Pov Октавия
Нет, нет, нет. Мне нельзя опаздывать, а уже 19:05! Я бежала со всех ног, чтобы не опоздать домой. Обычно, у меня нету временных ограничений, и я могу приходить домой когда захочу. Сегодня она сказала, что этот день особенный и она должна мне кое-что рассказать. Но мне совершенно неинтересно, что это за день и что она мне будет говорить. На секунду отвлечься от своих мыслей меня заставляют городские часы. Уже 19.15. Это конец. За последние один-два года она поменялась в лучшую для нее сторону. Но это не значит, что сказка буде вечна. Конец этой сказки это — срывы, истерики и алкоголь. Единственное, что мне остается в такие моменты — это запираться в своей комнате и надеяться на лучший исход. Я живу в страхе. Что Бог преподнесет мне сегодня? Спокойный день или новые крики и свежие раны на теле? Хоть опоздания и не всегда карались, но если это происходило, тебе остается только молить о пощаде. На моем теле уже есть достаточно шрамов. Не плачу, но одинокая слеза стекает по лицу и падает на асфальт. Улыбнись, ты должна улыбаться. Сейчас не время давать волю своим чувствам. — Я дома, прости за опоздание, — я зашла в квартиру и увидела стоящую на пороге мать. — Ничего страшного, ты как раз вовремя. — Хорошо, я оставлю вещи и приду, — неужели Бог меня пощадит. Я думала, он этого не умеет делать. Оставив сумку в комнате, я прошла на кухню, так как оттуда несло приятным запахом. Это был недавно испеченный пирог. Сказать, что я удивлена — ничего не сказать. Она никогда раньше не готовила. Я зашла в кухню и увидела, что там мать стоит не одна, а с мужчиной средних лет, как и сама мать. — Здравствуйте. А что за праздник сегодня? — вежливость, это то, что я использую даже если буду ненавидеть человека. Мать не исключение. Когда она орет, я просто терплю. Я никогда не пыталась ей ответить также, как она мне. А после всего просто лью слезы и тихо всхлипываю на кровати. — Познакомься, теперь это мой будущий супруг и твой отчим. Сегодня он сделал мне предложение и через две недели мы собираемся сыграть свадьбу. Я так рада, это нужно отметить. Октавия, ты рада? — Поздравляю вас. Я в шоке, у меня сейчас какое-то двойное чувство. — Я пыталась показать искреннюю улыбку, но это у меня не получалось чисто физически из-за шока. — Что ты, как не своя. Теперь мы семья, садись. Можешь не стесняться и называть меня папой. — Я, пожалуй, пока что воздержусь. У меня не было отца, поэтому мне неловко. Давайте пока не будем торопить события, я правда еще не готова к таким резким переменам. — Ничего страшного, я понимаю. Зови меня пока что Норий. Мы с твоей мамой сразу после свадьбы улетаем в свадебное путешествие, тебе не будет одиноко? — Нет, у меня есть друзья, я буду гулять с ними. Не думаю, что мне будет одиноко. Тем более скоро будут пробные экзамены. Надеюсь, вы хорошо отдохнете, я правда рада, что мама наконец-то обрела счастье рядом с вами, — да, конечно, друзья. — Друзья — это хорошо и школа — это хорошо. Мы тебе обязательно привезем сувенир. А что ты стоишь, девочка наша? Садись, сейчас чай будет готов. — Простите, мне нужно готовиться к завтрашнему докладу. Могу я пойти в свою комнату? — Конечно, я наслышан о тебе. Ты отличница и такая молодец. Я рад за тебя. — Спасибо, я пойду в библиотеку. Мне нужно взять несколько книг для доклада. До свидания. Это и надо было рассказать мне? Мне не нужен такой отец, он никогда не заменит моего настоящего отца. Почему отца? Давно не говорила ласковых слов. А как их можно говорить, когда меня вырастили избивая каждый день палками? Папа. Как красиво это звучит. Мама. Какое это прекрасное слово. Я никогда не узнаю сладости этих слов. Раз мне не надо в библиотеку надо съездить на кладбище…***
Какая заброшенная могила. Сколько себя помню мы были здесь только на годовщине его смерти. Это было примерно шесть или семь лет назад. Я не могла сюда приехать. Папа, прости меня. Прости свою дочь за этот грех. Надо убраться здесь, а иначе меня не только сгрызет совесть, но и начнется истерика. Я начала вырывать кусты и сухую траву на могиле. Я была полна слез внутри, но пыталась контролировать себя и не показывать слезы папе. Я обещала. Мне нужно быть сильной, чтобы папа увидел меня и гордился своей дочерью, которая будет улыбаться сквозь удары и слезы. — Что ты тут делаешь? Я испугалась. Я подумала, что это новый супруг матери вместе с ней сюда приехали. Я задрожала. Мне стало страшно. Их видеть сейчас хотелось меньше всего. — Не бойся. Я рядом. Этот голос такой знакомый и такой забытый. Это был голос папы. Я его слышала у себя в голове. Всего две фразы, а на душе так тепло и легко. — Все, папа, я закончила убираться. Мне пора домой, но я скоро навещу тебя опять. На улице были сумерки и я не спешила домой. В голове светились все истории этого дня. И только тишина и одиночество, как будто бы принимали эти мысли за их хозяйкой. Сегодня я поняла, что значит неравенство. До этого дня я считала, что все, что со мной происходит — моя вина. Но я поняла, что это не так и во всем виновата испорченность этого мира и людей живущих в нем.