Трактат о Фэанаро и его сыновьях

      Вскоре после того, как Маитимо захватили, его братья должны были узнать об этом; от уцелевших воинов феанариони могли услышать и о подробностях. Пленение старшего было очень тяжёлой вестью, новым горем для братьев Маитимо, только что лишившихся отца — говорится, что они были «dismayed» [182]. Это слово можно перевести как «испуганы, встревожены, пришли в смятение, уныние», но, очевидно, речь идёт не о страхе перед оставшимися силами Моринготто после того, как феанариони разгромили его войска, совершив многие подвиги. Так что это слово здесь, видимо, означает «встревоженные, пришедшие в уныние» (из-за судьбы Маитимо).       После пленения Маитимо Макалаурэ — старший среди оставшихся братьев, а, значит, главный. Маитимо пленён, но жив, и Макалаурэ — не Король и не глава Дома, а вождь, правящий народом от имени Короля. 'На квэнья такой вождь именуется «Кано» [2] — так же, как сокращённо (только в кругу близких) зовут Канафинвэ Макалаурэ… Но хотя он и не Верховный Король нолдор, принимать решения и править нолдор теперь ему. Хотя совсем ещё недавно был жив отец.       Враг берёт Маитимо в заложники и посылает своё слово Макалаурэ [175] как старшему, первенствующему из оставшихся шестерых феанариони. Таким образом, к Макалаурэ снова приходит посланник Моринготто и объявляет условия: его господин 'обещает освободить Нэльяфинвэ, только если нолдор либо вернутся в Валинор, если смогут, либо уйдут из Валариандэ далеко на юг; и Моринготто обещает, что будет мучить Маитимо, если нолдор не захотят уйти [31].       Нолдор (Первого Дома) не ушли бы, что бы ни предпринял Моринготто [31] — даже если бы путь в Валинор не был отрезан, Клятва Феанаро не дала бы его сыновьям отказаться от войны с Врагом [20], как и клятва отомстить за отца — если бы они и хотели этого. 'А они ни по какой причине не могли бы отказаться от войны с Врагом [20] и подчиниться его требованиям. Кроме того, в этом не было смысла — 'остальные братья (то есть никто из шестерых сыновей Феанаро, от Макалаурэ до Амбаруссат) не верили, что Моринготто (только что снова обманувший и подстроивший ловушку) действительно освободит Маитимо, что бы они ни делали [20]. В том числе если бы ушли [31] со своими войсками. В «Самых ранних «Анналах Валинора» об этом решении говорится: «нолдор не верили…», «нолдор не желали…» [31], следовательно, решение, как поступить, братья принимают, советуясь друг с другом и, видимо, с младшими лордами Дома, военачальниками. Но окончательное решение (тяжёлое, но единственно верное) должен был принять старший из братьев, Макалаурэ, 'к которому и обращался посланец Моринготто [175]; притом, что он был ближе всех к Маитимо… Феанариони отвечают посланнику Моринготто отказом, и он возвращается к хозяину ни с чем.       Сыновья Феанаро, как сказано, не могли и не желали отказаться от войны с Врагом; значит, после этого ответа они продолжают противодействовать врагам (правда, малочисленным — ведь практически вся армия Моринготто, которая должна была захватить Валариандэ, была разбита в Битве-Под-Звёздами). Известно, что, когда взошло Солнце, орки, устрашённые восходом великого Светила, отступили, ушли в Ангамандо [182, 175] — то есть до того они были вне Ангамандо, и нолдор видели их. Ранее 'восход Луны привёл орков в удивление [175], то есть сыновья Феанаро и их народ видели реакцию орков (Младшие Дома в это время только достигают берега). Так могло быть, либо если немногие орки всё же совершали вылазки, а народ сыновей Феанаро их бил; либо если орки не смели отойти далеко от Ангамандо, но всё же выходили за его пределы, а народ сыновей Феанаро регулярно подходил близко к Ангамандо, стерёг врага, и потому знал, что до восхода Анар орки оставались вне стен Ангамандо, а после укрылись внутри. 'По «Самому раннему «Сильмариллиону», не только орки, но и Валараукар ушли в Ангамандо после восхода Анар [184], т.е., до восхода нолдор тоже видели их вне крепости Врага: они ходили дозором вокруг Ангамандо или пытались напасть. Сыновья Феанаро продолжали бороться с врагами и защищать от них синдар.       Можно отметить, что позже ‘Хуан будет знать все тропы Валариандэ [187] — а земли Хисиломэ и Дор-Ломина Тьелкормо с Хуаном мог обойти либо до Дагор-нуин-Гилиат, ведя разведку, либо именно в эти годы, до прихода войска Нолофинвэ, выслеживая врагов и охотясь на них.       Исходя из того, что только 'после Дагор Агларэб (т.е., во время Осады Ангамандо) Моринготто узнал от пленных о многом, что случилось после мятежа Феанаро [20], во время Исхода, а до того не знал о том, то, видимо, либо Моринготто не удавалось захватить пленных из нолдор до тех пор, либо он захватывал нолдор Первого Дома, но все, кого спрашивали про Исход, молчали под пытками.       Вести о победах нолдор распространяются по всему Валариандэ, дойдя и до Менегрота, и до гаваней Бритомбар и Эгларест [1]. Значит, Кирдан знает, что он обязан снятием осады, а, возможно, и спасением, Феанаро и его сыновьям, прежде всего Тьелкормо. Возможно, именно благодаря этому 'народ Кирдана будет самым дружественным к нолдор из всех синдар [179]. Тингол за Завесой Мэлиан не подвергался опасности, но нолдор защитили часть его народа, синдар, оставшихся за пределами Дориата. ‘Эльфов Валариандэ дела их могучих родичей наполняют изумлением и надеждой на то, что их освободят от Моринготто. Сами нолдор (то есть сыновья Феанаро и их воины) видят в синдар родичей, потерянных и вновь найденных [1], так что отношения между ними — самые дружественные. Как видно по именам Келегорма и Куруфина, сыновья Феанора будут синдаринизировать свои имена по правилам северного диалекта синдарина, на котором говорят митрим [32], и, когда они говорят на синдарине — используют именно северный диалект [186]. Причиной может быть то, что фэанариони живут в Хитлуме, а на крайнем западе Валариандэ, вероятно, бывают нечасто и поэтому чаще всего общаются с митрим.       В 1498 Г.В. [20] шестеро братьев Маитимо отступают в Хисиломэ [175] и укрепляют большой лагерь [20] на берегу Мистарингэ [182]. По «Квенте Сильмариллион», Феанаро умер в Митриме [175], то есть его сыновья уже были там, а 'по «Серым Анналам» — они направлялись в Митрим [182] после Дагор-нуин-Гилиат. Откуда же они отступили, если до того были в Митриме или направлялись туда? Отсюда видно, что вначале было наступление сыновей Феанаро на Ангамандо — по-видимому, в попытке освободить Маитимо — а затем отступление. Согласно «Серым анналам», сыновья Феанаро отступают в 1498 Г.В., после того, как Маитимо повесили на скале [20] (о том же сказано в «Квенте нолдоринва», хотя и без указания даты [182]). По «Квенте Сильмариллион» — сразу после пленения Маитимо [152, 175], что не изменено и в «Поздней Квенте Сильмариллион», но этот текст всё же описывает эти события более обобщенно и не центрирован на хронологии (именно по текстам «Сильмариллиона» и «Квенты Сильмариллион» создавалось впечатление, что события Исхода занимали очень мало времени), не всегда следует ей, поэтому в отношении хронологии мы основываемся на «Анналах». Правда, может показаться странным, что 'лагерь в Митриме, который не был достроен и укреплён ко времени Дагор-нуин-Гилиат [1], укрепляют только теперь — ведь от пленения Маитимо до скалы прошло, как было показано в предыдущей главе, от двух до двадцати лет. Однако если достроить лагерь, чтобы лучше подготовиться к войне, могли скоро, строительство укреплений («fortified a great camp» [20]) могло быть долгим, и в «Серых Анналах» могла идти речь о его завершении.       В укреплении лагеря, скорее всего, участвуют все шестеро братьев. Этот лагерь, где 'они вместе со своим народом остаются до прихода войска Нолофинвэ в 1 г. П.Э. [20] — первое поселение нолдор в Средиземье. Ведь 'лагерь в Лосгаре, разбитый ранее [32], был лишь временной стоянкой.       Еще до восхода Луны, в лагерь в Хитлуме [1, 175] и прежде всего, к Макалаурэ как к правителю, 'доходят слухи о перешедших Вздыбленные Льды, а затем весь мир замирает перед восходом Луны [175] — то есть ещё до восхода Луны сыновья Феанаро получают вести о том, что Младшие Дома вот-вот ступят на земли Эндорэ. Это происходит 'в 1500 Г.В., когда Нолофинвэ завершал переход [20].       Вести об идущих Льдами передали ещё до того, как эти идущие приблизились и их стало видно — так как вести в Мистарингэ пришли ещё до восхода Луны. Т.е., синдар не могли увидеть кого-то вдалеке и успеть добраться до Мистарингэ до восхода и рассказать о том, что случилось. Но раз это не могли быть синдар, следовательно, видимо, это были маиар, присланные Валар. 'Торондор, вестник Манвэ, узнавал о многом и принес Манвэ вести об идущих Льдами нолдор [106], так что, скорее всего, к Макалаурэ так же пришел гонец от Манвэ. Так сыновья Феанаро могли не только узнать о том, что Хэлкараксэ перешли именно нолдор Младших Домов (о чём можно было догадаться, зная о спорах в Арамане), но услышать, что их ведут Нолофинвэ, его сыновья и Финдарато («Now rumour came to the camp in Hithlum of the march of Fingolfin and his sons, and Inglor the son of Finrod…» [175]). Быть может, от того же майа, что рассказал Макалаурэ о Младших Домах, Румиль узнал о судьбе вернувшихся в Аман нолдор.       Когда над миром впервые восходит Луна, эльфы Средиземья (видимо, в том числе и сыновья Феанаро) с надеждой и восхищением смотрят вверх [3], в небеса, на новое Светило. Отныне в Средиземье приходит свет, и наступает новая Эпоха. 'С Восходом Итиля все существа в Валариандэ, который до того пребывал во Сне Яванны, начали пробуждаться от дрёмы [20].       Моринготто послал духов тьмы против Тилиона, и была битва в небесах [20] — то есть эльдар, включая сыновей Феанаро, её видят.       Спустя всего семь дней после Итиля восходит и Анар, и огромным пожаром разгорается рассвет [3] — несомненно, тоже восхищая нолдор, 'которые назовут Анар Златопламенной [3] и Наира, Пламенное сердце, и Анкалэ, Блистающая [260], но также и Васа — Пожирательница [3, 260]. Возможно, какие-то из этих имён тоже дал народ Феанаро. 'Распустились цветы, и пришло время роста — нежданного, быстрого и прекрасного [83, 175], и быстрых перемен [20] в Эндорэ. 'Началась Вторая Весна Арды, и Валариандэ стал зелёным и прекрасным [20]. И так из зла произошло добро, как всегда происходит [83, 175]. Моринготто совершил великое зло — погубил Древа, и на Аман опустилась ночь и тьма. Но поскольку это зло, гибель Древ и мрак над миром, Валар и эльдар Амана пытались преодолеть, зло обернулось новым благом — созданием Светил и тем, что теперь в Эндорэ тоже завершилась ночь, оно было озарено светом, и в Смертных Землях, а не только в Амане, теперь всё расцвело и пробудилось.       При восходе Анар Нолофинвэ приходит в Митрим [175] (в сам край, но не к озеру). Весть о пришедших через Льды Младших Домах могла поразить сыновей Феанаро, которые ‘считали путь через Хэлкараксэ непреодолимым [15] и видели, что в Арамане Младшие Дома никак не принимали решения плыть… И эта весть, о приходе Младших Домов, была очень важной, недаром она была доставлена так спешно. Кажется странным, если сыновья Феанаро ничего не предприняли, узнав о пришедших родичах, а Нолофинвэ, идя по Митриму, где жил народ Феанаро, не встретился ни с кем из нолдор. Тем более, что, 'выступая в путь через Хэлкараксэ, Нолофинвэ очень желал встретиться с Феанаро [175]. С другой стороны, после этого 'Нолофинвэ пойдёт к Ангамандо со своим войском [175], но едва ли он повёл туда же, на Врага, женщин и юных эльдар, которые в начале Исхода были детьми. Видимо, он оставил их в Митриме.       Бросив вызов Моринготто, Нолофинвэ повернёт обратно в Митрим, желая дать отдых своему народу под защитой Гор Тени [175]. 'Также Нолофинвэ услышал, что он найдёт у Митрима сыновей Феанаро [20]. Так как Нолофинвэ идёт быстро, не задерживаясь, у него не было времени учить синдарин, а 'сами синдар так медленно учили квэнья, что в 20 г. П.Э. нолдор на празднике говорили в основном на синдарине [20]. Так что эту весть Нолофинвэ, видимо, слышит как раз от встреченных в Митриме нолдор Дома Феанаро. И тогда первая краткая встреча с немногими нолдор, например, малым отрядом, произошла, когда Младшие Дома пришли в Нолдолондэ, а после, когда Нолофинвэ, возвращаясь от Ангамандо, привел свое воинство к Мистарингэ, произошла официальная встреча двух народов и их Лордов.       Встреча Младших Домов с нолдор Первого Дома по пути от Моря объяснила бы и то, что Нолофинвэ, сойдя на берег, сразу же направляется к Ангамандо и приходит туда очень скоро (не ставя лагеря по пути, не дав отдыха своему воинству, не ища, где находится Ангамандо), тогда как Феанаро и его народ должны были вести разведку, узнавать окрестные земли, и ко времени Дагор-нуин-Гилиат ещё не знали, где именно находится крепость Врага.       Решение Нолофинвэ идти с усталым и потрепанным войском к Ангамандо и ударить в ворота выглядит довольно странно, тем более, что отправляясь в путь через Лёд, Нолофинвэ хотел встретиться с Феанаро [175], а не рвался немедленно вступить в бой с Врагом. Но в летописях нет упоминаний, почему Нолофинвэ принял такое решение, и мы не можем высказаться здесь, не имея подтверждений*(1).       И вот, после долгой разлуки, народы нолдор снова встретились. Но 'те, кто перенёс страдания при переходе Хэлкараксэ, были ожесточены против Феанаро [31], поэтому 'мало любви было между ними и народом Феанаро [31, 20]. Особенно враждебно к сыновьям Феанаро относится Турукано, и ничто не могло изменить этого, так как жена Турукано Эленвэ погибла при переходе Хэлькараксэ, а дочь ему едва удалось спасти [27]. Кажется странным, что Нолофинвэ, не питая любви к Дому Феанаро, ведёт свой народ на отдых именно в Митрим — похоже, зная, что найдёт там отдых… Это может быть подтверждением тому, что Нолофинвэ и Макалаурэ встречались ранее, до того, как Нолофинвэ пришёл в Митрим. При встрече с Макалаурэ Нолофинвэ и должен был 'узнать, что Феанаро погиб [20].       Однако, даже придя к фэанариони на отдых, 'Нолофинвэ считает сыновей Феанаро сообщниками их отца [20] в сожжении кораблей, 'и возникает опасность схватки между двумя воинствами [20]. Несмотря на то, что численность тех, кто следовал за Нолофинвэ, уменьшилась на этом горьком пути, войско Нолофинвэ всё равно было многочисленнее, чем войско сыновей Феанаро [175]… и они, видимо, были готовы атаковать народ сыновей Феанаро, будучи в гневе из-за перенесённых страданий и утрат. Сам народ сыновей Феанаро относится к пришедшим родичам из Младших Домов совсем иначе — 'многие сожалеют о сожжении кораблей и изумлены мужеством перешедших Лёд, и многие нолдор народа Феанаро были готовы приветствовать с почтением тех, кто перешёл Хэлкараксэ, если бы решились от стыда [1, 20].       Сыновья Феанаро покидают свои дома и укрепления, и встают лагерем на южном берегу [20] Митрима — видимо, по решению Макалаурэ. Многие считают, что это было сделано из-за того, что феаноринги опасались схватки с Младшими Домами. Но феаноринги оставляют Младшим Домам, перешедшим Льды, тот 'большой лагерь [175] на северном берегу Хисиломэ, где народ сыновей Феанаро жил со времени Дагор-нуин-Гилиат, более двадцати лет, и который долго 'обеспечивали укреплениями [175] — то есть поселение, хорошо защищённое от врага. Здесь важно заметить, что если бы Макалаурэ опасался нападения пришедших нолдор, наиболее логичным было бы укрыться в хорошо укреплённом против сил Моринготто лагере, а не оставить его Младшим Домам и начать строить себе новые жилища и крепости с нуля. 'Нолофинвэ повернул в Митрим, чтобы его народ был под защитой гор [31], но он получил и лучшую защиту — надёжные укрепления, которые долго возводил Старший Дом, и хорошо обустроенные жилища для перешедших Льды. Впоследствии эти крепости, построенные Первым Домом, так и останутся во владениях Нолофинвэ (так как сыновья Феанаро в 5 г. П.Э. уйдут в восточный Валариандэ [1, 20], а землями возле Митрима будет править Нолофинвэ [20, 177]).       Так, в первое время после прихода в Эндорэ народ Феанаро ставит три лагеря: первый, только высадившись в Лосгаре, для временной стоянки; второй на северном берегу Митрима, который начинают строить в 1497 г. П.Э., незадолго до Дагор-нуин-Гилиат, а заканчивают укреплять в 1498 Г.В.; и третий, начатый в 1 г. П.Э., на южном берегу Митрима. Вероятно, его также обустраивали все сыновья Феанаро, и также укрепляли, подобно второму.       Благодаря тому, что Макалаурэ оставил свой лагерь и перешёл на другой берег, а также, вероятно, благодаря обговорённому между Нолофинвэ и Макалаурэ, кровопролитие было предотвращено. Однако 'нолдор не объединились и не выступили против Моринготто в то время, когда 'он был испуган, потрясён новым светом и спрятался в глубине Ангамандо [3, 175] и был наиболее уязвим. 'Между тем теперь одни нолдор и оспаривают власть Моринготто в Средиземье — Валар, дав этой земле свет, оставляют её [34], а те, кто не забыл об Эндорэ, действуют тайно, помогая нолдор. 'Вызванное распрей промедление нанесло большой вред обоим [184] народам — как Дому Феанаро, так и Младшим Домам. Из-за розни 'они ничего не достигли против орков [175], в борьбе с ними. Так как орков осталось мало, 'они были крайне испуганы новым светом и бежали [175], а не нападали на нолдор, это, видимо, означает, что объединившись, два народа могли бы практически истребить остатки орков, не позволить им бежать в Ангамандо, где они могли множиться.       Рознь отразилась и на языке. 'Большинство нолдор, ушедшие в Исход (т.е., почти все из Младших Домов), говоря на квэнья, использовали звук s вместо Þ, даже языковеды, которые до раздоров между Домами открыто или про себя признавали правоту Фэанаро [12]. Возможно, нолдор Младших Домов с самого прихода в Валариандэ иначе говорят и на синдарине. 'Известно, что северный диалект синдарина, на котором говорили синдар Митрима и Хисиломэ, сохранится только в землях феанариони, а в Западном Валариандэ за основу примут западный диалект [209]. Возможно, Младшие Дома с самого начала учили западный диалект синдарина. 'Северные синдар подвергались нападениям войск Моринготто, большинство из них были порабощены или убиты [209], а многие из уцелевших ушли в Восточный Валариандэ (судя по тому, что в Восточном Валариандэ сохранили северный диалект [209], т.е., жили те, кто им пользовался, с кем феанариони говорили на их родном языке). Дагор-нуин-Гилиат спасла митрим от очевидного для них полного истребления и порабощения (фалатрим всё же держали осаду, митрим не были защищены). И они, живя у озера Митрим, должны были много общаться с фэанорингами, а после, видя, что новоприбывшие нолдор Младших Домов, даже получив дома и укрепления Первого Дома, плохо относятся к фэанорингам, северные синдар также могли неохотно общаться с Младшими Домами, при этом Младшие Дома общались с синдар запада и так переняли их диалект. Либо поначалу Младшие Дома тоже усвоили северный диалект (несколько позднее, после расселения, 'они будут говорить на языке тех земель, где поселились [209]), а на западный перешли, когда многие синдар Митрима ушли на восток: с этих пор на северном диалекте в Западном Валариандэ почти не с кем было говорить.       Теперь у нолдор Эндорэ два правителя: на северном берегу все решения принимает Нолофинвэ, которого считают Нолдораном Младшие Дома, но не Старший; на южном — Макалаурэ от имени Маитимо, которого признаёт Нолдораном Старший Дом, но не Младшие.       В «Серых Анналах» говорится: «нолдор ничего не достигли, потому что между ними лежало проклятье» [20], хотя вернее было бы сказать — рознь, обида, гнев и т.д. Проклятье не могло повлиять на свободную волю Эрухини, заставить Младшие Дома быть готовыми начать схватку или принудить нолдор не объединяться. А если бы Проклятье Мандоса могло влиять на свободную волю, то всё, что было сделано «под влиянием проклятья», не считалось бы никакой виной — это всё равно что околдовали и заставили под чарами, причём получилось бы, что околдовывал и принуждал — Намо Мандос.       Так как после восхода Анар орки бегут в Ангамандо [175], и Моринготто прячется в глубине Ангамандо и отзывает туда же всех своих слуг [3, 175], то в это время столкновения сыновей Феанаро и верных им нолдор с воинами Моринготто временно прекращаются.       Моринготто тогда (после восхода Анар) накрывает свои земли огромной тучей [175], и от Ангамандо исходит так много дыма и испарений, что 'даже в Хисиломэ можно было видеть дымящиеся вершины [184], т.е., их видят и братья Маитимо, и их народ. Этот дым и испарения не только 'омрачают сияние первых рассветов [184], но ветер разносит их повсюду по полям и лощинам Хисиломэ [175], и они ложатся на Митрим, тёмные и грязные [184], загрязняя воду. 'Мгла эта названа и ядовитой [1, 175]. Это могло стать проблемой для нолдор, которую нужно было решать Макалаурэ и его братьям — очищать воду или брать её из других, незагрязнённых, источников. И им приходится в это время дышать загрязнённым, отравленным (но, конечно, не смертельно ядовитым) воздухом.