Before Dawn

Брюс настолько взбешен, что он мог бы откусить себе руку под корень. Кажется, что он пялится на скрупулезно собранные кадры с Суперменом вот уже пару дней. Долгих мучительных дней. Супермен красив. Даже величественен. Не важно, насколько низкое качество у некоторых материалов, нельзя это отрицать. Брюс исследует каждую фотографию со своеобразной одержимостью, которая делает его глаза еще темнее. В противоположность ему, глаза у Супермена небесного оттенка. И он знает, он знает, хотя и не может увидеть это ни на фотографиях, ни на видео, что есть коричневое пятнышко на левой радужке Супермена. Брюс осознает, что ему больно. Он сжимал зубы так сильно, что сделал больно самому себе. Что, даже не узнал лицо, на которое кончал, Бэтмен? Отчасти Брюс хочет выцарапать себе глаза. По-видимому, он не использует их. Он не уверен, кого ненавидит больше: себя, или Супермена. Кларка. Милый, прелестный репортер из Канзаса, которому нравятся старые фильмы и запах мыла и лавандового шампуня. Как он мог быть настолько, блять, слепым? "Потому что тебя отвлекла отличная задница, — предлагает подсознание, как всегда услужливое. — Поздравляю, детектив". — Пенни за ваши мысли, мастер Уэйн?* — спрашивает Альфред с другой стороны пещеры. — Не в настроении говорить, — Брюс еще не готов раскрыть то, насколько облажался. — Какой неожиданный поворот событий, — бесстрастно бормочет Альфред себе под нос. — Близится рассвет. Понадобится ли вам еще моя помощь? Брюс смотрит на свое отражение в одном из экранов. В его взгляде есть что-то дикое: идеальное дополнение к его бэткостюму, который он все еще носит. Должен ли Бэтмен противостоять Супермену? — Нет, — говорит он. — Я собираюсь в Метрополис. — Ах. Мистер Кент ожидает вас? Брюс сжимает челюсти, когда наблюдает за красной точкой на планшете. Она не двигалась уже долгое время. Оставайся в Готэме, Бэтмен. — Нет, — он останавливается. — Это сюрприз. ___ — Брюс? — Кларк смотрит на него, не веря в происходящее. — Привет! Заходи! Когда Кларк счастлив, он выглядит как ребенок. Сердце Брюса падает на пол, когда он видит эту улыбку. В скромных апартаментах он чувствует себя в безопасности и будто дома, даже несмотря на то, что он был здесь всего раз — недавнее откровение: это то место, где он спал лучше всего за последние несколько лет. — Что ты здесь делаешь? В такое время? — его заспанный голос окрашивается трепетом. Брюс молчит. Кларк выглядит так… человечно: просто хрупкая конструкция из плоти, крови и костей. На нем поношенные пижамные штаны и те нелепые очки. Ничего необычного, кроме его выдающейся красоты. Неземной. Пришелец. — Брюс, все хорошо? — спрашивает он с подлинной заботой. — Должен был увидеть тебя, — голос Брюса на градус теплее льда. Он настойчиво целует Кларка и вжимает его в стену. Он выглядит как человек и на вкус точно такой же. Его губы, его язык, его кожа — нет никакой разницы между ним и любым другим человеком, которого он целовал в прошлом. Но вот что странно: его тело не просто теплое – оно излучает тепло, характерное для кого-то, кто страдает от лихорадки. Помимо этого, Кларк —олицетворение жизни и здоровья. Может ли он вообще болеть? И если может, то от чего? — интересуется Брюс. Он кусает шею Кларка прямо там, где пульс бьет сильнее всего. Конечно, там не будет никаких засосов, так же, как и его ногти не оставят никаких царапин на груди пришельца. Брюс думает об их первой ночи и о том, что было после. Был ли он удивлен, что у Кларка не было никаких синяков от ремня после всего двух недель? Да. Но некоторые люди просто быстрее исцеляются, — подумал он и продолжил бессмысленно трахать его. Уродливое рыло злости возрождается глубоко в груди Брюса. Он сильно впивается в губу Кларка, отчаянно желая пустить кровь, в то время как его правая рука сжимается на горле чужака. — Брюс… — выдыхает Кларк, внезапно встревоженный. — Заткнись, — рычит Брюс. Всего пара хорошо отработанных движений, и Кларк утыкается лицом в стену. — Просто заткнись и прими это, — Брюс расстегивает брюки и касается своего быстро твердеющего члена. — Подожди… — смиренно говорит Кларк, что только заставляет Брюса сильнее вжать его в стену. Боже, он хочет сделать ему больно, разломить его кости и выбить ему зубы, разрисовать это великолепное лицо пурпурным и синим, трахать его без подготовки пока он истекает кровью, кончить на его измученное тело, сломать его, унизить его, выставить его на показ всему миру… — Брюс, прекрати! — в этот раз Кларк действительно пытается освободиться. Брюс сжимает зубы на его загривке, удерживая его на месте, прямо там, где он хочет его, где он хочет наказать его за все смерти и бойню и за обман Бэтмена… — Я сказал хватит! Прежде чем Брюс успевает заметить, он ударяется об пол. — Что с тобой не так? — кричит Кларк, смущенный как никогда прежде. — Совсем с ума сошел? Брюс быстро встает. Зрение застилает белая пелена гнева, когда он наносит удар. Кларк блокирует его. Бесполезно. То же самое случается с каждым ударом. Некоторое время спустя Кларк просто ловит оба запястья Брюса и крепко сжимает их. — Какого черта, Брюс?! — он взбешен, но под гневом прячется великая боль. Наконец Брюс чувствует это: непобедимая, настоящая сила Супермена. Он участвовал в достаточном количестве боев, чтобы распознать тот момент, когда у него нет ни единого шанса. Глаза цвета неба ярко сияют, затемненные только одной единственной коричневой точкой. Брюс коротко ужасно смеется. — Я думал, ты любишь грубо, — ему удается вырваться из хватки Кларка. — Не говори со мной так, будто я идиот, — говорит Кларк низким голосом. — А сейчас, не мог бы ты успокоиться и объяснить мне, какого хера происходит? Брюс хочет заставить его страдать так сильно, что жжет. И тем не менее, он не станет, не сможет, потому что он слаб, слабый и беспозвоночный, как одуванчик на ветру, как и всегда им был. Несмотря на внутреннюю борьбу, он делает уверенный шаг вперед. Кларк позволяет ему подойти ближе и не реагирует, когда Брюс медленно поднимает правую руку. Они смотрят друг на друга, как дикие волки в тундре. — Я знаю, кто ты такой, — говорит Брюс сквозь сжатые зубы, прослеживая форму своим указательным пальцем на груди пришельца. Форму буквы «S». Ему почти доставляет удовольствие то, как меняется лицо Кларка, как распадается его лицо на миллионы осколков, словно разбитое зеркало. Брюс быстро приводит себя в относительный порядок и выметается, бледный и трясущийся от гнева. __ Вероятно, это самое одинокое воскресенье в жизни Кларка. Он пытается убедить себя, что ранним утром ничего не произошло. Что это просто был сон. Работает минут десять, и в следующий момент все возвращается с двойной силой, почти придавливая его к земле. Брюс ненавидит Супермена. Ненавидит его. Кларк снова и снова думает о тех моментах, когда что-то могло выдать его. Выходит абсолютно ничего. Если Брюс заметил хоть какую-нибудь аномалию, мог ли он не отреагировать сразу? Мог ли прямо спросить о его странном поведении? Вел бы себя так очаровательно, если бы верил, что Кларк и есть та личность, которую он так сильно ненавидит? Предположения заставляют его чувствовать себя отвратительно до глубины души. Он ищет, чем бы себя отвлечь, но не может ни сосредоточиться на чем-либо по телевизору, ни прочесть что-нибудь, не отвлекаясь каждые пять минут, ни написать что-либо связное. Он не хочет выходить на улицу, боясь, что ненависть Брюса достигнет его через чьи-нибудь глаза. В конце концов Кларк решает остановиться на бездумном сидении в интернете. Просмотр потока бессвязных фотографий и разнообразного содержимого больше похоже на сон. Сейчас это единственное, что ему нужно. Но потом он кликает на статью о последних инвестициях Уэйн Энтерпрайзис, и внезапно Брюс улыбается ему с фотографии, а потом реклама «Turkish Airline» и скроллинг блогов и твиттеров, и Кларк глубоко увязает в этом. Боже, все (предполагаемые) девушки Брюса были потрясающе красивы. Есть даже слайд шоу, сравнивающее их внешность и то, насколько далеко они продвинулись в отношениях с миллиардером. Больно, но, возможно, это именно то, что ему нужно, чтобы забыть… все это. Кларк читает каждую сплетню и ест коробку мороженного, чувствуя себя ТВ-версией человека с разбитым сердцем. В любом случае у него нет много времени, чтобы разобраться со всем этим, потому что ему реально нужно обдумать, что собирается предпринять Брюс Уэйн. Гладкий черный смартфон как и обычно лежит на прикроватной тумбочке. Кларк мог бы поклясться, что пару раз слышал, как он звонил, но это было всего лишь его воображение. Ночь приходит без предупреждения. Честно говоря, он не заметил, куда ушел целый день. Кларк не знал, что состояние влюбленности может на самом деле заставить тело болеть. Ему просто необходимо сохранить эту фантазию еще ненадолго, еще раз убедить себя, что все будет хорошо. Он использует суперслух и ох, вот оно, сильное чистое сердцебиение Брюса... ...сердцебиение человека, прямо сейчас сражающегося за свою жизнь. Кларк никогда еще не двигался так быстро. ___ Быстрый осмотр территории показывает, что наркосделка в Готэмских доках пошла наперекосяк. Поблизости отключилась электроэнергия, так что сейчас по крайней мере три дюжины вооруженных мужчин ошиваются вокруг в панике. Абсолютный хаос. Сердцебиение Брюса ведет его в самый большой ангар. Кларк чуть ли не впадает в ярость, когда рентгеновское зрение показывает, что Брюс истекает кровью. Он влетает в помещение, как росчерк красного и синего, разоружая пятерых мужчин и валя их на пол. — Твою мать, это же Синий здоровяк! — громко кричит один из бандитов. Остальные не теряют времени и начинают удирать. Кларк с легкостью ловит мужчин и парализует их всех швартовым канатом. Сейчас он наконец может взглянуть на Брюса… …высокую, черную фигуру, двигающуюся так, словно давно стала самой тьмой. — Никто тебя не звал, — у тени искусственный скрипучий голос. — Убирайся. Кларк немеет, замирает, не смеет даже дышать, слушая сильное чистое сердцебиение, куда более заманчивое, чем колокола Нотр-Дама… которое дарует жизнь созданию ночи. — Я сказал убирайся! — тяжелый плащ развивается за ним как пара черных крыльев. Раз уж на то пошло, ему вовсе не обязательно это делать. Тем не менее, он смотрит на человека в маске и использует рентгеновское зрение, чтобы увидеть, кто прячется под ней. Боже, ты даже не представляешь, насколько ты красив, Брюс — Ты истекаешь кровью, — у Кларка пересыхает во рту. — А тебе нужно уходить, пришелец, — рычит Брюс. — Тебя это не касается. Звук полицейских сирен взрывается снаружи. Кларк так же слышит, как приближается вертолет. Кларк подходит настолько близко, насколько позволяет Бэтмен, смотрит ему в глаза и просто шепчет: «Я знаю». Нет света, нет света в этих грустных карих глазах. — УБИРАЙСЯ ОТСЮДА! — крик Бэтмена как-то заставляет все вокруг трястись. Кларк не знает, что еще он может сделать. Сейчас не лучшее время, чтобы Супермена спрашивали о его внезапно появившимся интересе в Готэмских наркосделках, а Брюс… Брюс ненавидит его больше, чем когда-либо. Он улетает, пытаясь сдержать слезы. ___ На следующее утро, прежде чем проснуться, Кларк с добрых полчаса рассматривает возможность притвориться больным. "Работа может неплохо отвлечь", —думает он, чистя зубы. — Кларк! Сюда, возьми пончик, — предлагает Лоис, когда он заходит в офис. — Не голоден, спасибо, — Кларк резко падает на свой стул и притворяется, что очень занят. Конечно, Лоис сразу же видит его насквозь. — Итак. Хочешь поговорить об этом? — спрашивает она и облокачивается на его стол. — Не о чем говорить, — Кларк не поднимает глаза, чтобы встретить ее пристальный взгляд. — Ясно, — Лоис терпеливо ждет. Через мгновение Кларк вздыхает, снова терпя поражение. — Не думаю, что у нас что-то выйдет с той девушкой, — признает он. — Почему это? — Она… — кровожадный, жестокий, свирепый преступник… — мы из разных миров, полагаю. — Ужасно неопределенно. Не хочешь поделиться некоторыми деталями? О боже мой, откуда же мне, блять, начать. — …она невообразимо богата, — Кларк тихо смеется, когда ее глаза расширяются. — Богата как Лекс Лютор? — Скажем, как Брюс Уэйн. — Ну и ну, Смолвиль, кто ж знал, что ты падок на богатых наследниц. — В том то и дело: я не падок. — Ну, пожалуйста, не бросай ее пока, — Лоис бросает взгляд на свой телефон. — Я бы с удовольствием обзавелась хорошей, состоятельной подружкой, которая возила бы меня на Багамы в личном самолете. — Почему ты думаешь, что она хорошая? — спрашивает Кларк, когда она направляется к своему столу. — У тебя есть типаж! Сходим потом пообедать, хорошо? — Лоис ухмыляется и приветствует кого-то на другом конце линии. ___ Почти полдень. Кларк начинает размышлять, что бы он хотел съесть на обед, когда его телефон жужжит. Нет, не его телефон: телефон. Он честно думал, что оставил его дома. Четверо всадников Апокалипсиса не смогли бы остановить его от чтения сообщения. Встретимся в «Presque Vu» через час. Он почти хочет пошутить о том, какому дресс коду должен он следовать — нервозность всегда заставляет его вести себя глупо. — Прости, но я вынужден отменить наш обед, Лоис, — говорит он, прежде чем уйти. — У меня эксклюзив. --- «Presque Vu» это пафосный ресторан, находящийся на последнем этаже одного из самых престижных небоскребов Метрополиса. Вид отсюда захватывает дыхание, так же, как и дизайн интерьера помещения: если бы что-то, сделанное из дешевого пластика, оказалось здесь, оно бы мгновенно начало таять, а затем исчезло бы в облаке дыма. — Здравствуйте. Меня зовут Кларк Кент и я здесь, чтобы увидеть ммм… Брюса Уэйна? — О, да, мистер Уэйн уже ждет вас! Следуйте за мной, пожалуйста, — говорит метрдотель с жемчужно-белоснежной улыбкой. Никто не удостаивает и взглядом репортера, пересекающего комнату. Ресторан не настолько большой, как он думал, что только подтверждает его эксклюзивность. Это место, где богатые и влиятельные люди платят не только за переоцененную еду, но и за конфиденциальность. "Как подходяще", — думает Кларк. Его сердце громко стучит, но затем оно пропускает удар, когда он видит Брюса, сидящего у окна. Все было бы гораздо проще, если бы мужчина не был настолько, черт возьми, идеален. — Мистер Кент, — он встает и пожимает руку Кларку. — Рад, что вы смогли присоединиться ко мне. — Ни за что не пропустил бы это, мистер Уэйн, — одно только рукопожатие заставляет тело Кларка искриться, господи боже, блять. Брюс заказывает только кофе, так же поступает и Кларк — его желудок в любом случае завязан в узел. Он смотрит на мужчину на другом конце стола и делает небольшое шоу из регулировки своего сидения. — Не смотри на меня этим бэт-взглядом на публике, — шепчет Кларк, садясь немного ближе. — Это не слишком эффективно в дневное время. Ужасная усмешка искажает лицо Брюса. — Раз уж мы сразу перешли к делу… — говорит он, — я хочу знать, какова твоя цена. — Моя цена? — За молчание. На секунду Кларк слишком ошарашен, чтобы говорить. Он красноречиво смотрит на Брюса, очки немного сползли. — Прежде всего, я был бы признателен, если бы ты избавился от передатчика в твоем левом ухе, — он старается сохранять обычный тон голоса. — Весьма тщательная работа, к слову. Я впечатлен. Полагаю, я вынужден покинуть эти переговоры, мастер Уэйн. — Без обид, Альфред, — говорит Кларк и улыбается, просто чтобы вытянуть хоть какую-нибудь реакцию из Брюса. — Это же Альфред, верно? Единственный и неповторимый, мистер Кент. Мастер Уэйн… пожалуйста, думайте, прежде чем действовать. Джентльмены… Он отключается, оставляя Кларка наедине с мужчиной, лицо которого сейчас лишено эмоций, будто это маска, которую он носит по ночам. — Сколько? — спрашивает Брюс, взгляд сфокусирован на Кларке. — Ты не можешь купить мое молчание, так же, как и я не могу купить твое. — Я не репортер. Я не зарабатываю на жизнь, продавая новости. — О, нет, ты можешь куда больше, — Кларк глубоко вздыхает. — Предлагаю джентльменское соглашение. — Ты молчишь — я не говорю ни слова. — Вот просто так? — Мы больше не дети. Ты сам так сказал. — Я сказал, что обещания бессмысленны, — вспышка гнева мелькает в глазах Брюса. — Ну, твои деньги меня не интересуют, так что ты предлагаешь? Приносят их кофе. Когда официант уходит, Кларк делает учтивый глоток. — Как ты узнал? — спрашивает Брюс. Спокойно. — Я узнал твое сердцебиение, — он немного краснеет. Тем не менее нет смысла врать. — Я могу услышать его всякий раз, когда концентрируюсь. Но услуга за услугу: как узнал ты? — В твоем телефоне есть жучок. — …для тебя приватность это просто пустое место, не так ли? — Что ты такое? — внезапно спрашивает Брюс. — Кто, — исправляет Кларк, хотя прекрасно осознает, что изначально хотел сказать Брюс. — Кто я такой. Я фермер из Канзаса. Я кто-то, кто потерял отца в юном возрасте. Я репортер, работающий в Дейли Плэнет. Я… человек, пытающийся делать все правильно, — еще один глоток кофе. — Я также тот парень, который заставил тебя кончать ведрами, а потом накормил тебя блинчиками. Это было просто нечто. Брюс кусает внутренние стороны щек. — Что ведет нас к следующему факту, — продолжает Кларк. — Я не враг тебе. Никогда не был и никогда не буду. Должен признать, что я не фанат твоей ночной работы, но я поверю тебе на слово. Потому что знаю, что у тебя добрые намерения. — Ты ни черта обо мне не знаешь, — выплевывает Брюс. — Верно. Я надеялся, что мне выпадет шанс узнать тебя получше. — Вот кое-что, что тебе стоит узнать, — Брюс кладет руки на стол, голос опасно низкий. — Одно из моих зданий было разрушено до основания во время инцидента, в который ты был вовлечен. Я могу назвать каждого работника, который умер или пострадал в тот день. Их лица преследуют меня. Кларк молчит. Он чувствует, как внутренности замерзают. Болезненные воспоминания возвращаются, чтобы напомнить ему каждую деталь того ужасного дня. — Мне жаль, — говорит он сломленным голосом после нескольких секунд напряженного молчания. — Тебе жаль, — передразнивает Брюс. — Это не отменяет того факта, что ты угроза. — Думаешь, я не сожалею об этом? — Кларк усердно пытается не повышать голос. — Клянусь, я не знал, что они собирались атаковать. Когда я понял, что происходит, было уже поздно. Так что я сделал все возможное, чтобы не позволить им разрушить Землю. И не… даже не вздумай заикаться о том, что меня не волнуют те люди, что погибли. Они преследуют и меня тоже. Это заставляет меня двигаться дальше. Я все еще не сбросил с себя обязанности, потому что всегда будут люди, нуждающиеся в помощи. Сейчас, конечно, я не могу помочь всем, но я изо всех сил буду стараться. Можешь назвать это искуплением, конечно, почему бы и нет. По мне, это называется быть приличным человеком. Приглушенная музыка и треп гостей неплохо скрывают тяжелую паузу между ними. Кларк первым разрывает ее. — К тому же, ты называешь угрозой меня? И это говорит человек… твоих методов. — Это не твое дело. — Ох, сейчас именно мое. Ты не всегда был настолько жестоким, не так ли? Что сломило тебя? Верхняя губа Брюса дергается, но его взгляд тверд, как камень. — Отсутствие смысла. — Но в том, что ты делаешь, есть смысл. Даже я знаю, что это правда. — И тем не менее ничего не меняется. Не у всех есть богоподобные силы. Брюс закрывает глаза. Кларку даже не нужно специальное зрение, чтобы заметить призрачную усмешку, играющую на его губах. Надежда расправляет крылья в душе Кларка. — Мы должны работать вместе, — говорит он, не раздумывая. — Что? — Подумай, что мы могли бы сделать. Когда мы работаем поодиночке, наши возможности ограничены так или иначе. Но вместе… Мы хотим одного и того же, Брюс. Подумай об этом. На секунду Кларк уверен, что Брюс выпрыгнет из окна. — Я работаю один. — Мне обидно за Альфреда. — Это не… — Брюс вздыхает и сжимает переносицу. — Ты действительно так сильно меня ненавидишь? — Кларк боялся спрашивать это, но ему просто необходимо знать. К его ужасу, Брюс очень долго молчит. — Я хочу, — отвечает он, — но я устал ненавидеть. — Так… перемирие? — Перемирие. Время не останавливается. Мир продолжает вращаться. Людный ресторан оживает, благодаря смеху гостей. Два мужчины сидят по разным сторонам стола. Их молчание странно уютное. — Я должен вернуться в офис, или мой босс насадит мою голову на палку, — говорит Кларк, проверив часы. — Ага, полагаю, я пойду с тобой, — говорит Брюс, высматривая официанта. Поездка в лифте в компании адвокатов. Кларк неуверенно тянется к руке Брюса, не смея смотреть на него. К его восторгу, их мизинцы на мгновение переплетаются. В этот момент все, что нужно Кларку, это надежда. * Пенни за ваши мысли, мастер Уэйн? — английская идиома. Имеется в виду: «О чем задумались, мистер Уэйн?»