Возрождение рода Ашуры

— Ууууу… ммммм… ааааа… Сакура-чан! — простонал Наруто, лежа на дне небольшой лодки, медленно плывущей сквозь густой туман. — Твой план был замечательным! Ннннн! Прикинуться обычным купеческим караваном.. ммм… и превратить две сотни моих клонов в различные товары! Ууууу! Тадзуну-сана спрятать внутри паланкина… Гениально! Ооооох! Но вот использовать своих теневиков в качестве носильщиков я больше не дам! Ауч! Как же все тело болиииит! Харуно от этих слов и радовалась и виновато смущалась. Ее план маскировки действительно прошел как маслу. Но она упустила, что клоны Наруто, развеявшись, передадут оригиналу не только опыт, но и всю накопленную ими усталость. Чувствуя вину за страдания друга, девушка теперь всеми силами пыталась помочь ему. Для этого она активировала Шосен и неторопливо водила им по телу парня, чтобы унять боль в его мышцах. Но чем больше она использовала медицинскую технику, тем больше ей казалось, что боль — фантомная, и существует только в мозгу блондина. Вывод был очень логичным, ведь теневые копии передали вовсе не молочную кислоту, а лишь информацию об утомлении. Впрочем, девушка и не думала прекращать лечение. Ведь Узумаки на глазах становилось лучше. Особенно когда ее рука приближалась к паховой области. Именно тогда он стонал больше всего, а его бледное от усталости лицо снова покрывалось здоровым румянцем. При этом она старалась не дотрагиваться до его эрегированного полового члена… СТОП!!! — АХ ТЫ ИЗВРАЩЕНЕЦ!!! — заорала Сакура, после чего треснула блондину по его глупой голове. — Дурак!!! Озабоченный придурок!!! — обзывала она парня, пытаясь задушить своей тонкой рукой. Второй она продолжала бить его по голове. Узумаки лишь хрипел… — Эй, потише! — крикнул и лодочник с кормы. — Итак в тумане крадемся. Я даже двигатель не включаю, чтобы не шуметь. Если Гато нас найдет, то нам конец! Сакура и Наруто тут же замерли. Девушка отпустила парня и обиженно отвернулась от него. Узумаки смущенно потирал ушибленную голову, стараясь не обращать внимания на насмешки матери. Он уже жалел, что поддался искушению. Сначала ему действительно было больно, но эта боль довольно быстро прошла. А когда подруга начала гладить его техникой Шосен, то и вовсе закайфовал… — Скоро прибудем, — оповестил всех лодочник. — Тадзуна… Похоже, что нас пока никто не заметил, но на всякий случай мы поплывем тем путем, где есть камыши. Так нас будет сложнее засечь. — Спасибо, — ответил мостостроитель. — Ух ты! — воскликнул Наруто, когда они выплыли из-под арки моста и они увидели селение с деревьями, растущими прямо из воды. Лодочник направил свое судно к одному из причалов, скрытому каким-то домом, стоящим на сваях. — Ну, мое дело сделано, — сказал он, причалив и отпустив пассажиров. — До свидания и удачи вам, — пожелал он напоследок. — Ага. Спасибо огромное, — ответил Тадзуна, но лодочник уже на всех парах уплывал подальше. На этот раз с включенным двигателем. Недоуменно поглядев на это подозрительное бегство, мостостроитель повернулся к своим защитникам. — Ну ладно! А теперь ведите меня домой! — Ладно-ладно, — грустно ответил Какаши, думая о том, что Гато наверняка нанял джоунина, и они с ним обязательно встретятся. Компния вышла из деревни и успела пройти буквально полкилометра вглубь леса, когда Хатаке неожиданно крикнул: — Ложись!!! — Наруто тут же бросился на Сакуру, хоть она и сама уже ложилась. Саске нырнул в другую сторону. Пролетев над их головами, огромный тесак врезался в дерево и крепко там застрял. На него тут же спрыгнул высокий мужик, одетый лишь в полосатые штаны, перевязь для меча, нарукавники и бинты, которые скрывали половину его лица. На голове, ближе к темечку, у него виднелся протектор Скрытого Тумана. — Ну и ну, неужто к нам пожаловал сам Момочи Забуза, беглый ниндзя Скрытого Тумана? — спросил Какаши. — Всем отойти назад! Вы ему не ровня! Против него… мне… придется использовать… ЭТО!!! — с этими словами Хатаке схватился за свой протектор… — А ты, похоже, Шаринган Какаши, — также узнал джоунина Забуза. Единственным, кого шаринган застал врасплох, был Саске. Он пораженно, и несколько вопросительно, уставился в затылок сенсея. Судя по всему, Учиха так и не навел справок о своем учителе, что не очень хорошо характеризовало его, как шиноби. Хоть у него и не было матери, запечатанной во внутреннем мире, или Сенсея, которые могли бы рассказать ему всю интересующего его информацию, но он мог без всяких проблем расспросить любого чунина, и получить довольно подробный ответ. Копирующий ниндзя был очень популярен среди младших чинов. В общем, Саске снова показал себя гордым засранцем… — Извини, но этот старик мой, — заявил, между тем, нукенин Тумана. — Соберитесь вокруг Тадзуны-сана и защищайте его, — сказал он генинам. — В бой не вступать! Это приказ! — услышав последнее, Узумаки и Учиха были вынуждены подчиниться. — Забуза… сначала сразись со мной! — потребовал от нукенина Какаши, приподняв свой протектор. Его красный глаз с тремя томое тут же впился в спину мечника. — Хаааа… Я уже удостоился чести видеть знаменитый шаринган. Я польщен, — ответил нукенин тумана, развернувшись к беловолосому джоунину лицом… Несмотря на всю серьезность происходящего, Наруто в глубине души предвкушал крутое зрелище в исполнении элитных джоунинов. Он чувствовал, что сейчас осуществится его детская мечта — поучаствовать (или хотя бы увидеть) в настоящем сражении сильнейших ниндзя. Он мечтал об этом с тех пор, как впервые услышал рассказы матери о шиноби прошлого. О Первом и Втором Хокаге, о знаменитой тройке Великих Саннинов… об отце! И какого же было его разочарование, когда Какаши и Забуза устроили какую-то помесь пряток и салок, используя водяных клонов. Где крутые техники, вроде «Великого водного (или огненного) дракона» или хотя бы «Огненного шара»? Где офигительное тайдзюцу с образованием больших кратеров в месте приземления пропустившего удар бойца? Да хотя бы гендзюцу, которое хоть и не столь зрелищно, но все равно весьма занимательно для наблюдения? Глядя на эти «детские игры», Узумаки начал потихоньку закипать. А уж когда Хатаке бездарно слился и угодил во вражескую технику водяной тюрьмы, блондин и вовсе еле сдержался, чтобы не высказать вслух все, что он думает о своем беловолосом сенсее в частности и о всей ситуации в целом. — …Нацепили головные повязки и уже считаете себя ниндзя, — сказал генинам мечник, удерживая одной рукой «тюрьму», а другой создавая водяного клона. — Но знаете что? Настоящий шиноби — это тот, кто прошел через множество схваток со смертью! — пафосно продолжила его копия, окончательно сформировавшись. — В общем, когда вы станете достаточно сильны, чтобы быть записанными в мой журнал, тогда и начинайте называйте себя ниндзя. А пока вы просто недостойны этого звания! — закончив этот провокационный спич, клон Забузы просто изчез… Не успели генины толком удивиться, как нукенин появился рядом с Наруто и непринужденным ударом отправил его в полет на тридцать метров. Мальчик свалился на спину, как потрепанная кукла… — Ребята!!! Хватайте Тадзуну-сана и бегите! — неожиданно приказал Какаши из водяной тюрьмы, неизвестно как передавая голос через границу воды. — Вам никогда с ним не справиться! Но, пока он держит меня в своем дзюцу, он не может двигаться. А водяной клон не может отходить далеко от оригинала. Бегите же отсюда! К своему стыду, Саске был склонен послушаться сенсея. Он совсем не хотел умирать ради какого-то алкаша-мостостроителя. Обливаясь нервным потом он скосил глаза на Сакуру, ожидая увидеть полную солидарность его мыслям. Но она была больше озабочена состоянием Узумаки и явно разрывалась между желанием броситься к нему на помощь и долгом защищать клиента. Она, очевидно, прекрасно понимала тот факт, что им не следует разделяться. Вон, глупый уссуротонкачи стоял отдельно, и закономерно получил… Харуно все же сорвалась вперед, на помощь блондину, но тот неожиданно начал подниматься. Девочка тут же растерянно остановилась, успев сделать всего-лишь шаг. — Я НЕ ПОБЕГУ!!! — крикнул Наруто, решительно смотря вперед, на расслабленно стоящего клона Забузы. При этом кожа блондина стала покрываться каким-то странным покровом из красной… «Это чакра!» — с удивлением осознал Учиха, широким глазами смотря как она кипит и пузыриться, сантиметр за сантиметром обволакивая его извечного соперника. Вдруг, Узумаки обернулся к своим товарищам, и Саске заметил, что черты его лица заострились по-звериному, полоски на щеках стали отчетливей, чем когда-либо, а небесно-синие глаза превратились в кроваво-красные щелочки, от которых кровь стыла в жилах, так жутко они выглядели. — Сакура… Саске… Бегите! Я задержу его, и постараюсь вызволить Какаши-сенсея! — голос Наруто звучал немного ниже, чем обычно, и в нем можно было услышать рычащие нотки. — Но… — хотела было возразить розоволосая, но Хатаке ее прервал: — Наруто, не делай этого! Не используй эту силу! Лучше беги вместе с остальными! Со мной все будет хорошо… -Хмм…, а мальчишка-то оказывается непрост… — задумчиво произнес Забуза, глядя на покрытого красной чакрой блондина. — Джинчуурики, да? Дрался я как-то с одним… — мечник скривился от неприятного воспоминания. Хоть Момочи этого и не говорил, но все поняли, что он проиграл. — Бегите! — еще раз крикнул товарищам Узумаки, после чего бросился на мечника… Сакура хотела остаться, но Учиха чуть ли не насильно утянул ее за собой. Тадзуна поспешил за ними. Уже скрывшись с поля боя, генины перегруппировались, чтобы эффективнее защищать мостостроителя. И не зря! Не успели они пробежать и полусотни метров, как из-за деревьев полетели сенбоны. Саске и Сакура легко их отбили и встали в защитные стойки спереди и сзади от архитектора. — Я не могу допустить, чтобы вы ушли, — донесся голос из тени деревьев. Приглядевшись, Учиха увидел там неясный силуэт, принадлежавший то ли такому же подростку, разве что чуть постарше, то ли молодой миниатюрной женщине. К сожалению, по голосу это определить не получилось. Даже когда противник неторопливо вышел из тени, ясности это не добавило. Неприятель был в маске и одет в одежду, что одинаково подошла бы как мужчине, так и женщине, и полностью скрывала его фигуру. Только по чепцу с заколками-иглами на затылке можно было предположить, что перед ними все же девушка. — Кто ты? — спросила Сакура. — Мое имя Хаку… Я ученик и верное оружие Забузы-сана, — ответил масочник. — Оружие? — переспросила Харуно удивленно. Что-то глубоко внутри нее неприятно кольнуло от этих слов. — Именно так, — подтвердил Хаку. — Я существую ради исполнения желаний и достижения целей Забузы-сенсея. Ради этого я пойду на все… даже на убийство, хоть я и не люблю это делать. Я не хочу вас убивать, поэтому оставьте своего клиента и уходите, тогда я вас не трону. — Не говори чушь! — неожиданно зло ответил Саске. — Если кто и умрет здесь, так это ты… Сакура, охраняй Тадзуну-сана и не вмешивайся, я сам разберусь с этим «оружием», — последнее слово Учиха произнес с нескрываемым презрением в голосе. Сама идея того, чтобы быть чьим-то безвольным орудием, преследующим исключительно чужие интересы, была противна наследнику Великого клана. — Что ж, ты сам сделал свой выбор… — без тени какой-либо эмоции ответил масочник, начиная закручиваться в быстром вихре. В таком виде он полетел навстречу Учихе, который встречал его с кунаем в руках. Сам Хаку держал все те же сенбоны. К счастью, Саске оказался достаточно быстрым, чтобы заблокировать удар противника, чем сильно удивил его, хоть это и не было видно из-за маски. Нет, замешательство Хаку выдало то, что он замешкался с продолжением атаки… — А ты неплох, — похвалил он Учиху. — Только, знаешь, теперь у меня есть преимущество — одна из твоих рук занята. Кроме того, ты в курсе, что в воздухе все еще растворено очень много водяного пара? Саске нахмурился, обдумывая его слова. Одна из его рук была действительно занята теперь, да и в воздухе еще остались остатки тумана. Но как противник собирался это использовать? Ведь он был в том же положении, что и он. Но теперь была очередь Хаку удивлять. Он вдруг начал складывать печати одной рукой (!)  и, что самое удивительное, это работало!!! Окружающий их легкий туман, начал быстро сгущаться, превращаясь в… — Хьетон: Ледяные иглы! — произнес ученик Забузы, и резко отпрянул назад, уходя с траектории своего дзюцу. Он надеялся что Саске, шокированный таким поворотом, замешкается, но этого не произошло. У него было достаточно времени, чтобы собраться, ведь иглы формировались достаточно медленно. Вот если бы вокруг был какой-нибудь другой источник уже жидкой воды, то Учихе бы не поздоровилось… Выпрыгнув из эпицентра действия дзюцу, Саске решил контратаковать. Он запустил в Хаку несколько сюрикенов, и пока тот уворачивался от них, на полной скорости забежал к нему за спину. При этом он сделал вид, что собирается пырнуть нукенина кунаем, а сам приготовился ударить ногой, когда он нагнется… «Есть!» — удовлетворенно подумал Учиха, когда Хаку отправился в короткий полет после настигнувшего его удара. — Хмм, так мне тебя не победить… — задумчиво произнес ученик Забузы. — Придется мне драться всерьез! — заявил он, и снова начал складыаать печати. На этот раз двумя руками. Туман снова начал сгущаться. Но вместо игл вокруг Учихи стал формироваться широкий купол из ледяных зеркал. — Я покажу тебе свою настоящую скорость… — заявил Хаку, втянувшись прямо вовнутрь одной из них. После этого он стал отражаться во всех зеркалах, и Саске был уже не так уверен, где находится оригинал. В следующий миг в Учиху полетели сенбоны… Сакура, которая вместе с Тадзуной осталась снаружи купола, услышав болезненный крик товарища изнутри, решила наплевать на его просьбу не вмешиваться. Попросив мостостроителя спрятаться в кустах, она бросилась на выручку. Предположив, что ледяные зеркала не очень прочны, Харуно бросила в одно из них кунай, а затем еще один. Как она и ожидала, Хаку сумел поймать первый из них и отбил им второй. Он отлетел на пару метров и взорвался. Причем, один из осколков куная попал нукенину прямо в лицо. От удара тот пошатнулся и вывалился из зеркала, которое упало сдедом и разбилось. Остальные остались висеть в воздухе, как и раньше. В образовавшемся проломе Сакура увидела Саске, который стоял согнувшись с сенбонами, воткнутыми в различные болевые точки его тела. Девушка тут же подбежала к нему, желая помочь ему вытащить их и залечить ранки, но Учиха грубо ее оттолкнул с криком: «Я же просил тебя не вмешиваться!!!» Лицо парня было перекошено от ярости и боли, а глаза излучали такую ненависть, что Харуно аж отступила на шаг. Девушка чувствовала себя оплеванной и не могла поверить, что когда-то давно он ей нравился. Еле сдержавшись, чтобы самой не прибить этого гада, она повернулась, чтобы выйти из-под зеркального купола. Но Хаку уже успел оклематься, и потому проход наружу уже затянулся. Харуно теперь тоже оказалась в ловушке. Саске вырвал иглы из собственного тела, не обращая внимания на боль. Еще раз зло посмотрев на Сакуру, которая на этот раз не рвалась его лечить, он начал складывать ручные печати, намереваясь просто разбить эти зеркала Огненным шаром… — Таким огнем мой лед не растопить, — спокойно заявил Хаку, когда попытка Учихи провалилась. Огонь лишь немного расплавил нижние зеркала, после чего они быстро восстановились. — Ксо! — выругался Саске, когда в него и Харуно со всех сторон полетели сенбоны. Только если Сакура могла вытаскивать попавшие в нее иглы и быстро залечивать повреждения, то Учиха был лишен такой возможности… Неожиданно с места схватки Наруто и Забузы донесся звук множества очень сильных ударов об землю. Услышав их, Хаку ненадолго замер, прислушиваясь и обдумывая что-то. После этого он сказал: — Я сражаюсь за свою мечту. Прошу, не питайте ко мне зла… Я хочу защитить дорогого мне человека. Я хочу работать ради него. Сражаться ради него. Исполнить все его мечты… Вот моя мечта… Ради нее я смогу стать истинным шиноби. Я смогу убить вас! Из этого непонятного монолога Сакура поняла лишь то, что Хаку хотел по-быстрее закончить этот бой чтобы прийти на помощь учителю, который сейчас явно участвовал в очень нешуточном сражении, куда более серьезном, чем это. А слова про убийство привели розововоловую в замешательство. В ее голове пронеслись сразу несколько вопросов: «Неужели их противник никогда еще не убивал?»; «Почему он готов на все ради своего сенсея? Он не кажется хорошим человеком…»; «Готова ли я сама убивать? Хотя бы ради своих близких? Мамы, Папы, Сенсея, друзей… Наруто?» В отличие от розововолосой, Саске не забивал себе голову такими вопросами. Он уже давно решил для себя все эти вопросы. Близких людей у него просто не было. А убить он хотел лишь одного человека, но если кто-то встанет на его пути… Что ж, за ценой он не постоит! Прямо сейчас мальчик пытался предельно сосредоточиться, чтобы суметь уклониться от всех летящих в него сенбонов. И это у него начало получаться! Хаку все реже и реже удавалось попасть по Учихе, который, сам того не осознавая, начал пробуждать свое додзюцу. И, наконец, это свершилось. Когда, по мнению Хаку, Саске достиг пика своих возможностей, и вот-вот должен был сделать ошибку от банальной усталости, он легко избежал удара, а в его глазах зажглись два шарингана. «Что это за глаза?» — удивился молодой нукенин. — «Какое-то додзюцу? Скорее всего, именно благодаря ему он смог увернуться от моей атаки. А это значит, что остальные тоже не принесут результата. Что же делать?» — Хаку чувствовал, что у него осталось не так много чакры. Поэтому ему требовалось нанести хотя бы один мощный удар, который выведет Учиху из строя. «Атаковать в лоб будет слишком опасно… Эта девушка послужит приманкой…» — с этой мыслью он бросился на розоволосую, что лежала на земле, не выдержав последней атаки. У нее были поражены несколько особых нервных точек, отчего ее тело ниже шеи было полностью парализовано — «Что? Сакура? Ксо, я должен успеть!» — Саске, как Хаку и предполагал, бросился на защиту напарницы. Сенбонов было слишком много, поэтому Учиха оставалось только одно — закрыть Харуно собственным телом… Услышав рядом с собой звук падения, Сакура осторожно приподняла голову… и в шоке уставилась на поверженного Саске. — Зачем? — спросила она его. — Зачем ты меня спас? — Не знаю… — честно ответил Учиха, глядя ей в глаза. После этого он перевел взгляд на Хаку, который стоял в метре от своих поверженных противников и, судя по всему, думал, что ему делать дальше… — Прости-те Забуза-сенсей… — произнес он наконец. — Видимо, я никогда не смогу стать настоящим шиноби, — с этими словами нукенин деактивировал свою технику ледяных зеркал и молча направился к кустам, где все это время прятался Тадзуна. Но и архитектору сегодня было не суждено умереть. Не успел Хаку сделать и пяти шагов, как с места сражения Наруто и Забузы послышался оглушительный нечеловеческий рев. Наплевав на мостостроителя, молодой нукенин поспешил на помощь к своему учителю. — Тадзуна-сан! — крикнула Сакура, едва Хаку скрылся из вида. Архитектор, который все еще находился в ступоре после пережитого ужаса, не отозвался. — ТАДЗУНА-СААААН!!! — еще раз крикнула Харуно, уже громче. В этот раз мостостроитель услышал. — Помогите мне вытащить эти иголки. Я должна срочно помочь Саске! «И Наруто!» — добавила она уже про себя. Тот чудовищный рев внушал дикий ужас, от которого кровь стыла в жилах, но мысль, что Узумаки в серьезной беде, была гораздо ужасней… *** Только попав в водяную тюрьму Забузы, Какаши посчитал это досадной временной неприятностью. Он уже встречался с такой техникой и знал, как из нее выбраться. Правда, это заняло бы кое-какое время, поэтому ему и понадобилось сперва убедить своих подчиненных бежать. Когда Наруто отказался бежать и начал покрываться демонической чакрой, Хатаке почувствовал сложную смесь гордости, раздражения и страха. Первое из-за того, что он был готов ценой своей жизни защитить своих товарищей. Второе из-за того, что отказался выполнить его приказ бежать. А боялся он того, что Лис вырвется из печати, убив Наруто. Ведь о свойствах печати, наложенной Четвертым на своего сына, мало кто знал. Только Джирая и Третий имели достаточно знаний по фуиндзюцу, чтобы хоть немного разобраться в ее устройстве. Но Какаши не знал практически ничего. Хирузен не стал посвящать джоунина в подробности, сказав лишь, что Наруто может, по-глупости, сам снять печать, если его слишком сильно разозлить. Бой джинчуурики и Забузы начался с того, что клон нукенина попытался помешать Саске и Сакуре сбежать вместе с Тадзуной. Узумаки повторил тот трюк мечника с исчезновением и спас товарищей, появившись над противником и вбив его ногами в землю. При столкновении с землей водяной клон взорвался брызгами воды. Момочи на это лишь хмыкнул и создал еще пятерых копий. Впрочем, их быстро постигла та же участь, что и первого, и Наруто бросился на нукенина… Забузе понабился лишь один удар ноги, чтобы отправить Узумаки в очередной полет. Джинчуурики кувыркнуло-протащило по земле, прежде чем он сумел приземлиться на четвереньках, как припавший к земле лис. Сходство с последним ему теперь придавали отросшие длинные уши и хвост из красной чакры. В следующий миг он снова бросился в атаку… В этот раз мечнику не удалось так легко нанести удар. Казалось, что Наруто стал еще сильнее и быстрее, чем раньше. Но уровень их тайдзюцу все равно был несопоставим, поэтому Узумаки все же пропускал некоторые удары. У него уже была разбита губа и заплыл глаз. Впрочем, оба повреждения исчезали прямо на глазах, а к хвосту уже добавился второй. Видя это, нукенин решил сменить тактику. Нанеся по озверевшему мальчику один мощный удар в подбородок, он послал его в очередной полет. Это позволило ему разорвать дистанцию и сложить несколько печатей одной рукой. Вокруг Забузы тут же начал скапливаться густой туман. — А ты неплох, пацан. Думаю, ты достоин того, чтобы я показал тебе, почему все так боятся семерых мечников тумана, — сказал нукенин, когда окончательно скрылся из виду. — Каждый из нас — мастер бесшумного убийства. Ты можешь быть сколько угодно быстрым или сильным, но если не видишь противника и не слышишь его, то не можешь ему ничего противопоставить… Поле боя накрыла тишина. Узумаки принялся вертеть головой, пытаясь услышать хоть какой-то звук, который подсказал бы местонахождение Забузы. Но все было тщетно, а нукенин, между тем, уже заносил меч для рубящего удара… Только благодаря обостренной звериной интуиции Наруто еле успел увернуться от рубящего удара Кубикирибочо. Вместо того чтобы быть перерубленным пополам, джинчуурики получил лишь огромную рану на боку. Впрочем, она тут же стала затягиваться, шипя испаряющейся кровью. А вызванная ею ярость спровоцировала появление третьего хвоста… Но клон Забузы (оригинал все еще удерживал Какаши и в драку не лез) не собирался давать противнику спокойно регенерировать — следующий замах меча должен был обезглавить джинчуурики. Но тот снова сумел удивить, отразив удар чудовищным выплеском чакры. Вода в реке вздыбилась, как от мощного взрыва, и по ближайшим окрестностям пронесслась неслабая ударная волна, которая просто сдула весь туман. Клон Забузы развеялся, а он сам был сметен как пушинка. Контроль над водяной тюрьмой был утерян, и Какаши вновь обрел свободу. Не успел он это в полной мере осознать, как мимо его уха пролетела огромная красная лапа из чакры. Она схватила «Демона тумана» за туловище и без затей швырнула его в ближайшее дерево. После этого нукенин безвольной куклой сполз на землю. Хатаке своим шаринганом попытался примерно оценить его состояние. Судя по силе удара можно было предположить перебитый позвоночник, а струйка крови, вытекающая изо рта намекала о серьезном внутреннем кровотечении. Неожиданно к бессознательному телу Забузы метнулась фигура в маске ойнина Кири. Наруто воспринял его как очередную угрозу, и тут же напал. Какаши кинулся ему наперерез и в последний момент отразил удар куная джинчуурики своим… Лицо Узумаки представляло собой ужасное зрелище. Оно заострилось до предела, мышцы сжались в яростной гримасе, а полоски на щеках сильно напоминали усы Кьюби. Глядя в эти красные с щелочкой глаза, Хатаке казалось, что на него смотрит сам Девятихвостый Лис. Бешено зарычав, Наруто отскочил на тридцать метров назад, приземлившись на четвереньки. Какаши же обратился к ойнину Киригакуре: — Вы в порядке? — Хатаке заметил глубокую царапину на маске ниндзя-охотника. Джинчуурики вроде бы не мог быть виновником, но мало ли… джоунину меньше всего хотелось конфликта между Туманом и Листом. — Да, спасибо, — ответил ойнин. — Спасибо, что убили этого нукенина. Я за ним давно гоняюсь… — с этими словами масочник исчез в шуншине, оставляя Какаши наедине с молодым Узумаки, который почему-то не успокаивался и продолжал яриться на джоунина, шевеля тремя хвостами. Поглощенный животной яростью, Наруто почти не осознавал себя. Голос матери (которую он еле уговорил на эту авантюру, напомнив, что лучшего шанса попробовать использовать силу Кьюби не будет), доносился как будто сквозь воду, в то время как безумный хохот Лиса гудел в ушах в такт ударам сердца. «Он ученик твоего отца, но ни разу не подошел к тебе за все эти годы. Ты имеешь полное право отомстить!» — подстрекал он мальчика, давая еще больше своей наполненной ненавистью чакры. В результате у джинчуурики начал формироваться четвертый хвост. Кожа на нем начала отслаиваться и гореть, а кровь свободно смешивалась с красной чакрой демона, образуя черную внешнюю оболочку в види миниатюрного Кьюби… «Черт! Он совсем потерял над собой контроль» — обреченно подумал Хатаке. — «Но ведь именно из-за этого меня поставили его учителем. Мой шаринган должен помочь удержать зверя…» — с этой мыслью Какаши использовал специальное гендзюцу, чтобы попасть во внутренний мир, а оттуда в печать джинчуурики… Очутился он в незнакомом городе с красивыми каменными домами. Между ними бушевал ветер, а над крышами распространялась багровая пелена, центром которого было солнце в виде глаза Кьюби. По улицам, в панике бежали люди. Многие из них носили красные волосы, как… как Узумаки? Если бы ситуация не была бы столь серьезной, Какаши обязательно удивился бы этому факту, но сейчас у него просто не было времени. — Где находится Наруто? — спросил он у пробегавшей мимо красноволосой девушки с черными глазами на серьезном, даже волевом, лице. — В подземелье замка! Идите за мной, я как раз туда бегу, — ответила она не останавливаясь. Хатаке молча побежал за ней. — Что происходит? Почему рушится печать? — спросил он, нагнав девушку. — Лис пытается вырваться на волю, — ответила красноволосая. — Двенадцать лет он находился в спячке и его никто не трогал. Только Кушина-сама пользовалась его чакрой, беря небольшое ее количество через печать… — Кушина? — удивился Какаши. — Но она же мертва, как и учитель! — Верно, тело ее мертво, — согласилась Узумаки (?!). — Но душа была заточена в печати в качестве хранителя. Четвертый Хокаге сделал это, чтобы она смогла воспитать сына и охраняла печать. — А кто же тогда все эти люди и вы в том числе? — перебил ее джоунин. — Неужели Учитель запечатал в сыне души всех погибших в ту ночь? — Нет, что вы, Хатаке-сан, — ответила красноволосая. — Мы всего лишь клоны Кушины-сама под Хенге. Она создала нас ради Наруто, чтобы он не был одинок, — девушка обвиняюще посмотрела на Какаши, намекая на то, что все жители Конохи, и он в том числе, избегали Наруто. — А почему ты говоришь Кушина-сама? Ведь, ты же клон, а не совершенно другой человек. — Мы уже так давно существуем отдельно от оригинала, и так долго носим Хенге, что маски просто приросли, — ответила красноволосая. — По задумке Кушины-самы, мы должны вести себя как соклановцы Наруто, чтобы он имел представление о жизни кланов, наследниками которых является. Когда он станет Главой, и начнет восстанавливать свой род, эти знания ему понадобятся. — Хмм, теоретически он действительно наследник клана Узумаки, — задумчиво произнес Хатаке. — Но почему ты сказала кланы? Разве он наследник еще какого-то рода? — Да, Наруто, через отца и деда, является потомком Второго Хокаге, Тобирамы Сенджу, — от такой новости Какаши чуть не упал, неудачно приземлившись на крышу одного из зданий. К замку в центре города они двигались «верхними путями». — Ясно. Но вернемся все же к Кьюби. Если вы его не трогали все эти годы, то почему же он проснулся сейчас? — Наруто хотел попробовать использовать силу демона в бою, — ответила девушка. — Кушина-сама, после долгих уговоров, согласилась помочь ему… — Какаши нахмурился, пообещав себе, что найдет способ наказать самонадеянного мальчишку. — Но все пошло не так. Когда Наруто сформировал третий хвост, Кьюби неожиданно перестал притворяться спящим и напал. Демон умудрился развеять двух клонов, что сопроваждали Кушину-сама и Наруто. Объем информации, что передался оригиналу, был так велик, что это на какое-то время дезориентировало ее… Что было дальше, я не знаю. Хатаке лишь кивнул. Он догадывался, что могло произойти дальше — воспользовавшись состоянием Кушины, Лис сумел пленить ее и начал влиять на Наруто. Мальчик уже был немного неадекватен из-за переполняющей его демонической чакры, и потому окончательно потерял голову, когда получил еще больше силы. Следовало поспешить, пока не сформировался четвертый хвост. Хорошо хоть, что во внутреннем мире время течет иначе, чем в реальном мире. Тем временем они, наконец, добрались до замка. Проходя в ворота крепости, джоунин заметил на стягах были изображены гербы кланов Узумаки и Сенджу. Во дворе тоже было множество людей, среди которых выделялся отряд красноволосых в блестящих металлических доспехах. — Минори-чан, зачем ты пришла? — спросил главный из латников — высокий мужчина с гривой красных волос и такими же черными глазами, как у девушки. Какаши машинально предположил, что они ближайшие родственники. Хотя о каком родстве может идти речь, когда все присутствующие на самом деле лишь клоны Кушины, слишком вжившиеся в собственные роли. — Я привела сенсея Наруто, Озэму-сама. Его шаринган может помочь, — ответила девушка, уважительно поклонившись. — Также, я хотела отправиться с вами в подзе… — Этого не будет! — оборвал ее мужчина. — Ты останешься здесь! — Минори хотела возразить, но знаком показал, что не желает ничего слушать. — Я прекрасно знаю, что ты сильна, Мина-чан. Но Кушина-сан относится к тебе, как к любимой дочери. Если с тобой там что-нибудь случится, она будет очень горевать. Этого я позволить не могу! — уже более мягко ответил Озэму. — Хатаке Какаши, я приветствую тебя, и благодарю за помощь. Следуй за нами, — позвал он, направляясь к черному провалу в стене, ведущем вниз… В подземельях было сыро. Нет, не так… В подземельях было мокро, как в затопленной канализации. Ноги Какаши на половину голени погрузились в слегка фосфоресцирующую синим воду. «Кажется, это чакра…» — подумал Хатаке, прислушиваясь к свои ощущениям. — «Видимо, я уже в печати» — подумал он, продолжая следовать за красноволосыми латниками. — «Как же они здесь ориентируются?» — вопрос был не праздным, ведь все туннели на их пути были совершенно идентичны. Впрочем, приглядевшись, Какаши все-таки заметил, что широкий след из красной чакры девятихвостого, растворенной в «воде», становится ярче с каждым шагом. Коридоры привелы их в колоссальное помещение с не менее огромной клеткой в дальнем ее конце. Прутья решетки были толщиной с человека и не казались такими уж прочными на фоне громадины Лиса, силуэт которого без труда угадывался в полутьме. Скорее всего, они были лишь декорацией, а настоящей преградой была небольшая печать, посередине ворот. Убедившись в целостности печати, Какаши сосредоточил свое внимание на Наруто и Кушине. Джинчуурики нашелся в пяти шагах от ворот, и явно был не в себе. Как будто под действием гендзюцу он неторопливо шел вперед. А его мать была прижата к одному из прутьев ворот лапой миниатюрного Кьюби, слепленного из красной пены. Едва оценив обстановку, латники кинулись на помощь Кушине, выхватив неизвестно откуда мечи. А Какаши поспешил к джинчуурики и встал на его пути. — Остановись, Наруто! Если ты зайдешь внутрь клетки, то потеряешь себя. Демон сожрет твою душу! — напомнил мальчику джоунин. Лицо Узумаки, когда он увидел наставника, перекосило от ненависти. — ТЫ!!! — прорычал он. — Мерзавец! Подонок! Предатель! — Наруто попытался ударить сенсея в живот, что у него, конечно же, не получилось. — Предатель? — удивленно переспросил Какаши. — С чего ты это взял? — А кто же ты еще?! Ты предал моего отца, своего учителя, — заявил джинчуурики, злобно скалясь и готовясь к новой атаке. — Он заменил тебе отца… поддерживал тебя, когда ты остался один. А ты… Где был ты, когда я нуждался в том же самом? Услышав такое, среброволосый джоунин невольно замер, будучи поглощенным неожиданно острым приступом чувства вины. Как бы Какаши не оправдывал себя тем, что выполнял приказ Третьего, сказавшего, что «так будет лучше», но Наруто был полностью прав. Кто он, если не предатель? Именно поэтому джоунин не стал сопротивляться, когда джинчуурики ударом кулака в челюсть повалил его на залитый водой пол и принялся наносить удары по лицу, сев к нему на грудь. В какой-то момент мальчик остановился. Какаши приоткрыл глаза. Сзади Наруто стояла Мина и держала его занесенную для удара руку. Некоторое время Узумаки смотрели друг другу в глаза — один яростно, а вторая серьезно. Но потом младший расслабился и позволил заключить себя в крепкие успокаивающие объятия, пустив скупую слезу. Хатаке скосил глаза на латников. Они давно разобрались с мини-Кьюби из пены, теперь и молча стояли и смотрели. На плечо Озэму опиралась Кушина и взгляд ее светлых глаз не предвещал джоунину ничего хорошего. Наруто, может, и выплеснул свой праведный гнев, но Кровавая Хабанеро явно хотела многое сказать непутевому ученику своего безвременно почившего мужа. К счастью для Хатаке, у него закончилась чакра, и гендзюцу развеялась раньше, чем бывшая джинчуурики успела до него добраться…