Lifelines

Кларк казалось, она закрыла глаза буквально пару минут назад, как тут же ее дрему разорвал оглушительный треск и грохот. Блондинка мгновенно подорвалась, резко поднимая голову с подлокотника дивана. Тупая боль пробила напрямую с затылка в висок, отдала в шею и позвоночник. Хлопая глазами в темноте, Кларк пыталась сообразить, где она и что произошло. Услышав всхлипывания, звучащие все громче-громче и, наконец, развернувшиеся в полнозвучный детский плач, Кларк еще сильнее поморщилась. Словно вслепую она шарила в памяти события прошлого вечера, блуждала взглядом вокруг себя, пытаясь разглядеть окружение. За плачем последовал сонный и тихий женский голос, и паззл сошелся. Кларк все еще у Лексы, выключилась на ее диване и теперь испытывает нереальную боль и ломоту во всем теле от неудобной позы. Еще один треск сокрушил квартиру, только теперь до Кларк дошло, что это та самая ночная гроза, которую пророчила погода целый день. На улице завизжали сигнализации автомобилей, и округа наполнилась какафонией звуков. Малыш залился очередным приступом плача, голос Лексы стал слышнее: "Не бойся, зайчонок, это просто дождик". Словно услышав это, "просто дождик", протарабанив несколько раз по крыше, полил сплошной стеной. Небо прочертила яркая молния, и следующий раскат прогремел прям над их головами. Комнату наводнил монотонный шум, штора заколыхалась от подувшего ветра, и Кларк поежилась. В нос ударил запах дождя и земли, судя по всему в гостиной было открыто окно. Кларк, подтянув колени поближе, устроилась снова калачиком на диване, сберегая тепло. Рукой она размяла шею, ощутив новую волну боли, а попробовав повернуть голову вбок, и вовсе сгримасничала. Она лежала, медленно-медленно моргая, прислушиваясь к шорохам из комнаты Лексы. Доносилось методично шиканье, переходящее в напевание и обратно в шиканье. Шлепанье по паркету и его тихое поскрипывание подсказало, что Лекса ходит кругами по комнате, обратно усыпляя дочку. Та же, похоже, и не думала успокаиваться. Замолкнув на секунду она снова начинала говорить что-то на своем сонном детском, будто разговаривая с Лексой, вопросительно агукая, хныча и подвывая в тон маме. Так продолжалось добрых минут 15 или больше, Кларк не разобрала, снова провалившись в дрему. Вздрогнуть ее заставил очередной детский вскрик уже где-то ближе, и строгий шепот Лексы: "Малыш, тшшш, не буди Кларк! Тихо" Приоткрыв глаза, Кларк увидела мягкий свет, просачивающийся сквозь витражное стекло двери кухни. Похоже, Окленды переместились туда. Лекса, явно стараясь шуметь как можно меньше, шебуршала там посудой, что-то наливала, взбалтывала, под звонкие комментарии дочки. Кларк бросила взгляд за окно, всерьез подумав, что уже, наверное, наступило утро, но нет. За окном глаз коли, дождь шумит уже тише, и иногда слышно, как завывает ветер. - Мама? - Что, моя? - Каша? Лекса усмехнулась. - Кашу надо было есть, когда тебя Кларк кормила. А сейчас у тебя в меню эта волшебная молочная смесь и твоя любимая микстурка. Давай-ка… - Не хочууу… Глаза Кларк открылись шире. До сего момента она и не догадывалась, что Шарлотта уже лепечет не только мама, дада и агу, но и вполне связные предложения, слушает и отвечает. Вот хитрюга… А при Кларк притворялась маленькой рыбкой, смущенно хлопающей глазками и прячущейся в маминых волосах. Да и Лекса тоже ни разу не упомянула, что Шарли достаточно взрослая для шуток-прибауток Гриффин. Вот же скрытное семейство. - Знаю, что не хочешь, солнышко, но надо. Опять, видишь, эта несносная температура тебя мучает… Но сейчас мы с тобой выпьем эти разноцветные штучки и надерем ей… Кларк улыбнулась. Ей было отчасти неловко выступать эдаким вынужденным свидетелем ночных посиделок двух хитрых молодых дам, но то тепло и забота, которой сочилась Лекса, казалось, проникали даже сквозь закрытую дверь и волной с головой накрывали блондинку. На лице не переставала блуждать блаженная улыбка. Кларк ее ловила, стирала, но она непроизвольно возвращалась опять. Образ строгой Командующей был задвинут на второй план образом любящей матери еще прошлым вечером, но сейчас Кларк буквально таяла и плавилась от умиления, представляя взъерошенную и сонную Лексу, с наспех убранными волосами, отпечатком подушки на лице или шее, хлопающую глазами и пытающуюся не заснуть, пока Шарли с аппетитом, причмокивая, уплетает свою поздний ужин. Никогда ранее у Кларк не было желания иметь детей. Никогда до вот этого самого момента. Никогда ранее у Кларк не было желания быть той, с кем Лекса ведет себя так, как с Шарли – мягко, заботливо и любяще. Никогда, до сегодняшнего дня, похоже. - Ты ж моя умница, на тебя тоже напал ночной жор, Шарли? – Лекса хохотнула, позвякивая бутылочкой, и девчушка засмеялась в ответ, будто поняла, что сказала мама. Звон посуды продолжился, и Кларк догадалась, что Лекса открывает оставленные Гриффин на столе макароны с овощами. - Мммм, Шарли, ты бы пожалела, что тебе такое пока нельзя, пахнет чудно… Лекса скорее говорила сама с собой. - И вкусно! – Кларк еле разобрала эту фразу, сказанную с набитым ртом. - Ма, дай! - Малыш, тут больше нет, наверное, все съела Кларк, прости.. - Кл..Клллл…ак…, - Шарлотта, ломая язык, постаралась повторить имя блондинки, заставив ее улыбку стать в добрых два раза шире. - Я же тебя учила этой букве, - Лекса хохотнула. – Слушай – ррррррр, как львенок делает, рррр. Господи. Это не могло быть еще более милым. Мимиметр Кларк зашкалил уже полчаса назад, а сейчас ему просто сорвало всю крышу, а шкала улетела куда-то в невыносимые дали, отмеряя уровень милости «невозможнотерпеть». - Ллллл, - Шарли безуспешно повторяла, смеша шатенку. - Теперь скажи все вместе – Кларк, - перестав хихикать, Лекса продолжила мини-урок. - Клллл….ла…лллк. Смехом залились обе. - Кларк, - снова повторила Лекса, и в этот раз по телу Гриффин будто электрический разряд пропустили. Она прикрыла глаза. – Кларк, - повторила Лекса. Сердце блондинки забилось, как птица в клетке. Мелкой дробью, тук-тук-тук-тук. Она вдруг безумно занервничала, заволновалась, будто вот-вот что-то произойдет. Она не замечала ранее, чтобы ее имя в устах Окленд вызывало такую реакцию. Наверное, потому что ранее его так не произносили. Кларк казалось, что уже и сама атмосфера начинает играть с ее разумом злые шутки, вовлекая ее в этот круговорот восхищения Лексой, вызывая желания быть к ней ближе, наблюдать за ней, слушать ее, видеть ее. Кларк закрыла глаза. - Кллллл… Мама, никак… Шарлотта была серьезно расстроена тем, что не могла выговорить. - Потом Кларк тебя научит сама, хорошо, зайчонок. Давай теперь пей вот эту вкусняшку. - А она еще придет? Лекса молчала. - Пей до конца, Шарли, - сказала она построже, и намеренно игнорируя вопрос дочери. - Мама, Клак еще придет? Хах, Лекса съела свою же пилюлю. Этот ребенок был не менее настойчивым, чем мама. - Кларк еще не уходила, она спит на диване, я же тебе говорила… Надо не шуметь, чтобы ее не разбудить.. Лекса звучала слегка натянуто, что заставило сердце Кларк ухнуть в очередной раз. Теперь оно учащенно билось от волнения и страха, боязни осознать, что она, возможно, гость нежеланный. Внутри, где-то в желудке, все свернулось в неприятный узел от этой мысли. Стало так неловко, что захотелось уйти прямой сейчас. - Мама, давай! - Нет, малыш, мы не будем будить Кларк. Она устала, ей надо спать. И тебе надо спать, мой сладкий. Давай запрыгивай ко мне. Кларк захлопнула глаза и придала своей позе расслабленное состояние. Глупый вариант – притвориться спящей, но, с другой стороны, что еще ей оставалось. Щелкнул свет и по паркету прошлепала Лекса, мимо гостиной в их комнату. На ходу она начала напевать колыбельную, которую Кларк уже слышала. В комнате она обменялась с Шарлоттой еще парой фраз, но Кларк не разобрала. Оставшись одна, Гриффин поерзала на диване, находя наиболее удобную позу. Если этот диван вообще можно было назвать удобным. Она легла на спину в итоге и уставилась в потолок. Сон прошел совсем. Кларк прислушалась ко звукам за окном, дождь продолжал глухо барабанить по земле, далеко-далеко громыхало изредка. В остальном было тихо. Колыбельных Лексы практически не слышно. Голова Кларк, казалось, устала переваривать все те думки, эмоции и впечатления, которые свалились на нее за вечер и ночь. Никак было не ухватиться за какую-то мысль. Перед глазами плавали образы Лексы и Шарли, заразительные улыбки малышки, толстовка, которую, кстати, Кларк только что вспомнила, она оставила в ванной. Тут же Кларк сообразила, что даже не смыла сегодня вечером макияж, зрелище, наверное, сейчас было что надо. Слава богу, Лекса решила ее не будить. Хотя в принципе, какое ей дело до того, как выглядит Кларк. Судя по интонации в ответе дочке, никакого. Кларк продолжала перемалывать это в голове, переливая из пустого в порожнее, домысливая фразы и дорисовывая образы. Это занятие постепенно начало клонить ее снова ко сну. Но и там не скрыться - ей мерещилась какая-то череда картинок, образов, идеи рабочих проектов, скетчи, над которыми работала Кларк, ей мерещилось, как она рисует Лексу, и где-то на задворках ее разум отметил, что это, кстати, отличная идея, ибо ее черты лица были идеальной формы, и эти глаза, Кларк бы пришлось постараться, Кларк бы пришлось… Кларк… - Кларк… Кларк… Картинка в голове блондинки раскачивалась, будто она находилась на плоту посреди океанских волн. - Кларк, проснись… Голос пробивался откуда-то извне… Еле-еле Гриффин открыла веки, налитые свинцом. Сон был такой вязкий, опутал ее и не отпускал. Блондинка снова закрыла глаза, пытаясь собраться с силами и, наконец, откликнуться на этот тихий зов. Она снова силой воли разлепила глаза и вгляделась в темноту над собой, из которой прорисовывались знакомые черты. - Это Лекса, - будто на всякий случай добавила шатенка, нависая над Кларк. – Пойдем со мной. Лекса потянула Кларк за руку, поднимая. Тело было словно неродное, ватное и тяжеленное одновременно. Рука затекла, и Гриффин практически не ощущала своих пальцев, точнее, в них бегали такие противные зудящие колики. Она села на диван и залипла в пол, продолжая усиленно моргать, скидывая пелену сна. Кларк ощутила теплую ладошку на плече, которая спускалась все ниже и ниже, еле касаясь пальцами кожи, запуская мурашки и, наконец, соединилась с собственной ладошкой блондинки, снова потянув за собой. - Пошли со мной, соня. На этом диване лучше не спать. Губы Кларк уже автоматически подернулись в улыбке, слыша этот теплый медовый тон. Она поднялась и, пытаясь идти нормально, а не как переломанная, поплелась за Лексой. Та все еще не выпускала руки блондинки из своей, медленно, обходя все препятствия, проводя ее за собой. Внезапно перед очередной дверью Окленд остановилась, и Кларк чуть не впечаталась ей в спину. Вовремя остановившись, она посмотрела вперед, пытаясь в темноте разглядеть Лексу. Ее силуэт был виден буквально на расстоянии сантиметров, и Гриффин сглотнула, не вовремя вспомнив, что наверняка ее макияж осыпался, и выглядит она ужасно. - Шарли спит, - дыхание Лексы заскользило по лицу Кларк. – Надеюсь, ты не храпишь. Она хихикнула и приоткрыла дверь, снова поведя за собой блондинку. Оказавшись в комнате второй раз, Кларк сразу ее узнала. Шарлотта посапывала в своей кроватке, укрытая по самую шею одеялком. Кровать Лексы была расправлена. Взяв с краю стопку одежды, Лекса, молча, протянула ее Кларк. - Ванная – вторая дверь направо, – выдохнула она куда-то в район уха Кларк, и у той перехватило дыхание. Сердце застучало так, что Кларк всерьез испугалась – в этой тишине его стопроцентно слышно. Она быстро ретировалась и провела в ванной, успокаивая нервы, минут 20. Решив слегка похозяйничать, Кларк воспользовалась тем, что нашла на полочках, смыла макияж, ополоснула лицо, освежила дыхание, почистив зубы пальцем, и в целом сбила этот липкий сон, в котором застала ее Лекса. Переодевшись, Кларк, конечно же, не удержалась и вдохнула аромат одежды. Красная футболка и синие спортивные шорты. Еще один шажок на личную территорию Лексы – носить ее одежду, ложась с ней в кровать. От такой формулировки у Кларк серьезно задрожали коленки. В голове укладывалось слабо, ведь это ее босс. Начальник. Это Командующая! Та, которая вселяет трепет в сердца молодых стажеров, не дает спуску старичкам, и которую Кларк уже знает около двух лет, но никогда /никогда!/ ни даже на секундочку она не задумывалась вот об этом… О Лексе, как о женщине. Да, спору нет, она прекрасна, волшебна, но раньше это скорее было просто как картинка журнала. Кларк любовалась и забывала, выходя из кабинета. Что изменилось сейчас? Ну что с того, что они вынуждены провести ночь в одной кровати. Во-первых, это Лекса предложила сама, во-вторых, что в принципе странного в том, чтобы две девушки делили кровать. Если Кларк разглядела правильно, одеяла там два. Боже, Кларк мотнула головой, разбирая свой пучок и высвобождая кудри. Это просто… просто одна кровать. Успокойся уже, Гриффин. Однако, забравшись под одеяло и повернувшись лицом к Лексе, Кларк изменила все свои показания, данные в ванной, вмиг. Эта женщина – невероятна. Все в той же растянутой майке и укрытая до середины туловища, она лежит в считанных сантиметрах. Кларк чувствует, как пахнут ее волосы. И она знает, что это не духи, а именно волосы. Кларк борется с желанием ощутить их среди своих пальцев. Она наблюдает за ней и не может, черт возьми оторваться. Каждый раз, как шевелится Шарлотта, брови Лексы непроизвольно сдвигаются, как все затихает, она расслабляется. Она чутко реагирует на каждый звук, но при этом, судя по всему, спит. Кларк вдохнула глубже, закрыла глаза и попыталась также заснуть. За весь остаток ночи она пыталась заснуть еще много-много раз. Сначала завозилась Шарлотта, похоже, увидев плохой сон, захныкала. Кровать прогнулась, и Кларк, не открывая глаза, поняла, что Лекса встала. Она что-то говорила, но сонный разум блондинки не фиксировал. Она так устала от этой полу-бессонной ночи, что с легкостью ныряла из дремы в явь и снова в сон. В следующий раз Кларк пробудилась, ощутив что-то горячее, прижимающееся к животу. Открыв глаза, она увидела Шарли, лежащую между ней и Лексой. Малышка раскрылась полностью, разбросала ручки в разные стороны и сбилась на половину Кларк. Гриффин не могла сказать, сколько времени она провела, наблюдая за Шарлоттой, желая ее потрогать, погладить, но боясь разбудить. Обе эти девушки творили с сердцем Кларк что-то доселе неведанное. В итоге, прикрыв ее ножки одеяльцем, блондинка снова задремала. В следующие разы Кларк просыпалась, ощущая, как Лекса перемещает малыша ближе к себе, говоря «зайчонок, не мешай Кларк, иди ко мне», и засыпала снова, только и слыша эхо этого «иди ко мне».