Это было ничем не примечательное утро, хотя оно было по-своему особенным, ведь Майси завтракала вместе с остальными, а не одна на рассвете. Приближался август, но летняя жара по прежнему стояла в лесу. Майси в который раз замечала про себя, что кроме отличного вкуса в нарядах, Трендер мастерски готовит, хотя беловолосая еще ни разу не замечала, чтобы тот употреблял что-то в пищу. Девушка удивлялась, что это начало интересовать ее совсем недавно, после перерождения. Да и после этого она начала испытывать к нему совсем другой интерес, не связанный с долгой дружбой.
Но всё же что-то мешало ей полностью открыться, чтобы разобраться в чувствах. В ее голове по-прежнему всплывал образ юноши с глазами цвета стали, но Уайт нехотя понимала, что это происходит всё реже и реже. Она вспоминала, как модник снимал с нее мерки, как она стояла перед ним полуобнаженная, примеряя одежду. Может, она ошиблась и действительно не любит Марка? Вдруг Милли права и ей стоит провести жизнь с Трендерменом, а не наедине с мыслями об умершем юном мальчике?
Майси прикусила губу, когда модник вошел на кухню, чтобы ополоснуть чашку из-под кофе и тарелку с вилкой, на которых остались желтые следы от яичницы. «Всё же он ест», — промелькнуло в голове беловолосой. Неожиданно Николь громко поставила на стол стакан с яблочным соком, что отвлекло девушку от любования безликим.
— Было бы неплохо снова заняться музыкой, — сказала рыжеволосая, окинув взглядом сидящих за столом, а после переведя взгляд на единственного представителя мужского пола в этой комнате.
— Ты же и так играешь на рояле, — произнесла Кристина, не отрывая взгляда от своей тарелки с глазуньей, а после тихо добавила: — Или фортепиано. Никак не могу запомнить, как правильно называется та штука в гостиной.
— Это одно и то же. Тем более это так, игра на досуге. А на гитаре я зарабатывала на жизнь, можно так сказать, — Паун мечтательно улыбнулась, вспоминая свою любимую электро.
— Боюсь, что после того, как ты получишь свою гитару, покоя в этом тихом месте никогда не будет, — с нежной улыбкой произнесла Милли.
— Конечно, — мечтательная улыбка на лице Николь превратилась в ехидно-злобную. — Ну, а ты бы могла снова играть на скрипке.
— Спасибо, но я предпочитаю слушать твою игру на рояле.
— Ну что ты! Ты меня смущаешь, — засмеялась девушка с синими глазами.
Майси с улыбкой слушала этот разговор. Ее посетила мысль, что она очень рада появлению девушек. Она могла теперь поговорить с Милли и попросить у той совета. Кристина ее почему-то изредка раздражала своим излишним оптимизмом, и теперь, кажется, она понимала, почему Сплендор здесь так редко бывал — у него нет компании, как и у Кристины, которая чуть не через день ходит в гости к брату. Одна Николь постоянно сидит в своей комнате, выходя из нее поесть и попросить Кристину что-то купить в городе, в частности — диски с музыкой и ватманы. Сама Паун отказывалась отправляться туда, говоря, что сильно занята и у нее нет времени на прогулки. Майси пару раз заходила к ней, когда долгое время отсутствовала в доме, и каждый раз комната менялась. Подставка для дисков заполнялась всё больше, на стенах появлялись огромные картины, а стол завален то тетрадями, то листами с нотами, то книгами из книжного шкафа, что стоял в новой комнате Кристины. Милли как-то раз сказала, что не узнает свою старую подругу, так как раньше Николь была слишком активной, резкой и грубой в высказываниях и действиях, а сейчас она занималась исключительно искусством и общается без ругательств. К тому же, как Корцвей заметила, Паун не просит купить ей сигареты или не одалживает их у Оффендера. Но, блондинка с фиолетовыми глазами начала тише говорить, постепенно переходя на шепот, она так часто ощущает запах табачного дыма от насильника, что у нее самой появилось ужасное желание попробовать эту дрянь. Майси в который раз записала изменения в девушках в свой личный дневник, понимая, что правильнее было бы завести для этого отдельную тетрадь.
Неожиданно Кристина начала кашлять. Все взоры за столом обратились к ней.
— Подавилась? — как-то иронично спросила Николь, наблюдая за тем, как блондинка пыталась откашляться.
— Это влажный кашель, — буркнула Майси, поставив чашку с кофе на стол. Не хватало, чтобы кто-то из них простудился, ведь нужных лекарств в лаборатории не было, как и первой помощи при тяжелых состояниях. Ей чудом повезло, что за всё время она ни разу не заболела, но сейчас на ее хрупкие плечи легла забота о других. — Ты себя нормально чувствуешь?
— Ну да, — ответила покрасневшая Кристина, откашлявшись. — Я просто поперхнулась.
— Сейчас в лабораторию, — проговорила Уайт и залпом допила крепкий напиток.
Не успела Кристина что-то ответить, как уже сидела в своей палате в подземной лаборатории. Майси рядом не было. Рэйн фыркнула и скрестила руки на груди. «Неужели нельзя было спросить у меня, хочу ли я этого?» — думала она, нахмурившись. В эту же секунду перед ней появилась девушка в белом халате и тапочках.
— Очень надеюсь, что это обычное ОРЗ. Ты точно хорошо себя чувствуешь? — она бросила планшет с прикрепленный к нему листками и ручкой на прикроватный столик. Из кармана халата она достала упакованный в бумажную упаковку одноразовый шпатель.
— Да, — ответила девочка, наблюдая за Уайт.
— Нет ни слабости, ни головной боли, ни боли в горле? — продолжала Майси, разрывая упаковку.
— Нет, я хорошо себя чувствую. Я же сказала, что просто поперхнулась, — кареглазая оставалась такой же хмурой.
— Открой рот, — в руке беловолосой появился фонарик. Рэйн послушно открыла рот, высунув язык и закрыв глаза. Уайт осмотрела слизистую, а после прощупала лимфатические узлы девочки. Не прошло и пяти минут, как Кристину уже послушали. Наконец-то Майси села на табурет, взяла планшет и начала писать.
— А ты правда врач? — неожиданно спросила блондинка, рассматривая подругу. Уайт на пару секунд оторвалась от письма, взглянув на девочку.
— Нет, — честно ответила беловолосая, продолжив работу.
— Но ты же лечишь меня.
— Кристина, я впервые лечу человека, впервые провожу осмотр. Все мои знания получены из учебников, а практики у меня не было, как и наставника, который рассказал бы про частые ошибки младших специалистов.
— По тебе не скажешь.
— У тебя уже горло слегка покраснело…
— Я не хочу болеть, — прервала девушку кареглазая.
— Тебе придется здесь остаться, потому что это может быть вирусн…
— Не буду я здесь оставаться! — в который раз фыркнула девочка и повернулась к собеседнице боком.
— Ну… — Майси глубоко вздохнула. — Тогда посидишь в комнате недельку. В город тебе отправляться ни в коем случае нельзя.
— Как в тюрьме…
— Ты хочешь заразить остальных?
— Нет.
— Всего неделю. Если хочешь, Оффендер отправится в город и скажет твоему брату, что ты заболела и некоторое время не сможешь с ним видеться.
— Хорошо, — лицо блондинки расслабилось и она повернулась к Уайт.
— Если состояние твое ухудшится, то тебе придется сдать кровь на…
— Да, всё, понятно, теперь мы можем вернуться
домой?
Что-то кольнуло в груди Майси. Что-то внутри зашевелилось, и она ощутила странное чувство ревности. Она вдруг поняла, что-то, что она считала домом, где провела достаточно много времени, где училась и нашла новых друзей, теперь стало далеким. Ей показалось, что ее место заняли, и этот человек сейчас сидит перед ней и сердится. Теперь лаборатория была ее домом, а не коттедж среди леса. Беловолосой захотелось заплакать, но она поняла, что это лишь приведет к заложенному носу, а облегчения не будет. Ее повергло в шок, что она так легко смогла потерять то место, и ей стало стыдно, что она заметила это только сейчас. Теперь Майси поняла реакцию Трендера, когда она сказала, что будет жить в лаборатории.
Уайт улыбнулась.
— Конечно, — она положила тонкую руку на плечо девочки, и они тут же очутились на кухне на тех же местах, где сидели ранее. Николь и Милли уже не было.
— Спасибо, — поблагодарила Кристина и продолжила есть уже остывший завтрак.
Беловолосая кивнула и встала из-за стола, расстегивая халат. Что-то мерзкое сидело в ней, и она скривилась от этого противного чувства, отвернувшись от блондинки. Покинув кухню, она направилась к Оффендеру, прекрасно понимая, что тот еще спит. Постучав в серую дверь, девушка удивилась, когда насильник открыл ее.
— Я думал, что это мелкая, — буркнул он и отошел в сторону, предлагая зайти внутрь.
— Мне в город нужно, — тихо проговорила Уайт, оставаясь на месте.
— А на тебе эротично халатик сидит… — ехидно улыбнулся безликий.
— Оффендер! Кристина заболела и ей нужны лекарства, — Майси нахмурилась.
— Тебе легче меня пинками послать в аптеку, чем самой пойти в город… Хотя стой… Ты же телепортироваться можешь…
Лицо Майси тут же расслабилось. «Тормоз!» — обругала она себя и уже собралась уходить, как насильник снова заговорил.
— Хотя забудь. Что нужно купить?
— В чем дело? Я сама могу сходить.
— Не можешь, — ехидная улыбка с лица насильника пропала, и оно стало серьезным.
— Объясни, почему.
— Ты не умеешь скрывать личность. Раньше за тебя это делал Слендер, а теперь ты сама по себе.
— И как же ее скрыть тогда?
— Этому долго учиться, не забивай голову. Что нужно купить?
— Научи.
— Уайт, не глупи.
— Просто в момент, когда Милли станет плохо, тебя может не оказаться рядом.
— Ты стервозная сука, раз думаешь, что можешь всегда так мною манипулировать, — вновь на его лице заиграла ехидная улыбка.
— Спасибо, — нахмурившись, девушка улыбнулась. — Сейчас я напишу список. Деньги у тебя же есть?
— Ты смеешься? — от оперся голым плечом о дверную раму.
— Я не слежу за твоей жизнью. Вдруг ты каждый цент пропиваешь!
— Ты точно смеешься надо мной. Я тебя точно когда-нибудь прикончу…
— Главное, что просто не кончишь, — фыркнула Майси и тут же испарилась. Оффендер постоял пару секунд, переваривая то, что сейчас ему сказала подруга, а после засмеялся, возвращаясь в свою комнату. Чего-чего, а таких реплик он точно не ожидал от Уайт.
Как только он вернулся из города с лекарствами и запиской Кристине от ее брата, его тут же схватила Майси за руку и начала просить, чтобы тот ее обучил скрывать свою личность. Они пришли в ее подземную лабораторию и начали подобие тренировки.
— Ты должна четко представить, как должны тебя видеть люди. Продумай всё до мельчайших деталей, иначе получится уродливая безэмоциональная маска, — проговорил насильник, прожигая девушку невидимым взглядом. По ее нахмурившемуся лицу он понял, что беловолосая хочет выложиться по полной. Ему стало не по себе.
— А как понять, что у меня получается? — неожиданно спросила Уайт, потирая виски от резко нахлынувшей головной боли.
— Обычно, глядя в зеркало, но лучше всего это получается запечатлеть на фотографии, — он достал пачку сигарет из кармана штанов. — Ты же не против?
— Я вообще не должна возражать, потому что ты, считай, мой наставник в делах безликих.
Оффендер издал тихий смешок, открывая пачку и доставая оттуда зажигалку и сигарету. Майси молча наблюдала за тем, как Смекси зажигает зажигалку, как желто-оранжевое пламя колыхается перед кончиком сигареты, которую он зажимает в белоснежных острых зубах. Пламя погасло и кончик сигареты загорелся красновато-оранжевым цветом.
— Николь у тебя просила сигареты? — неожиданно задала вопрос беловолосая, скрестив руки на груди.
— Да, — он кивнул и выпустил дым. — Закашлялась и отдала мне обратно. Хотя раньше пыхтела хуже меня…
— Удивительно, — тихо проговорила Уайт, отводя взгляд в сторону.
— Я вот смотрю на тебя и до сих пор не мог понять, что же в тебе такого изменилось.
— Ты меня рассматривал? — Майси приподняла правую бровь. — Я думала, что тебе глубоко плевать на мою внешность.
— Чаще всего меня только внешность и интересует, — честно признался Оффендер, делая очередную затяжку.
— Я всегда знала, что ты негодяй, — девушка дружелюбно улыбнулась, опуская руки, кладя ладони на стол, на котором сидела. — Так что же во мне изменилось, или ты всё так и не понял?
Смекси мизинцем руки, в которой держал сигарету, ткнул себя в место на лице, где должна быть переносица.
— От чего у тебя там был шрам?
Улыбка с лица девушки пропала. Она и сама забыла, что у нее когда-то был горизонтальный шрам под переносицей. А ведь когда они столкнулись на кухне, Уайт только появилась в том доме. Видимо, насильник именно тогда и рассмотрел детально ее внешность. Она поняла, что с одной стороны это странно, что его интересовала ее внешность, но с другой оно и понятно — она ведь была новой гостьей. Беловолосая поняла, почему так часто встречала Оффендера, он просто наблюдал за ней, возможно, думал, как с ней поступать, и лишь через четыре года проявил себя не как маньяк, а как друг.
— Уайт? — он отвлек ее от размышлений, докурив сигарету и бросив окурок в раковину, что всегда раздражало хозяйку лаборатории.
— Упала в детстве и рассекла кожу о порог, — наконец-то ответила девушка. — В ногах запуталась, — она вновь улыбнулась. — Я надеялась, что у меня пошла кровь из носа, а это было из той ранки.
— Боюсь представить, как ты была разочарована в тот момент, — насильник дружелюбно улыбнулся одними губами. Майси тихо захохотала.
— Еще как, — она вспомнила, как он пытался остановить у нее носовое кровотечение, пачкая руки в ее крови, которую впитали в себя полотенца. «Вы лучше моих погибших друзей», — подумала она, глубоко вздохнув.
На следующее утро Кристине стало значительно хуже. Сильный насморк, головная боль, боль в глазах и мышцах, ужасная боль в горле, от которой девочка плакала при кашле, что возникал при сильном першении, и озноб не давали покоя ни Рэйн, ни Уайт. И даже в моменты, когда Кристина всё же засыпала ненадолго, Майси продолжала каждые пять минут заглядывать к ней, готовясь к моменту, когда у той снова случится приступ болезненного кашля. К обеду температура достигла сорока градусов, и беловолосая всё же решила попытаться сделать клинический анализ крови. От сильного волнения она несколько раз уронила пробирки и оставила пару ярко-красных точек на белоснежном полотне халата. Как только всё было сделано, девочка моментально уснула от сильной слабости.
— Это точно ОРВИ, — буркнула Николь себе под нос, попивая чай после обеда. — Через неделю пройдет.
— Нет! — гаркнула Майси, швырнув на стол листочек со списком нужных препаратов. — Она слишком слабая, могут пойти серьезные осложнения.
— Майси, — тихо заговорила Милли, прожигая ту взглядом, полным теплоты. — Это не стоит того, чтобы ты так сильно переживала.
— Стоит, — оставалась на своем Уайт. — Я за вас отвечаю.
— Мы не дети, чтобы ты за нас так сильно беспокоилась, — проговорила Паун, не убирая тонких губ от чашки.
— Это так, Майси, — согласилась со словами подруги Корцвей.
— Но Кристина ребенок.
— Если она ребенок, то такой же, как и ты. Пожалей тогда и себя, а не только девочку, — теплота из голоса блондинки исчезла, словно ее и вовсе не было. — Будь хоть в чем-то умной, а то складывается впечатление, что родилась дурой.
С этими словами она взяла список со стола и направилась к комнате насильника. Синие глаза рыжеволосой наблюдали за ней, пока она не скрылась в большом коридоре.
— Обычно я такое говорю, — пробубнила она и наконец-то поставила чашку на стол. Ее лицо было достаточно умиротворенным, словно ее никак не волновало то, что Рэйн сильно заболела. — Ну, раз мое место в высказываниях уже заняли, мне ничего не остается, как попросить не трогать больше девку.
Майси нахмурилась еще сильнее.
— М-м-м… — Николь поджала губы. — Не так сказала. Я имела в виду, что не забирай ее в лабораторию, пусть тут лежит. Она слишком любит общение, чтобы лежать одной под землей, — синие глаза девушки стали больше. — Странно звучит, но ты, думаю, поняла.
Уайт увидела свое отражение в очках собеседницы. Всё же она была права.
— Хорошо, — шепотом ответила беловолосая, печально опустив голову.
— Вот так, — Паун улыбнулась и снова поднесла чашку к губам. — Доктор Уайт.
Все результаты анализов были в норме. Не было ни малейшего отклонения, и это еще сильнее встревожило Уайт. Она могла что-то сделать неправильно, но не три раза подряд. Жаропонижающие и обезболивающие не давали эффекта, Кристина продолжала мучиться. «Я бы сделала посев, была бы такая возможность», — думала про себя Майси, положив голову на руки, поставив локти на свой рабочий стол в главной комнате лаборатории. Она была в растерянности, когда ни один из препаратов не давал эффекта, а трое суток подряд никаких изменений в анализах не было.
Но внезапно ее осенило, и будь у нее не спрятаны глаза, они бы максимально расширились. «Вирус!» — прозвучало в ее голове. Она поняла, что это может быть побочным эффектом от вируса, который она им когда-то ввела, и Кристина, имеющая самый юный организм, не смогла с ним справиться.
— Что же тогда будет, если она не выдержит? — мыслила она вслух, — Что тогда с нами всеми будет, если мы не выдержим?
Майси поникла. Очередного обмана она не вынесет, как и внезапной смерти Кристины из-за ее же глупости. Она столько раз совершала ошибки, что за эти точно получит серьезное наказание.
К большой радости жителей дома среди леса через три дня мучений и долгого сна у Рэйн начала снижаться температура и она стала себя намного лучше чувствовать, не жалуясь даже на легкую потливость. К концу недели все симптомы вовсе исчезли, и девочка была бодрой и живой. Однако одна Уайт не могла испытать полную радость выздоровления Кристины, так как ни в одном и анализов, которые она делала на протяжении этой тяжелой недели, не было отклонений, которые могли бы указывать на данное заболевание. Глядя на них нельзя было сказать, что обследуемый человек лежал трое суток почти что без сознания, пока число 39 не наигралось со слабым организмом. Уайт внимательно осмотрела девочку, когда та была уже готова отправиться в город к брату, не желая даже слушать беловолосую, которая упрашивала ее еще некоторое время побыть дома. Рэйн действительно выглядела здоровой, будто простуды и вовсе не было, но от кое-чего по ее спине прошелся холодок, а в голове прозвучала фраза «Я была права!». На золотисто-коричневой радужке девочки виднелась еле заметная небесно-голубая точка. Майси отпустила Кристину, а сама же села в главной комнате и начала писать эти изменения в дневник, понимая, что начинается что-то плохое, о чем никто не знал и даже, кажется, сам Гений. Майси испугалась, словно она только что кого-то убила своей неосторожностью. Девушка начала испытывать такой страх, какой не ощущала год назад во времена Призрачного убийцы. Казалось, что-то грызет ее изнутри, отщипывает по маленькому кусочку ее плоть. Так продолжалось до того, пока ее не стошнило на холодный пол.
***
Звонок в дверь. Даниэль, аккуратно вскрывавший брюхо достаточно большой рыбе, которая, казалось, смотрела на него своими огромными глазами, положил нож на доску и схватил полотенце, которое висело над кухонной тумбе. Вытерев руки, он направился в прихожую, почесав затылок по дороге. Не смотря в глазок, он открыл входную дверь и не успел ничего сообразить, как к нему на шею бросилась Кристина.
— Господи! — воскликнул мужчина, закрывая дверь и одновременно обнимая сестру за плечи. — Ты выздоровела? — он широко улыбнулся, когда девочка встала на пол и посмотрела на него.
— Разве не видно? — она громко захохотала и отошла от брата, начиная расстегивать замки на лакированных туфельках. — Но я всё равно ненадолго, потому что не хочу, чтобы мне грызли мозги, типа я только после болезни и так долго гуляла.
— Я даже ничего не приготовил, чтобы ты перекусила, — Рэйн направился с сестрой на кухню, где снова принялся возиться с рыбой.
— Какая гадость! — фыркнула девочка, усаживаясь за обеденный стол, на котором стояла небольшая вазочка с леденцами. Ее тонкая рука тут же потянулась к ней, и через секунду в кармане ярко-голубых шорт была дюжина разноцветных конфет.
— Ты даже не пробовала, какая эта гадость вкусная, когда я ее приготовлю.
— Я никогда не любила рыбу, — Кристина оглядела кухню, ища какие-то изменения, но тщетно.
— Так чем же ты болела? — оторвал ее от занятия Даниэль, вынимая внутренности рыбы на доску.
— Грипп, — быстро ответила блондинка. — Представляешь, меня начали лечить за день до того, как мне стало плохо.
— Может, тебе от лечения стало плохо?
— Сомневаюсь. Джулия не такая злая, чтобы навредить мне. Она бегала вокруг меня, как мама, когда я маленькая слегла с ангиной.
— Я помню, — улыбка на лице шатена стала печальной. — Я рад, что там есть люди, которые заботятся о тебе.
— Слушай, Дани. Я тут подумала… Помнишь, я тебе рассказывала про свою лучшую подругу Натали?
— Да, — мужчина кивнул, не отвлекаясь от занятия.
— Она бисексуалка.
От этой фразы улыбка с лица Рэйна сползла и он нахмурился. Отвернувшись от выпотрошенной рыбы, он внимательно взглянул на Кристину, которая тоже не улыбалась. «Неужели сейчас расскажет?» — подумал он, положив нож на доску. Увидев напряженное лицо брата, девочка решила не медлить.
— Она была моей девушкой, — блондинка прикусила нижнюю губу. — Ты же знаешь?
— Знаю, — как-то тихо ответил Даниэль, кивнув.
— Хух, — она облегченно вздохнула. — А я уже думала, как бы тебе рассказать.
Шатен приподнял левую бровь. Он готовился не к такой реакции сестры. Он был готов к тому, что она будет оправдываться и обвинять его в этом, но, похоже, она к этому относилась намного проще, чем он сам.
— И раз ты говоришь, что ты не гей, то я хочу, чтобы ты за ней начал ухаживать. Если она еще не нашла себе кого-то…
— Я с тобой с ума сойду, — буркнул мужчина и вернулся к рыбе.
— Не надо, ты мне еще нужен! Просто… Дани… — девочка поднялась со стула и подошла к брату, обняв его со спины. — Я знаю, что ты изменился.
Внутри у него всё сжалось. Ему было неприятно вспоминать об этих ошибках, которые сломали жизни других людей. Он не мог понять, что до сих пор испытывает Кристина по этому поводу, и это его сильно напрягало в эту минуту. Он в который раз положил нож и взял полотенце, вытерев руки. Обхватив тонкие руки сестры на кисти, он расцепил ее объятия и повернулся к ней передом, внимательно посмотрев в ее золотисто-карие глаза.
— Я верю, что ты хороший и больше не будешь творить глупостей, — произнесла она, рассматривая его пигментные пятна на радужке глаза.
Он встал перед девочкой на колени, испугав этим ее, но не успела она ничего сделать, как его сильные руки обхватили ее талию, а голова с жесткими каштановыми волосами прижалась к ее маленькой груди.
— Прости меня… — прошептал он, сильно зажмурившись, чтобы сдержать слезы.
— Дани, встань!.. — пропищала Кристина, смотря на шатена сверху вниз. — Я же говорила, что давно тебя простила.
— Я был сволочью…
— Пожалуйста, прекрати!
— Я не заслуживаю этого.
— Даниэль, мне больно!
Словно током его ударило, так он резко отпустил сестру. На его правой щеке появилась влажная дорожка, которая терялась в темной щетине.
— Тут больно, — она прижала ладонь к груди. — Всё в прошлом, я тебя простила и прошу, чтобы ты мне помог.
Сейчас Кристина не была похожа на ту маленькую девочку, которой всегда казалась ему. Даже набитый конфетами карман не давал ему повода подумать, что Рэйн маленькая и беззащитная. Она права, всё в прошлом, почему это до него никак не дойдет? Почему перед ним стоит картина, где Милли лежит в луже собственной крови?
— И Милли тебя простила, — уже спокойно произнесла блондинка, словно поняла, о чем думает мужчина. — Успокойся, пожалуйста.
Она села на корточки перед ним и взяла его левую руку, рассматривая пальцы с грубой кожей.
— Всё будет хорошо, не так, как раньше.
— Я рад, что у меня есть такой ангел, как ты.
***
— Ты получила, что хотела? — звучал голос из темноты. Ответа не последовало. — Почему же ты молчишь, Слендер Майс?
Майси издала тихий стон, нахмурившись. К ней приближалась Милли с черными глазными яблоками, в центре которых горел кроваво-красный огонек. Волосы брюнетки резко побелели, а аккуратные алые губы превратились в зубастую улыбку безликого.
— Что?! Боишься ошибиться, Слендер Майс?! — прозвучал злобный, полный ненависти голос Слендермена. Он громко захохотал, и его голова стала увеличиваться, костюм на худом теле рваться, когти на костлявых длинных пальцах расти с неимоверной скоростью. Уайт поняла, что еще не видела этого, и убедилась в этом, когда откуда-то издалека прозвучал приятный женский голос, который когда-то принадлежал ее матери:
— Помоги мне, Майси…
Беловолосая проснулась в холодном липком поту. Неожиданно в голову ударила сильная боль, когда девушка телепортировалась в главную комнату, чтобы записать в дневник о продолжении кошмарного сна. Сделав небольшую запись, она откинулась на спинку стула и положила холодную ладонь на покрытый мелкими капельками пота лоб. Кто просит помощи снова? Этот голос показался ей и одновременно до боли знакомым, и совершенно чужим, но Уайт была уверена, что слышит его впервые. Неужели это голос Гения? Майси не знала, к чему это продолжение кошмара. Она вспомнила голубое пятно на радужке глаза Кристины и принялась рассуждать над действием вируса. Ей пришла идея использовать вирус на мышах, но ввести им такую же дозу, как ввела себе и девушкам, чтобы перерождение произошло быстрее. Сомнений, что виною ее новым головным болям был эксперимент, у девушки теперь не было. Но из-за чего это всё началось? Вирус мутировал или просто их организм больше не может ему сопротивляться?
Неожиданно на руку Майси, которая лежала на ее груди, что-то капнуло. Она наклонилась, чтобы посмотреть и увидела пятно ярко-красной крови. Сразу поняв, откуда оно, девушка приложила пальцы к ноздрям, слегка придавив одно из крыльев носа, а после отняла руку, чтобы посмотреть на нее. По ее ладони стекала красная капля, медленно перейдя на тонкую кисть с сероватой кожей.
Теперь и она. Уайт была уверена, что следующая Николь.
