История Slender Mais

      Милли казалось, что она испытывает дежавю. Снова солнце стояло высоко, припекая головы детям, которые хохотали во всю, играя на площадке парка Мишель. Несколько молодых мам сидели на лавочках, наблюдали за своим чадом или тихо разговаривали с такой же молодой мамой-подружкой, покачивая коляску перед собой, хотя годовалый ребенок в ней уже давно спал. Всё было почти таким же, за исключением цветов и человека, который сидел на самой дальней лавочке. Когда-то здесь сидела Кристина со светлыми волосами и золотисто-карими глазами, в голубом летнем платье и белых балетках. Она поглядывала по сторонам и ждала своего старшего брата. Сейчас же тут сидела девушка, которой явно нужно обновить цвет волос или хотя бы закрасить отросшие черные корни. И вместо легкого платья она была облачена в черный летний плащ. Корцвей даже не решилась нанести макияж, потому что, по правде, не хотела использовать чужую косметику.       К ней приблизился мужчина в черной рубашке.       — Здравствуй, Милли, — тихо произнес он, присаживаясь рядом с пышногрудой. — Давно не виделись…       — Я знаю… — Милли облизала губы и посмотрела на пришедшего, скрестив руки на груди. — Здравствуй. Как твои дела, Даниэль?       — Дела? — он внимательно посмотрел на собеседницу. «Что-то случилось, — подумал он, — она бы не спрашивала, как у меня дела». — Нормально… — он задумался. — Мне быть откровенным?       — Да, — моментально ответила девушка со светлыми волосами, прожигая взглядом шатена. Она не хотела говорить. Да что там говорить — вспоминать было тошно, как молоток стучал, прибивая крышку гроба, в котором лежит бледное и бездыханное тельце Кристины. Она не сможет сказать, что чувствовала, когда сырой грунт падал на доски отвратительного ящика.       — Ну, Натали переехала ко мне, как и предполагала Кристина. Так что если ты хотела поговорить о…       — Нет, что ты! У меня и в мыслях не было. Я рада, что у тебя появился кто-то и ты теперь не один, — блондинка попыталась улыбнуться, но в этот же момент глаза сильно заслезились. Даниэль, заметив это, решил, что девушка обманывает его и пожалел, что сообщил ей эту новость. Шатен осмотрелся, но не заметил мужчины в кожаном плаще.       — Ты без Ричарда? — спросил он, обернувшись к Корцвей.       — Ричард? — она вскинула брови, будто впервые услышала это имя. — Он оставил меня, чтобы я могла поговорить с тобой.       — Между вами что-то есть?       — Что? — искренне удивилась Милли. Она многого ожидала от Рэйна, но не этого вопроса точно.       — Ну… — Даниэль замялся.       — Я понимаю, — прервала она его. — Нет.       — Я по твоим глазам вижу, что ты к нему неравнодушна, Милли.       — Я не хочу об этом говорить.       — Извини.       Повисла неловкая пауза. Милли пыталась прислушаться к шелесту листвы на ветвях деревьев, но детский смех, такой неуместный, не позволял ей этого сделать.       — Кристина заболела? — наконец-то заговорил мужчина, посмотрев на девушку возле себя.       — Да. Очень серьезно, — кивнула Корцвей и сжала губы, думая, какую же ложь сказать самому близкому человеку покойной.       — Что с ней?       — Она умерла, Даниэль, — блондинка резко поднялась с лавочки, но никуда не направилась, а лишь закрыла глаза, словно пыталась вспомнить, как выглядит девочка.       — Умерла?.. — удивленно прошептал шатен, тоже подымаясь со скамейки. — Но ведь недавно же… — его левая рука взяла девушку за локоть. — Как?       — Я не знаю, как бы лучше объяснить… У нее было сильное внутреннее кровотечение, которое не смогли остановить. Мне сказали, что всё произошло слишком быстро и… — пышногрудая глубоко вздохнула, открыв глаза и посмотрев на собеседника. — Она не мучилась, Даниэль, — попыталась улыбнуться, но лишь скривила гримасу.       Даниэль ничего не ответил. Он лишь сел обратно, потянув за руку Милли. Взгляд его глаз был обращен куда-то вдаль, на лице не было ничего изображено. Корцвей внимательно всмотрелась и заметила множество неглубоких морщин на лбу, под глазами и во внешнем уголке глаз, возле уголков губ. Она запомнила Даниэля молодым и только сейчас поняла, что ему почти тридцать, что он по-настоящему рад появлению в своей жизни Натали, как когда-то была рада Кристина, его самый лучший друг. Его пальцы сжимали ее правый локтевой сустав, но она не хотела двигаться, напоминая Рэйну о себе. Это было как-то неправильно в этой ситуации.       — Она хотела пойти на фильм в кинотеатр. Радовалась, что ей уже шестнадцать, — заговорил мужчина, не отрывая взгляда от дали.       — Это очень грустно, Дани… — Милли аккуратно вложила свою левую ладонь в его правую руку, и он тут же сжал ее.       — Такие же холодные, — произнес Даниэль, медленно переведя взгляд на лицо собеседницы. — А ты такая же красивая. Даже с этими линзами.       Блондинка прикусила нижнюю губу, пытаясь подобрать нужные слова, но на ум ничего не приходило, кроме тех нежных поцелуев и голоса Оффендера, который говорил ей оставить прошлое.       — Я тебя целовать не буду, как бы мне не хотелось, — как можно тише произнес шатен, словно чувствуя, что его могут подслушать. В этот момент Милли краем глаза увидела приближающееся черный кожаный плащ.       — Почему ты его боишься? — прошептала девушка, рассматривая пигментные пятна в глазу собеседника, словно не видела их ранее. Даниэль улыбнулся, отпуская ладонь и локоть пышногрудой.       — Ты с ним счастлива?       — А ты с Натали? — спросила она, не подумав. Шатен горько засмеялся.       — Возможно, я в нее влюблюсь серьезно и тогда перестану быть холостяком. Она не глупая, хоть и моложе тебя. Ей совсем скоро будет только двадцать. Я не особо богат, не такой уж и красивый, работа у меня обычная, но сама Натали относится ко мне по-особенному, — он сделал паузу. — Как ты когда-то. Поэтому я могу тебе смело заявить, что счастлив с ней. Но ты?..       — Я не с ним, но… вполне счастлива. Со мной моя подруга, со мной Ричард. Я живу в большом доме на природе. У меня много времени, которое я могу тратить только на себя, а не на работу и студентов.       — Милли, — прервал он ее, — если сама Кристина сказала, что я изменился и не являюсь зверем, то почему ты до сих пор не с ним, а спрашиваешь меня, счастлив ли я?       — Просто… — Корцвей обернулась, увидев приближающегося Смекси. — Я боюсь новой себя. А сейчас, — она поднялась со скамейки и подобрала черную шляпку с широкими полями и пышной черной розой на ленте, — я скажу тебе одно, мистер Рэйн, — девушка надела шляпку и поправила свой плащ. — Больше я вас никогда не увижу, как и вы меня.       Даниэль поднялся, заметив безликого. Взгляд его голубых глаз бегал от девушки к мужчине, разум пытался найти что-то, что могло бы взять на защиту этой блондинки. Но Рэйн прекрасно понимал, что в этом нет никакого смысла. Слишком уж этот Ричард и Милли были похожи, как люди, которые были созданы друг для друга. Ему казалось, что они вместе прошли к нему сквозь время, настолько сказочно они выглядели рядом. А возможно, они уже стали тем единым целым, о котором так много говорят.       — Где ее могила? — спросил шатен, но ответа не последовало. Корцвей холодно смотрела на него и молчала. Казалось, что прошла целая вечность прежде, чем она повернулась к высокому мужчине с черными, как смоль, волосами. — Милли, где ее могила? — повторил спокойно свой вопрос Рэйн.       — Лучше забудь, Даниэль, — послышалось от нее.

***

      Майси сидела в главной комнате лаборатории за письменным столом, подперев голову левой рукой. Правой рукой она держала черную ручку и выводила буквы на листе. Еще минута и история Кристины Рэйн была окончена. Беловолосая закрыла книгу и отодвинула ее на угол стола, после чего бросила ручку и зарыла тонкие пальцы в белоснежные локоны. Прошло достаточно много времени, но веки по-прежнему болели.       — Как я могла такое допустить? — прошептала она, обращаясь сама к себе.       Она потерялась во времени. Не помнит, когда последний раз выходила из лаборатории. Вчера? Позавчера? Неделю назад? Уайт глубоко вздохнула, сжав переносицу свободной левой рукой, после чего встала из-за стола. Она хотела есть и немного спать. Последнюю ночь ее мучили кошмары, поэтому хорошо выспаться не удалось. Зайдя на кухню, она открыла большой холодильник и содрогнулась — он был почти пуст. Парочка консервов, недоеденный салат, такие же картофель и рис. Хватит на несколько дней, не больше. Майси вздохнула и взяла миску с салатом и кастрюльку с картофелем.       Пообедав, девушка вновь направилась в главную комнату, где застала гостя.       — Отвратительно выглядишь, — произнес он, садясь на стол.       — Спасибо, — фыркнула голубоглазая и взяла красную книгу, чтобы поставить ее на место.       — Что здесь можно делать неделю? — Оффендер был в хорошем настроении и хотел, чтобы такое же было и у окружающих.       — Писать о том, как болела Рэйн и как она умерла, — пробубнила под нос Уайт, скрещивая руки на груди. Она чувствовала себя какой-то беззащитной в этих коротких шортах и майке, поэтому левая рука тут же опустилась на правое бедро.       — Да, Кристины больше нет, но это не значит, что вы должны унывать, — он топнул ногой и мигом очутился перед девушкой. Он взял ее заостренный подбородок указательным и большим пальцами и поднял ее лицо к себе. — Не твоя вина это, Майс.       — Еще как моя, — девушка нахмурилась. — Если бы я была умной, то не сделала бы из людей подопытных кроликов.       — Ну, Майс, каждый имеет право на ошибку.       — Не на такую, Оффендер! Речь идет об убийстве.       — А вдруг виноват Гений?       — Я всё равно тоже виновата, потому что послушалась его, — Уайт умолкла, рассматривая мелкие трещины на плаще безликого. — А что, если Гений хотел нас убить? Что, если я была не нужна Слендеру и он попросил уничтожить нас?       — Погоди… Уничтожить?       — Пожалуйста, не начинай. Мне тошно от этого всего, — беловолосая оттолкнула безликого и вернулась к рабочему столу, усевшись за него и поставив на его гладкую поверхность локти.       — Ты собираешься возвращаться? — озвучил вопрос Смекси после долгой паузы.       — Куда?       — Не тупи, Уайт.       — В дом? Да, за едой.       — А может, обратно переедешь?       — Что? — голубоглазая уставилась на собеседника. — Нет. Это вряд ли.       — Почему же? Мы же, вроде бы, как семья…       — Это очень мило, Оффендер, но…       — Ты Трендеру нужна, в конце концов.       Майси было что-то хотела сказать, но поняла, что бессмысленно о чем-то спорить с безликим. Она медленно поднялась, прожигая того взглядом.       — Хорошо. Только я переоденусь. Ты же никуда не спешишь? — девушка приподняла одну бровь и скрестила руки на груди.       — Нет.       — Тогда подожди. Прогуляемся по лесу. Свежий воздух мне не помешает.       — Ты правильно говоришь, — Оффендер улыбнулся, сунув руки в карманы плаща, дабы отыскать пачку сигарет и зажигалку.       — Кстати, — Майси остановилась перед дверью, — почему Трендер не пришел, раз я ему нужна?       — Он только утром вернулся. Измотанный весь такой. Уговорил меня, чтобы я тебя притащил за шкирку в дом.       — Это очень мило с твоей стороны, что ты делаешь такую сложную работу, — Уайт улыбнулась лишь уголками губ.

***

      После того, как стены лаборатории были покинуты, Майси и Оффендер не спеша двинулись в сторону, противоположную дому. Смекси, не заметив этого сначала, так как только телепортировался к лаборатории, резко остановился и с глубоким вздохом оглянулся, поставив руки на пояс, словно человек, который заблудился, но вовсе не паниковал. Посмотрев на девушку с белыми волосами и кожей, он отметил, что ее лицо напряжено, хоть губы и были изогнуты в легкой улыбке.       — Что? — спросила Уайт, заметив, как безликий пялится на нее. Подул слабый ветерок и пару прядей, что ниспадали по обе стороны от ее вытянутого с заостренным подбородком лица, заколыхались.       — Куда ты меня ведешь, Уайт? — голос насильника звучал сердито, но что-то беловолосой подсказывало, что ее друг вовсе не гневается.       — В другой конец леса. Я там не была ни разу, Слендер не пускал. Знаю лишь, что там есть трасса, на которой разбились мой отец Девид и мать Дениса Твига, — улыбка с ее лица пропала, когда она произнесла имена этих двоих. Когда-то Денис и Девид окружали ее, касались, разговаривали с ней. А сейчас они лежат в земле и уже долгое время разлагаются. Как и Кристина. Неожиданно Уайт вздрогнула, поняв, как близко ходит смерть, как она на самом деле уязвима в этом мире перед ней. Всё внутри похолодело, но почему-то это оказалось приятным чувством. Майси почувствовала какую-то нереальную связь с эти миром. Взглянула на Оффендера, понимая, что он всего в шаге от нее. Девушка широко раскрыла глаза с чувством, словно заново родилась, словно протрезвела, будто всё время была сильно пьяна. Она полными легкими вдохнула свежий лесной воздух, наслаждаясь мелодией, которую издавали ветви деревьев — шелестом листвы. Это всё реальное, настоящее. Она неосознанно протянула руку и сжала руку безликого на уровне запястья.       — Чего ты? — удивился Смекси, наблюдая за девушкой, в которой, казалось, менее чем за секунду произошли невероятные изменения.       — Начинаю верить, что ты рядом. У меня такое чувство, будто я протрезвела. Раньше всё, что мне говорили, что говорила я, звучало как-то издалека, словно я была не здесь, — объяснила свое странное поведение Уайт, прожигая взглядом собеседника.       — Так ты теперь умирать не собираешься в своем подземном логове?       Беловолосая отпустила его руку, тихо хохотнув, поворачивая голову навстречу ветру. И в этот момент она впервые показалась Оффендеру привлекательной девушкой, а не лучшим другом, думать о грязи с которым было просто непозволительно, или младшей глупой сестрой, которая максимально пыталась показать, что она уже достаточно взрослая. Этот короткий смешок вряд ли мог принадлежать Майси, которая бегала от проблем и зависала до поздней ночи в интернете, которая любила пить яблочный сок через соломинку и предпочитала надеть толстовку и мешковатую футболку, нежели женственные блузки. В один миг для него Майси Уайт выросла, созрела. Девушка подняла взгляд к голубому нему и тихо вздохнула. Оффендер, казалось, только сейчас проснулся и увидел эту небольшую грудь и округлые бедра своей спутницы. Теперь ее профиль выглядел совсем иначе.       — Ты очаровательна, — тихо произнес он, словив шляпу, которая норовила упасть с его головы. Уайт повернула лицо в сторону насильника, и он заметил в ее глазах искры, которые раньше, скорее всего, игнорировал. На миг весь мир перестал существовать для него. Были только сильная и женственная Милли — его спутница по жизни, и она — Майси Уайт, которая играла роль его младшей и любимой сестры. Да, было бы неплохо, если бы она вновь переехала в коттедж.       — Может, всё-таки передумаешь и переедешь назад? Это я уже от себя, а не от Трендера.       — Вряд ли, — она печально улыбнулась. — Боюсь, что ты меня замучаешь.       — Почему? — искренне удивился он.       — Младшая любимая сестра? Думаю, что правильно будет порадоваться, что я получила в твоем сердце такое место, — беловолосая улыбнулась шире и слегка приподняла подбородок. Она завела руки за спину, выставив грудь вперед, и сделала пару шагов в том направлении, в котором они двигались ранее.       — Теперь и ты залезаешь в мою голову?       — Извини, я случайно. Как говорил Эдвард из «Сумерек» — ты слишком громко думаешь.       — Не знал, что ты фанатка «Сумерек», — безликий достал из кармана пачку сигарет и зажигалку.       — Знаешь, — Майси остановилась и обернулась, — сейчас мне чтение твоих мыслей удовольствия не доставило. Это не мои способности, они вызывают дискомфорт, о котором я успела позабыть за эту неделю, — она хохотнула, снова отворачиваясь от собеседника. — Возомнила себя здоровой.       Оффендер ухмыльнулся и поджег кончик сигареты.       — Возомнила себя здоровой… — тихо повторила Уайт.       — Что? — спросил безликий, явно не расслышав того, что произнесла голубоглазая.       — Ничего. Ты идешь? — Майси перестала улыбаться, но в глазах вспыхнули искры безумия. Она вдруг поняла, что нашла ответ на свой вопрос «Что делать?», который задавала себе с момента, когда появились первые побочные эффекты от носительства вируса. «Нужно поговорить с Гением и приготовить лекарство!» Она уверенно зашагала вперед, понимая, что лес перед ней растягивался не на один десяток миль. Ей казалось, что за ее спиной выросли крылья и она сможет одолеть это расстояние до конца этого прекрасного дня. Радуясь, что она теперь была здесь, в реальности, и что она нашла такой стоящий ответ, Майси не хотела торопиться, что делала постоянно. Как говорил Трендер, ей нужен отдых, и только сейчас она начала им по-настоящему наслаждаться. Сегодня она поживет без волнений и переживаний, а завтра отправится к Гению в подвал. Даже любопытство, которое появилось, как только девушка задумалась над внешностью этого существа, не заставило идти ее быстрее. Казалось, что она хотела получить максимум удовольствия от этой чудесной прогулки, от этого приятного времяпровождения. Лучи осеннего солнца грели ее бледную кожу, ветер проникал в белоснежные пряди и под свободную фиолетовую футболку, охлаждая теплую кожу под ней. «Неужели тьма отступила, — подумала Майси, краем глаза замечая, как Смекси выбросил потушенный окурок. — Или так кажется, потому что мы отдаляемся от него?»       До самого захода солнца Майси и Оффендер двигались к другому концу леса. Когда достаточно стемнело и лес стал выглядеть слегка пугающим, они вышли к пустому шоссе, отчего Уайт облегченно вздохнула: последние полчаса она содрогалась от каждого треска и шороха. Пару раз Оффендер решался подшутить над ней и ломал векторами сухие веточки на деревьях, отчего девушка приходила в ярость, когда замечала, как за спиной безликого спрятался белоснежный вектор.       Миг и насильник перенес их прямо к дому. В окнах на первом этаже горел свет. Внезапно в желудке беловолосой заурчало.       — Да, свежий воздух нагоняет аппетит, — улыбнулся Смекси, в который раз сунув руки в карманы, и направился к входным дверям. Майси еще раз вдохнула лесной воздух полными легкими, а после направилась за безликим. Их встретила Милли со странным огоньком в фиолетовых глазах. Кажется, она ждала Оффендера, но как только увидела Уайт, сразу переменилась в лице, став похожей на прежнюю Милли.       — Где же ты так долго был? — спросила она насильника, когда они втроем вошли на кухню. За столом сидела Николь и, прищурившись, взглянула на пришедших.       — Майси впервые за несколько лет решила прогуляться по лесу. Я составил ей компанию, — признался он, клацнув кнопку на электрическом чайнике. В это время беловолосая проскользнула между ними и помыла руки в раковине. Высушив их полотенцем, которое когда-то впитывало ее кровь, как заметила про себя Уайт, она быстро пробралась к холодильнику и открыла его, готовая съесть целого медведя. Увидев большую тарелку с курицей и половину кочана капусты, она ухватила и то, и другое, поставив тарелку с мясом на обеденный стол, а капусту — на кухонную тумбу. За ней наблюдала Николь, которая, казалось, не желала слушать беседу Корцвей со Смекси.       — Можно было и предупредить, — буркнула блондинка, скрестив руки на груди. — Трендер вас ждал к обеду и тоже волновался, когда вы не явились и к ужину.       — Да? — Оффендер сделал вид, что удивился, после чего открыл шкафчик с чашками. — Чай будешь? — обратился он к беловолосой, которая во всю нарезала капусту на салат.       — Да, спасибо, — кивнула та в ответ. — И достань, пожалуйста, томаты, — она указала подбородком на холодильник, не поднимая взгляда на насильника.       — Мне кажется, — продолжил Смекси, достав нужные овощи и положив их на тумбу возле доски, на которой Майси нарезала капусту, — что это не волнение.       — А что же? — приподняла бровь девушка с фиолетовыми глазами, наблюдая за ритуалом по приготовлению чая. К удивлению Корцвей, ее собеседник взял три чашки, вместо двух. «Мне или Николь?». Милли на секунду перевела взгляд на Паун, которая отвернулась от нее к Майси, из-за чего выглядела обиженной.       — Это ревность, — спокойно ответил насильник, сев за стол с чашками, протянув одну Милли. Он наконец-то снял шляпу и бросил ее на свободный возле Николь стул.       — Я не буду, — холодно произнесла блондинка, вновь взглянув на Николь. — Николь, ты будешь чай?       Рыжеволосая вздрогнула, после чего посмотрела через плечо сначала на Милли, а потом на чашку, вверх от которой шел пар.       — Нет, я не хочу, — отрезала та, вновь повернув голову к Майси.       — Возможно, — согласилась со словами безликого пышногрудая, пододвигая чашку чая к себе. — Я не хочу лезть не в свое дело, — Милли прикусила язык. Зачем она это сказала? Майси на миг перестала работать ножом, но тут же продолжила, сделав вид, что ничего не слышала. Вскоре она достала глубокую миску и высыпала туда порезанную капусту, а после приступила к томатам. Она не хотела разрушать эту идиллию. Сейчас почти ничего не указывало на то, что они больны, и беловолосая наслаждалась, что делает такие рутинные дела, как готовка салата, что слышит голоса Милли и Николь. Уайт вспомнила, как Оффендер назвал их семьей. Теперь ей понравилась эта идея. Она заправила маслом салат и села за стол возле безликого. Майси окинула взглядом голубых глаз с безумным радостным огоньком присутствующих и улыбнулась, но улыбка с ее лица исчезла, когда она присмотрелась к Николь и Милли. Рыжие волосы первой теряли свой яркий цвет у корней, а когда-то синие глаза выцвели, приняв серый оттенок. В ушах девушки вновь появились дырки от когда-то существовавших проколов. У Корцвей же отросли ее черные волосы, словно блондинистый цвет ее волосам дала хорошая краска, в красивых фиолетовых глазах появился черный ободок вокруг зрачка, и если не присматриваться, то можно было подумать, что у пышногрудой всего-навсего очень сильно расширены зрачки. Уайт снова посмотрела на Паун. Та прищурилась, явно пытаясь следить за взглядом беловолосой.       — Николь нужны новые очки, — произнесла она Оффендеру, наблюдая за тем, как глаза девушки расширились от удивления.       — Нет, не нужны, — тут же произнесла она своим мальчишеским голосом.       — Почему? — Уайт нахмурилась.       — Мне и в этих пока нормально.       — Но я же вижу, как ты пытаешься сфокусировать взгляд, Николь.       — Да даже если у меня появятся новые очки, они мне недолго помогать будут. Я отвратительно вижу, да, но поверь, с каждым днем мое зрение падает.       Повисла неловкая пауза.       — Я не против быть слепой, — Уайт заметила, как собеседница бросила быстрый взгляд на безликого, который, скорее всего, не заметил этого.       Милли прикусила нижнюю губу и уставилась на чашку чая, явно недовольная этой ситуацией. Майси глубоко вздохнула и потянулась к жирной куриной ножке, которая выглядела ну очень аппетитно. Николь резко поднялась и покинула кухню, чувствуя, какое напряжение повисло после ее слов.       — Уайт, — безликий положил свою сильную руку на хрупкое плечо беловолосой. Майси подняла взгляд на Милли, заметив в ее глазах сумасшедший огонек. «Ревность?». — Давай не сегодня. Ты же сама говорила.       — Такой хороший вечер, — пробубнила она, — испорчен. Я только начала думать, что всё не так уж и плохо.       — Ну, — он вздохнул и взял вторую куриную ножку.       — Где вы были? — прозвучал встревоженный голос модника. Майси быстро перевела свой взгляд на него, и обида из-за испорченного вечера тут же улетучилась.       — Гуляли по лесу, — ответила вместо Оффендера Мили, и что-то в ее голосе звучало не так, как обычно. «Точно ревность», — подвела итоги Майси и улыбнулась сама себе.       — Привет, — поздоровалась она с пришедшим. — Как дела в городе?       Трендер растерянно поправил очки. Он явно был готов не к такой реакции. Что-то его обеспокоило в умиротворенном виде Уайт.       — Это затишье перед бурей? — тихо спросил он, словно не услышал вопроса беловолосой.       — В каком смысле? — улыбка с ее лица исчезла.       — Мне просто не верится, что ты выглядишь такой радостной.       — Тебя увидела, — буркнул Оффендер, нырнув в чашку горячего чая. Уайт толкнула его локтем в бок.       — Уже поздно, — резко встала Милли, переводя взгляд с Трендера на сидящих за столом. — Я не буду вам мешать и пойду готовиться ко сну. Спасибо за чай, Оффендер, — она кивнула безликому и быстро покинула кухню, не выдержав нарастающего напряжения.       — До меня кое-что дошло, — воодушевленно произнесла беловолосая, на лицо которой вновь наползла улыбка. Ее вилка утонула в салате из капусты и томатов.       — И что же? — нетерпеливо спросил модник, собираясь сесть поближе к Майси, но увидев шляпу насильника, бросил на него сердитый взгляд, заметив у того ехидную ухмылку, после чего сел напротив девушки.       — Я тебе расскажу чуть позже, когда поем. Ты не представляешь, какая я голодная.       Неожиданно Оффендер поднялся, от чего Майси вздрогнула. Он медленно, не спеша обошел стол и взял шляпу.       — Ты куда? — спросила его Уайт, уставившись на насильника своими большими голубыми глазами.       — Я? — Смекси обернулся, пытаясь подобрать слова. — Наверное, готовиться ко сну, — он как-то нежно улыбнулся подруге.       — Спокойной ночи, — искренне пожелала девушка, получив в ответ кивок. Как только послышалось, как дверь закрылась, Майси заговорила: — Я его замучила.       — Что вы делали?       — Сначала он в лаборатории уговаривал меня вернуться в дом. Сказал, что это ты его попросил. Еще он мне сказал, что тебя всю эту неделю не было дома. А после я ему предложила прогуляться по лесу. В первое время мне не нравилась прогулка, но после… что-то во мне изменилось. А так мы шли к шоссе за двадцать миль от лаборатории. Оказывается, лес не такой уж и большой.       — Я переживал.       — Так как дела в городе? — Майси наконец-то оторвалась от еды.       — Тебе действительно это интересно?       — Да, интересно, — в который раз за день улыбка с лица Уайт исчезла. Она начинала сердиться и не скрывала этого.       — Никак не могли оформить новый магазин, в котором будет продаваться моя одежда. Меня неплохо замучили, показывая множество дизайнов. И когда мы остановились на одном, нашелся умник, которому не понравился выбранный вариант и после он еще придрался к цвету моих волос, обозвав крашенным геем. Так меня никогда еще не оскорбляли.       — Построили новый торговый центр? — удивилась беловолосая, откусывая белое мясо.       — Да, и достаточно большой для такого маленького города.       — Знаешь, — девушка облизала большой палец, смачно причмокнув. — Я так понимаю, у тебя квартира в городе?       — Да.       — Я хочу в ней как-то побывать. Забить на всё, что происходит в этом доме и лесу, и попасть в город не для того, чтобы убить, а чтобы прогуляться. Посмотреть на людей, которые там живут.       — Всё хорошо?       — Да что ты увязался?! — рыкнула Уайт, вскочив из-за стола. На ее лице застыла гримаса раздражения и гнева. — Нормально! Мне нельзя отдохнуть?! Я радуюсь, что живу, — по ее щекам непроизвольно потекли соленные ручейки слез.       — Я просто… — Трендер тоже поднялся.       — Что просто? Что, Трендер?.. — последний вопрос девушка произнесла мягко и ее лицо расслабилось. Она села и приступила к поеданию вкусного салата.       — Извини меня, — он медленно сел, прожигая виноватым взглядом собеседницу.       — И ты меня.       — Я просто не помню, когда в последний раз видел тебя в таком хорошем настроении.       — Я тоже. Я решила для себя, что проведу сегодняшний день отлично, не думая о Кристине и смерти. А завтра утром пойду к Гению. Трендер, я больна. И Милли с Николь больны. Нам нужно лекарство. Вот это я поняла сегодня во время прогулки. А когда я это осознала, я ощутила, какой реальный этот мир, словно до этого я жила где-то не здесь. Поняла, какая реальная смерть, какая реальная моя жизнь. Я словно заново родилась, Тренди. Это очень странное чувство. Словно… — Майси затихла, ее глаза горели, на щеках проявился здоровый румянец.       — Словно что?       — Я, кажется, отпустила прошлое. Тогда, когда я стояла посреди леса, я представляла как здесь всё хорошо. Оффендер назвал нас семьей и что-то во мне переворачивается от этого слова. Когда-то, когда Кристина только заболела, она сказала, что хочет домой, то есть сюда. Мне стало как-то обидно, так как мне показалось, что я больше не принадлежу этом дому, его жильцам. Но сегодня я поняла, что по-прежнему остаюсь частью нашей маленькой общины. И… даже Слендер. Как бы далеко он не держался от нас, как бы редко он не показывался нам и не ронял каких-либо слов в нашу сторону, жизнь уже будет совсем другой без него.       — Ты не жалеешь о том, что произошло? — тихо спросил потрясенный модник, не веря словам девушки.       — Кажется, нет, — она искренне улыбнулась возлюбленному.