Трактат о Фэанаро и его сыновьях

      В 1400 Г.В. Мелькор выходит из заточения по решению поверившего в его раскаяние Манвэ, который, будучи свободным от зла, не различает его и в других [56]. Поначалу это практически не сказывается на жизни эльдар, так как ‘Мелькору запрещается покидать Вальмар, и он выходит из дома, в котором обитает, только в сопровождении других Валар [5, 56]. Мелькор умело скрывает истинные чувства и замыслы, и Манвэ совершает новую ошибку — в 1410 Г.В. дарует ему свободу в пределах Амана [56].       Манвэ не мог не дать Мелькору возможности раскаяться, не мог и нарушить обещание освободить в назначенное время или силой выпытать у него, в самом ли деле он раскаялся. Если Манвэ сделал бы это, могло бы случиться не меньше зла — только иного рода [74]. Представляется разумным, если бы Манвэ прислушался к 'Ульмо, который был встревожен освобождением Мелькора [56] (и говорил об этом, иначе это не стало бы известно) и обратил внимание на 'молчание Намо, то, что он не поддерживал просьб об освобождении [56], спросил его: это могло бы предотвратить много бед. Но с одной стороны, Манвэ любил Мелькора 'как брата, помнил, что они изначально были похожи [5, 80] и хотел ему верить, а с другой — не догадывался, что 'Мелькор мог клясться ему ложно [56] и лгать через разум, изображая, будто его разум открыт («его собственный разум лгал: даже если дверь казалась открытой, за ней стояли навечно запертые врата» [74]).              Изображая друга эльдар, Мелькор обещает им помощь и делом, и знанием. Многие нолдор в своём стремлении к познанию учатся у Мелькора, получают от него тайные знания, прислушиваются к нему [56] (так что многие эльдар, ушедшие впоследствии в Исход — бывшие ученики Мэлькора) — но не Феанаро. Он не ищет советов Мелькора, как и советов других Валар [5]. Но при этом к Аулэ Феанаро часто заходит [25], разговаривает с ним, узнавая что-то новое, а с ‘Мелькором никогда не беседует, никогда не слушает его [5] и никогда не имеет с ним никаких дел [6], хотя ‘Мелькор тоже обещает дать новое знание, а также трудиться над исцелением нанесённого им прежде вреда [5]. Возможно, Феанор не доверяет ему с самого начала. Это может быть связано не только с ‘необычайной проницательностью Феанора [3], но и с тем, что он с детства страдает от одного из последствий Искажения — смерти Мириэль, из-за чего мог много размышлять над Искажением и его виновником, и потому видеть в поведении Мелькора больше, чем видели другие. Опять же, если верно, что Фэанаро много общался с Намо и учился от него валарину, Намо тоже мог повлиять на отношение Фэанаро к Мелькору.              Феанор и Галадриэль никогда не были друзьями [12]. Причём именно Галадриэль относится к Феанору враждебно, ‘не стремясь понять его и его чувства. Она различает в нём тень, которая вызывает в ней страх и ненависть. Подобная же тень в ту пору ляжет и на сердца других нолдор, и на её собственном сердце, но Галадриэль не видит тени ни в себе, ни в других нолдор, только в Феанаро [12], будучи несправедливо настроена против него с самого начала. 'Феанаро, единственному из всех, она отказывает в понимании [12]. Галадриэль родилась в 1362 Г.В. [56], т.е., к 1400 Г.В., ранее которого нет особых причин говорить о какой-либо тени, ей уже более трёхсот пятидесяти лет в пересчёте на солнечные. 'Но Артанис и Феанаро «were unfriends for ever» [12] — т.е., она всегда была недругом Феанаро; известно также, что 'Галадриэль использовала в повседневной речи звук s вместо Þ, хотя в её доме говорили правильно, а сама Галадриэль хорошо знала историю языка и доводы учёных-языковедов — она говорила так из-за противостояния Феанаро [12]). Таким образом, Галадриэль враждебно относилась к Феанаро и тогда, когда для этого никаких причин не было — неизвестно, почему. И судя по тому что Фэанаро обращается к Артанис с просьбами, он не знает о её враждебности.       Феанора приводит в изумление и восхищение красота волос Галадриэли — золотых, как волосы Финарфина, но более густых и сияющих, с проблеском звёздного серебра. Он трижды просит Галадриэль дать ему локон своих волос, но она не даёт ему даже волоска [12]. Это могло произойти лишь после 1410 Г.В., так как ‘страх и ненависть Галадриэль обращены на тьму, которую она чувствовала в Феаноре, хотя тень того же зла пала и на сердца других нолдор и её собственное [12] — из-за влияния Мелькора (хотя Фэанаро никогда не общался с Мелькором [6], а юная Артанис — неизвестно). С другой стороны, эта просьба прозвучала до создания Сильмариллей, то есть 'около 1449 Г.В., когда Феанаро начал исследования, которые завершились созданием Камней [56]. Восхищение Феанора волосами Галадриэли навело эльдар на мысль, что их цвет дал ему идею смешать свет Древ [12] — такая мысль не могла бы появиться, если бы Феанор вначале создал Сильмарилли, а потом уже заметил красоту волос племянницы. Фэанаро, видимо, желал получить эти волосы для свои исследований, и мог бы увековечить Алатариэль, и мир знал бы о ее красоте, но она из-за гордыни и ненависти к Феанаро сама лишила себя славы.       Несомненно, зло, о тени которого говорится, исходит от Мелькора, а никак не от Феанора, который не мог бы повлиять на всех нолдор, включая Галадриэль. Тем более, что речей против Валар он ещё не ведёт и Аман пленом не считает (это случится уже после 1450 Г.В. [56]). И всё же некая тьма омрачает его сердце, как и сердца всех других: скорее всего, это влияние самой изменившейся атмосферы, когда нолдор стали более гордыми и скрытными, с перешёптываниями и тайнами друг от друга. Влияние Мелькора на Феанора слабее, а не сильнее, чем на других: ведь ‘Феанор не имеет с ним никаких дел [6]. К тому же Камни будут чисты от зла, значит, и тот, кто их сотворил, не нес в себе зла и Тени. Однако ‘Галадриэль остальных нолдор (то есть даже тех, кто охотно слушает Мелькора) пытается понять и сочувствует им, только Феанору отказывая в участии [12]. Кажется странным, что Галадриэль, которую называют доброй и благородной, ещё до начала раздоров ‘боится и ненавидит Фэанора [12], почитаемого всеми в Амане [14] — по сути, беспричинно. Ко времени после освобождения Мелькора её враждебность переходят в ненависть — точнее, 'ее ненависть к тьме [12] неоправданно обращаются на Феанаро, так что 'скоро противостояние ему становится основным мотивом действий Галадриэль [12]. Отсюда ясно, что Галадриэль в то время не видит тени, исходящей от Мелькора: иначе было бы естественным, чтобы основным мотивом её действий стало противостояние Мелькору.              Вернёмся к эпизоду с прядью волос. Вспоминая, что Феанора чаще всего упрекают в гордыне и высокомерии, нельзя не удивиться его действиям. ‘Поражённый красотой волос Галадриэль, он настоятельно просит («begged» имеет оттенок «настоятельно, убедительно просил» или «умолял») дочь полубрата [12], которого не слишком любит [5], подарить ему хотя бы локон. Галадриэль отказывает [12], и теперь Феанаро не может не видеть, как она к нему относится. Тем не менее он не возмущается (ни внешне, ни внутренне, так как Фэанаро не лицемерен и не подстраивается под других — в этом его гордость), а ‘вновь обращается с той же просьбой, но она не хочет дать и волоска. И вновь — просьба к Галадриэль, которая так явно отвергает его, по сути, беспричинно: ничего дурного Галадриэль или её близким он не делал. Даже если бы после третьего отказа Феанаро возмутился, это было бы более чем естественно — ведь с чужим высокомерием и упрямством сталкивается как раз он. Однако явного возмущения или ссоры наверняка не было: эпизод с этой троекратной просьбой краток, но выглядит вполне законченным. Так что Феанор просто отказывается от своего желания получить прядь волос Галадриэль.              Вспоминая подобную просьбу Гимли спустя три Эпохи — можно отметить, что ‘лесные эльфы заволновались, услышав её, а Галадриэль сочла её не только учтивой, но и дерзкой [127]. Очевидно, дерзким она называет само желание получить прядь её волос, а не то, как это желание было выражено. ‘Эльдар особенно (то есть более, чем иными чертами внешности) восхищаются волосами необычной красоты [27]. Видимо, своими волосами они очень дорожат — так что лишь на первый взгляд Галадриэль ничего не стоило исполнить такую просьбу. ‘Галадриэль говорит, что никто прежде не обращался к ней с просьбой столь дерзкой и столь учтивой [127]. Это вовсе не означает, что Феанаро обращался к Галадриэль нелюбезно — но он, ‘упорно и неотступно стремящийся к своим целям [5], даже после категорического отказа (ведь ‘Галадриэль не желала дать и волоска [12]) повторяет свою просьбу вновь и вновь, тогда как Гимли даже назвать своё желание решается лишь по настоянию Галадриэли. Но Гимли обращается к великой, мудрой и древней Владычице Золотого Леса, а Феанаро — к юной племяннице.              Далее, Гимли пожелает заключить волос Галадриэли в неразрушимый кристалл [127] — и при всём его несходстве с Феанором весьма вероятно, что и он собирался сделать нечто подобное. Возможно, это для Алатариэль тоже было частью испытания — повторение сходной ситуации: готова ли она отказаться от гордыни, переступить через неё. И то, что Алатариэль не отказала, помогло ей. И в награду ее локон заключили в кристалл и, быть может, он долго был одним из сокровищ Эндорэ, но это не слава Сильмариллей или иного чуда Фэанаро, которого она когда-то сама себя лишила.        После освобождения Мелькора, когда он начинает общаться с эльдар и лгать им, тень ложится на Аман. Но пройдёт немало времени прежде, чем из-за него начнётся Непокой, и нолдор начнут делать оружие и помечать щиты своими гербами [56].