Локи все-таки будет судить асгардский суд?

             Сиф Магнадоттир пребывала в отвратительнейшем расположении духа, что выражалось в чрезмерном употреблении спиртного и избиении противников на арене. Да кем себя возомнил этот таинственный незнакомец, чтобы являться прямо перед ней, ставить условия и швырять под ноги серебро? Ей — почти царице Асгарда, храброй воительнице! Первой мыслью было перерезать глотку Ивару, натравившему на нее иллюзию, но отверженного спас образ Локи, точнее, воспоминания, с ним связанные. Если уж даже скользкий братец Тора, мастерство иллюзий которого признавали все, не мог заставить фантазию взять в руки материальный предмет, то обычному вору такое точно не по плечу. В том же, что серебро настоящее, Сиф не сомневалась. Но тогда что это за ётунская магия отвода глаз? Нарастающее недовольство подогревало долгое отсутствие Тора — наверняка ждал, пока земная «леди» соберет все свои шубы да украшения.       После того, как несколько стражников отправились в лазарет с тяжелыми травмами головы и позвоночника, Сиф осталась на арене одна. Она часами тренировалась, представляя себе, как расчленит обидчика при первой же встрече. Она не сомневалась, что встреча состоится и очень скоро.       Когда обидчик появился за спиной, она даже виду не подала, что почувствовала чужое присутствие — Локи с детства обожал незаметно подкрадываться в самые неподходящие моменты. Раньше подобная бесцеремонность раздражала, зато теперь спасла жизнь. Когда незнакомец атаковал, воительница изящно скользнула в сторону, резко разворачиваясь и одним отточенным движением разрубая… Воздух у себя за спиной. В два прыжка она оказалась в углу площадки, лишая противника возможности для маневра. Если он пришел мстить за Локи, что ж, пусть попробует победить. Как же предсказуемы маги! Шестое чувство подсказало, что нападут сверху. Сиф успела отскочить в самый последний момент — предплечье окрасилось кровью. Неглубокая царапина. Пустяки. Очень не хватало булавы Хогуна или топора Вольштагга — Сиф привыкла работать в команде. Но вспоминать о друзьях не было времени — в руке противника появился магический кнут. Сиф всего пару раз в жизни доводилось сталкиваться с этим страшным оружием, способным мгновенно менять девять волшебных ипостасей, одну смертоноснее другой. Его боялись во всех Девяти Мирах, потому что не знали, что он обладает одной неприятной для бичующего особенностью — легко разрубается мечом, если знать, куда бить, а Сиф знала. Еще ребенком она изучила все виды оружия и защиты, даже те, которые не использовались со времен последней войны и были запрещены специальным указом Одина. Копьем подрубить кнут сложнее, чем мечом, но Сиф была настоящим мастером. Опасное оружие бесформенной веревкой пало к ее ногам, а противник снова исчез. Воительница отпрянула в угол, с трудом переводя дыхание. Время тянулось ужасающе медленно, а незнакомец все не появлялся. Он точно был где-то рядом: Сиф ощущала его незримое присутствие, но не могла определить, где именно… И тут сознание заволокло волной боли. Сперва слабой, но постепенно нарастающей. Она вспыхивала то в одном органе, то в другом, мало-помалу заполняя все тело. Иллюзорная боль, от которой нельзя ни скрыться, ни спастись. Насылать ее умело всего несколько магов в Асгарде. Четверо… Пятеро… Боль прекратится, только если убить нападающего. Доверившись интуиции, Сиф швырнула копьё изо всех своих немалых сил. Руки свело жуткой судорогой в самый последний момент, но копьё полетело ровно. Она попала. Боль отступила. Неужели противник пал? С трудом сфокусировав взгляд, Сиф увидела лишь небольшую лужу крови неподалеку.       — Вести о твоем непревзойденном мастерстве оказались не настолько преувеличенными, как я ожидал, Сиф Магнадоттир.       На песке проявилась фигура в черном. Без лица и рук… Уставшая Сиф далеко не сразу осознала, что фигура полностью закутана в черное, поэтому ничего не видно. Словно частичка мрака, оставшаяся от недавней ночи, призрак или сама Хель.       — Я готова дорого продать свою жизнь, — дерзко ответила она, с вызовом глядя туда, где, по ее расчетам, находились глаза собеседника.       — А я могу помочь тебе продать свою жизнь еще дороже, — ответило странное существо. — У тебя прекрасные способности. Как и у твоего деда. Я хорошо его знал. Ты не маг, и это большой минус, но если снабдить тебя артефактами, то ты сможешь достичь непревзойденных высот. И ты зря боишься младшего ребенка Одина. При твоих способностях, случись вам столкнуться в открытом противостоянии, победа осталась бы за тобой. Но это так, на будущее.       — Кто ты? — Сиф перехватила копье, приготовившись к возможному нападению.       — Неважно, кто я, важно, что я могу тебе дать, — существо подошло ближе и положило руку в перчатке ей на плечо — Сиф почувствовала тепло. Это, без сомнения, была рука живого аса, вана или альва. — Управлять Асгардом должен хотя бы один всесторонне образованный воин, стратег, лидер. И если уж сыновья Одина этого не понимают, придется иметь дело с их женами.       — Так кто ты? — повторила Сиф, не сбрасывая руку со своего плеча, но напряженно готовясь к новой возможной атаке.       — Кто я? Какая же ты настырная, — вздохнул незнакомец и ласково провел по ее лицу тыльной стороной ладони с длинными, паучьими пальцами. — Скажем так: моими стараниями уничтожено могущество Ётунхейма и перебита половина семьи Лафея. Моими стараниями распался триумвират Свартальвхейма-Муспельхейма-Нифльхейма. Моими стараниями божественное дитя подарило Всеотцу корону Девятимирья. Продолжать? — существо по-птичьи склонило голову набок, внимательно глядя на воительницу, после чего растаяло в воздухе, оставив после себя лишь лужицу крови на песке.       Сиф стояла, опершись на копье и потеряв дар речи. Она поняла незамысловатый намек, но не могла в него поверить.              Не так и много времени прошло с тех пор, как Раиду покинул злополучный Мидгард, Штутгарт и говорливого Алгира одним махом. Полгода — ничтожный срок для аса, однако естественник, занятый обновлением Асгарда, успел забыть, насколько раздражающим мог быть полуас полуван. Как быстро он надоедает, как ужасна его непрекращающаяся болтовня в сочетании с шумом улиц, отвратительным воздухом и несущимся автомобилем. Единственным, чему успел подивиться Раиду, были двухэтажные дома, спрятавшиеся под железнодорожными мостами. Несколько фахверковых домиков нелепо выглядывали из-под сводов, будто стеснялись своего положения в обществе приличных, ни от кого не скрывающихся домов, стоящих напротив. Не успели асы обогнуть дома под мостом, как Раиду почувствовал знакомую тошноту, а Землянин принялся болтать, будто нарочно издеваясь:       — Я впервые правами озаботился в пятидесятых, после войны, которая весь мой родной Штутгарт развалила. Вот тогда их получить было раз плюнуть. Я ведь способный, с шестого раза даже ас может сдать на права. Да и скорости были не в пример сегодняшним. Я понятно объясняю? Если нет, ты мне, это, сигналь что ли, я же не пень, я же и повторить могу. Свой первый Опель Олимпия хорошо помню. Намаялся я с ним — ты себе не представляешь, как. В шесть аварий попадал. Или в семь? И то и сё, не помню. А потом я «умер», как всегда. Ожил и… обалдел! На права-то надо снова сдавать. Да еще и инструктор попался со всякими придирками. Я ему толкую реальное положение вещей, что водить и так умею. А он… Пень пнем… Эй, ты меня слушаешь?       Раиду промычал в ответ что-то невнятное. Он ехал с закрытыми глазами и предпочел бы еще уши заткнуть. И тактильные ощущения отключить. И свихнувшееся притяжение заодно.       — Какой-то ты сегодня с невысокими аналитическими данными, я смотрю, — завел Землянин новую песню. — Давай, что ли, хоть анекдоты потравим. У вас же должны были появиться новые анекдоты про Одина и царят его. Вот ты мне расскажи.       Если бы Раиду мог, то придушил бы нечестивца прямо здесь и сейчас, но даже его скромных познаний о мире смертных хватало на то, чтобы понять: если он уничтожит водителя, то врежется в лучшем случае в столб, а в худшем — в другую машину.       — А вот это я тебе рассказывал? Говорят, что надо оценивать ситуацию…       Раиду не выдержал и таки заткнул уши, наплевав на удобства и правила приличия. Мало ему была утра, когда с ним попыталась пообщаться жена Алгира — светловолосая немочка маленького роста и мышиной наружности. Она стрекотала по-немецки с такой скоростью и таким акцентом, что Раиду не понял ни слова. Потом аса вывели из себя детки. Они очень хотели повиснуть на нем, но, столкнувшись с мрачным взглядом незнакомого дяди, передумали. Раиду смутно помнил, что заводной вертолет принадлежал Федерике, поэтому подсознательно испытывал к ней некую симпатию, но когда увидел нескладного подростка с улыбкой до ушей и бредовыми идеями о своем месте в биологической науке, то понял, что поторопился с выводами. Даже в Асгарде женщины тормозили естественную науку, в Мидгарде ситуация оказалась не лучше. Прыткие, назойливые девицы всегда мешают истинным гениям. Из чистой вежливости он поинтересовался и у младшего отпрыска, кем он собирается стать. Ответ «фитнесс-инструктор» не прояснил ничего, но ас сделал вид, что понял. Радовало его только то, что дети не Алгира, а мидгардки, значит, асгардской крови в этих убожествах нет ни капли.       — Эй, тупорылый ты мой, вылезай, не тормози. Приехали.       Раиду с трудом открыл глаза, когда понял, что Алгир пытается перелезть через него, чтобы освободить от ремня безопасности — удивительно бессмысленной предосторожности, которая никак не спасала при взрыве или пожаре. Просить дважды не пришлось: естественник вылетел из проклятого автомобиля, не обращая внимания на тошноту и слабо держащие его ноги.       — Да куда ты ломанулся? — послышался недовольный возглас Алигра. — Стой, кому говорят! Мы же в музей идем, а не в трактир. Туда билеты нужны. Дай, я с машиной разберусь. Загребут тебя — я виноват окажусь.       Раиду не стал уточнять, кто его должен «загрести» при отсутствии на обозримом горизонте рек, однако покорно остановился и осмотрелся. Около него стояло огромное многоэтажное… Нечто. С большой натяжкой Раиду мог назвать это «нечто» перегонным кубом. На трех ногах лежала прозрачная конструкция из стекла. Многоуровневая. Насколько Раиду знал, любая машина могла поехать, ведь она стояла на четырех круглых колесах. Каким же образом из этого стеклянного уродца еще ни одна не уехала? Да, они закреплены, но несчастные случаи бывают всякие. Раиду думал, что музей находится в подвалах, а уж никак не высоко над землей. И ему было неуютно. Он не любил горы, осматривал Асгард с высоты нескольких этажей, только когда ездил к Локи в золотой Гладсхейм. И то на высокие органные трубы не поднимался — боялся, а тут выбора нет…       — То бежишь впереди паровоза, то стоишь столбом, ну что ж с тобой сегодня такое? Подурел за полгода, что ли? Словно гимназист первого сентября после бурных летних каникул. Хрен знает, что ты сейчас, но не ас. Рахит, одним словом. Ну пойдем, пойдем.       Раиду позволил увести себя внутрь здания, стараясь не вслушиваться в насмешливые беспрестанные оскорбления. Если бы Алгир не произносил их так мягко и дружелюбно, то уже давно не досчитался бы зубов. Естественник остался у входа, а Землянин пошел к людям в смешной форме покупать право на вход. Почему осмотр неживых машин, которые ничем не питаются и ничего не расходуют, стоит несколько купюр местного серебра, Раиду не понимал, но спрашивать не стал. Еще несколько формальностей, и вот перед ним они — автомобили. У естественника глаза разбежались. Длинные и короткие, курносые, злобные и добродушные — у каждого было свое выражение лица: мальчишеское, мужественное, а часто женское. Один развивал скорость, позволявшую ездить по потолку, другой напоминал длинные сани: в него нельзя было положить никакого мешка, а пассажиры не сидели, а лежали внутри. Все механизмы именовались одинаково — Порше. Раиду не сразу понял, что «Порше» — это не имя собственное, а название завода и музея одновременно. Но не это главное. Не названия и даже не жизнеописания инженеров. А двигатели, свечи, карбюраторы… Все то, про что Раиду страстно мечтал узнать, потрогать, разобрать, было представлено на стендах и голограммах. Естественник с жадностью глотал чертежи, компьютерные программы, эмуляторы, реальные и виртуальные схемы деталей со всех ракурсов. Особенно долго стоял подле разрезанного напополам автомобиля. Он понятия не имел, что внутри содержится настолько много всего. Раиду восторженно осматривал каждый двигатель и всякий раз обнаруживал только набор деталей, нелепым образом соединенных вместе и представляющих собой единое целое. Турбомотор, Боотмотор, Флугмотор, Ф-мотор, Фурманмотор… Раиду вчитывался в описания, но не находил ничего стоящего. Кто разработал, когда, зачем, сколько цилиндров, что улучшилось — всё. Никаких подробностей. С помощью рисунков показывали, как одна деталь соединяется с другой, но как они изготовлялись, из чего и почему соединялись именно так, а не иначе?       — Да что ты мучаешься? — встрял Алгир. — Ну что тебе нужно? Двигатель? Да для этого тебе не нужно было в музей идти. Мои прибамбасы тебе помогут. Так, «двигатель внутреннего сгорания». Википедия. Вот, почитай, посиди, а я пока от тебя отдохну. Шебутной же ты.       Раиду аккуратно принял из рук спутника хрупкий гаджет. Будто он не читал раньше вездесущую Википедию. На картинках компьютера было одно, а в реальности — другое. Но Раиду стремился в музей не столько ради чертежей, сколько ради людей. Он очень надеялся найти в музее машин специалистов по машинам, но ни один человек не вызывал доверия, да и вряд ли родители с детьми или молодые люди, переговаривающиеся на незнакомом наречии, разбирались в технике. Машинная Вальгалла оказалась вовсе не так прекрасна, как казалось изначально.       — Ну что, тупорылый мой, пойдем ко мне или еще тут попрозябаем? — спросил Алгир. — А то ты приехал, ничего путного не рассказал, ну куда это годится?       — Что именно ты хочешь узнать? — процедил сквозь зубы Раиду, направляясь к выходу. Оставаться в музее не имело никакого смысла, но и вернуться в Асгард без Локи нельзя. Три или четыре ночи придется провести в компании Землянина. Нет, хуже — в компании его женушки и детей. Он работает, а они — нет, и ему еще придется объяснять начальнику, зачем столь срочно понадобился отгул именно в эту среду.       — Что у вас нового в Асгарде? — продолжал давить Алгир. — Как там та неприятная история с кражей Тессеракта завершилась? Я же тут сижу, ничего не знаю.       — Тессеракт вернули, а нечестивцы скрылись на Земле. Логисты поклялись, что прикончат их сами.       — Я и не знал, что у нас логисты такие кровожадные, — подивился Алгир. — И что же, они все побросали свои местные работы и пошли в интерпол?       — Куда?       — О-ё, вечно забываю, что ты не местный. Хорошо ты подделываешься под логиста. За тебя нужно бороться. Бросал бы ты свою естественную науку, пока не подорвался. У нас тут хорошо, безопасно. И двигатели можно изучить… Так ты не сказал, что другие логисты? А то в скайпе их теперь не поймать.       — Большая часть выполняет специальные заказы сына Одина. И я не понимаю, почему этого не делаешь ты! — вспылил Раиду, вырывая руку из цепкой хватки Алгира. Они вышли на улицу и уже приближались к четырехколесному орудию пытки.       — Наверное, потому, что мне не говорили ничего делать для Локи, — пожал плечами Алгир. — А тебе бы полечиться. Ты мне и полгода назад не понравился, а сейчас у тебя нервы вовсе ни к черту. То кричишь, то дерешься, то вот руку мне из сустава чуть не вырвал. Нельзя же так себя гробить. Ты же способный, а такой талант зарываешь.       Раиду промолчал. Он мог бы заявить, что живет и дышит только ради счастья Локи, что свою жизнь посвятил служению, и сон в служение не входит, что зима на носу, а система отопления вызывает опасения. Он не мог понять, в чем дело. Перепроверял чертежи, несколько раз осматривал трубы и не находил никаких повреждений. Но интуиция сигнализировала об опасности, а он привык ей доверять.       Бросить Асгард к ногам Локи оказалось много сложнее, чем он подозревал. Особенно учитывая, что огромная часть населения рассуждала как Алгир: «Мне не дали никакого специального задания, значит, можно ничего не делать». Немногие были готовы на настоящие подвиги во имя науки, во имя развития чего-то нового. И даже сейчас, когда поселенцы познали Мидгард, когда стабильный портал вел в квартиру, оборудованную по последнему слову техники, многие думали о каких-то посторонних вещах. Раиду бы еще понял, если бы о себе, но нет, о каких-то совершеннейших глупостях, на которые не должно было оставаться времени.       Примерно это, заменяя слово «Асгард» на «крупную компанию», он рассказал жене Алгира и старшей дочери за обедом — Землянин не успел забросить его домой, как уехал на работу, крикнув, что приедет очень поздно, возможно, даже завтра вечером. Женщина, слушая гневные речи гостя, качала головой, вздыхала, снова качала головой, снова вздыхала, сетовала, что идейных не осталось и что все приходится делать самому. Раиду слушал в пол-уха, давясь несъедобным мидгардским супом, пока одна из высказанных мыслей не заинтересовала его. Землянка объясняла простейшие вещи, причем не ему, а Федерике. Женщины говорили на немецком да еще и с большим количеством англицизмов и сокращений, но Раиду с легкостью перевел. «Очень везет, когда начальник может найти талантливых руководителей отделов. Тогда они следят за работой персонала и не допускают лени. Если начальник сам постоянно работает, то и подчиненные будут брать с него пример. Обстановка очень сильно зависит от начальника.» Раиду чуть не выронил ложку. Идея гениально проста. В поселении никогда не было руководящих должностей просто потому, что никогда еще не приходилось заниматься чем-то глобальным. Но ситуация изменилась. Пора действовать. Создать вертикальную систему, поставить настоящих начальников, наделить их настоящей властью, пускай и судебной — не суть. Найти десяток заинтересованных асов гораздо проще, чем мотивировать на постоянную работу несколькотысячную толпу. Большой начальник — тинг, а дальше поменьше, и поменьше, и поменьше. Выделить главных не по роду занятий, а по направлениям деятельности. Сформировать большой фелаг для глобальной проблемы, а в нем выделить фелаги поменьше для решения более конкретных задач. Синхронизировать их работу, сделать их подотчетными друг другу. И тогда…       — Sagen Sie mir bitte, haben Sie in irgendwelcher großen Korporation gearbeitet? — спросил он, грубо вмешиваясь в чужой разговор.       — Ja, natürlich, nachdem ich Universität absolviert habe, — ответила женщина, нисколько не смутившись.       — Ich interessiere mich sehr dafür. Wie funkzionieren sie?       Ответ на один-единственный вопрос занял несколько часов, но к концу вечера Раиду знал о больших корпорациях достаточно, чтобы создать нечто похожее в поселении. Хоть какая-то польза от земных женщин.              Незаметно подошел к концу срок пребывания на Земле, и Тор вынужден был вернуться на базу ЩИТа. Всё свободное время он провёл с доктором Беннером в Африке. Не столько из-за любви к этому жаркому региону с полудикими людьми, сколько из-за желания развеяться и отвлечься от отказа Джейн. Доктор был единственным другом, жившим вдали от скоротечной жизни огромных городов, и достаточно безразличным, чтобы не донимать расспросами и напоминаниями о неудаче. За все время он даже не полюбопытствовал, как долго непрошеный гость собирается составлять ему компанию, зато попросил помощи в изучении целительных камней, которые Тор подарил во время прошлого визита в Мидгард. Разобраться в составе Брюсу так и не удалось, но Тор ничего не понимал в синтезе веществ, поэтому скоро совместный проект забросили и переключились почему-то на Локи, на его детство и юность. Доктор пытался поставить ему какой-то человеческий диагноз. Тор не слишком хорошо понимал, зачем, но не считал, что любопытство друга может как-то навредить брату. Разговоры о Локи порой заходили совсем в другие степи, и Тор мог поклясться, что к концу его пребывания в Африке доктор знал об Асгарде не меньше любого аса. И не только о дворце и столице, а также об отверженных, с которыми жил теперь Локи.       — Фьюри уже несколько раз вызывал меня к себе, — сказал Беннер, когда Тор объявил о своем отлете. — Почти уговорил в очередной раз заняться вашими магическими штучками вместе с вашими отверженными учеными.       — Тебе представится сейчас такая возможность, — заверил его Тор. — Я сегодня возвращаюсь к нашим ученым и предлагаю тебе перелет на базу с помощью Мьёльнира.       — Я не думаю, что перелет безопасен, — мягко возразил Беннер. — Большому парню он может не понравиться.       Тор не стал уговаривать и улетел после позднего обеда. Портал должен был открыться около семи по Нью-Йоркскому времени, а ему еще столько надо было успеть.       Приземление вышло более чем эффектным. Если бы люди не были предупреждены заранее о столь экстравагантном способе перемещения, то непременно переполошились бы.       — С возвращением, Тор, — Ник Фьюри вырос, словно из-под земли.       — Я прибыл ненадолго, — Тор пожал протянутую ему руку. — Через несколько часов откроется портал, который заберет меня и наших ученых в Асгард. Надеюсь, они вам об этом успели рассказать.       — Успели, — Фьюри увлек Тора на базу. — Как мне сообщают наши специалисты, тайну каскета пока не удалось разгадать, но они уже близки к цели, — на стене появились какие-то графики и кривые линии, в которых Тор нисколько не разбирался.       — Если это возможно, я бы предложил вашим ученым остаться у нас. Под мою ответственность. Мы убедились, что они не представляют угрозы.       — Я с самого начала твердил вам о том же, — заметил Тор. — Они даже не маги и не могут навредить людям.       — Так они могут остаться?       — Я должен сперва встретиться с ними. Где они?       Едва получив заветный листок с адресом, Тор переместился снова. Время поджимало, решать надо быстро.       Приземление прошло еще удачнее: на мягкую траву, а не на крышу дома, как в Африке у доктора. На починку крыши тогда ушло несколько часов, а уж отделаться от приставучих людей получилось только с помощью грубой силы. В этот раз Тор приземлился точно перед Капитаном Америкой и отверженной ученой — подругой брата.       — Ваше высочество! — асинья так проворно пала ниц, что Тор не успел разобрать, сидела ли она на лавочке рядом со Стивом или прямиком на его коленях. Мидгардцы обладали своим особым очарованием, так что Тор не удивился бы, узнав, что отверженная нашла здесь свою судьбу.       — Здравствуй, Тор, — Стив переводил недоуменный взгляд с друга на ученую и обратно. — Мы не ждали тебя.       — Пришло время возвращаться в Асгард, — объявил воитель, — однако Фьюри сказал, что вы еще не составили формулу Каскета.       — Сколько я понимаю, нет, — кивнул Стив. — Но дело сдвинулось с мертвой точки. Из лаборатории докладывают, что вплотную приблизились к разгадке, и каждый день консультируются с вашими экспертами.       — Если это так, то пусть остаются у вас дальше, — кивнул Тор. — Сколько времени понадобится?       — Месяца полтора или два; вряд ли кто-то скажет тебе сейчас точно, — Стив попытался поднять ученую, но та не смела даже смотреть на сына бога, не то что стоять.       — Ничтожный срок, — махнул рукой воитель. — Что ж, оставайтесь в Мидгарде и подарите людям асгардское знание.       — Мы почтем за честь приобщиться к асгардскому знанию. И нужно предупредить остальных гостей, чтобы не спешили со сборами, — Стив с видимым усилием таки поднял Беркану на ноги, усадил на скамейку и решительно отвел Тора за угол дома, где и остановился неподалеку от входной двери в слепом пятне нескольких камер слежения.       — Скажи, возможно ли, что эта девушка, — едва заметное движение головы в сторону ученой, — родственница тебе?       Неожиданный вопрос застал Тора врасплох. На ум пришла прекрасная дева из Бездны, размахивающая мечом и заявляющая, что она не позволит никому обидеть «милого Локи». Не мог же брат после того переполоха быстренько жениться на ученой? У него не было времени. С другой стороны, поездку в Мидгард отложили, уж не ради этого ли? Тор давно уже не мог понять мотивацию поступков брата, поэтому не стал сбрасывать со счетов такую глупость, как неожиданную женитьбу родителям назло.       — Это возможно, — ответил он осторожно. — Более чем возможно.       Стив задумчиво кивнул. По-видимому, отверженная ему понравилась, и он таким нехитрым способом узнавал ее положение. Если их отношения укрепятся, то Тор прямо скажет, что брак с Локи, если и имеет место, то незаконен, поэтому доблестный Капитан Америка имеет все права на понравившуюся асинью. Его доблесть и благородство затмят все ее прошлые бесчинства.       Тор раскрутил Мьельнир, чтобы вернуться на базу ЩИТа, а оттуда в Асгард. Он уже не видел, как Стив задумчиво вошел в дом, а из тени вышел невысокий человек в деловом костюме и подошел к Беркане.       — Очень хорошо. Очень приятно, — доброжелательно произнес он, глядя в лицо асгардийке. — Меня зовут Фил сын Коула. Очень приятно познакомиться с вами. Дочь Одина, не так ли?              Тор ожидал, что при телепортации окажется рядом с Тессерактом в мире отверженных, но с удивлением обнаружил себя в столице. Да не просто в столице, а в Фенсалире, в палатах матери. Он появился там настолько неожиданно, что Сиф, мирно беседовавшая с царицей, схватилась за оружие.       — Это ты, — произнесла она облегченно, складывая копье. — Не ожидала. А где… Джейн?       — В Мидгарде, — честно ответил Тор. Он столько времени провел в Африке с Беннером, что успел забыть о позорном отказе.       — Она не почтит нас своим присутствием? — спросила царица, поднимаясь из глубокого кресла. Она говорила настолько ровным тоном, что Тор не смог понять, рада она случившемуся или опечалена.       — Не почтит.       — Мне жаль, Тор, — произнесла Сиф, как ей самой казалось, с нотками горести в голосе. — Ты так скучал по ней.       — Я дал ей слово, что вернусь. Я вернулся. Она сама передумала. И я не властен ее заставлять.       — Что ж, эту весть стоит приподнести отцу, — заметила Фригг.       — Я к нему и направляюсь, — Тор поспешил уйти. Он не любил бывать в Фенсалире. В нем было слишком много яркого золота, слепящего глаза. Да еще и мелкие противные животные, вроде лягушек и змей.       — Все разрешилось лучше, чем мы рассчитывали, — произнесла Сиф, глядя вслед Тору.       — Если Всеотец убедит его сыграть свадьбу сейчас, то да, — Фригг вернулась в кресло. — В любом случае ты станешь царицей.       — Я никогда ею не стану, — осмелилась произнести Сиф то, о чем раздумывала с раннего детства. — Всеотцу более пятнадцати тысяч зим, он бессмертный бог, это все знают. А пока он жив, Тору не быть царем Асгарда, а мне — царицей.       — Один живет очень долго, но он не бессмертен.       — Но никто не знает, когда придет его срок, — настаивала Сиф. Появилась безумная надежда на то, что свадьба все же не состоится, или что, по крайней мере, найдут другую невесту. — В Асгарде есть только один ас, который не остановится ни перед чем, чтобы убить Одина. Ты была у постели Всеотца, когда Локи занял трон, ты не видела, как он выглядел. Локи жаждет власти. Он жив. Он живет в отдельном мире, где может создать армию. Я не понимаю, почему вы все так спокойно к этому относитесь? Почему доверяете предателю? Вы его жалеете, но он не пожалеет ни родного отца, ни родную мать!       Сиф резко замолчала. И вовсе не потому, что ей больше нечего было сказать. Вовсе нет. Она почувствовала чужое присутствие. Пускай прошло всего несколько ночей с той странной битвы, но воительница уже наловчилась определять, когда незримое чудовище рядом. И сейчас оно было рядом. Ни один мускул не дрогнул, но она заметила краем глаза, что царица переменилась в лице. Тоже почувствовала. Тоже знает. Неужели призрак приходит и к ней?       — Сиф, Всеотец знает, что делает, — пробормотала Фригг невнятно. — Не нам с тобой обсуждать его решения.       Она встала и сделала несколько шагов по направлению к балкону.       — Прости, это действительно не мое дело, — Сиф поспешила откланяться. Царица не попыталась удержать ее — рада избавиться от невестки. Воительница как можно громче вышла за дверь и сделала несколько не менее громких шагов по коридору, а потом подкралась обратно к заветной двери. Затаив дыхание, припала к замочной скважине. Были слышны приглушенные голоса, но что они обсуждали, не разобрать. Один голос — царицы, другой — мужской. Скорее всего, призрака, но точно не определить.       — Зачем ты здесь на этот раз? — тихо спросила Фригг, отходя к краю балкона. В Фенсалире было слишком много нежеланных ушей и глаз, встречаться здесь да еще и так неожиданно, было в высшей степени безрассудно.       — Поздравить со скорой свадьбой? — ответили вопросом на вопрос. — А если точнее, то предупредить. Сиф и Тор хорошо подходят друг другу. Они оба воины. Если их потенциал объединить и соединить с асгардской армией, то она будет походить на то, что я помню.       Фригг была достаточно умна, чтобы понять незамысловатый намек.       — Я так и думала, что поломкой Радужного моста воспользуются мародеры.       — Воспользовались. Несколько миров охвачены огнем. Им нужна поддержка Асгарда. Радужный Мост мы вот-вот восстановим. Но в тот же день, как мы это сделаем, наши войска должны ворваться в самую гущу боя, неся правосудие и справедливость. А для этого нашим воинам надо не просиживать за столом Одина, а тренироваться. Надеюсь на тебя, прекраснейшая.       Фригг промолчала, ведь отвечать было уже некому. Как она и предполагала, поселенцы воспользовались Тессерактом в своих целях. И Хеймдаль это проглядел. Или позволил. Или сказал Всеотцу, а тот посчитал, что супруге знать о такой мелочи необязательно.              Локи успел трижды пожалеть об опрометчивом решении позволить людям изучить свое тело. Врачи местной клиники приняли его более чем радушно. То ли они не смотрели новости, то ли успели за год забыть, кто нападал на соседний континент и захватывал заложников буквально в соседнем городе. Как бы то ни было, Алгир сказал всего несколько слов по-немецки, и люди сразу заулыбались и даже принялись как-то неловко кланяться и оказывать знаки почтения. Главный врач несколько раз поинтересовался, точно ли Локи понимает немецкий и не лучше ли использовать какой-нибудь другой язык. Царевич мстительно предложил асгардский. Врач с легкостью перешел на него. Он звучал несколько грубо, непривычно и с типично немецким делением предложений на синтагмы, но это был самый настоящий язык асов. Локи поинтересовался, легко ли было выучить, и был неприятно удивлен тем, что врачу его язык показался несложным: родов столько же, сколько в немецком, падежей тоже, есть артикли, время, наклонение, залог — одним словом, по сложности асгардский с китайским не сравнится.       Локи впервые проникся уважением хотя бы к одному человеку и даже рассказал ему правду о целительных камнях, которые люди давно и безуспешно пытались синтезировать.       — Целительные камни — это страшная вещь, которую я не советую изобретать. Когда ты думаешь, что твои мучения закончились и что ты сейчас умрешь, смертельные раны посыпают целительными камнями, залечивают и мучают дальше. Они — основа кошмарных зверств, немыслимых для тех, кому надо сохранить пленнику жизнь.       Разговоры о камнях и специфике их использования явно пришлись не по вкусу собеседнику, и он поспешил вернуться к проблемам легких. Локи пришлось впервые в жизни рассказать часть правды о собственном прошлом. Утаив причины, царевич кратко описал свое детство: пребывание на ледяных скалах и последующее лечение, так и не вернувшее ему крепкое здоровье. Он надеялся, что на этом от него отстанут и перейдут к исследованиям, но врач в него клещом вцепился и не отпускал, пока не допросил с пристрастием, разве что без применения ножей, именуемых здесь скальпелями.       — Вот оно как, — задумчиво произнес целитель на языке асов. — Давай посмотрим, что нам покажут приборы. Но сперва нужно взять у тебя несколько анализов. Когда ты в последний раз ел?       Вопрос показался Локи странным и никак не относящимся к медицине, как и множество предыдущих, но он покорно ответил и даже правду. Ему было интересно, что покажут приборы. Он безропотно дал себя обследовать, хотя некоторые просьбы людей казались ему чересчур навязчивыми, грубыми и бессмысленными. Рентген, КТ, МРТ, спирография, функция внешнего дыхания — красивые названия, но что они давали на самом деле?       — Результаты анализов не сразу появятся, — предупредил врач, — но уже сейчас одно могу сказать точно: антибиотики — вот твоё спасение. Как только чувствуешь первые признаки простуды, переходящей в воспаление легких, принимай. Они должны на тебя прекрасно подействовать. Мы сейчас разрабатываем антибиотики специально для асов, но они еще не прошли клинические испытания. Попробуй человеческие. Мы проверяли их на асах — работают. Главное, соблюдай инструкцию. И если возникнут какие-то побочные эффекты, обращайся к Алгиру: он знает, что делать.       Локи с подозрением посмотрел на склянку из темного стекла, в которой ничего не было видно. Потряс ее — внутри зазвенело что-то маленькое и твердое. Таблетки, которые смогут помочь при воспалении легких? Маловероятно, тем более, что он не ас, а полуас. Но раз лимоны не помогают, то можно рискнуть. Люди слишком медлительны даже со всей своей техникой, но у него много времени. Он подождет и узнает о себе всю правду.       — Как странно, — произнес врач, разглядывая результаты какого-то очередного анализа. — Удивительная патология.       — Патология? — подозрительно переспросил Локи.       — Да. Мы исследовали многих асов, но ничего подобного не встречали. Странные гены, странный состав крови. Не похожий на… Хотя… — врач начал рыться в компьютере, а Локи затаил дыхание, прикидывая, сможет ли незаметно прикончить человека и уничтожить информацию, если придется.       — А, все, понял, — врач смотрел на неведомые Локи графики. — Ты полуас. Мы исследовали полуванов и полуэльфов, а с таким набором еще не сталкивались, — врач говорил так спокойно, что у Локи не поднялась рука его оглушить.       — Ты полу кто?       — Полуётун, — Локи и сам не понял, почему ответил честно.       — Так, ётун, ётун, — врач снова залез в компьютер. — Нет, таких у нас еще не было. Но про ётунов я слышал. И даже видел — мне показывали рисунки… Так, ну это уже многое объясняет.       — Что именно? — напрягся Локи.       — Прости за грубую аналогию, но ты представляешь себе, что случится, если скрестить пекинеса и овчарку?       Локи подумал и кивнул — он успел разобраться в мидгардских породах собак и означенных двух представлял себе достаточно хорошо.       — Очень разное строение тела. Кости, органы разных размеров… — бормотал врач. — Ваше высочество, я постараюсь помочь, но у нас слишком мало информации.       — Помогайте. Главное, не говорите никому о том, что знаете, — холодно произнес царевич.       — Об этом можешь не беспокоиться. Врачебная тайна. Да и тайны асгардского двора могут стоить жизни.       Локи улыбнулся: приятно, когда люди все понимают и без явных подсказок.