Трактат о Фэанаро и его сыновьях

      После создания Фэанором Сильмариллей Мелькор начинает распускать слухи, что Валар держат эльдар в плену в Амане, а Средиземье хотят отдать людям, когда они придут [14]. Он льстит нолдор, ‘восхваляя их искусство [140], и искусно пробуждает в них жажду новых обширных владений [14]. При этом он мог использовать то, что в сердцах нолдор и так сохраняется любовь к внешним землям и звёздам [64].              В наибольшей степени коварство падшего аину направлено против Фэанора: ‘Мелькор стремится уничтожить его и завладеть Сильмариллями [14], и он завидует искусности и славе Фэанора [72].              Сам Фэанор Мелькора никогда не слушает [5] и не имеет с ним никаких дел [6] (хотя Мелькор, желая уничтожить Фэанора [14], наверняка хотел его обольстить), но ‘другие нолдор повторяют его слова и передают друг другу, как известную им тайну [14]. В пересказах нолдор лживые слухи разрастаются ещё более [72]. От кого-то из них — вернее всего, от нескольких или даже многих — всё это слышит и Фэанор. 'Когда Фэанор в своей речи скажет, что нолдор должны вернуть свои владения, пока их не захватили люди, то повторит слова Мелькора — но не будет знать об этом [31]: то есть он не только сам никогда не слышал от Мелькора таких слов, но и не знает от других, что именно Мелькор произносил их. Ведь он так искусен в своей лжи, что ‘мало кто слышал ложь из собственных уст Мелькора, но многие — в пересказах [72], и также многие принимают её за свои собственные мысли [14], так что Фэанор не мог узнать, от кого эти «тайны» исходят на самом деле. Вся его проницательность не помогла бы распознать ложь, которую сами говорившие считали правдой.              Тогда, конечно, никто еще не знал, что ‘Мелькор мог внушать свою ложь так искусно, что слушавшие его считали эти мысли своими собственными [14], и был способен непосредственно внедрить свои мысли в разум того, кто не знал о возможности такого воздействия и потому не стремился закрыться от него [74] — и так всякий разговор с Мелькором становился очень опасным и для тех, кто ему не верил. Таким образом, влияние его клеветы на нолдор всё ширилось.       Тем не менее, Фэанор не сразу верит услышанному. Как следует из слов «Затем наконец принцы нолдор начали роптать против Валар» («Then at last the princes of the Noldor began to murmur against the Valar») [56], Фэанор и Финголфин далеко не сразу поддались этой лжи, скорее, они даже были в числе последних, кто был увлечён ей — хотя трудно поверить, что они не слышали и не замечали, о чём говорят вокруг. И это при том, что Фэанору было особенно сложно избежать сетей, намеренно расставленных для него. Ведь именно ‘он и его Сильмарилли были основной целью Мелькора [14].              По ранней версии, о людях и о том, что мир в будущем надолго перейдёт под владычество людей, Фэанор и другие нолдор слышат от Манвэ, но понимают его слова неверно — как желание Валар отнять Средиземье у эльдар и отдать его людям [57].              Судя по тому, что и до создания Сильмариллей многие нолдор прислушивались к Мелькору и учились у него [56], а на их сердца пала тень зла [12], омрачение Валинора было лишь ускорено завистью Мелькора и его алчным стремлением заполучить Сильмарилли. Без этого оно наступило бы позже, но, возможно, затронуло бы большее число эльдар, так как ‘из-за этого вожделения Мелькор стал действовать всё более нетерпеливо. Хотя он искусно скрывал свои замыслы [14], более терпеливое и постепенное воздействие могло коснуться и тех эльдар, что были мудрей и более других чтили Валар. Согласно «Сильмариллиону», ваниар и тэлери не были затронуты злом Мелькора (ваниар не слушали его, а на тэлери Мелькор не обращал внимания, сочтя их слишком слабыми для исполнения своих замыслов [5]), но по «Книге утраченных сказаний», 'когда тэлери желали Сокрытия Валинора, Ульмо говорит им, что они никогда не учились такой горечи сердца из его музыки, скорее слушали нашёптывания Мэлько проклятого [139] — то есть не только нолдор, но и часть тэлери поддались влиянию Мелькора. В «Книге утраченных сказаний» описан и новый Непокой после Исхода нолдор, когда тэлери отвергают слова Манвэ и Ульмо, выступая за Сокрытие Валинора, а ваниар после поддерживают его [139]. В неопубликованной «Квенте Сильмариллион» упоминается, что большинство поверивших злым речам Мелькора о том, что Валар держат эльдар в плену в Амане, чтобы отдать Средиземье людям как более покорным, были номы (т.е., нолдор) [155] — но не только нолдор. 'В «Квенте нолдоринва» уточняется, что никто из тэлери этим речам не внял [141], то есть к ним прислушивается часть ваниар (и это не противоречит тому, что тэлери могли слушать другие речи Мелькора). Таким образом, даже того времени, что прошло, хватило, чтобы омрачить Валинорэ.              Фэанор начинает роптать против Валар, и становится более гордым, чем прежде. Подобное происходит и со многими другими нолдор. Многие из них в это время даже не вспоминают о знаниях и умениях, полученных в дар от Валар [14], теперь воспринимая их только как тех, кто желает их поработить. Но другие нолдор, оставаясь благодарными Валар за данное им, всё равно желали свободы. По «Шибболету Фэанора», Финарфин не участвовал в отчуждении от Валар или разрыве с ними («estrangement from the Valar») его старших братьев [19] — то есть не только Фэанаро, но и Нолофинвэ в это время ропщет против Валар и отдаляется от них или даже более; в «Анналах Амана» также говорится о ропоте против Валар принцев нолдор [56]. Активное участие в Непокое принимает и дочь Арафинвэ, Артанис (противостояние Фэанаро скоро стало основным мотивом её действий [19]).       Постепенно делаясь всё более гордым и всё более мрачным, Фэанор начинает подозревать, что Валар страшатся его могущества (среди эльдар) и желают лишить его места первого среди нолдор (после Финвэ), вручив его кому-то более покорному [12]. Видимо, эти подозрения и 'побуждают его подчёркивать, что его Дом — Старший, и именно он является наследниками Финвэ по праву [12]: хотя прежде его старшинство было очевидным и никем не оспаривалось. Но у таких подозрений, как и у такого подчёркивания, должно быть основание. Разве стал бы мудрый эльф беспричинно всюду говорить то, что и так очевидно? И откуда вдруг появились гордость не собственного достоинства, а гордость по отношению к другим (это у прославленного мастера, который дарил всем свои творения!), и мрачность (у творца Сильмариллей!)? Должны быть основания у того, что Фэанаро опечалился, защищается от несправедливых обвинений и становится более гордым и мрачным; как и у того, что Фэанаро считал, что его хотят лишить его законного положения в сердце отца и среди нолдор.       Описанное очень похоже на 'распространяемый Мелькором слух о том, что Валар хотят лишить Перворождённых их земель и вручить их Второму народу, который будет более слабым и потому легко подчиняемым [14]. Здесь одна и та же логика. Перворождённые — сильные, искусные, мудрые, поэтому Валар хотят лишить их законного наследия, их земли, и отдать её более слабым Людям, которых легче подчинить; хотя никто не может изменить того, что квэнди появились первыми. Фэанаро — самый сильный, искусный, проницательный, Валар страшатся его силы, поэтому его хотят лишить его законного наследия, прав Наследника Финвэ, и отдать его тому, кто слабее и кто будет более покорным; хотя никто не может изменить того, что он — старший сын Финвэ. Отсюда видно, что Мелькор намеренно распространял такой слух — что Валар из страха перед силой Фэанаро хотят лишить его прав Наследника Финвэ, отдав их тому, кто может быть покорнее (Нолофинвэ). И так во всеуслышание объявляется, что Нолофинвэ слабее Фэанаро, что не может не задеть и самого Нолофинвэ, тем сильнее, что это может вторить его собственным тайным мыслям.       Но если бы Фэанаро в это время был в добрых отношениях с Аулэ, Намо, другими Валар, он не поверил бы такому слуху или спросил самих Валар, правда ли это. Отношение Фэанаро к Валар ещё раньше могло ухудшить то, что Мелькора воспринимали как одного из Валар, раскаяние которого признано Манвэ и кто действует словно бы в согласии с волей других, и особенно с волей Манвэ — 'установлений (руководства) которого он клялся держаться, и помогать Валар во всем («swore to abide his rule, and to aid the Valar in all ways that he could…»)[56]. Это придавало словам Мелькора вес, и возможно, в этом и кроется непокорность Фэанаро. Если Мелькор для Валар — свой, их брат, то Фэанаро не мог оставаться с ними в дружбе, учиться у них; если они доверяют Мелькору, тогда как Фэанаро отвергает его, насколько можно доверять самим Валар? Отсюда же идет угрюмая гордость и мрачность — если он видит, что прав, видит слепоту других, а ему никто не верит, даже родная жена, и большинство считает правым себя и Валар (возможно, думая, что Валар не могли ошибаться), и обвиняет его за то, в чём он прав, это очень тяжело. Наветы Мелькора ещё подливают масла в огонь.              Фэанаро сильней, чем прежде, отделяет себя от полубратьев, начав звать себя «сыном Þеринде» [12]. Как уже упоминалось, он пренебрежительно относится к новому произношению, ‘называя его «sa-si» (в переводе — «сюсюканьем»). Сыновьям он говорит: «Let them sa-si, if they can speak no better» («Пусть сюсюкают, если не могут говорить лучше») — и призывает говорить правильно, не обращая внимания на других [12]. Однако он не призывает их настойчиво требовать, чтобы другие исправили свою речь, или избегать общения с ними, уважая чужую волю.              Мелькор являет тем эльфам, которые говорят с ним, видения могущественных королевств на востоке [141] — видения, которые в силу искажения или отбора картин были сильно приукрашены и могли привлекать их ещё больше. Фэанор, не общаясь с Мелькором, не видит этого — но наверняка слышит чужие рассказы о красотах Средиземья.              Возможно, и сам Фэанор мог увидеть Средиземье в один из созданных им палантиров, которые ‘позволяют видеть на большое расстояние [50], в том числе сквозь горы [91]. Более того, даже во времена после затопления Нуменора, когда Бессмертные Земли уйдут за грань Арды, ‘люди смогут видеть Тол-Эрессеа из Средиземья [93], т.е., и обратное является возможным. Правда, ‘в палантир лучше всего видно то, что находится вблизи другого палантира [91].              Фэанора сильнее, чем прочих — также ставших более гордыми и начавшими роптать против Валар — сжигает жажда свободы и собственных обширных владений [14]. Таковы были бы цели Исхода, если бы он совершился без убийства Финвэ и похищения Сильмариллей Морготом. 'Ведь многие, та же Артанис, мечтали о своих владениях, где они устроят все по своему усмотрению [14, 19].              Однако ‘Фэанор открыто поведёт речи о том, что он покинет Аман, когда нолдор уже разделят раздоры [14]. Видимо, поначалу он говорит об этом желании только с близкими. Несомненно, его сыновья — среди первых, кто узнаёт об этих стремлениях.       В тот период, когда недовольство Фэанаро Валар возросло, ламбенголмор обращаются к нему с просьбой передать им то, что он знает о валарине [75] — судя по всему, в это время занявшись его изучением. ‘Фэанор из-за своего раздора с Валар предпочитает держать своё знание при себе и отказывается передать его даже языковедам своей школы [75].              Действия Фэанора огорчают Нерданель [5]. Она много раз пытается изменить его настрой, расположение духа («mood» — «настрой», «настроение», «расположение духа»), но безуспешно [32]. Так как ‘её род предан Аулэ [32], вероятно, они с Фэанором немало разговаривают, а затем спорят между собой об Аулэ и других Валар. ‘Он искал и слушал её советов лишь какое-то время [5] — долгое время, но теперь оно прошло: её советы противоречат убеждениям Фэанаро, тому, в чём он уверен. Фэанору также не удаётся убедить жену принять его сторону (кажется невероятным, чтобы он не пытался сделать это). Постепенно ‘Нерданель отдаляется от мужа [5] (не Фэанаро от нее, но наоборот), потому что, как будет видно позднее, Нэрданэль решает, что выбирает меж мужем и Валар, и принимает сторону Валар. Начавшиеся в доме споры и нарастающий разлад между отцом и матерью не могут не влиять и на сыновей.              Фэанор и Финголфин начинают завидовать правам и собственности друг друга («his rights and his possessions») [14]. Фэанаро был старшим и самым любимым сыном Финвэ [5], но сам Фэанаро мог не знать, что остаётся любимым сыном. Ведь ради рождения Нолофинвэ Король вступил в новый брак, Нолофинвэ жил вместе с отцом, отец дал ему это имя — «Мудрый Финвэ»… так что Фэанаро мог считать, что Нолофинвэ занял его место в сердце отца. Можно говорить об особых правах и привилегиях Нолофинвэ от того, что он живёт в королевском дворце, где у него есть и свои покои. С другой стороны, Нолофинвэ может быть уязвлён тем, что всегда остаётся вторым: по старшинству, положению, месту в сердце отца. Не может он сравняться с Фэанаро и в талантах или достижениях (и в какой-то момент должен был понять, что не сравняется и в будущем). Желание стать первым хоть в чём-то, вероятно, и приводит к соперничеству с его стороны.              Как было показано, ‘подозрения Фэанора, что Валар могут вручить первенство другому, более покорному [12], связаны с распускаемыми Мелькором слухами. И Мелькор делает следующий шаг, разжигая рознь — распускает новый слух, как бы подтверждающий предыдущий: ‘что Финголфин и его сыновья задумали лишить Финвэ и Дом Фэанора благосклонности Валар [56], а также свергнуть Финвэ и в обход Фэанаро занять его место [14]. Сам Мелькор желал свергнуть Манвэ как Короля Арды и занять его место, и из-за его внушений для эльфов, которые ранее не могли знать, что Короля возможно свергнуть, сама эта мысль перестаёт быть дикой. Нужно понимать, насколько к тому времени изменились все эльфы, что это обсуждалось, такие разговоры не были отринуты как просто невозможные.              Звучит и ещё одна ложь — что Финголфин и его старший сын также хотят отобрать у Фэанора Сильмарилли [142]. Разумеется, слыша о намерениях Валар, Финголфина и Фингона, Фэанор не мог не оберегать Сильмарилли более прежнего.              Любопытно, что Мелькор не сочиняет подобной клеветы по отношению к Финарфину. По всей видимости, такой клевете Фэанор бы просто не поверил. Младшего из полубратьев он не подозревал в чёрных замыслах, видимо, относясь к нему лучше, чем к Финголфину, потому что Финарфин не соперничал с Фэанаро, либо считая, что младшему полубрату не интересны дела нолдор.              Мелькор пускает в ход и ещё одну клевету: утверждает, что Фэанор многому тайно учился у него, и что именно он, Мелькор, наставлял его в создании Сильмариллей [5]. Такие слухи он мог распускать только во время смуты и до суда над Фэанором: ‘позже ложь Мелькора открылась, а сам он скрылся [14]. Эта клевета могла достичь многих целей сразу. С одной стороны, так Мелькор мог вызвать доверие к себе тех сторонников Фэанора, которые не были близки к нему лично и не знали, что с Мелькором он даже не разговаривал. Такие сторонники могли охотно слушать Мелькора или, напротив, спорить с ним. С другой стороны, те, кто Мелькору не доверял и вместе с тем не любил Фэанора, услышав об этом мнимом ученичестве, могли отнестись к Фэанору с ещё большей враждебностью. С третьей, те, кто продолжал учиться у Мелькора, но не любил Фэанаро, видел, как заносчив Куруфинвэ, хотя его творения созданы благодаря Мэлькору, о котором он даже не вспоминает. И так нарастали раздоры между нолдор.              Это может быть ещё одной причиной, по какой Фэанаро стал неохотно показывать Камни другим. Ведь часть желающих увидеть Камни могли думать, будто они сотворены по наставлениям Мелькора.       Раз клевета разделяет Маэдроса с лучшим другом [15] — тем более он и его братья должны были поверить клевете на Валар. Судя по всему, сыновья Фэанора, подобно своему отцу, перестают им доверять.              Оромэ был другом и наставником Тьелкормо [25], но, видимо, во время Непокоя нолдор меж ними также произошёл разлад и они начали отдаляться друг от друга. Тем более, что сам Оромэ, как и большинство Валар, верил в раскаяние Мелькора и не распознал в нем лжи и Тьмы. Когда же позднее 'Мелькор начнёт распускать слухи о том, что Валар держат эльфов в плену [14], эта клевета также направлена против Охотника — ведь именно 'Оромэ призвал эльфов в Аман [67].              Нолдор лишаются прежнего блаженного покоя — как из-за растущего желания уйти в Средиземье, так и из-за соперничества, разногласий и ссор, но радость и веселье всё же не совсем уходят из Тириона. По-прежнему устраиваются большие празднества — такие, как ‘Праздник Сбора Плодов [128], когда все воздают хвалу Эру [56], веселятся [128], выражая свою радость в музыке и песне [56]. В праздниках участвует и Фэанаро. Он облачается в праздничные одежды (когда Фэанаро велели явиться на праздник из Форменоса, подчёркивалось, что он пришёл не в праздничной одежде [15]). Праздничные одежды могли быть украшены вышивкой [15], серебром, золотом, драгоценными камнями [56]. Одежды, надеваемые на Праздник Сбора Плодов, традиционно были белыми [145]. На великих празднествах Сильмарилли сияют на челе Фэанора [14] или на его груди [141], делая его облик ещё прекрасней.              Теперь, когда нолдор разделены, Фэанор открыто восстаёт против Валар и говорит, что хочет уйти из Амана [14]. К этому времени Аман перестаёт соответствовать своему названию (от «Man» — «благой, благословенный, неомрачённый» [89]), в котором и отразились главные черты, которыми Запад превосходил Средиземье. Тирион, где свободно действует Мелькор, где спокойствие и радость омрачены, где всё ширятся клевета, ропот, зависть, раздоры, вражда, трудно назвать благословенным и неискажённым. И чем хуже становится положение в Тирионе — тем сильнее должно было становиться желание нолдор покинуть его, что ещё более усиливало недовольство и смуту, ещё сильнее накаляло страсти… Клевета Мелькора влияет не на одних нолдор: хотя ‘ваниар не слушали Мелькора, а на телери он сам не обращал внимания [5], как уже упоминалось, злым словам Мелькора верят не только нолдор [155], и судя по словам Ульмо, тэлери также внимают его нашёптываниям [139]. Но в Тирионе атмосфера омрачается сильнее, более явно.       Фэанор в это время не может, как прежде, ‘пускаться в странствия по всем землям Амана [25]. Охраняя не только Сильмарилли, но и всё, что ему принадлежит [14], он не может надолго оставить Тирион, но постоянно или почти постоянно живёт в его омрачённой атмосфере.              К 1490 Г.В., ко времени суда над Фэанором [56], в его сердце укореняется ложь Мелькора, настоящего источника которой Фэанор пока не сознаёт [72]. Это относится к концу поры мятежей и раздоров. Видимо, это касается и его сыновей, но не только их, а многих других — прежде всего тех, кто охотно внимает Мелькору (а ему внимают многие [72]), а затем и всех, на кого его ложь повлияла через других.              Мелькор сумел рассорить нолдор и с Валар, и между собой. Ему удаётся обмануть многих нолдор, как до того — большинство Валар. Фэанор был далеко не первым, кто поверил лжи Мелькора (напротив, он был среди последних), но первым, кто ‘произнёс открыто, во всеуслышание [14] то, что передавалось из уст в уста тайно, шёпотом (о слухах говорится «it was whispered» [56], а «whisper» — это «шёпот»). Фэанаро не говорил другим тайно, шёпотом — он был слишком горд для этого. Речи Фэанора ускоряют распространение ложных слухов — но в гораздо большей мере вскрывают уже существующее недовольство и рознь, делают явной и доступной для разоблачения распространившуюся ложь. Валар пока не пользуются этой возможностью — оттого, что не догадываются об истинном виновнике Непокоя нолдор, и, возможно, оттого, что события развиваются слишком стремительно для них.       Но во время Непокоя нолдор происходят не только раздоры. По-видимому, Тьелперинквар, сын Куруфинвэ Атаринкэ и единственный внук Фэанаро, появится на свет в период Непокоя нолдор.              Много позже Келебримбор поверит, что Аннатар - служитель Аулэ, тогда как Галадриэль будет знать, что это не так [109, 126]. Таким образом, Келебримбор за время жизни в Амане недостаточно узнаёт Аулэ и его майар, чтобы понять, кто к ним принадлежит, а кто - нет. До смуты Куруфинвэ, ‘как и остальные сыновья Фэанаро, кроме Тьелкормо, часто бывает в чертогах Аулэ [25], а сам Аулэ часто бывает в Тирионе и учит нолдор [56]. При талантах Келебримбора и его стремлении прославиться как великий мастер трудно предположить, что он не заинтересовался бы тем, чему его может научить Аулэ. Наиболее очевидным объяснением представляется то, что Тьелперинквар в ту пору, когда Фэанаро и его сыновья продолжали доверять Аулэ и тесно общаться с ним, либо ещё не успел родиться, либо был слишком юн.              Куруфинвэ и его жена очень любят сына, так как ‘всем эльдар их дети были очень дороги [11]. Видимо, Куруфинвэ учит сына и мастерству.       В статье о названиях рук, пальцев и числительных в эльдарине (и цитате из неё в эссэ "О гномах и людях") Профессор пишет, что имя Тьелпэринквар, на тэлерине - Тэлпэримпар, часто использовалось среди тэлери как имя серебряных дел мастеров, кузнецов, работавших с серебром [49, 135]. В самом этом тексте о Тьелперинкваре говорится как об одном из тэлери, но у этого имени нет другой этимологии. Независимо от того, было ли оно взято позже как избранное имя или было материнским "именем прозрения", оно показывает близость Тьелперинквара к тэлери; возможно, что его мать принадлежала к тэлери или была в близком родстве с ними.