44. Гибель Фэанаро.
1 декабря 2020 г. в 18:57
Сыновья поднимают Феанаро и несут его в Митрим [20]. Поначалу это должны быть ‘Маитимо и те его братья, что тоже пришли на помощь Феанаро [20], то есть, видимо, Амбаруссат и Макалаурэ или Карнистир, а Тьелкормо, Куруфинвэ и ещё один из братьев подходят позже. Едва ли Феанаро несут все семеро сыновей одновременно, но все они рядом с отцом в это время. Путь от границ Дор-Даэделос до Митрима долог, так что скорее несут на конных носилках; возможно, на руках, но тогда дорога до 'тропы, ведущей к перевалу через Эред Вэтрин [20] занимает ещё больше времени.
Сыновья несут израненного отца долго — расстояние от Дор-Даэдэлос до тропы, ведущей к перевалу через Эрэд Вэтрин [20], судя по карте, составляет около ста миль, и при медленном продвижении вперёд путь должен занимать не один день. 'Раны Феанаро смертельны [1, 20, 175], но всё это время он остаётся жив. Это само по себе необычно: если хроа раненого эльфа могло быть восстановлено, то начиналось исцеление (по «Законам и обычаям эльдар», фэар эльфов, далеко превосходя души людей во власти над хроа, быстро исцеляли его от ран [11]). А если хроа разрушено безвозвратно, то 'для фэа становилось мучительно обитать в хроа, не помогающем жизни и не желающем подчиняться [11], и тогда эльф погибал быстро (так, смертельно раненный Гвиндор, после того, как Турин вынесет его с поля боя и уложит на траву, простится с ним и умрёт [20]). Похоже, что Фэанаро в продолжение этих дней своей волей удерживал себя в теле, не давая связи между фэа и хроа разорваться, хотя и знал, что это неизбежно. Словно по какой-то причине не мог позволить себе умереть раньше. А потом или он больше не мог себя удерживать, или… исполнилось нечто, ради чего он это делал. Но об этом ничего не говорится в текстах. Однако это может быть прямой причиной того, что 'его хроа после смерти обратилось прахом [175] — хроа и так долгое время держалось на одном духе.
Когда сыновья Феанаро вступают на тропу, чтобы перейти горы, Фэанаро велит им остановиться — он знает, что пришёл его час [1, 20] (либо именно ради этого часа Фэанаро удерживал связь фэа и хроа, либо уже нет сил, чтобы оставаться в живых дольше) и хочет напоследок обратиться к сыновьям, сказать о том, что важно.
В последний раз посмотрев со склонов Эред-Вэтрин, Феанаро видит вдали пики Тангородрима [20], высочайших гор Срединных земель, что возвышаются над крепостью Моринготто [175], самой мощной башни Средиземья [20]. И тогда Феанаро посещает новое предвидение: 'он осознаёт в прозрении смерти, что у нолдор никогда не хватит сил сокрушить Тангородрим [1, 20], и трижды проклинает имя Моринготто [175]. Раз предвиденье стало известным, Феанаро говорит о нём сыновьям и тем, кто был рядом.
Феанаро возлагает на сыновей долг исполнить свою Клятву и отомстить за него, их отца [1, 20]: он не успел лично отомстить Моринготто за Финвэ, и теперь с Врагом предстоит биться его наследникам — невзирая на предвидение, что нолдор не смогут низвергнуть Тангородрим. Однако если Моринготто не одолеть силами нолдор Первого Дома, это ещё не значит, что его вообще не одолеть: нолдор для победы над Моринготто нуждаются в союзниках, в других силах. Феанаро успел встретиться с синдар и фалатрим (так как успел заметить разницу диалектов синдарина, на котором они говорят [27]) и слышал о Дориате и Тинголе (так как при первых встречах синдар упоминали его [1]). Кроме того, могут быть другие способы отомстить Моринготто и вернуть Камни (например, Берен и Лутиэн добудут Камень иначе). Но нигде не сказано, что Феанаро намеревался вернуть Камни иначе, чем разгромив силы Ангамандо.
Но видно, что Феанаро считает чрезвычайно важным, чтобы его сыновья никогда не прекращали войну с Моринготто, не отступали и не сдавались перед его мощью, как бы велика она ни была. И как видно из последующих событий, сыновья Феанаро и будут вести войну с Моринготто, сколько это будет возможно, до самого прихода Эонвэ.
Феанаро не мог не понимать, что его сыновья могли погибнуть в этой войне. Но Клятва уже дана — и если феанариони её не исполнят, их ожидает Вековечная Тьма. Поэтому для них лучше было даже погибнуть, до самого конца преследуя Врага своей ненавистью, чем нарушить Клятву, данную именем Эру, и оказаться вверженными в Вековечную Тьму. И сыновья Феанаро не могли бы забыть о данной ими Клятве, хотя отныне исполнение Клятвы и месть Моринготто — это также и исполнение желания умирающего отца. Феанаро не столько напоминает о ней, сколько возлагает на своих сыновей продолжение дела, которое не завершил сам. Были и иные деяния, которые они могли продолжить, хотя о том и не сказано явно: если Исход нолдор был согласен с волей Эру, то теперь сыновьям Феанаро предстояло достичь тех целей, на какие Исход был направлен согласно Замыслу.
А тогда сыновья Феанаро не просто принимают на себя долг отомстить Врагу, но 'прибавляют к Клятве Феанаро новую клятву — отомстить за Феанаро [31].
Согласно «Квенте нолдоринва» и неопубликованной «Квенте Сильмариллион», тогда же Феанаро наказывает сыновьям никогда не вести переговоров с Врагом [182, 175]. Как уже говорилось, по самому раннему «Сильмариллиону» Феанаро до его схватки с Валараукар отказался вступать в переговоры с Моринготто [184]; и это может объяснить, почему он говорил сыновьям не соглашаться на переговоры с Врагом — Феанаро мог уже знать, что это обман.
Феанаро перед смертью также передаёт Маитимо Зелёный камень (предположительно Элессар) [152], считая это важным.
Затем Феанаро умирает — в час победы [182] (после великого разгрома сил Моринготто, от которого тот не оправится почти пять веков), глядя на гигантские пики Тангородрима [182].
Дух его был столь пламенным, что, когда он ушёл (покинул хроа) [175, 20], как сказано в «Серых анналах», «…his body fell to ash and was borne away like a smoke» [20]. Обычно слово «ash» в этой фразе переводят как «пепел», и тогда у многих возникает ощущение, что Фэанаро словно бы сгорел на месте, обратившись серым пеплом или чёрной золой, и потом ветер раздул этот пепел среди собравшихся. Но это вряд ли могло быть так — из самого отрывка «Серых анналов», где говорится о смерти Фэанаро, перед этой фразой (»…Дух его был столь пламенным, что когда он ушёл…») — можно видеть, что она была горестным, но чудесным, удивительным, а не страшным событием. И как любое чудо, она была красивой, а не пугающей. Слово «ash» имеет также значение «прах» (например, «ash to ash» означает «прах к праху», а не «пепел к пеплу»). Можно отметить и то, что о ветре ни здесь, ни в описаниях гибели Фэанаро из других текстов ничего не сказано — скорее, дух унёс за собой обращающееся в прах, исчезающее тело. Можно сравнить это с тем, что говорится в «Законах и обычаях эльдар»: «преобладание фэар эльфов (над хроа) все росло, «сжигая» их тела» — что люди называют «истаиванием» [11], а эльдар сравнивают со сгоранием, хотя это совсем непохоже на сгорание материальных вещей от обычного огня. Горение духа того, кому Мириэль в прозрении дала имя Пламенного Духа, никогда не угасало… 'Феанаро никогда не был похоронен [175] в земле, 'у него не было ни могилы, ни надгробия [20], но сама его смерть словно стала и погребением в огне.
Мы не можем сказать, сколько лет в пересчёте на солнечные Фэанаро провёл в Эндорэ. 'Феанаро погиб до конца 1497 Г.В., тогда как сошёл на берег Средиземья он в Лосгаре спустя более семи лет от начала года в пересчёте на солнечные [20]. Таким образом, его жизнь в Эндорэ была очень краткой, меньше трех лет. А учитывая, что орки напали на нолдор, 'привлеченные пламенем и шумом [31], хотя и не сразу, а после того, как их послал Моринготто, скорее всего, меньше года.
Мэлиан позже скажет, что Феанаро погиб из-за Сильмариллей [148] — но это не было причиной, по которой Феанаро погиб в бою. Возможно, Мэлиан имела в виду связь Исхода с кражей Сильмариллей Моринготто и страстным желанием Феанаро их вернуть (но это далеко не единственная причина Исхода, который, как уже говорилось, был согласен с Замыслом); либо то, что 'Мэлькор, возжелав завладеть Сильмариллями, с этого времени искал способ уничтожить Феанаро и навсегда поссорить Валар и эльдар [14]. В чем, как мы видим по Сокрытию Валинорэ, немало преуспел.
В «Атрабет Финрод ах Андрэт» Финрод говорит: «Мы гибли во мраке, в беспощадных льдах, в ненасытных волнах. Мы гибли и в Средиземье — в дыму и пламени, от яда и от беспощадных клинков. Феанор мертв, и Финголфин растоптан ногами Моргота. А ради чего? Чтобы повергнуть Тень. А если это невозможно — хотя бы не дать ей расползтись по всему Средиземью: чтобы спасти Детей Эру»… [17].
Слова о гибели Нолофинвэ здесь Кристофер Толкин называет «странной ошибкой» [280], и это действительно странно — в целостном, не раннем тексте беседы, очевидно, происходившей до Дагор Браголлах, 'в которой погибнет и Аиканаро, и сама Андрэт [280, 281], упоминается гибель Нолофинвэ (который погибнет в 456 г. П.Э., на следующий год после Дагор Браголлах [20]); но в авторских примечаниях говорится, что полная версия «Атрабет Финрод ах Андрэт» — это текст, дополненный нуменорцами [162]. Исходя из этого, слова о Нолофинвэ — видимо, поздняя вставка.
Так что после слов о гибели ушедших в Исход нолдор Финдарато говорит о гибели Феанаро, который вдохновил этот Исход: «…Феанор мертв… А ради чего? Чтобы повергнуть Тень. А если это невозможно — хотя бы не дать ей расползтись по всему Средиземью: чтобы спасти Детей Эру…» — не о непосредственной причине гибели, но о целях Феанаро, о том, ради чего он погиб — чтобы повергнуть Тень. И Феанаро действительно шёл в Исход, желая повергнуть Тень: «Если Феанор и не сможет низвергнуть Моргота, по крайней мере, он не станет медлить с атакой и не будет сидеть, бездействуя в скорби. Может быть, Эру вложил в меня больший огонь, чем известно тебе. По меньшей мере, я нанесу такую рану Врагу Валар, что даже Могучие в Круге Судеб удивятся, услышав об этом» [112]. И нолдор, которых привёл Феанаро в Эндорэ, действительно не дадут Тени расползись по всему Средиземью: 'Моринготто во времена Осады Ангамандо оставался в своей твердыне и думал только об уничтожении нолдор, мало беспокоясь об остальном Средиземье, оставив на востоке лишь нескольких слуг, благодаря чему люди воспряли и размножились [20], а нандор на берегах Андуина в Первую Эпоху жили беззаботно [110].
Феанаро был готов погибнуть ради победы над Тьмой; но он мог и не погибнуть в Битве-Под-Звёздами. 'По «Книге утраченных сказаний», Феанаро возглавлял войско и вёл его против Мэлькора — и был взят в плен, подвергнут пыткам и искалечен, но остался жив [273]. Так всё могло сложиться иначе, и Феанаро, а не Маитимо мог быть захвачен Врагом — а после обрести свободу; и тогда Феанаро остался бы жив. Он пережил бы многие страдания, но это не было бы напрасным: 'после плена дух Маитимо будет пылать подобно белому пламени, и орки не смогут выдерживать света его лица [36], и тем более так могло быть с Феанаро… И тогда бы Фэанаро мог совершить удивительные вещи в плену (к чему мы ещё вернёмся в главе о пленении Маитимо), но случилось иначе. Что-то помешало тому, чтобы Феанаро остался жив.
Возможно, ответ на вопрос, что могло помешать — ещё одна фраза о том, чего не случилось, но могло случиться, в обрывочной «Лэ о падении Гондолина»: «Изогнутые клинки Гламхот выпили жизнь Финголфина, когда он один стоял рядом с Феанором» [279]. По-видимому, это завершение той же Дагор-нуин-Гилиат (ход битвы с участием Младших Домов не мог не отличаться от того, в котором участвовал только Первый Дом, но если Феанаро остаётся один среди врагов, то он в это время уже отрезан от своих…) Только Нолофинвэ сражается рядом с Феанаро, подобно тому, как сражались его друзья, и сражается дольше других (так как остаётся один рядом с Феанаро). И тогда сыновья Феанаро могли бы успеть прийти на помощь своему отцу, прежде, чем его раны стали смертельными. Но тогда Нолофинвэ должен был погибнуть, защищая Феанаро… Возможно, если бы Нолофинвэ не настаивал на том, чтобы он плыл первым, могло бы быть так — для этого все нолдор должны были приплыть в Эндорэ вместе; но одного этого недостаточно — и рознь должна быть преодолена (так, чтобы Нолофинвэ сражался не во главе отдельного воинства, а рядом с Феанаро, как его брат). И когда Намо Мандос говорит: «Скоро Феанаро придёт ко мне» [3], он уже знает, что это не свершится — рознь осталась рознью и только углубилась, Нолофинвэ так и не стал настоящим младшим братом по духу, 'как обещал у Таниквэтиль [128]…
И предречённое Намо сбылось — Феанаро скоро пришёл в Чертоги Мандоса… 'Так завершилась жизнь Феанаро, величайшего из нолдор, дела которого, как сказано в «Серых анналах», принесли народу нолдор как величайшую славу, так и тягчайшее горе [1, 20].
Вероятно, под «тягчайшем горем» летописец имеет в виду то, как совершался Исход. Но Исход как таковой не мог быть горем, тем более тягчайшим. Как было разобрано в предыдущих главах, винить Феанаро в том, что было в Альквалондэ и Арамане, несправедливо. И если эти дела со всеми их последствиями приписываются ему как последнее, что говорится на его смерть — то это крайняя несправедливость.
Нередко, говоря о жизни Феанаро, преимущественно вспоминают о его действиях как вождя Исхода — несомненно, чрезвычайно важного события как в истории нолдор и всей Арды, так и в его жизни. Но стоит помнить, какую часть жизни Феанора составляют эти события. ‘Феанаро родился в 1169 Г.В. [59] и начал создавать великие изобретения с 1250 Г.В. Начало раздоров между Домами нолдор относятся ко времени после 1450 Г.В. [56], причём начались они не сразу — ‘труды Мелькора, стремившегося рассорить нолдор с Валар и между собой, были медленны и поначалу бесплодны [14]. В 1490 Г.В. Феанаро был осуждён на изгнание и ушёл в Форменос [56]. Исход начался в 1495 Г.В. [112], а завершился в 1497 Г.В. (спустя более семи лет от его начала в пересчёте на солнечные) [20]. В пересчёте на солнечные годы Исход занимает около тридцати лет из более чем трёх тысяч лет жизни, наполненной трудом, познанием, творчеством, плодами которого будут пользоваться и спустя Эпохи, даже в Век Владычества Людей, а Сильмарилли будут сиять до конца мира и послужат его обновлению…
В «Ламмасетен» говорится «во времена Феанора в Туне» [183]… — то есть то время, когда Феанаро оставался и действовал в Тирионе (от расцвета его таланта до изгнания) позже называют «временами Феанаро». Настолько жизнь нолдор Тириона определялась деяниями Феанаро. Можно отметить, что об этом пишет Пенголод, учёный из Гондолина, рождённый в Средиземье (автор «Ламмасетен»), то есть, скорее всего, это было общеизвестным.
После Исхода началась жизнь в Средиземье, оказавшаяся очень краткой, но и в Эндорэ Фэанаро успел сделать немало — это первая встреча нолдор (т.е., в том числе их Короля, Феанаро) с синдар, горячая и радостная [1, 20], начало анализа особенностей диалектов синдарина [27] и битва с армией Врага, брошенной на захват Валариандэ [1, 20], которая спасла синдар от поголовного истребления или порабощения [16]. Что касается трудов Фэанаро как учёного — в таблице квэнья есть в последней строке знак «hwesta sindarinwa», который означает, что Фэанаро не просто начал изучать синдарин и его диалекты, но и начал лингвистическую работу такой сложности, что начал дорабатывать таблицу тэнгвар. В квэнья не было тэнгвы, чтобы передать этот синдаринский звук (как в русском нет символов, чтобы передать звук «th») — так как в таблице Феанаро есть знаки для сходных звуков, и, как сказано в «Приложениях к «Властелину Колец», 'особых дополнительных знаков, отличающий этот звук, не требовалось [69]. Но Фэанаро решил, что нельзя искажать звук только потому, что в квэнья его нет, и в письме нолдор нет нужного символа, и придумал его.
Трудно сказать, как сложилась бы дальнейшая судьба Феанаро, если бы он не погиб в Битве-под-Звёздами, но уже из этого можно видеть, что гибель оборвала его восхождение.