***
— Сегодня ночью убили Кармен Корцвей. Говорят, что она последняя, — кто-то тихо произнес за спиной девушки в серой майке. Она сидела и переписывала лекцию из тетради своего однокурсника. Ту самую лекцию, которую пропустила, когда узнала, что пропала ее лучшая подруга. Николь поправила челку, которая сейчас закрывала правую половину ее лица, и продолжила орудовать ручкой в левой руке, выписывая в блокноте буквы, превращая их в слова. Какой бы грубой и черствой она не была, Паун сейчас очень сильно беспокоилась. Ее мысли вертелись вокруг темноволосой преподавательницы, которая исчезла. Девушке очень сильно хотелось узнать, куда именно делась Корцвей, но никто не мог понять, как призрак проникал туда, куда, казалось, невозможно проникнуть. Николь осознала, что если такое никому непонятно, тогда что можно сказать про пропажу человека, на семью которого охотился маньяк? «Неужели я теперь одна?» — крутился в ее голове вопрос всё шестнадцатое августа, когда она после занятий приехала на скейтборде в парк у дома Милли, вместо того, чтобы вернуться домой и подготовиться к сессии, иначе она рискует завалить ее и не попасть на следующий курс. Казалось бы, что в августе все отдыхают, но не студенты этого города, для которых август — это месяц сдачи долгов, подготовки к учебному году. Она может не ходить в этом месяце на занятия, но риск быть отчисленной был слишком велик, несмотря даже на положительные результаты под конец весны. Паун достала небольшую книжечку из рюкзака с темной обложкой, которую дала ей почитать Корцвей на выходные. Она провела тонкими пальцами по корешку книги, а после аккуратно положила ее на колени. Мысль о том, что она больше никогда не сможет отдать ей эту книгу, превратилась в некий камень на душе, но скорее всего она печалилась о том, что просто никогда не сможет увидеть своего друга. Еще сильнее девушка расстроилась в пятницу после занятий, ведь она всегда приходила в этот день в гости к Корцвей, чтобы попить с той чай в уютной обстановке. В то же время в городе жизнь возобновлялась, ведь все верили, что Кармен — это финиш, конец кошмара, ужаса, который контролировал всех этим жарким летом. В какой-то день к Николь пришли полицейские, задали несколько вопросов, на которые девушка с яркими волосами отвечала, но когда вопрос задала она, то ответа не последовало. «Возможно, для кого-то это новое начало, но для меня это проход в никуда» — думала она, глядя в окно, когда на улице шел дождь и люди в спешке перебегали дорогу, пытаясь спрятаться от холодных и больших капель, что падали с неба. Когда Николь пришла на занятия 21-го августа, то сразу почувствовала на себе с десяток взглядов, как только зашла в аудиторию. На ее месте лежала хрустальная роза, на которую поглядывали жадными глазами студентки из ее курса. Девушка с красными линзами заняла свое место, отложив цветок в сторону, но через некоторое время ее привлек черный матовый лепесток. В голове всплыл образ Милли, а в груди больно кольнуло. Паун взглянула на повязку на кисти левой руки, четко помня события, которые произошли пару дней назад. Но в этот раз некому было звонить. В этот раз никто не пришел помочь. — Эй, Паун, — отвлек девушку от раздумий ее рыжеволосый однокурсник, у которого она часто переписывала лекции. Его зеленые глаза блестели за стеклами очков в черной оправе, а всё его лицо было усыпано веснушками. — Здравствуй, Том, — тихо поздоровалась Николь, бросив взгляд на парня. — Я слышал новость, — так же тихо сказал он, коснувшись теплой рукой локтя девушки. — Как ты себя чувствуешь? Студентка поняла, о чем говорит Том, и ее взгляд вновь упал на белую повязку. — Не знаю, бывает ли хуже… — Ник, всё наладится, не нужно так. — Семью не твоего друга убили, — фыркнула девушка и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди, тем самым спрятав забинтованную кисть. — Я сожалею, что так произошло, но жизнь продолжает идти вперед и… — Не для меня, Том. Прошу, оставь меня. Мне не нужны твои советы сейчас. — Ладно, извини… Парень в белой рубашке встал с места и ушел, оставив однокурсницу одну. Девушка вновь начала рассматривать лепестки роз. После занятий она проигнорировала рыжего юношу и, аккуратно обхватив пальцами хрустальный стебель, покинула аудиторию. Она желала как можно скорее попасть домой, но выйдя из колледжа, пошла пешком вместо того, чтобы поехать на скейте. Придя домой, она оставила розу в своей комнате, а сама направилась в ванную комнату, дабы снять линзы. Как только Николь рассталась с ними, она нащупала очки с круглыми линзами на полке в навесном шкафчике над умывальником и сразу же напялила их на себя. Размытый мир вновь стал четким. Девушка сняла резинку с волос, распустив высокий хвост. Бирюзовые волосы упали волнами вниз, закрыв лопатки владелицы, но у самых корней уже виднелся коричневатый оттенок натуральных волос Паун. Она в ванной и переоделась, после чего направилась в комнату, где провела время до самого вечера, лишь изредка открывая окно, чтобы скурить одну-две сигареты. Солнце медленно приближалось к горизонту, а когда небо начало менять цвет, Николь вышла из дома и, бросив скейт на асфальт, поехала к стадиону ее колледжа, где часто любила посидеть вечером, наслаждаясь его прохладой. По дороге она встретила соседку Милли, которая вечно называла ее Нико, чем очень сильно раздражала девушку. Именно из-за этого она свернула на квартал раньше и поэтому потратила на дорогу больше времени, чем хотела. Вновь в голове появился образ с бездонными глазами, но Николь не хотела сейчас о нем думать, говоря «нет» этим мыслям, и с каждым «нет» она всё сильнее отталкивалась от асфальта. Когда она доехала к огромному стадиону было уже совсем темно, а небо уже окрасилось в красный цвет. Взяв скейт в руки, Николь быстро начала подниматься по ступенькам, пока не добралась до самого верха. Она села на одно из несколько сотен свободных мест, достала пачку сигарет из заднего кармана своих рваных джинсов, из нее вытащила последнюю, кинув пустую пачку на соседнее пустое сидение. Теперь девушка достала зажигалку, зажала сигарету губами, щелкнула зажигалкой и поднесла к другому концу, но резко остановилась. Паун всмотрелась в темноту перед ней, а в стеклах ее круглых очков отражалось желтоватое пламя. Через пару секунд она всё же подожгла сигарету, но тут же отняла ее от губ, выкашливая дым. Впервые за несколько лет у нее кашель из-за курения. Она выглядела, как девочка-подросток, которая впервые делает неудачную затяжку. Николь затянулась еще раз, и в этот раз к кашлю прибавился хрип. Посмотрев на сигарету, она глубоко вздохнула и медленно легла, заняв так еще несколько мест, подложив под голову левую руку, согнутую в локте. Теперь в линзах ее очков можно углядеть часть ночного неба в красных цветах. Таких же красных, как и линзы, которая девушка носила каждый день. Николь уже начала подносить сигарету, зажатую указательным и средним пальцами правой руки, как остановилась у самых губ. Что-то не так, она это чувствовала. Сжав сигарету губами, не вдыхая дым, она положила правую руку на грудь, но вскоре, схватив сигарету, кинула ее в темноту. Глубокий вздох. — А что, если это конец?.. — произнесла девушка с бирюзовыми волосами, серые глаза которой смотрели на небо, что с каждой секундой всё сильнее усыпалось яркими точками, словно она к кому-то обращалась. — Я не верю, — тут же последовал ответ из той темноты, в которую некоторое время назад всматривалась Николь.Глава 26. Дым последней сигареты
17 марта 2017 г. в 23:06
Сегодня день обещал быть хорошим, солнечным, но новость, которую Николь мельком услышала от стоящих рядом людей на светофоре, испортила его, окрасив в серые краски. «Как Милли пропала?..» — спросила девушка себя, глядя куда-то вдаль. Через некоторое время она бросила скейтборд, который держала в левой руке, так как правая была в гипсе, на тротуар, ступила на него ногой в старых изношенных кедах и рванула в противоположную сторону от колледжа. Девушка с бирюзовыми волосами и красными линзами, что скрывали ее серый цвет глаз, мчалась к окраине города. Туда, где жила Милли, ее преподаватель и лучший друг. Чуть не попав под колеса грузовика, Паун пыталась как можно скорее попасть к подруге домой, и вот она наконец въехала в ту самую заветную арку. Во дворе дома стояло несколько полицейских машин, но это не остановило девушку с ярким цветом волос и татуировкой под левым глазом, и она, схватив скейт в руки, помчалась к подъезду, попутно поправляя лямки рюкзака. Когда она пролетела сквозь нескольких полицейских, она с ужасом обнаружила, что дверь квартиры Корцвей распахнута, а в ее проеме стоит мужчина в форме.
— Где Корцвей? — не сдерживаясь, крикнула Николь. Полицейский на пороге квартиры обернулся к ней и непонимающе взглянул, ведь по голосу он явно ожидал увидеть юношу лет пятнадцати, а не двадцатилетнюю девушку.
— Пропала, — тихо ответил тот, тут же отвернувшись от молодой девушки.
— Как? — не унималась студентка, приподняв окрашенные в бирюзовый цвет брови, действительно не понимая, что могло произойти.
— Она была одна из тех людей, которым угрожала опасность, но это первый раз, когда жертва пропала бесследно, — объяснил полицейский в проходе, вновь обернувшись к ярковолосой незнакомке.
— И что теперь?.. — поникла пришедшая, опустив плечи.
— Кем вы являетесь для Корцвей?
— Она мой преподаватель, — ответила Николь, вновь поправив лямку рюкзака, которая слезла с плеча. Почему-то этому человеку она не захотела рассказывать про ее отношения с Милли, но и в то же время девушка понимала, что правда всё равно всплывет наружу.
— Я вам рекомендую отправиться в учебное заведение. Вряд ли кому-то понравится, что студенты опаздывают.
Николь ничего не ответила, лишь развернулась и вышла из дома, ведь полицейский был прав. Ей действительно нужно на учебу, иначе она не долго будет держаться в тройке лидеров.