещё шампанского! - Завтра твой профессор Попов сделает мне харакири. - А он что, нюхать меня будет? Ну, пожалуйста! - Арамис унёс поднос и вернулся с ещё одной бутылкой шампанского и двумя фужерами, вспомнил, где они стоят. Видно, сказалась предыдущая бутылка. Пробка ударилась в окно. Стекло дзинькнуло, но не треснуло. Пока Арамис с Астрой наблюдали за траекторией полёта пробки, половина шампанского вылилась на постель. После двух фужеров, Астра осмелела и провела рукой по кудрявым волосам Арамиса. Он поцеловал её в ладошку и запястья. Ей не понравилось, как он это сделал. Как будто он надел маску джентльмена и никак не мог сбросить её что бы объявится в обличье страстного любовника. Может, он ждёт совсем однозначных действий. Она прижалась губами к его губам. Муж ответил на поцелуй. Но в его ответе было больше нежности, чем жадности, больше заботы, чем страсти. «Наверное, я веду себя как дура. Арамис такой красивый. Наверное, на него куча баб вешается, пока я «шастролю». - Ты что, стал «голубым», пока я в больнице лежала. - Смешно как. Мне бы пришлось стать таковым, если бы ты тогда решилась сменить пол. - Я хотела стать мужчиной?! - Даже тесты прошла, и аванс в клинике заплатила. Только твой психолог тебя отговорил. - Не может быть. У нас уже дети были? - Были. – Астра протрезвела в тот же момент. Бывало, она жалела, что не родилась мужчиной. Досада эта, касалась её профессиональных амбиций. Шоу- бизнес был «заквашен» на мужчинах, и там царил патриархат. Девушке, за спиной которой была только мама, пробиться было трудно. Вот если бы она была смазливым парнем, море поклонниц автоматически вытолкнули бы её на поверхность… Она никогда не испытывала специфического интереса к женщинам. А без этого нет смысла менять пол. Астре не могла поверить, что чуть не зашла так далеко. А может Арамис просто шутит, снижая эротический градус. Отстраняется от неё. Астра забыла, что Арамис сын колдуньи и умеет читать мысли. - Я не отстраняюсь. Твой врач предупредил меня, что лучше пока избегать…этого. И я не могу. Может, пройдёт время, и ты всё вспомнишь. - Что ты не можешь? Что я могу вспомнить? - Ты подала на развод. Астру как по голове ударили. – Я сейчас снова в обморок хлопнусь, - жалобно сказала она. – Принеси мне воды. Когда он ушёл, Астра почувствовала, как валится в громадный, залитый водой котлован, кубарем скатывается со скользкого отвесного края. Без Арамиса она будет как слепой без поводыря. Останется только запереться в своей пагоде, время от времени, выбираясь на кухню. Астра никогда не шла на компромиссы с мужчинами. А может и сейчас послать красивого Арамиса ко всем чертям? Если она хотела разводиться, значит, были на то причины. А он обиделся. Обида тушит страсть, сильнее шуток. Когда он вернулся, она спросила: «Кем я стала, что захотела уйти от тебя? Может, у тебя кто то есть?» Арамис пожал плечами: «Нет». - А может, я завела любовника? Ты обижен на меня? Ты никогда не признаешься в своей обиде, а значит и прощения просить нечего? Но поверь мне, какой бы сукой я не была раньше: Я не хочу, что бы ко мне возвращалась память. Я бы хотела начать всё сначала. Всё… ничего не говори. Я хочу спать. Покажи где моя спальня, а то я снова забыла. Ночь стала для Астры сплошным кошмаром, Она словно бы посмотрела сверху на картину последних трёх дней. Все люди, с которыми она успела пообщаться за последнее время, Арамис, мама, даже девушка-горничная давали ей понять, что она чудовище. Астра не придавала этому значения, полагая, что со временем, всё уладится. И только сейчас стало видно, как шаток и непрочен мир вокруг неё. Всё готово рухнуть на ничего не подозревающего, невинного человека, на неё. А если муж обманывает её. Развод такой женщины как она, это не только разрыв душ, но и делёж имущества. Здесь есть, что делить. Никогда она не задавалась вопросом, отчего память покинула её. Не было ли это покушением на её жизнь. Отравлением? А при данных обстоятельствах, так ли мал шанс, что её объявят недееспособной и отправят в сумасшедший дом. А разве это нормально, когда двоё родных детей, плоть от плоти, кажутся противными избалованными выродками. Их лица, их крики, не напоминают ни о чём. Люди склонны без пощады судить подобные провалы в памяти. В таких случаях из их уст легко выпархивает слово «кукушка». «Кукушка» способна задолбать любую карьеру, испохабить любую жизнь. Никакие доллары и евро не помогут. Человечество провозгласило краеугольным камнем цивилизации материнский инстинкт, и если ТВ однажды бросила своих детей никто и никогда больше не поверит в твою благонадёжность. Астра уже почувствовала себя привязанной к позорному столбу. За то, что любому мужчине сошло бы с рук, Её будут побивать камнями. «Стоп», - сказала себе Астра, с чего я взяла, что эти дети брошены. Они наверняка сыты, одеты. К тому же у них любящий отец… Но ты всё равно знаешь, что ненавидишь их». Голос совести Астры молчать не умел. «Однако, посмотрим логике в душу: может ли нерожавшая девственница любить своих детей. Абсурд. Я их терпеть не могу. И правильно делаю. Это не мои дети». Утром её разбудил беспорядочный стук. В незапертую дверь просунулись две лохматые головы. Астра чуть не закричала от ужаса. Можно смирится, с тем, что немного постарел, вернее, просто повзрослел Арамис. Она сама не постарела. Но два маленьких чудовища никогда не дадут забыть, что пятнадцать лет жизни жахнулись, куда то в чёрную дыру. Астра сделала над собою усилие и сказала: «Привет». И улыбнулась. Мальчишки сразу же забрались на её кровать. Астру чуть не стошнило. Но она продолжала улыбаться. – Вас папа привёз? – Они заговорили одновременно. - Нет, нет, мы уговорили Юру, ну, нашего шофёра, и он привёз... «Юру уволить», - подумала Астра и рассмеялась: - Ну и хорошо! Как дела в школе? – Мальчишки как то сникли. «Троечники», - догадалась Астра. - Ну, ладно, - погладила их по плечам Астра, - Рассказывайте, что натворили. Полноватый уже собрался выпалить, что - то сногсшибательное, но худенький его остановил: - Мама, как ты себя сегодня чувствуешь? Тебе нельзя ведь волноваться? Астра расхохоталась, как от щекотки. Вышло даже очень натурально. Дети, сами не знаю чему, рассмеялись вместе с ней. - Ерунда, мне всё можно слушать. Мальчишки были ростом С Астру. Рассказывая, они энергично жестикулировали, от чего раскачивалась кровать. Это немного смущало Астру. Кто то влюбился в учительницу английского. Кому -то набили физиономию и отобрали деньги, школьные новости сыпались, как из рога изобилия. «Это хорошо, что их не надо развлекать. Только наверняка, отделаться от них трудно. Надо значит, найти человеколюбивый способ вытурить их со своего пространства». - А пойдёмте в сад, - невпопад крикнула Астра. - Мама, а давай играть в теннис. Чур я с тобой против Сани и папы. - А ты оденешь, топик с львёнком, что мы с папой тебе подарили? Они потащили её в гардероб. Заставили примерить несколько своих любимых платьев. К её изумлению, они разбирались в одежде и моде не хуже каких-нибудь стилистов со стажем. «Модельеры растут. Прямо «Дольче» и «Габана». День был сухой и солнечный. Первой кого астра увидела на улице, была Анна Васильевна. С кучей свертков, она высаживалась из белой машины. Дети, забыв о теннисе, переключились на бабушку. Было видно, что они в прекрасных отношениях. Анна Васильевна, как всегда преувеличила, говоря, что даже не знакома со своими внуками. Не такая она была женщина, что бы спокойно смотреть, как где-то вдали, без неё, подрастает её кровь и плоть. Астра, обрадовавшись, что о ней временно забыли, улизнула в свою спальню и закрылась на замок. Забравшись в постель, и накрывшись одеялом с головой, она почувствовала, что её бьёт дрожь. Все кости ломало. Должно быть, поднялась температура. Она хотела заснуть, но сон будто заблудился в лабиринтах её огромного дома. Спустя время в её дверь забарабанили две пары рук и ног, но Астра лежала тихо, и не шевелясь. Послышался голос Анны Васильевны, и стук прекратился. Мама как никто знала, что Астре на время надо забраться в маленький домик из хороших мыслей. И лучше подождать пока она сама вылезет из этого домика. Астра заснула, и ей приснились рельсы, проложенные по песчаному берегу моря. Только что она ехала в поезде, но случилась остановка или поломка. Она разговаривает с незнакомцем и спрашивает его имя. Его зовут Марина. Какое странное имя у юноши, как у быка. А незнакомец не прост. Он имел цель, когда заговорил с ней. Он заговорил, что бы скрыть, что то от неё. Не будь сон таким глубоким, Астра бы непременно проснулась. Но она вздохнула и заснула ещё крепче. И пошла, пошла в полной темноте по лабиринту без стен. Потому что кромешная темнота сама по себе лабиринт. В темноте нельзя понять, сколько ещё идти, и достигнута ли цель. Но в каком то месте стало ясно, что цель здесь. Она была такой маленькой и Астра обрадовалась, что не надо никуда больше идти. Цель не давалась, но астра просунула таки одеревенелые пальцы в карман, где они схватили маленький прямоугольный предмет. Пальцы узнали этот предмет, А Астра нет. Она только удивилась, откуда взялось пламя. Но пламя ещё не было цель. Вот же оно, подумала Астра: «Вот моя цель!» Она была рада, что вокруг теперь не сплошная темнота. Стало светлей. Первой заметила крошечную тень дыма над крышей, Анна Васильевна. Она задумалась над тем, что бы это могло быть, и пропустила подачу. Они с Арамисом на пару играли против близнецов. Арамис вернулся из страховой компании измотанный, но не смог отказать детям, поиграть сними. И они загоняли отца и бабушку. Арамис заметив, что тёща впала в столбняк, проследил её взгляд. У него упало сердце. Он бросил ракетку на газон и побежал к дому. Пробегая мимо кухни, он выдернул огнетушитель из гнезда и схватил со стола открытую бутылку с водой. По дому запах дыма ещё не распространился. Возможно, горел чердак. А туда можно было попасть только одним путём. И правда, из под люка просачивались небольшие клубы дыма. Люк был не заперт. Свет пламени освещал весь чердак, потихоньку заполнявшийся плотным дымом. Согнувшись в три погибели, Арамис с трудом пробрался к относительно свободной площадке, где прямо на полу, поджав колени к подбородку, сидела Астра. Подол её ночнушки уже пожирали маленькие волны пламени. На глазах Арамиса, из коробки, где бушевало пламя, выскочила искра и упала и упала на волосы Астры. Запахло палёной шерстью. Арамис на мгновение растерялся: Что сначала надо сделать, вывести жену из странного состояния, и вытащить её отсюда, или сначала всё потушить, пока огонь не захватил весь чердак. В это время из люка со сквозняком влетел свежий воздух, и одежда на Астре вспыхнула, словно пропитанная бензином. Астра неожиданно закричала, уставившись на Арамиса круглыми безумными глазами. Забыв про огнетушитель, он содрал с себя майку и принялся сбивать пламя с одежды Астры. Краем глаза, он видел, как Анна Васильевна жестом заправского пожарного сбила предохранитель, и в пару секунд потушила горящую картонную коробку и начавшие тлеть близлежащие стропила. Вдвоём, они видно понабивав Астре шишек, перенесли её к выходу. Внизу Астру приняли шофёр и садовник, которых успела предупредить Анна Васильевна. Астра очнулась у себя в спальне. Ей не давал покоя противный запах. Рядом с кроватью сидела мама и задумчиво кусала огромное зелёное яблоко. Чем больше Астра приходила в себя, тем больнее ей было со всех сторон. Но больнее всего было в районе колен и ниже. Ужасно чесалось правое ухо. «Откуда этот запах?» Астра хотела перевернуться на бок, но саднящая боль, заставила замереть. - Мама, почему всё болит? - Ты опять ничего не помнишь? Ты чуть дом не сожгла. - Я?! Боже, как больно. - Потерпи, Астрочка. Хочешь сока? Я тебе с соломинкой принесу. Хочешь? - У Астры перед глазами стояло прохладное зелёное яблоко. И хотя ей хотелось томатного, она попросила яблочного и льда. – Но лёд было некуда прикладывать. Все ожоги обработал сосед-врач и закрыл бактериальной плёнкой. Обезболивающее, что он ей ввёл, не подействовало. Астра захотела, что бы кусочком льда ей поводили по лбу. От этого к ней вернулась способность мыслить здраво. Она попросила анальгина и воды. Через полчаса ей вообще стало сносно, и она стала расспрашивать о пожаре. Когда ожоги не саднили, воображать пламя было не так больно. «Чердак. Я и не знала, что здесь есть чердак. Но если я полезла сразу туда, значит, не всё ещё забыла. Наверное, мне бы помог гипноз». На следующий день, выпив две таблетки анальгина, она направилась на поиски чердака. В доме было тихо. Должно быть, детей увезли в город. В коридорах и холлах ещё пахло дымом. Она пошла туда, где запах был сильнее. Наконец ей попалась дверь, из под которой не пробивался дневной свет. Возможно, это и был тамбур или кладовка, из которой можно было попасть на чердак. Но дверь была заперта. Она бросилась на улицу. Вчера она мельком видела вилы, прислоненные к стене. Они стояли на прежнем месте. Воровато оглянувшись, Она схватила вилы и на цыпочках вернулась к замкнутой двери. Снизу отжала ногой дверь, просунула в щель грабли и нажала на них как следует. Дверь хрустнула, лаская слух взломщищы. Чердак был захламлён не меньше чем чердак, какого нибудь замка, не убиравшегося со времён крестовых походов. Место пожарища было прибрано и подметено. Ей не хватит сил, что бы посмотреть все ящики и коробки, притулившиеся у стены. В первой коробке лежали рубашки и джинсы. Астра решила, что это старые вещи Арамиса. В других коробках тоже были – вещи, вещи. Попалась круглая картонка со старой поломанной шляпой. Были тут игрушки близнецов: зайцы и медведи, подозрительно засаленные, без ног и ушей. Наконец, Астра добралась до большой коробки, которую нельзя было сдвинуть с места. Сверху снова лежали тряпки. Джинсы свитера, платья. Астра отбросила их в сторону и обмерла.. Под тряпками виднелись две головы. Как она могла забыть! Астра вытащила из коробки двух кукол. Её любимые старые игрушки. За всё детство у неё было четыре куклы, а сохранились эти две, любимые. Первая из низ была всего года на четыре младше хозяйки. Она - результат маленького детского шантажа. Мама просила не говорить папе, что они ходили в гости к тому старику, а Астра за молчание вытребовала себе новую куклу. Астра помнила, что ей нравилось ходить к старику в гости. Он сажал её на колени и они вместе читали стихи Саши Чёрного про гимназиста. «Легко быть храбрым, если лапы шире швабры!» Астра обожала эти стихи. Но когда они, попив чаю с тортом, возвращались домой, мама плакала на улице. Как же хорошо она это помнит. Кукла всегда напоминала ей старика. А вторую куклу она вытребовала, когда развелись родители, как бы в компенсацию за потерю родителя. С этими куклами она страстно игралась до четырнадцати лет. Шила им платья, мастерила шляпы. Она бы никогда не затащила их на чердак, в пыль и безвестность. В таком виде, с пыльными куклами в обнимку, её нашёл Арамис. Вид его не предвещал ничего хорошего. - Я ничего не собираюсь поджигать. Я нашла своих кукол. Кто их сюда положил? Арамис, заметив, что Астра хоть и злая, но вполне в себе, немного упокоился и с интересом посмотрел на кукол. - Впервые вижу. Я бы никогда, слышишь, никогда не запёрла бы их сюда. Я мечтала заказать витринки для них и повесить на стенку. Я – сентиментальная. И не меняю пристрастий. Мои привязанности – надолго! - Я рад. - Тогда кто их сюда принёс? Ты смотри, что лежит в этой коробке. Здесь все мои диски и кассеты, что у меня были, когда я познакомилась с тобой. Вот, «Вакуум», я его слушала два миллиона раз. Просыпалась ночью и слушала через наушники. Ты думаешь, я бы отправила его сглаз долой? - Может, он испортился, ты купила другой. - Все диски, что ли испортились. Вот ещё коробка, я в ней хранила вырезки из журналов и открытки. Кстати, эти открытки уже антикварная ценность. - Чего ты хочешь, не пойму? - Весь злобный пыл Астры куда то пропал. - Я дневник вела. Вот, на дне лежат, двенадцать штук, тринадцать. Хочешь, прочитаю, что я про тебя написала? «Арамис похож на человека, за которого бы я вышла замуж, нарожала десятерых детей и бросила ко всем чертям свои мечты стать звездой. Это потому, что он «мой» человек. Мне нравится Амелин… 11 апреля 2004 года. Смотри, а дальше три…пять записей и всё! Тетрадь пустая. – Астра перелистала пожелтевшие страницы. – И с этого момента я ничего не помню. Арамис взял тетрадь, что бы посмотреть на поразившие его строчки. – Смотри, здесь ещё написано карандашом. - Не может быть. Я никогда не писала в дневнике карандашом. - Смотри сама. «Вот всё и кончилось. Вернее началось. Прекрасная жизнь. Прекрасный день!!!!!!!!! - Дай сюда. Это я написала? - Почерк твой. – И тут Астру, словно громом ударило. Она бросилась в угол, опрокинула коробку. Покатились клубки ниток, катушки. Разлетелись блокноты и тетрадки. – Где здесь вчера горело? - Инга всё убрала. - Инга…та латышка. - Эстонка. Пойдём отсюда. Они спустились вниз и стали разыскивать Ингу. Но её с утра никто не видел. Дверь её комнаты была заперта. На сей раз обошлось без взлома. У симпатичной полной домоправительницы, тёти Нади, нашёлся дубликат. Маленькая комната Инги оказалась пустой, как ореховая скорлупа. Распахнутый шкаф приветствовал хозяев дома. - Даже вешалки унесла,- удивилась толстая тётя Надя. - А чего тут удивляться. Голь прибалтийская, - философски заметил садовник, который прибежал на шум, решив, что Астра снова устроила пожар. Расспросив тётю Надю, Астра выяснила, что вчера Инга, пожаловавшись на головную боль, ушла отдохнуть в свою комнату. А вечером, убрав на чердаке, она попила чаю и вела себя самым обычным образом. - Не может быть, что бы просто так ушла. Наверняка прихватила с собой что нибудь. - Прихватила, мои тетради. Вы не видели, что она с чердака выносила? - Мусор только. Возле ворот в пакеты сложила. Я из кухни видела. Если их не увезли, должны там стоять. А то вроде мусоровозка трезвонила. Астра побежала к воротам. И увидела там три аккуратных завязанных мешка. Она развязала все три и вытряхнула их содержимое на пол. Парень, стоявший на подножке мусоровоза, покрутил пальцем у виска. Подтянувшиеся домочадцы тоже посматривали на Астру с сомнением. Носиком тапочка она раскидала мусор. Горелые обрывки картонной коробки. Есть. Немного пепла. Есть. Но совсем немного. Тетради в твёрдых переплётах горят плохо. Вот, полуобгорелый переплёт валяется, а где сама тетрадь? Понятно, зачем они понадобились Инге. Даже полуобгорелые дневники, а это были именно дневники, Астра в этом почти не сомневалась, можно было легко продать в толстый иллюстрированный журнал. Особенно, если при этом присовокупить рассказ о странном поведении знаменитости в последнее время. - Кто её нанимал? Кто она такая? Какая у неё фамилия, Адрес? - Так вы же, Астра Матвеевна её и привели, прости господи. Разве бы я взяла на работу такую кралю. Ей бы только хвостом вертеть и по телефону сплетничать. А ни адреса, ни фамилии её не знаю. Вы сами с ней договаривались и всё такое. Идите в дом, простудитесь. Иваныч мусор уберёт. Но Астра не собиралась оставаться в дурочках. Проще было бы обратится в милицию. Но вряд ли там примут всерьез пропажу её дневников. А если узнают про провалы в памяти… -Какой вокзал самый шикарный в Москве? Белорусский? Он же и самый пустынный. Поехали туда. Надо проверить одну теорию. - У тебя же ноги в бинтах. - Ничего, одену брюки. – Легче было сказать, чем сделать. В гардеробе не нашлось ни одной пары брюк. Зеркало от пола до потолка будто насмехалась над нею… глупой крашеной блондинкой. Сколько же это можно было терпеть. В холле стоял большой понятный телефон. Астра порылась в его записной книжке и быстро нашла номер Вадима. -Алло, Вадим, как мне позвонить Сёве, что был с тобой, он кажется хотел привести в порядок мою шевелюру. - Зачем ему звонить, он дома. Сейчас его позову. – ТО, что дом Сёвы, был там же, где и дом Вадима, не стало для неё откровением. Пусть лучше «голубой», чем женатый на другой женщине. Она сказала Сёве, что бы бежал к ней. Она встретила его сидя перед зеркалом. По мере того, как она обрисовывала ему идею своей новой прически, его лицо принимало испуганное выражение. - Астра Матвеевна, зачем приглашать парикмахера, если вы налысо решили подстричься, с этим и ваш муж справится. А ваши волосы – достояние цивилизации. Мне санкция нужна от Вадима Николаевича. - Режь! – окрысилась Астра. Сёва был растерян как городской кот, нечаянно наступивший на коровью лепёшку. - У меня ножниц с собой нет. А это, что вы мне предлагаете, это не ножницы. Ими можете грядки вскапывать. - Ну, тогда я сама себя подстригу, - Астра схватила клок белокурых волос побольше и приготовилась резать. Сёва застонал: «Ладно. Под вашу ответственность». И быстро защёлкал ножницами. Арамис зашёл в гардеробную Астры, одетый для поездки: «Астра, ну скоро…» «Астра!?» - Коротко подстриженная брюнетка похожа на ласточку, правда? - Ты не стриженная, котёнок, ты лысая! - Лучше быть лысой, чем блондинкой. - Тебе виднее, котёнок. Ну так, что едем? - Знаешь, я подумала, если в камере хранения, на Белорусском вокзале был охранник, то он уже сменился. ТО, что камера слежения наснимала, нам посмотреть не дадут. И даже если мы узнаем номер ячейки, мы не сможем её открыть. Надо лучше поискать такси, на котором она отсюда уехала. У неё что, была машина. Что же вы раньше не сказали? - Не пойму, вас обокрали что ли? – не выдержал и встрял в разговор Сёва. – И что украли? - Кусок моей жизни украли. - Да, недурной вкус у грабителя. А кто украл? - Горничная, эта стерва, латышка.. - Эстонка. - Разницы нет. Инга. - Знал я одну Ингу, эстонку. Только она в стриптизе танцевала. Торчковая тёлка, я извиняюсь. Только я не видел у вас такой горничной. - Это точно она! Красивая говоришь. Ну я найду её красивую. - Вы что ж, Астра Матвеевна, не знаете, кого на работу берёте? - Я думала, она исправится. - Хорошо ещё она у вас кусок жизни украла, а могла бы и золото с бриллиантами прихватить. Любовь к лёгким деньгам это врождённое и лечится только высоковольтным электричеством. - А где она живёт, не знаешь? - Я с ней не знаком, просто видел. Вадим хорошо знает хозяина клуба, где она плясала. Через полчаса Вадим, испуганный перспективами увидеть дневники Астры в прессе, сидел на диване в оранжерее-гостинной и терзал телефон Астры. Не помогли связи Вадима в дорожной полиции. Номер машины, который они вспомнили совместными усилиями, был зарегистрирован на имя Кольцовой Марины. У Астры кончились идеи. - Слушайте, а давайте, позвоним в танцевальный профсоюз. – предложил Вадим. В профсоюзе порылись в компьютере и выдали ответ, что одна из числившихся у них Инг, уехала в Польшу на заработки. Вторая Инга вышла замуж и её место пребывания неизвестно. А третья Инга работает в новом проекте Астры Скворцовой. Вадим вытаращил глаза. - Да в твоё шоу, муха не пролетит без моего ведома. В депутаты легче попасть, чем тебе в подтанцовку. А что бы барышня из стриптиза, да к тебе…это вообще исключено. Слушайте, а эта Марина Кольцова, владелица машины, больно имя знакомое. – Вадим просмотрел записную книжку на сотовом телефоне. - Какой же я олух. Марина Кольцова – ха! Это же Марина Ивановна Кольцова – председательница нашего Фан-клуба. Я отвозил её из аэропорта, когда она ногу сломала. Малая Булатниковская, 56. Квартиру вспомню, если увижу. Первый подъезд. Телефон Марины Ивановны не отвечал. Вся компания погрузилась в машину и помчалась на юг Москвы. Вадим быстро опознал дверь. Они позвонили. Им открыла заспанная худышка с копной рыжеватых непричёсанных волос. - Госпожа Астра! – воскликнула она. – Какое счастье, госпожа Астра, у меня! - Астра ничего не оставалось, как войти. В квартире была крошечная кухня и одна сырая тёмная комната. Всюду царил такой бардак, будто минимум тридцать вьетнамцев проснулись здесь, позавтракали и бегом понеслись на работу. Сквозь нищету, однако, прорастали кое где ростки благополучия. Красивые дорогие туфли стояли на тумбочке. На стене, вместо картины висело золотое вечернее платье из кружев расшитое бисером. Вадим показал девушке фото Илоны, которое им прислали по факсу, и сказал, что они ищут эту девушку, что бы пригласить танцевать в клипе. - Уродина, всё ей. - бросила девушка и зло посмотрела на Астру. – Не живёт она здесь больше, уехала. - Когда? Куда? - Вчера. На родину предков. - А хозяйка квартиры где, Марина Ивановна. - Она у сестры живёт, где не знаю. Мы связь через соседку держим. Только к соседке можете не ходить, она в отпуск уехала. «Всё получилось! Жить, быть, существовать! Думать! Как хорошо просто дышать. Как рада рука бумаге и карандашу. Я сойду с ума от счастья. Мне досталось совсем не безобразное лицо и тело. Меня любит очень красивый парень, и в скором времени мы поженимся. Не хочу думать, что всему этому сопутствовало. Я свободна, свободна!» Перечитывая и перелистывая свой последний дневник, Астра обнаружила ещё одну запись. Она была сделана карандашом, очень бледным мелким почерком на одной из последних страниц. Почерк был похож на её, но она была точно уверена, что не писала этого. Интересно, по какому поводу в тетради возникла эта вспышка восторга. Ко времени пребывания, в санатории. К моменту выздоровления мамы. Или их решения с Вадимом сделать собственную программу, без Анны Васильевны. Из за того, что за последние три дня на неё обрушилось слишком многого и невероятного, жизнь в санатории ещё недавно, казавшаяся вчерашним днём, отодвинулась почти на пятнадцать лет. События апреля четвёртого года, казались размытыми и нечёткими. Астра хорошо помнила, что в санатории её постоянно мучили кошмары. Но что это были за кошмары, трудно вспомнить. Однажды, после одного кошмара, она прибежала к Амелин. Бедная Амелин, такая молодая и красивая. Арамис не сказал, отчего она умерла. Должно быть, это было в тех дневниках, что украла Инга. Вадим позвонил сразу в три сыскные агентства. Хоть одно из них должно отыскать дневники. Когда Астра потребовала, что бы её загипнотизировали, Арамис отнёсся к этому спокойно. Как только случилась возможность, Арамис с тёщей пришли к Вадиму посоветоваться. Арамис был за то, что бы Астра под гипнозом вспомнила прошлую жизнь и успокоилась, чем бы это ни обернулась для их совместной жизни. Анна Васильевна сильно опасалась, как бы после гипноза, ненависть Астры к матери не вспыхнула снова. Вадим хотел, что бы Астра ни срывала свой первый Азиатский тур. Двумя голосами против одного, было решено искать подходящего специалиста по гипнозу. Астра собиралась на первый сеанс с лёгким сердцем. Анализы и тесты, пройденные повторно, не выявили аномалий в головном или спинном мозге. Была только одна странность, которую никто не мог объяснить. Две последние карты деятельности головного мозга сделанные за последний месяц совпадали, как им и положено совпадать. Но карта, сделанная месяц назад осталась неразгаданным казусом, не имеющим к Астре никакого отношения. Профессора пожимали плечами. Единственным объяснением мог бы служить сбой компьютерной системы, не замеченный персоналом. Доктор привёл Астру, Арамиса и Анну Васильевну в зал с высоким сводчатым потолком. Предложил Астре встать возле стены, покрытой металлизированным, но тёплым на ощупь материалом. Астра прислонилась к стене и сразу захотела спать. Профессор говорил, а она уже спала. Только подсознание, как маленькая собачка без привязи, осталось гулять по странным местам. - Милая Астра, вы зашли в машину времени и вернулись на год назад. Сегодня шестнадцатое ноября две тысячи четырнадцатого года. Вы помните этот день. Что вы видите. - Ничего. Здесь темно. - Отлично. Подойдите к окну и откройте шторы. - Нет окна. Темно. - Посмотрите лучше. Свет должен быть. Сейчас ведь день. Светло. - темно. - Вам холодно? - Нет. - Больно? - Нет. - Вы спите? - Нет. - Что вы чувствуете? - Тесноту. - Какая она? - Бесконечная. - Что чувствуют ваши руки, ноги. - У меня нет рук… - Прекратите, пожалуйста, шёпотом взмолилась Анна Васильевна. Не надо больше. Когда Астра открыла глаза, мама плакала, А Арамис прятал взгляд. Профессор ещё три раза погружал её в сон, но результат был один и тот же, темнота и теснота. Астру попросили прийти на следующий день. Астра настояла, что будет на сеансах одна, без мужа и мамы. На следующем сеансе профессор Баюр приказал ей вспомнить детство. Он хотел найти там истоки причины, что заставили Астру позабыть начисто всю свою взрослую жизнь. После сеанса они долго разговаривали. Астра рассказала о своей ссоре с мамой из-за Вадима. Про санаторий, куда она не хотела ехать. Но если бы не было той поездки, как бы сложилась жизнь. Она бы никогда в жизни не встретила Арамиса. Она рассказала Баюру про двух влюблённых в друг друга стариков, про беременную Алису, которая что то скрывала. И вдруг вспомнила, что в санатории убили человека. Это её неприятно поразило. И Апполон Семёнович был как - то к этому причастен. А ведь он владелец санатория наполовину. - Постойте, человека убили при вас? - Не помню. - А потом. Что вы делали потом. - Я убежала в свою комнату. Долго не могла уснуть. Я не нимфоманка, поверьте. Но мне очень хотелось, что бы Арамис пришёл ко мне в ту ночь, ну, вы…понимаете. Он сказал, что пойдёт к себе, завтра у него трудный день. Но я всё равно ждала. - А дальше. Как вам Апполон Семёнович объяснил произошедшее. Как среагировали на событие люди, которые там жили? - Никак…Вернее…-.Астра задумалась. – У меня нет воспоминаний об этом. Совсем. - Очевидно, тут и кроется причина. Это искомая ночь. Может, ваш муж, всё таки пришёл к вам в ту ночь. И всё произошло…не так как вы хотели. До этого у вас ведь не было сексуального опыта. – Астра кивнула. - Сильное эмоциональное переживание могло запустить механизм вытеснения воспоминаний о «взрослой» жизни. А две недели назад, на концерте, под сильным эмоциональным давлением, мог произойти взрыв, опустошивший вашу память. Именно с момента, когда вы стали женщиной. Надо вспомнить, что произошло той ночью, или не произошло. Астра встала к стене. Профессор незаметно включил видеокамеру. Когда Астра очнулась, профессор Баюр выглядел озадаченным. Ничего не объясняя, он отдал Астре видеоштучку с записью и отправил её домой. Астра даже не поинтересовалась, куда вставлять этот диковинный предмет. К приезду Астры домой, в гостиной сидел подтянутый старичок в сером костюме. Один из сыщиков, нанятых для розыска дневника. Оказывается, Инга дала о себе знать. Позвонила. Но говорить желала только с Астрой. Позвонив во второй раз, она выражений не выбирала и не скрывала, что взбешена. - Уродка вшивая, хочешь свою блевотину обратно, гони бабки. Лимон баксов и лимон евро. Тогда никто не узнает, в каком дерьме твой место. Это ещё дёшево, скидка для убогих. Миллион долларов в двухтысячном году был для Астры суммой астрономической. А сейчас, она, наверное, богата, да и инфляция сделала своё дело. Может заплатить и дело с концом. - Арамис, что можно купить за миллион долларов. - Половину твоих дневников, котёнок. - А за миллион евро, другую половину? По его улыбке Астра заключила, что инфляция за последние пятнадцать лет была не так уж прожорлива. Сыщику, с помощью своего навороченного ноутбука и специальной детективной программы засечь номер мобильника и место на карте, где находится звонивший. Сигнальная точка пульсировала возле станции метро «Беговая». Спутник детективного агентства сразу засёк ближайший к мобильному телефону, человеческий объект. Ноутбук увеличил до удобоваримого размера из космоса. Мобильник держала в руках высокая молодая женщина. Астра не сомневалась, что это была Инга. Через пару минут компьютер зафиксировал разделение объектов и поинтересовался, за каким из объектов продолжать слежение. Должно быть, Инга бросила телефон в мусорник. Сыщик дал задание следить за человеком. Но Инга зашла в метро. В метро спутник был бессилен. Старик запустил программу поиска данной женщины возле всех станций метро. Он посетовал, что ещё недавно можно было легально заходить на потоки видеонаблюдения в метро, а теперь Дума приняла закон, по которому требовалось разрешение прокурора на подобные просмотры. Пока компьютер пристально разглядывал всех выходящих из метро женщин, сыщик спросил Астру, не кажется ли ей, что за домом наблюдают. - Дело в том, что не успела госпожа Астра скинуть туфли, как раздался телефонный звонок. Что - то не верится в совпадения. Эти дневники действительно так важны? - Пятнадцать лет жизни по - вашему, это важно? С расходами не считайтесь. А мне пора принять душ. Запершись в кабинете, Астра осмотрела стол с компьютером. Она искала куда бы вставить маленький коричневый квадратик, всучённый ей профессором Баюром. Наконец, в торце столешницу ей попалась маленькая щелочка, больше похожая на промышленный брак, чем на приёмное устройство какого бы ни было дисковода. Не успела она вставить туда дискетку, как невидимый механизм буквально вырвал её из пальцев и втащил вовнутрь. Астра увидела себя. Глаза закрыты. Лицо бледное и печальное. Невидимый Баюр называет год, число, месяц и час её падения на сцене. Но ей по-прежнему тесно и темно. Так продолжается минут шесть. Астра говорит, что ей кажется, будто она растение. Луковица или семя, которое не может пробиться к свету. Очень основательная преграда её удерживает. Смотреть на себя было невероятно противно. Но зачем то доктор Баюр дал это смотреть. Внезапно Астра вздрогнула. Астра на видео закричала. Она кричала, что вокруг неё шевелятся змеи. «Свет!» - взвизгнула она. «Зелёный свет! Разрастается! Зелёный рассвет!» Это было похоже на истерику. Потом голова Астры безвольно повисла. Но профессор не будил её. Должно быть, в показаниях приборов чутко следивших за её пульсом ничего не говорило об опасности продолжения гипноза. Профессор негромко спросил: «Где вы сейчас Астра?» «Нигде», - ответила Астра. «У вас закрыты глаза, откройте их. Что вы видите?» Астра ответила: «Комнату с салатовыми стенами. Там висит картина. На ней девушка с розовыми тюльпанами». Сразу после этих слов компьютер приятным баритоном сообщил, что на носителе больше нет информации, надо ли показать запись еще раз или освободить привод? Астра ответила, что посмотрит ещё раз. Астра нашла Арамиса в саду. Он разговаривал со зверски бородатым и волосатым незнакомцем. Астра подошла неслышно и заглянула через их плечи. Вдвоём они держали лист бумаги с красочным эскизом замысловатого сооружения. - Что это ? – заинтересовалась она. - Это твой павильон, как у датской королевы, для белого рояля. - Астра Матвеевна, нимфа, какой сюрприз! Дайте ручку поцеловать! – пророкотал волосатый великан. И задержал её руку, пока она её не выдернула. - А ваш супруг сказал, нездоровы вы. А вы как всегда – бутончик! - А вы – Нестор Семёнович… - Сергеевич… - Не узнала сразу вас с этой гривой, а седины то сколько! - А я давно такой, а вы и не смотрели на меня! Нестор был приятелем и сослуживцем её отца – Матвея Скворцова. Когда они жили с отцом, он часто приходил к ним в гости со своими разными жёнами. Язык чесался спросить об отце, но боязно было попасть впросак. - Через месяц будет готов, - похвастался Нестор. - Не надо, я не хочу никакого павильона. Здесь и без павильона хорошо. - Но ты ведь мечтала об этом, котёнок. Мы ведь и рояль уже в Германии заказали. Когда он прибудет, куда ты его поставишь? Это же была твоя идея! - Здесь нет ничего моего, - закричала, выходя из себя, Астра. Но, видя, как испуганно смотрит на неё Нестор, вернула голосу спокойный тон. - Нестор Сергеевич, постройте мне домик, где нибудь на краю этого…леса. - Кажется. Он обиделся, - сказал Арамис, когда Архитектор ушёл. - Арамис, перестань переживать о других, думай о себе. - Не могу. Только начну думать «о себе», сразу засыпаю. Могу даже стоя заснуть. Астра рассмеялась и поцеловала его в шею. - Знаешь что, поедем в «Тихий лес». Можно заказать там номера? На следующий день, в самолёте, когда тот благополучно оторвался от земли, Астра положила голову Арамису на плечо: «Кто-то украл у меня пятнадцать лет. - Что? – переспросил Арамис. - Пятнадцать лет ты жил, не знаю с кем. - Как это понять. - Это была не я. У меня украли пятнадцать лет и тебя. И началось это в «Тихом лесу». Ты так и не рассказал, отчего умерла Амелин. - Сердечный приступ. Я так и не попрощался с ней. Мы были в Австралии. Ты хотела отдохнуть, и мы отключили телефоны. Меня не нашли. Астра категорически отказалась путешествовать на личном авиалайнере. Но избежать ажиотажа всё равно не удалось. К трапу подали голубой лимузин. Попутчики Астры вывернули шеи, пытаясь понять, что за важная птица – худенькая девушка, стриженная едва не под ноль. Астре не верилось, что она была здесь не неделю назад. Те же можжевеловые аллеи в «три тысячи шагов». Замок-ракета с пронзающими небо лилиями. Первым человеком, которого она увидела, был Алексей Михайлович. Впрочем, Астре понадобилось несколько минут, что бы понять, что это он. Кто, кто, а он бы вряд ли мог служить ходячей рекламой своему оздоровительному учреждению. Хотя бы потому, что ходячим не был. Он выехал из высоких дверей на инвалидной коляске. Ветер некрасиво лохматил остатки его белокурых волос. Он выглядел живым мертвецом. Арамис пожал ему руку и даже поцеловал в морщинистую стариковскую щёку. Но Алексей Михайлович не отводил слезящихся глаз от Астры. Обычно с дряхлением человека, ветшает и его жилище. Но к «Тихому лесу» это не относилось. Посреди холла по-прежнему сверкал всеми цветами радуги аквариум. Холл был отделан заново. Повсюду сверкала позолота. Между креслами стояли витые торшеры с матовыми колпаками и хрустальными подвесками. В простенках, между окон появились медальоны с копиями Врубеля, обрамлённые тонким кружевом золотой лепнины. Ноги входящих попирали мозаику из полудрагоценных камней, с фотографической точностью воспроизводящую букеты из белых лилий. В коридоре они никого не встретили. Был тихий час. Номер, вопреки ожиданиям, был не тот, что раньше. Арамис сам принёс их чемоданы. Не разбирая вещей, Астра бросилась на кровать. Будто никуда не уезжала. На миг показалось, что обрела наконец нечто похожее на дом. А ведь, правда. Здесь жила Амелин, женское воплощение Арамиса. Колдунья, которую она полюбила с первого взгляда. Но разве колдуньи умирают? Бедная Амелин. Астра горько заплакала, уткнувшись в подушку лицом. В дверь постучали и позвали ужинать, но она отказалась. В первых, не хотелось есть. Во – вторых не хотелось видеть людей. Людей вообще и Алексея Михайловича, похожего теперь на умирающего от недоедания вампира, в частности. В апартаментах был компьютер. Судя по всему, довольно старая модель, монитор не притворялся Ван Гогом, а системный блок не был спрятан в спинке стула. Обыкновенный дестскоп от «Тошибы». В меню Астра нашла игру с названием, которое её вдохновило: «Конкурс красоты». Сначала предлагалось выбрать пол участника. Всякие там трансвеститы и транссексуалы могли участвовать только в девичьих соревнованиях за бриллиантовую корзинку для головы. Определившись с полом, следовало выбрать внешность соискателя или соискательницы. Астра собрала и из фрагментов лицо, похожее на собственное. Вышло красивее, чем в жизни. Но в итоге она получила толстые коленки и ляжки, низкую талию и короткие некрасивые пальцы на руках. На первом отборе, который она не прошла, ей было предложено место распорядительницы в ночном клубе для мазохистов. И игра на этом не остановилась. В подсказке говорилось, что даже из приюта для умалишённых можно выскочить в королевы красоты. Астру не прельщало с плёткой в руке взобраться на пьедестал. Виртуальные бриллианты и туры по Австралии не казались завидной наградой. К тому же там было слишком много голых красоток, и игра постепенно превращалась в порнушку. Астра завершила игру. И нашла другую, под многообещающим названием: «Невеста». Эта игра была намного роскошнее, к тому же её сопровождала неплохая инструментальная музыка, похоже, целый симфонический оркестр. Астра одела наушники. Здесь тоже надо было выбрать внешность из трёх тысяч типов. Здесь тоже были каверзы, но о них было известно сразу. Если выбрать красивые ласковые глаза, то в придачу получишь короткие волосатые «средиземноморские» ноги. Идеальные стройняшки страдали разными неврозами и несварением желудка. Красивая блондинка, которой Астра хотела бы стать, оказалась тупой как пень. Астра вспомнила Алису Батурину и выбрала «дочь богатых родителей, с хорошей фигурой, но ни черта не видящую без очков. Которой из-за её редкой (но не опасной) болезни нельзя сделать операцию по улучшению зрения. У неё мама- «курица» и папа - «очень крутой». К героине предлагался интерьер её комнаты, квартиры, дома, улицы, города. В гардеробе висели вереницы нарядов. «Что предпримет «невеста», что бы найти супруга?» - спросила игра и вывалила список на 200 листов. «Поедет в трамвае, пойдёт в зоопарк, даст объявление в газете, совершит попытку самоубийства, устроит пожар, или сделает вид, что тонет». Астра выбрала: «Поедет отдыхать на курорт». И тут же оказалась в интерьерах сказочного городка, где-то в Чехии. Пансион «Ясна криница» был набит русскими туристами. Предстояло выбрать наряд, что бы показавшись в первый раз в обществе, произвести неизгладимое впечатление на потенциальных женихов. Астра выбрала длинное пальто из натурального леопарда и чёрное бельё от «Моники Белуччи». Игра три раза предлагала одеть ей юбку, но Астра отказалась. Игра ей отмстила. Едва сойдя с поезда, она попала в центр демонстрации «зелёных», выступавших в защиту норок, которых безжалостно режут на шубы на канадских фермах. Астра со своим леопардом попала как кур в ощип. Из толпищи Собравшихся на неё поглазеть обывателей донеслось издевательское ржание и свист. Не смеялись только два Жигало из Испании и лыжный инструктор, югослав. Он помог «невесте» донести сумку до номера и тут же попытался поцеловать. Из четырёх вариантов «реагирования», что выдала ей при этом игра, Астра выбрала «пощёчину». Югослав оставил попытки залезть под юбку и заговорил. Тут и обнаружился непреодолимый языковой барьер. В столовой, куда «невеста» спустилась в розовом пеньюаре оба испанских Жигало подсели за её столик. Говорили оба на прекрасном русском языке, с акцентом. У одного был пластырь на виске, и рука висела на платке. Другой рассказывал, что у него умерла мама. Их рассказ, про то, как они спасли тонущую под винтами буксира синеглазую девочку, был так трогателен и красочен, что лишь через пять минут Астра поняла, что они просто валяют дурака и давят на жалость. Астра щёлкнула по кувшину с цветами и пепельнице. Оба предмета полетели красавчикам в головы. «Невеста», как была, в пеньюаре, оказалась в полицейском участке. Один из охранников был вылитый Дима Харатьян в юном возрасте. «Невеста» принялась усиленно ему подмигивать. Но не на того напала. Охранник был женат. Но любил деньги. А денег у «невесты» в пеньюаре как раз не было. В итоге ночь была проведена в кутузке, где крысы отгрызли ей мизинец на пальце, отчего она стала хромать. Там же злющие комары искусали её до полной неузнаваемости. Вдобавок, она потеряла очки. И теперь вся картинка на экране оказалась настолько смазанной, что невозможно было собаку отличить от человека. Когда адвокат пансиона принёс залог, было видно только, что на нём серое одеяние и шляпа. Он говорил на русском с гарвардским акцентом, и представился князем Нащёкиным, потомком придворного Павла Первого. Перспектива стать «княгиней Нащёкиной» вдохновила «невесту». Она пригласила его на чашечку кофе с пирожными. Князь согласился, и в кафе рассказал, что был женат на американке-миллионерше, которая виртуозно могла печь торты. Несравненно вкусные торты. Но она умерла, объевшись тортами, и все свои шестнадцать миллиардов долларов и шесть миллиардов евро оставила ему. И у него в год выходит потратить только полпроцента от процентов, начисляемых ему за месяц. И он давно и безуспешно ищет человека, который помог бы ему потратить побольше, а то у него не хватает фантазии, на что можно ещё потратить деньги. А если их не тратить, то в экономике Америки, из-за его громадных процентов может разразиться кризис. Конечно, огромное количество девушек мечтает выйти за него замуж. Недостатка в выборе нет. Но все эти девушки необыкновенно корыстолюбивы. А душа человека их не интересует. Они ничего не слышали о Пушкине. Они думают, что Гоголь, это – еврейский танец. «Невеста» сообщила, что как раз пишет диссертацию о Плюшкине, как о намёке на имперскую позицию Санкт – Петербурга. И о засохшей половинке лимона, как о намёке на остров Сахалин, который и самому съесть невозможно и дворне отдать жалко, потому как цитрусовый имеет ещё и художественную ценность и, так и просится в натюрморт какого нибудь «старого голландца». Потом, невзирая на рваный пеньюар, романтичный князь Нащокин повёл её гулять на набережную. Проходя мимо церкви, князь предложил «невесте» осмотреть «бриллиант архитектуры» изнутри. Там как раз шёл обряд венчания. Пел хор, горели свечи. Жених и невеста встали на колени и обменялись кольцами. «Невеста» ничего этого не видела без очков. Всё происходящее описывал князь Нащокин. Но воображение «невесты» (маленькое окошко в правом верхнем углу экрана) настойчиво рисовало картину чудеснейшую. Раздался телефонный звонок, и Астра не сразу поняла, где собственно находится и что это так пронзительно верещит. Ужасно не вовремя звонила мама. Князь Нащокин как раз сделал ей предложение руки и сердца. Но пришлось сделать паузу, тем более, что предложение следовало обдумать. Анна Васильевна неявно, но вполне опредёлённым образом дала понять, что недовольна местом, где Астра решила подышать свежим воздухом. Мол, даже безлимитное общение с внуками не даёт ей смелости без страха взглянуть в будущее из-за «Тихого леса». Астра подивилась таким выражениям и подумала, не вышла мама замуж за дипломата. После разговора воздух в комнате стал холодным и вязким. Дышать им было невозможно. Астра выключила компьютер и пошла погулять. В коридоре она встретила Апполона Семёновича. Он тихо поздоровался и со значением приложился к её руке. Его красивые седины повисли жёлтыми сальными прядями. Он стал как будто шире, раздулся, но пиджак, отчего то висел на нём как на вешалке. Странно было, что после пятнадцатилетней разлуки, он не сгрёб её в охапку, не зацеловал, крича: «Астра-богиня, я же говорил, ты будешь супер-пупер звезда». Он видно постарел душой, догадалась Астра. Алевтина Даниловна, которая семенила за ним, всплеснула руками: «Астрочка!» Это восклицание, на взгляд Астры стоило пятнадцати лет разлуки. - Снова новая причёска! Ужасно мило. – Астра позволила обнять себя за плечи и милостиво улыбнулась. Она никогда не мечтала о статусе негласной королевы, но старики повели себя так…верноподданнически. Они вместе вышли в сад и стали прогуливаться по аллеям. Астра хотела расспросить, как они жили эти пятнадцать лет. Но Алевтина Даниловна сама начала рассказывать все накопившиеся сплетни, про знакомых Астра персонажей и всё время повторяла: «Умора, вот умора!» На улице Астра рассмотрела, что губы у неё накрашены в такой яркий цвет, что становилось неловко. Апполон Семенович брёл за ними. От всего этого в душе Астры нарастало предчувствие какого то несчастья. Потом стало ещё хуже. Астра перестала узнавать Алевтину Даниловну. При встрече это была та же очаровательная старуха, что и раньше. Но внимательно рассмотрев её, астра почувствовала, что у неё подкашиваются ноги. Алевтина Даниловна сильно уменьшилась в размерах. Ссохлась так, что не доставала Астре до плеча, хотя раньше была очень статной мадам. И потом этой женщине пятившееся перед ней на девятисантиметровых шпильках на вид было не больше сорока девяти. Ну пятидесяти пяти, в крайнем случае. Но уж не как верные восемьдесят пять, которые она тогда ни от кого не скрывала. А ведь прошло пятнадцать лет. «Боже, ей же должно быть сейчас сто лет!» Астра машинально оглянулась на Апполона Семёновича. Вот он точно постарел на все двадцать лет. И может, сильно болен. «Вот блин, кто же это тогда такая?» А женщина, не унимаясь, рассказывала историю за историей. Астра прислушалась. - Знаете, Астра у внучки одной моей знакомой был сын. Удивительно красивый мальчик. Глаза синие-синие. С шести лет она водила его на плавание и на бокс. Но годам к пятнадцати, он бросил всё это и стал ходить в манеж, учиться выездке. Он посмотрел какой то фильм и знаете, Астрочка, ему захотелось с лошадями, ну всякое такое. Мать ему не мешала. Нравиться – пусть занимается. Но сама думала, что ему это быстро надоест. Он красивый мальчик, а тут надо чистить навоз, а у лошадей бывают блохи, вши. Но он отзанимался год, и представляете, влюбился в жеребца. - Как в жеребца, - переспросила Астра. - А так, в жеребца. Даже не в кобылу. Согласитесь, это было бы как то естественнее. И это не всё. Он спал и ел на конюшне и всё искал священника, что бы тот обвенчал его с конём. Но мы то пока держимся. Дума пока откладывает законопроект, по которому можно вступать в брачные отношения с животными, причём даже с млекопитающими. Астрочка, вы точно не слышали об этой истории. -Нет, - ошалело ответила Астра. - Но самое ужасное, у коня был хозяин. Какой то предприниматель Фурза-Мурза, узбек. И ты представляешь, Астрочка, мальчик сам продался ему в рабство на семь лет за жеребца. Жеребец и околеть может к тому времени.. - Как в рабство? - Да, да, да. В рабство, по договору. Мурза ему даже хотел язык отрезать. Ему видете ли хотелось, что бы раб был немой. Но адвокат язык отстоял. Контракт не позволял членовредительство. Астра не пошла обедать. Ей вдруг стало совершенно Ясно, что этот мир полон зла. Но жалко не дурачка, продавшего себя в рабство из-за глупой страсти, а себя. К тому же ей стало страшно оттого, что Алевтина Даниловна, кажется, намеренно рассказала ей эту историю. Наступил вечер, но Арамис всё ещё пропадал неизвестно где. Астре хотелось есть, но ужинать со всеми не было сил, а за пятнадцать лет существования санатория никто не придумал ставить в номерах холодильники с едой. На расстоянии трёх комнат от Астры Алевтина Даниловна сидела в голубом бархатном кресле и обмахивалась веером из белых перьев страуса. Апполон Семёнович стоял у окна. - Бедная девочка, и что теперь будет?- сказал Алевтина Даниловна. - Ты об Астре. А что с ней случилось? - Разве ты не видишь? – вспылила Алевтина Даниловна. - Эту байку про жеребца, она сама мне рассказала. Это случилось с кем - то из её знакомых! - Я пойду спать. – Вздохнул Апполон Семёнович. «Какие стариковские повадки появились у Апполона. Старый дурак». Алевтина Даниловна легко встала и подошла к зеркалу: «Я оставлю тревоги за горизонтом своей красоты. День прошёл хорошо, несмотря ни на что. И не прибавил мне лет». У Астры ёкнуло сердце, когда в дверь негромко, но настойчиво постучали. Сначала она никак не могла сообразить, чего это суровая горничная схватила её за руку и тащит к кровати. Но горничная вдруг сказала голосом Арамис «Это я». Астра физически чувствовала, как её мозги пробуксовывают, пытаясь совместить звук с изображением. Арамис в женском платье! В кокетливом белом передничке. С каких это пор, интересно началось? Но Арамис потряс перед её носом связкой ключей. - Ключи Тишайшего, - прошептал он ей в самое ухо. – Он с Апполоном играет в карты. Пойдём, посмотрим, что у него в сейфе. - Что ты наделал?! Ты что, украл их? - Для чего ты сюда приехала? Разузнать, что здесь с тобой случилось… - Но не так. Я хотела представить, подумать. - Пойдём. Пока они играют, они не то, что горничную, призрак Ивана Грозного не заметят. Но Апполон в плохом настроении. Проигрывает. Долго играть не будет. - И что нам даст сейф Тишайшего? - Я видел, по крайней мере, одно письмо, что ты послала Алексею Михайловичу. Краем глаза, случайно. Мне это показалось странно. - Это было давно? - Лет десять назад. - Может это по делу. - По делу договариваются по телефону. Есть также факс и и-мейл. Дверь в столовую было распахнута, и от этого, по мнению Астры, в холле было слишком светло. И что ещё хуже, были слышны голоса игроков. Астре невероятно хотелось вернуться назад, в номер. Дверь в кабинет Тишайшего находилась под лестницей. По цвету, она сливалась с панелями. Арамис перебрал несколько ключей. Замок, перед тем как открыться чувствительно щёлкнул. Астра шмыгнула внутрь. Кабинет довольно хорошо освещался уличным фонарём. Арамис вытащил из кармана светящуюся ручку. - А сигнализация не сработает. - Она сломана. Они, почему то не чинят. - Ты где был весь день. - В карты играл с Алексеем. Сейф открылся бесшумно, как и полагается дорогой швейцарской штучке. На двух полках были неряшливо наложены пачки денег в банковской упаковке и скрученные цилиндриками, перетянутые резинками. Нижний ящик был заперт. Арамис осветил ручкой-фонариком связку ключей. - Здесь нет ключа. Нужен код. - Тут буквы или цифры. - И то и другое, как на сотовом телефоне. - Может, здесь ничего нет. Пойдём, я боюсь. - Здесь что- то есть. Он не тот за кого себя выдаёт. Я ещё при жизни мамы догадывался. - Почему именно здесь? Он этот дом строил. У него здесь может быть куча тайников. - Раз он заказал новый сейф, значит, он ему нужен. Господи, кнопки какие мелкие. Руки вывихнуть можно. Смотри, сейф под левшу. Левой набирать удобнее. Наверное, купил со скидкой. Как же он набирает такие цифры, у него же руки трясутся, я видел. - А может он ничего и не набирает. Или одну цифру, самую удобную из всех. - Точно, молодец жена. – Арамис набрал десять семёрок. Экранчик ласково мигнул: «ОР», и от плоского фасада отогнулась маленькая ручка. Арамис, закусив губу, потянул её на себя. Ящик легко выкатился. Астра услышала шум и схватила его за запястья. - Не бойся. Это флюгер. – Арамис выложил несколько пластиковых папок, сквозь которые были видны гербовые бумаги. На самом дне ящика лежал маленький голубой кармашек. - Письма. Три штуки. Смотри, это твой почерк? - Может и мой. – Едва не разорвав конверт от волнения, Астра вытащила письмо. В начале письма стояло: «Mon ami papa». – Арамис, я ничего не понимаю. Здесь ни слова на русском. Это что, французский? - Дай сюда. А почерк похож на твой. Второе письмо тоже по-французски. Астра взяла третий конверт. Поднесла штемпель к фонарику. Судя по дате, письмо пришло сюда недели три назад. И опять в начале письма стояло: «mon ami papa!» - А какая там подпись? - Закорючка непонятная. То ли «J», «Яс» или «Яш». Астра машинально глянула вверх и охнула. Среди иностранных кренделей, спасительным островком светился абзац с родной кириллицей: «Эти дети любят меня, как щенки. Я лучшая в мире мамочка. Как повезло этой суке. И я делаю ей лучше и лучше. Холю лицо и тело. Для этой оборванки я завоёвываю любовь толпы. Что бы я не делала, всё достаётся ей, что бы там мы не знали. Мне бы надо было стать тварью, шлюхой, непотребной женщиной, Алкоголичкой, что бы все увидели грязь её рода». Астра почувствовала, как волосы зашевелились у неё на голове и странно захолодели ягодицы. - О ком это, Арамис. Мне кажется обо мне. Это Инга! У меня в голове звучит её голос! Это написано обо мне. - Идём отсюда. - Нет, Арамис, я возьму письма с собой. - Перестань. Он сразу заметит пропажу. – Арамис сложил в ящик письма и бумаги. - Арамис сюда идут! – - На ключ. Там дверь. Пока Астра нащупывала дверь с замочной скважиной, а Арамис жал на сёмёрки, голоса приближались. Они едва, едва успели проскользнуть в невысокую потайную дверь, как в кабинете зажёгся свет. Его тоненький лучик успел поразить их как шпагой. «Здесь выход во двор», - шепнул Арамис. Астре показалось, что она узнаёт эти стены и расположение дверей. А ведь именно здесь она оказалась, когда приехала в первый раз. Здесь встретился ей тип, похожий на известного политика. Здесь теперь всё было другого цвета и на полу – скользкая плитка. Арамис за руку тянул её за собой, мешая всё как следует рассмотреть и вспомнить.. По прикидке Астры, они уже давно были должны попасть в помещение котельной, а там и на улицу. Но дорогу им преградил бородатый здоровяк с круглым пузом. Ударом огромного кулака, он сбил Арамиса с ног, и Астра пытавшаяся удержать мужа, упала вместе с ним. «Никогда не узнаю», - пронеслось у неё в голове и многоопытная нервная система поп-дивы вырубила ей сознание. Но ненадолго. Она поняла, что их, куда то тащат. Вися вниз головой, трудно понять куда. Притащив на место, Астру усадили в мягкое низкое кресло, в котором она утонула. Бесчувственного Арамиса кинули как тряпичную куклу в угол под подоконником и приковали наручниками к массивному кольцу, вделанному в стену. Астра узнала мрачную гостиную, где, когда - то мама пролила кофе на брюки Алексея Михайловича. Ещё здесь кого- то убили, но это, она помнила плохо. Астра снова оглянулась на мужа, но он продолжал лежать, не подавая признаков жизни. Кто- то насильно развернул её голову в другую сторону. Перед нею в ряд стояли кресла. В них сидели люди. Предводил этим собранием Тишайший в инвалидной коляске. Он заговорил первым. - Значит, вы прочитали письма моей бедной дочери. – Астра облизала губы. - Инги? - Инга, это шлюха. Которая была нанята, что бы соблазнить твоего блаженненького мужа. Который, надо сказать, весь в свою мамочку. Астре показалась, что в его тоне звучал ответ, на вопрос о смерти Амелин, который Астра задавала себе с того времени, как узнала об этом. - Вы убили Амелин? Вот почему здесь стало так неуютно… - Деточка, Амелин умерла от больного сердца. Мы все ухаживали за ней, но она стала безумной и хотела сжечь наш «Тихий лес», наш дом. - Помолчите, Алевтина Даниловна, - цыкнул на неё Тишайший. Актриса обиженно закачала огромной красной шляпой с вуалью и уткнулась носом в песцовый палантин, покрашенный в цвет шляпы. - Мою дочь звали Надюша. Её убил твой отец, когда ей было пятнадцать. Ты подумала о Матвее Скворцове, муже твоей развратной матери. Матвей не мог иметь детей. Правда, Матвей? И я как врач, это подтверждаю. В человеке, который кивнул в ответ, признать Матвея Скворцова могла лишь родная мать. Квадратный подбородок, неподвижное, словно парализованное лицо, белокурый ёжик, - вылитый дольф лунгрем – универсальный убийца. Астра подумала, что ежели это – Матвей Скворцов, то и остальные должно быть знакомый ей люди. Рядом с Алевтиной Даниловной сидел понурый Апполон Семёнович. Остальные… Дородные мужчина и женщина, сидят, взявшись за руки. Женщина, странно подёргивающая головой. Астра подумала, что она похожа на сестру Артёма. Теперь она была чрезвычайно худа, в узком бархатном платье чёрного цвета. Она курила сигарету через тонкий мундштук. А толстяки… «Это же двое учёных, тех, что любили собирать грибы!» - осенило Астру. «Толик», - так звали мужчину. Он любил грибы, и искал их где не попадя. Как растолстел. Что же им всем от неё надо?» - Я не хочу мстить. Никто не собирается убивать тебя Астра, - продолжил свою речь Тишайший. – Хотя появление твоё на свет, столь сомнительно и случайно, что с таким же успехом тебя бы могло и не быть. - Но я «быть». - Своё «быть» каждый должен индивид, должен заслужить. Ты можешь отработать своё незаконное рождение. Твоё тело хорошо служило моей дочери. Я непонятно выражаюсь. - Мы не убьем тебя. Просто твоё сознание должно вернуться обратно, в большую зелёную бутылку из-под «Советского шампанского». - Тогда дух моей бедной девочки снова вселится в твоё тело, для которого, она так много сделала. Когда ты постареешь, она вернёт тебе тело. Твой муж, как и в тот раз, ничего не заметит. Я читаю на твоём лице недоумение и недовольство. Ну что ж тебе необязательно, подобно джинну возвращаться в бутылку. - Тишайший обернулся к сидящим позади него, и они дружно рассмеялись. «Зомби», решила Астра. «Что же я здесь сижу. Надо встать и уйти. Ах, да, Арамис здесь. И эта страшная горилла. - Вы предлагаете выбрать мне между смертью и смертью. - Чудовище, погубившее моё невинное дитя, и ещё многих других, не предлагал выбора своим жертва. Он думал, что ты Ангел Прощения, спустившийся на его смертное ложе. Он возомнил, что замолил свои грехи. Но ты была его последним грехом. Его последним преступлением. Мой сын всю жизнь искал убийцу. И простая месть его бы не устроила. -Будь сознательна. Победи свою гордыню, - отворила уста толстая жаба, жена Толика. - Пожертвуй собой, - прокудахтала дама с трубкой. - Останови цепь ненависти, - лязгнул зубами Матвей Скворцов. - Ради своих близких, ты должна, Астрочка. Ты должна понимать, эти переговоры, тяжелы и для нас. - А вам какой в этом прок? – закричала Астра. Лица присутствующих окаменели. «Сейчас они бросятся на меня и разорвут». - Ты бездарная дрянь! – взвизгнула вдруг Алевтина Даниловна и ринулась с кресла вперёд. – Тишайший успел схватить её за руку. - Ну, зачем так, милейшая Алевтина Даниловна. Астра умная женщина и не может не понимать, что любовь миллионов, деньги, слава не принадлежат ей. Их надо вернуть. - Это ваша дочь украла у меня всё. Украла Арамиса. А он любил меня. - Его любовь недорого стоит, раз он не заметил подмены. И потом, рана вашей матери, это его рук дело. Всё обошлось. Но ведь он мог и убить её. - Неправда. Амелин сказала, что в ту ночь, его не было в санатории. Он был с вами в аэропорту. - Спроси у него сама. - Астра обернулась и увидела, что она пришёл в себя. - Арамис, это ты устроил так, что мать Астры.…Поранилась. Арамис кивнул. - Это гипноз. Вы заставили его. - Беги Астра, они тебе ничего не сделают…. – Арамис опустил голову. Створки дверей неожиданно распахнулись и в комнату влетели близнецы. Закричав, «мама, мама», они бросились к Астре и плюхнулись ей на колени. Рты и руки у них были перемазаны жирным и липким шоколадом. Они принялись целовать мать в щеки, гладить по волосам и теребить её шёлковую рубашку, требую внимания. Несмотря на не младенческий возраст, воняло от них не стираными пелёнками. После этого, они, как ни в чём не бывало, затеяли беготню вокруг кресла, где сидела Астра, словно не замечая, ни безмолвного собрания, ни отца, лежащего на полу. Они резвились как два поросёнка, вырвавшихся из душного хлева. От их разгорячённых тел повалил едкий смрад давно не чищеного курятника. Затеяв драку, они несколько раз пребольно ударили Астру в грудь. И чем дальше, тем всё рискованнее были их движения, тем ближе пролетали их совсем уже не маленькие кулачки от лица Астры. Астра не выдержала: - Уберите, уберите их. Ненавижу этих детей! Не хочу их знать! Мальчишки сразу же прекратили возню и уставились на неё круглыми кошачьими глазами. Мягкие детские черты заострились. Лица стали съезжать набок и принимать вид нешуточной звериной злобы. «Сука!» - крикнули они в один голос и принялись бить Астру большими игрушечными самосвалами, невесть откуда взявшимися у них в руках. «Мы тебя убьем, мама», - кричали они высокими детскими голосами. Астра как могла, заслонялась от беспорядочных ударов. Ей не хватало воздуха. Хотелось, что бы всё кончилось, пусть даже наступит смерть. Но они били недостаточно сильно. - Они не настоящие, донёсся до неё голос Арамиса. - Они далеко! - Ну, хватит. – Сказал Тишайший. Мальчишки перестали бить Астру, и не сказав больше не слова, вприпрыжку убежали за дверь. - Ты подумала о смерти, Астра. Не отпирайся. Астра обернулась к Арамису. Он лежал ничком. Его волосы рассыпались по полу. Астра не могла понять, дышит ли он вообще. - Тебе не понравились твои дети. И ты им тоже не нравишься. Они мечтают избавиться от тебя. Интересно, что они придумают, если им позволят сделать с тобой, всё, что им угодно. Ты сама была девочкой. Знаешь, что бывает в голове подростков. Их любопытство и жестокость не имеет пределов. Прислушайся к слову «любо-пыт-ство». Как будто речь идет о слове «пытка». А эти близнецы очень любо-пыт-ные. Не хотелось бы остаться с ними наедине? Лучше ведь то, о чём ты подумала. Зелёное бутылочное безветрие. И богатая старость. - Нет. Ответом была с треском распахнутая дверь. В комнату вошла Анна Васильевна. - Зачем ты избила детей. Тебе нельзя доверить ни одно живое существо. Ты – сумасшедшая. Ты всегда хотела убивать. Я знаю, что ты подослала ко мне своего любовничка, что бы убить меня. И развлекаться с ним потом. Отвечай, тварь! - На Астру снова посыпались удары. Анна Васильевна колотила дочь, вкладывая в удары всю свою разгневанную душу. Астра закрыла голову руками. «Мама, неправда, мама, неправда», только и могла твердить она. Анна Васильевна хотела схватить её за волосы, но короткий ёжик не брался. Она схватила её за ухо. Астре стало ясно, что выдернуть его с корнем, не составит ей труда. «Я же люблю тебя мамочка», из последних сил прошептала Астра. «Отвечай, за что ты меня ненавидишь? За то, что я тебе жизнь дала?» Кто- то предусмотрительно пододвинул Анне Васильевне стул. Она села и сразу как- то сникла. Но ухо из руки не выпустила. Другой рукой достала из сумочки платочек и стала вытирать слёзы, приговаривая: «Зачем я родила тебя, гадину, сволочь, тварь». И на каждом эпитете она делала ударение, с силой дёргая Астру за ухо. Астра почувствовала, что кожа уже подалась усилию, и оторвать всё ухо, только дело времени. А Анна Васильевна и не думала униматься: «Шлюха, если бы я знала, что ты тупая тварь, я бы аборт сделала. Аборт. Аборт и всё. И не узнала бы позора. У меня бы была другая хорошая девочка». В минуты ссор Анна Васильевна частенько говорила дочери подобные вещи. И каждый раз Астре хотелось убежать и повеситься на чердаке. Лучше раскачиваться в петле, чем слушать такое. Но убежать было нельзя. Особенно разгорячившись, мать запирала дверь на ключ и прятала его в карман халата. Астра чувствовала себя в капкане, и будь лисицей, сочла бы за благо перегрызть себе лапу, чем оставаться здесь. Можно было только завыть, что бы не слышать этого. Но на Анну Васильевну это не произвело не малейшего впечатления. Её дочь накачалась наркотиками, что ещё ждать от подобной твари. И похожа на избитую б.. из бардака. На морде размазаны кровь с соплями, под глазом синяк. Кулаком с зажатым платочком, она со всей силы ударила Астру по лицу. Тишайший сказал, что она свободна. Но мама не могла встать со стула. «Горилла» приподнял её за подмышки и разжал пальцы, вцепившиеся в ухо. Пошатываясь, она сделала несколько шагов, и скрылась за дверью. - Вот, смотри, до чего ты довела мать. Если она не покончит с собой, то приведет себя в порядок и вернётся. - Не покончит, она умная. Она отходчивая. Она меня простила. Она милицию вызовет, - крикнула Астра первое, что ей пришло в голову. - Подумать только, милицию. – Арамис свежий и здоровый стоял перед ней без наручников и гладил по щеке. В его глазах блестела издёвка. - Всё, Михалыч, я выхожу из игры. Мне надоело ублажать эту дуру. Хватит с нею цацкаться. Верни в неё душу моей жены насильно, раз по хорошему, она не соглашается. Моя жена, если ты хочешь знать, Астра, самая умная, талантливая и добрая женщина в мире. Она поёт как ангел. - Моим голосом,- не удержалась от возражения Астра. Хотя Арамис вызвал у нё шок. Но она не потеряла способность мыслить должно быть от того, что ожидала от него нечто подобного? Но всё равно, каждое его слово, было как молотком по голове. От каждой его фразы, у неё как будто лопалось по одному ребру. Кости уже не в состоянии были держать плоть. - Ты всем мешаешь. Ты неудачница. Тебя никому не будет жаль. Таких как ты миллионы. А моя жена сделала твой имя знаменитым. Этому телу завидуют. Я обожаю мою жену. И в постели ей нет равных. А от тебя, меня тошнило, все эти дни. Она богиня любви. Она совершенство. Она любит меня так же безумно, как я её. Не стой на нашем пути. Иначе, я выбью из тебя твою мелкую душу вот этими руками. - Арамис! - Что, Арамис, ты думаешь, я не знал, что ты вернулась в своё тело? Можно было сдохнуть от твоего постоянно кислого лица и бесконечного нытья. Давай согласие и избавь нас от своего общества. Пожалуйста. Где бумага, отец? - Вот, - Тишайший принял из рук Алевтины Даниловны розоватый лист бумаги. Арамис взял его в руки и сунул под нос Астре. В другой руке у неё оказалась ручка. - Напиши свою фамилию и имя разборчиво. - Это не ты, Арамис. Я не верю. Арамис с размаху хлестнул Астру по лицу левой рукой. Из носа потекла кровь. – Твоя жена не скажет «спасибо», за разбитый нос. – прошипела Астра. - Подписывай, иначе снова схлопочешь. - Нет. – Арамис в ярости бросил бумагу на пол и схватив Астру за плечи, выдернул её из кресла. И принялся избивать, стараясь не попадать в лицо. Астра упала на пол. Он стал избивать ногами. Он бил в живот, по ногам и спине. Тяжелым ботинком попал ей в подбородок. Астра не сопротивлялась. Она даже не закрыла лицо. « Пусть он лучше убьёт меня, тогда она не сможет вселиться в моё тело». Арамис поднял её за одежду. - Подпиши и всё кончиться. – «Интересно, зачем им моя подпись, ведь тогда, они у меня согласия не спрашивали». Астра отбросила ручку. Арамис ухмыльнулся так, что она поняла, что у них в запасе имеется ещё много способов воздействия. - Я хочу, что бы моя жена, вернулась в это тело. Она простит мне эти синяки. Её душа мне дороже жизни. Пусть они войдут. – В дверях появилась Анна Васильевна, держа за руки близнецов. Арамис стал сдирать одежду с Астры. Когда он стал расстёгивать ремень на брюках, до неё дошло, что он собирается сделать. На ней к тому времени остались одни, сдёрнутые наполовину панталончики и чёрные трусики. Голую грудь она закрывала руками. Астра как загипнотизированная не отрывала взгляда от рук Арамиса. Неужели он изнасилует её…при всех. Мама и мальчики смотрели на неё скорее с любопытством. Арамис стянул с неё трусы и лёг на неё, коленом раздвинув сжатые ноги. У Астры помутилось в голове. Она увидела, как старик в лохмотьях, похожих на гнилую плоть строго посмотрел на неё. Она лежит под его, лёгким как пустой остов, телом. Сейчас они соединяться в одно. - Нет, - закричала Астра. - Давайте бумагу, я подпишу. Пустите меня! Она закрыла глаза. Ей вложили ручку в пальцы и прижали их к бумаге. Она, не поднимаясь с пола и не открывая глаз, нарисовала закорюку своей подписи. Ужасный грохот в голове сразу смолк. Что- то мгновенно изменилось. По полу подул сквозняк. Астра открыла глаза. Она сидела в кресле, прижимая тряпку к груди. Мама и мальчишки исчезли. Арамис тоже, куда то делся. В поле её зрения возник новый персонаж. Посмотрев ей в глаза, он отвернулся. Тишайший попятился. - Она добровольно подписала договор! – рявкнул он из инвалидной коляски. - Наверное, ты устроил ей весёлое представление. Почему она без одежды. - Не знаю. - Любимая отговорка дьявола «не знаю». Впрочем, договор твой всё равно не имеет силы. Ты забыл, время, что ты отсудил себе, кончилось. - Какое дело Контролёру от частного дела? Почему он вдруг вмешивается в мои дела? О других он забывает на столетия. - Астра! – Незнакомец обернулся, и она узнала в нём Сашу, бывшего танцовщика. Ей бы следовало подавить в себе, вспыхнувшую было надежду. Кто он такой этот Саша? Может тоже чудовище или сон. - Ты знаешь историю Алексея Михайловича, ответь. - Он сказал, что мой отец убил его дочь. И должна стать телом, для духа его дочери. - Это очень старая история. В ней нет ничего особенного. Она одна из тысячи. Ян Потоцкий, твой настоящий отец, тот старик, к которому вы с матерью ходили в гости, родился в одна тысяча девятисотом году. За год, после революции семнадцатого, он успел стать чумою этой округи. Кроме семнадцати мерзавцев, он убил, по крайней мере, четверых невинных людей. Как видишь, у нас там, ведётся счёт. Дочь Алексея Михайловича была среди этих невинных. Его путь был предопределён. Через несколько дней его должны были убить стрелки НКВД. И тогда все долги, и платежи погасли бы сами собой. Но он с рождения был удачнейшим экземпляром человеческой породы. Таких людей рождается немного. Чёрное воинство зря ждало пополнения. Он переломал свою дорогу, пошёл в другую сторону. Он выбросил оружие и, прибившись к отступающей колонне красных, стал ухаживать за ранеными. Словно бы понял, что чаша его жизни переполнена кровью. Бредившие в горячке солдаты принимали его за ангела. В ту войну он больше не брал в руки оружия. Мы немного зазевались, наблюдая эту странную и почти невозможную перемену, и все нити его судьбы оборвались. Он стал свободен, но абсолютно не защищён. Как только случился удобный момент, он выложил перед одним большим начальником всё награбленное золото и рассказал свою историю. На другой день его поставили к стенке. Но подоспевший московский начальник посчитал, что это слишком большая роскошь, пускать в расход подобных молодцов. Он забрал его в Москву, в своё ведомство. За следующие двадцать лет его ещё два раза ставили к стенке, но как будто, людям не хватало смелости убить Яна. В следующую войну из него вылилось крови больше, чем из всех его жертв вместе взятых. Но он был живуч как кошка. Кровь, пролитая за идеальные вещи, вроде родины или чести искупает грехи. А люди без судьбы долго живут, но счастья не знают. То есть считай, что не живут. Так же долго жил Павел, брат бедной девушки, погубленной Яном. Он жил, что бы мстить. Для мщения он выбрал недоступный большинству путь колдовства, как вы это называете. Он разыскивал Яна много лет. Он изучал книги написанные безумцами, и верил в то, во что не верил никто. И хотя его любовь к сестре была не столь чистой и ясной, как хотелось бы их отцу, она дала силы демону здешних мест, который помог ему добиться невозможного для человека, воскресить давно умершего. Этот демон - хозяйка воды, старая богиня коренных жителей здешних мест, жена владыки леса, повелителя волков. Это они пугали тебя, Астра, когда Павел, глубокий старик, хотел, что бы ты уехала отсюда. Перед лицом собственной смерти, он отказался от мести. Но всё уже решалось без него. Отцом Павла. Он попытался воскресить его, не веря в удачу. Для пробы. Сын бывшего министра, отдыхавший с друзьями в лесу, пошёл отлить, но вышел из-за дерева другим человеком. Он был по сути уже Великим Невропатологом, человеком, жестоким и целеустремлённым, дух его был полон злобы за собственное неотомщённое убийство. Так что Алексей Михайлович, никакой не сын министра. Астра, тебе нечего уже бояться. Оденься. – Астра увидела, что в руках у неё кимоно и тапочки, которые она положила в чемодан перед вылетом. - У нас осталось мало времени. Ты не могла отсюда уехать, потому что, твоя мать лежала в больнице с пробитой головой. Но переход души бедной девушки в твоё тело не прошёл гладко. В церемонию вмешалась Хозяйка воды, которую Павел заклял охранять тебя. Но восставшая из небытия душа, была защищена Подданными лучше, чем забытая всеми Хозяйка воды. Восставшая душа победила. И к ней перешла сила Хозяйки. Ты, вернее, тот дух, что поселился в твоём теле, получил нечеловеческие полномочия, потому что прибыл из мира, не предназначенном для живых. Потому и молодела с каждым днём, Актриса, разменявшая сотню лет. И Матвей Скворцов, бывший одним из Подданных, получил силу и равнодушие, не свойственное ему от рождения. А больной мальчик Артём, изучавший древних греков? Астра, можешь ли ты его узнать в этой человекоподобной обезьяне? Астра оглянулась на своего мучителя. – Это Артём? - Да. Он не хотел быть больным и умным. Он мечтал лишь о том, то бы его все боялись. И будучи твоим Подданным, попросил тебя именно об этом. Все Подданные, собравшиеся здесь, были обречены на смерть в ближайшее время. Церемония была их последней надеждой. Благодаря дочери Великого Невропатолога, они жили, и процветали по сей день. На это смотрелось сквозь пальцы. Я ничего не мог сделать. Великий невропатолог был тогда в своём праве жертвы. Месть узаконена на небесах. Но сейчас их время кончилось по всем часам. Пойдём Астра, ты должна выполнить одно дело, потому что я не имею права вмешиваться в человеческие судьбы, идущие своим чередом. Астра встала с кресла и заметила тёмные очертания челоческой фигуры, скрючившейся под окном. - Это…Арамис? - Совсем забыл про него. Возьми ключ от его наручников. - Так это был не он? Не он бил меня? Хотел… изнасиловать? - Астра, что за мысли. Ты ведь любишь его. Как ты могла поверить в этот морок. Если бы ты обернулась в тот момент, ты бы увидела, что он так и лежит здесь, в платье горничной. Пойдем, у нас мало времени. Этот дом действительно построен не в том месте. Арамис в состоянии будет позаботиться о себе. – Взяв Астру за руку, Саша повёл её по коридору, в кабинет Тишайшего. Там он отбросил ковёр и взялся за кольцо люка. В глубину подвала вела шаткая железная лестница. Астра не спрашивала Сашу не о чём, пока они в темноте шли по узкому проходу. Казалось, ему не будет конца. Наверное, Саша видел в темноте как кошка, потому что он, держа Астру за руку, вёл её за собой. Они миновали несколько лестниц, ведущих вниз, и очутились в маленькой комнате с круглыми стенами. Астра определила это на ощупь. - Дальше иди одна, возьми ключ. - Куда мне идти, что здесь. - Здесь есть дверь. Мне нельзя дальше. Павел прочитал слишком много потаённых книг, и я не могу переступить этого порога, потому что уже ночь. - А зачем мне туда идти? - но Саша ничего не ответил. Его уже не было рядом. Астра ощупала воздух и стены руками, но он как сквозь землю провалился. Астра осознала, что попала в ловушку. Она поверила Саше, потому, что он заставил окаменеть всех её мучителей. А что ему диктуют еще законы дня и ночи? Он разлучил их с Арамисом. «Как же я могла оставить его, беспомощного, на полу. Даже не посмотрела, жив ли он? У этой гориллы, в которую превратился Артём, наверное, смертельный удар». В руке у неё был ключ. Саша говорил про какую то дверь. Ещё раз ощупала стену руками. Две двери. Так и есть, обе заперты. Ключ подошёл только к одной. Астра отомкнула её. Опять темнота. Она двинулась вперёд, хотя ей было так страшно, что хотелось сесть на пол, замереть и ждать пока кто то не придёт за ней, смерть или живые люди. Но она целенаправленно двигалась вдоль стены. Помещение было пусто. Внезапно она наткнулась на какую то преграду. От неожиданности она замерла. В тишине раздался шум падающих капель. Своим острым слухом Астра различила, что стук капель перешло из «пьяно» в «престо». Это открытие толкнуло её вперёд. Препятствие на ощупь напоминало железную спинку старой кровати, с шарами наверху. Астра стала шарить руками по поверхности кровати. Она была покрыта комковатым одеялом. Мелькнула страшная догадка. Астра дрожащими руками провела руками по кровати и дотронулась подушки. Так и есть, на постели лежал человек. Он был мёртв. Она ощутила под руками короткие волосы, подстриженные ёжиком. Должно быть, это и был тот старик, что она как думала, видела во сне. Павел. Астра не смогла сдержать вздоха ужаса. Эхо ответило ей. Астра снова замерла, прислушалась. Слышно было, как где - то вода льётся на пол тонкой струйкой. Упал камешек. Астра догадалась, что вода пробивает себе дорогу. Она стала быстро перебирать руками по стене. Один угол, второй. Не покидало ощущение, что всё это уже было. Внезапно, она споткнулась и со всего размаха упала на пол. Было страшно представить того, кто в темноте, поставил ей подножку. Закрыв глаза, потому что всё равно ничего не было видно, она стала исследовать место своего падения. Ползая на коленях, она нащупала, что послужило причиной падения. То, что она вначале приняла за палку, оказалась человеческой ногой. Астра подумала, что комната, должно быть полна мертвецов. Она отшатнулась, но на голову с потолка полилась вода. А там, наверху, Арамис, ломает голову, куда она могла деться. А вода уже разливалась по всей комнате и хлюпала под ногами. Зачем, она пошла с Сашей? Что он говорил? Что осталось одно дело, которое только она может выполнить. В темноте появился новый звук. Астра прислушалась. Бормотание, или стон. Астре так хотелось, что бы в комнате оказался живой человек, что она преодолевая дрожь вернулась к тому месту, где споткнулась о чью то неподвижную ногу. Пытаясь понять, что же здесь на полу, она присела на корточки и протянула руку. И тут же чья то цепкая рука схватила её за запястье. «Кто здесь», - спросила она из последних сил. «Это Амелин», - прошептал обесцвеченный голос. У Астры по спине побежал ледяной холод. - Амелин умерла. - Не кричи, потолок может обрушиться. Это я. Девочка, Астра, это ты? - Амелин, ты живая! - Астра протянула вторую руку и коснулась тела женщины. Она сразу почувствовала, как тонки и худы её руки, как выпирают ключицы. Невероятно, что бы это была та самая статная Амелин. Но это была живая женщина, проведшая видно здесь немало дней. Астра спросила, может ли она подняться. - Отсюда нет выхода. Никто не знает об этой комнате. Алексей Михайлович выбросил ключ. Как ты сюда попала. - Меня привёл Саша. Он сказал, что дальше, он не может идти. - Значит, ключ есть. - Да, но только от этой комнаты. Предыдущая дверь заперта. - Это ничего, ключ двухсторонний. Старик так придумал. Помоги мне. Этот дом построен на реке. Реку заперли в трубе. Но Хозяйка Воды получила сегодня свободу. Астра закинула руку Амелин себе на плечи. Вдвоём они наощупь, по стенке, стали двигаться к двери. Выйдя через первые двери, Амелин вздохнула. Найдя вторую дверь, Астра перевернула ключ другой стороной. Легонько клацнув, замок открылся. Астра потащила Амелин по тоннелю. Внезапно идти стало очень тяжело. Разгорячённая Астра не заметила, что идёт по щиколотку в воде. «Река прорвала потолок», - прошептала Амелин. А тоннелю, как назло не было конца. Он крутился и вихлял во все стороны. Астра не заметила этого, когда шла с Сашей. Но тогда они шли медленней. «Заблудилась», мелькнуло у Астры. Не прошло и минуты, как вода достигла колен. Обессиленная Амелин шла еле - еле. Астра практически несла её на себе. Вода прибывала с каждой минутой. Скоро они брели уже по пояс в воде. Об руку Астры, что-то мягко ударилась. Тактильные клетки послушно сообщили Астре: «Дохлая крыса». Астра еле сдержалась, что бы не завизжать. Но она боялась, что напугает Амелин. Наконец они почувствовали под ногами ступеньки. Вода на секунду опустилась, но потом быстро догнала обеих беглянок. Если следующие ступеньки не подоспели вовремя, они бы захлебнулись с головой. Уже совсем задохнувшись, Астра больно стукнулась лбом о железную лестницу, ведущую в кабинет Тишайшего. Амелин вода доставала до подбородка. Она подсадила Амелин на лестницу и ухватилась за перекладину. «Люк заперт», - обреченно сказала Амелин. Астра подумала, что там, откуда явился Саша, отсутствует логика. Ну, зачем было мучить Астру, подсовывать ей труп старика. Ведь она могла бы умереть, не узнав, каков на ощупь полуразложившийся лоб покойника. И кто теперь гарантирует, что лёгкое высохшее тело не мчится за ними по коридору вместе с потоком, и им не придется принять смерть в объятиях мертвеца. «Амелин, дай, я попробую», - Астра взобралась рядом с Амелин по хлипкой лестнице, с ужасом думая, что будет, если сооружение не выдержит веса двоих. Люк под её руками подался. Она со всех сил оттолкнула от себя руками. Он, на какое то мгновение застыл вертикально, словно раздумывая, прихлопнуть Астру как муху, или лучше с ней не связываться, но потом, повинуясь закону физики, рухнул в противоположную от её головы сторону. Вытаскивая Амелин из люка, из которого уже полилась вода, Астра почувствовала у себя на шее чье то горячее дыхание. Но это был Арамис. Он помог ей, и застыл на месте. «Мама! Это же мама!» Признав ее, каким то десятым чувством, в совершенно изменившейся женщине, он не смог рассмотреть её как следует. В кабинете погас свет. Должно быть, вода залила проводку. Мощный поток стал выливаться из люка и сметать всё на своём пути. Арамис и Астра подхватили Амелин под руки и побежали к выходу. Пол в холле уже затопило, хоть он и был выше кабинета. Тауэра на дне аквариума уже не было видно. Рыбы, предчувствуя скорую страшную свободу, беспокойно метались по своей стеклянной клетке. Пробегая мимо дверей столовой, Астра не удержалась. Ей безумно хотелось заглянуть в «готическую» гостиную. Там было светло от яркого фонаря на улице. Все оставались в том же положении, что видела Астра. Алексей Михайлович в инвалидной коляске. Артём возле кресла. Старая актриса в белом платье держала возле лица белый веер из страусовых перьев. Они не двигались. Астра перевела взгляд на Матвея Скворцова. Он не отрываясь, смотрел на кресло, где раньше сидела Астра. В его взгляде застыло холодное любопытство. И, хотя глаза их ещё блестели как у живых, за время, что Астра ходила за Амелин, они превратились в тощие мумии. Лица Апполона Семёновича Астра не видела, к счастью, оно было в тени. Он был рабом своей безумной любви к актрисе. Только его и было жаль. Выбравшись на место, в стороне от вырвавшейся на свободу реки, Амелин, Астра и Арамис видели, как замок- ракета сложился, словно карточный домик...