Локи все-таки будет судить асгардский суд?

      К несказанной радости большинства поселенцев, визит Одина Всеотца занял всего один день, а его старший сын через сутки должен был отбыть в Мидгард, прихватив с собой почти всех асов, мешавших Раиду наслаждаться заслуженным триумфом. Загадка Каскета разъедала изнутри ежедневно. Мало того, что лучшему ученому поселения так и не удалось разгадать тайну, так он, к своему изумлению, не был в состоянии даже приоткрыть её завесу. Тот, перед кем рано или поздно склонялся любой артефакт, был посрамлен, унижен и раздавлен голубым ларцом! Все соседи не понаслышке знали о его могуществе, самые непростые и ответственные задачи без возражений поручались именно ему. О недюжинном даре Раиду ходили легенды, и что же теперь? Он год потратил на Каскет — и никакого толка! Похоже, настала очередь людей поломать головы. Если со всей своей заумной техникой им вдруг удастся вскрыть сущность артефакта, то, так и быть, он согласен поделиться с человечеством лучами своей славы. Лишь бы асы поселения не совали длинные носы в работу с артефактом!       Теперь, когда Каскет больше не терзал разум, Раиду полностью сосредоточился на трубах. Оставались последние штришки. Расчеты закончены, ошибки исправлены. Пара ночей кропотливой работы и всё! Сам царевич обещал присутствовать при бурении, а подручные крестьяне — отгонять своих недружелюбно настроенных соседей. Маги зачаруют трубы так, чтобы никто к ним не мог подойти и причинить ощутимый вред. Технология отлажена до мелочей, зря логисты Мидгарда твердят о соблюдении техники безопасности. Обуздать гейзер слишком просто, гораздо проще, чем подогнать трубы друг к другу и скрепить их между собой — как же естественники намучились, пытаясь их состыковать! Абсолютно одинаковые на первый взгляд трубы, сделанные ремесленниками Асгарда и Мидгарда, не желали вставать в одну линию. Пришлось где-то что-то подрезать, где-то, наоборот, притянуть поплотнее. Но теперь и эти трудности в прошлом. Всё готово, до триумфа осталось несколько часов… или несколько ночей, если подключение гейзера пройдёт не совсем гладко.       Настроение портил только надоедливый Урур. Обычно молчаливый естественник после победы над печатным станком смотрел на всех свысока и жаждал новых свершений и славы. Точнее, он жаждал отобрать славу у Раиду. Вот уже несколько ночей он ходил вокруг да около и пытался доказать, что-то, на что лучший ученый поселения потратил много месяцев, не имеет смысла! Даже в день давно запланированного запуска он не отступался, сопровождая Раиду на последнем осмотре бурильной техники.       — Нам нет никакой надобности в протягивании труб чуть ли не на милю, — говорил он зубодробительно спокойно. — Воды на роль теплоносителя у нас более чем достаточно, причем под самым носом: есть Речка, есть большая река, даже за стену выходить не нужно. И нагреть ее здесь практически ничего не стоит: печь на угле или нефти соберет любой новичок. Всего-то труб потребовалось бы от печи до домов. Твоих запасов на все поселение хватило бы. А уж сливать разогретую воду после одного цикла — ist wirklich dumm!Хорошо хоть вы хоть выливаете ее не в Речку, полную рыбы, но всё равно это пустая трата ресурсов. По параллельной трубе обратно в котельную с печью и так практически до бесконечности, испаряться-то ей в трубах некуда. Сейчас, когда у нас столько разных фракций нефти, можно взять любую, все равно без дела пылятся, выбрать попроще в получении и погорючее.       Раиду, сгорая от негодования, лишь скрипел зубами. Бесконечные замечания Урура порядком надоели, хотя стоило признать, что кое в чем он абсолютно прав. Нефть естественники действительно разложили под четким руководством логистов Мидгарда, вооруженных интернетом. Переработка нефти при помощи водяного перегретого пара не была такой уж сложной задачей, проблематично было не перегреть саму нефть, не допустить крекинга. Столь точных градусников с делением в 698 градусов в поселении не было, пришлось завозить из Мидгарда. Но это была небольшая и легко устранимая проблема. Бензин, пропилен, керосин, мазут и еще несколько десятков похожих названий заняли свое место на полках. Большинство из них были невероятно горючими, так что маги наложили на них сложные заклинания защиты. Куда девать множество новых веществ, ученые еще не придумали. Только керосин решено было использовать вместо жира в настольных лампах.       Нефть обладала массой скрытых от непосвященного достоинств и одним существенным недостатком — отвратительным запахом, к которому невозможно было привыкнуть. И хотя магия позволила снизить его насыщенность, ученые боялись себе представить, насколько вредными парами дышат на самом деле. Дурная слава нового вещества только подогревала любопытство исследователей, склонных к пренебрежению техникой безопасности ради красивого открытия. Теперь чуть не каждый бездельник считал своим долгом придумать применение фракциям нефти, вот и Урур не остался в стороне.       — Хорошо, — процедил сквозь зубы Раиду после раздумий. — Хочешь провести свое отопление — проводи. Раздобудь новые трубы. Построй свою печь. Забери хоть все нефтяные фракции. Но бери себе свой экспериментальный дом и ко мне, в мое отопление, не лезь, иначе, bei Loki, я тебя растерзаю!       Урур, удовлетворенный ответом, пожал плечами и неторопливо удалился, а Раиду отправился за царевичем, который разве что не ночевал в доме мастеров с тех пор, как ученые набрались смелости и рассказали о том, что не только не восстановили Тессекракт, как он велел почти полгода назад, а, напротив, разбили пластину на множество мелких амулетов. Прежде чем сын Одина отдал приказ о массовых казнях, мастера смогли убедить его в том, что осколки жизненно необходимы для промышленной революции, что они откроют новые, невиданные доселе перспективы. Локи долго думал, потом заявил, что Один точно всех перевешает, если узнает правду, да и у него самого руки чешутся, и что только невероятная польза, которую принесут мини-порталы, спасет преступников от законного возмездия. Однако это вовсе не значит, что он спустит с рук преступление межгалактического масштаба. Если ученые допустят еще хоть один малейший промах, он начнет убивать, и никакой тинг, никакой Хагалар его не остановят. На том и порешили. И вот теперь Локи буквально поселился в доме мастеров. Принимал доклады ученых, рассматривал их идеи. Особенно его увлекал электромагнетизм. Создать электрическое поле ученым удалось, осталось только пустить ток по проводам, и всё — компьютеры с телефонами можно будет заряжать прямо в Асгарде, а не таскать на подзарядку через портал!       — Есть у меня предложение, которое может решить все наши проблемы! — послышался еще на подходе воодушевленный голос логиста Ингвара. Раиду, раздраженно вздохнув, замедлил шаг, чтобы незамеченным услышать очередные бредовые идеи. Логисты — не естественники, ничего умного в плане науки они предложить не могут.        — Я придумал, как всё устроить. У нас есть куча мини-порталов, так надо взять один и открыть прямо в мою квартиру! Тогда у нас будет дополнительное устойчивое пространство, где будет всё! Холодильник, чайник, микроволновка, телевизор! А я могу купить еще хоть пять холодильников, чтобы больше еды влезало. Или телевизоров. А если потратить несколько порталов и открыть проходы сразу в несколько квартир, то будет огромное пространство, всё в электрических приборах, и все будут работать бесперебойно!       Раиду удивился: идея показалась ему заслуживающей внимания, пускай и была нацелена на мелочные, недостойные внимания холодильники и микроволновки. Но ведь можно и с пользой задействовать прямой канал к Мидгардским розеткам. По крайней мере, лично его проблемы постоянный доступ в квартиру Мидгарда решит. Раиду постоянно не хватало информации. Искать ее в книгах слишком долго, а о проведении интернета пока даже не задумывались.       — Ингвар дело говорит, — естественник с порога решил поддержать логиста на случай, если божество будет колебаться в принятии решения.       — Ваше высочество. — Он подобострастно склонился, позабыв о давнем обещании не оказывать почестей. Когда Локи величаво восседал на позолоченной скамейке, всем своим видом давая понять, что он настоящий царь, противиться велению сердца было просто невозможно.       — Я подумаю над твоим предложением, — произнесло божество доброжелательно. — Но хватит ли в человеческой квартире энергии для большого количества электроприборов?       — О да! — подтвердил воодушевленный Ингвар. — Только счета за электричество будут приходить колоссальные, но это ерунда, разберёмся.        — У нас все готово, — перебил Раиду. — Все ждут тебя, царевич.       — Ну что ж, пойдемте, — Локи встал. — Надеюсь, ваши достижения не разочаруют меня.       Он так искренне улыбался, что Раиду не нашел подходящих слов. Бог был слишком милостив к тем, кто еще почти ничем не доказал свою несомненную полезность.              Посланница Бездны взволновала Хагалара в гораздо большей степени, чем Одина Всеотца. Он попытался узнать хоть что-то о планах незваной гостьи у Берканы, но та была в слишком расстроенных чувствах.        Когда Вождь лежал на холодной земле и слушал гневные речи девы, то пытался проанализировать ее силу и магию. Безрезультатно. Это было инородное существо, прибывшее даже не из того мира Бездны, в котором он когда-то жил. Сколько миров таила в себе Бездна? Хагалар в свое время изучил только один, в котором и похоронил свою семью, но сколько их на самом деле? Можно было расспросить Локи, но детеныш вряд ли помнил хоть что-то полезное.       Не меньше, чем Алоизетта, Хагалара волновали вести логистов из нескольких миров Иггдрасиля. Восстанавливать Радужный Мост нельзя было не только потому, что сия затея могла стоить Локи жизни, но и ради безопасности Асгарда. Мало кто из ныне живущих помнил, каким образом Один стал Всеотцом, на какие жертвы пришлось пойти, чтобы его признали прочие миры. Вождь помнил все отчетливо. Войну, разрушавшую миры; нейтральные Мидгард и Хельхейм, не участвовавшие в баталиях: один из-за своей неготовности к войне на высшем уровне, другой из-за безразличия хозяйки смерти к политической возне; Ванахейм, не заинтересованный ни в чем, кроме торговли и мира; оставшиеся шесть царств, без конца воюющие друг с другом за территорию, за рабов, за права, за что тогда только не воевали. Двух лидеров, продержавшихся дольше остальных и неспособных остановиться, не выяснив раз и навсегда, кто же из них сильнее — Асгард и Етунхейм. Сыновей Лафея, действующих как единое целое, проводивших блестящую политику, которой Один мог только завидовать. Если бы не военная хитрость, не видать Одину короны Девятимирья. Если бы не глупость и доверчивость одного из отпрысков Лафея, всё могло бы обернуться иначе, и Етунхейм, а вовсе не Асгард, диктовал бы свои условия. Ётуны обосновались бы в Мидгарде, не встретив ни малейшего сопротивления, и оттуда завладели бы прочими мирами.       Так могло случиться, но случилось иначе. Протекторат Асгарда был самым продуктивным из всех возможных решений проблем того времени. Тысячу зим назад единственной мечтой вышедших с огромными потерями из гонки за контролем было прекращение кровопролития и налаживание хозяйства. Ванахейм ради восстановления торговых путей и торговых соглашений был готов на все, даже на сокращение собственной армии. У Етунхейма не было выбора, кроме как признать верховенство Асгарда после поражения по всем фронтам и безоговорочной капитуляции. Нифльхейм признал власть Асгарда после рождения чуда, которое мистически настроенные ледяные гиганты посчитали знамением свыше. Свартальвхейм принял условия асов в обмен на защиту технологий от посягательств извне и предоставление свободного рынка для сбыта. С переменчивыми феями Юсальвхейма тоже удалось договориться с помощью чуда. Муспельхейм остался один и не мог противостоять Асгарду. Заключение договора с ним было только вопросом времени. Один понимал, что именно Муспельхейм когда-нибудь станет инициатором восстания, и он не ошибся. Почти два года миры отрезаны друг от друга, и, судя по информации логистов, многих вполне устраивала полная самостоятельность. Протекторат Асгарда был больше не нужен. По крайней мере, некоторым из них. Глупцы даже не думали о том, что, свергнув Одина, перегрызутся между собой, и Девятимирье опять поглотит хаос. Начнется новая война. Хагалар ни секунды в этом не сомневался.       Ребенок был целиком и полностью поглощен не то электричеством, не то отоплением, никаких опасностей на горизонте не наблюдалось, поэтому Вождь решил ненадолго оставить Асгард, зайдя предварительно во дворец и забрав то, что принадлежит ему по праву.       Разумеется, его покои не сохранились. Прошло столько столетий, что только последний романтик поддерживал бы в порядке десятки комнат, ожидая, что тот, кто разорвал все связи, вернется. Хагалар вовсе не собирался возвращаться, он намеревался лишь забрать парочку своих магических костюмов. Когда-то в его гардеробе висело больше одежды, чем у любой модницы столицы. Он мог представиться выходцем из любого народа, мужчиной или женщиной любого возраста и сословия, даже голос подделать, поэтому нуждался во всех возможных нарядах. От такого большого количества одежды непросто избавиться. Да и не стала бы Фригга так поступать, скорее запрятала бы в гардероб. Что-то раздарила своим подданным, а что-то сохранила на будущее. Он достаточно хорошо знал свою царицу, чтобы предугадывать каждый ее шаг.       Хагалар без всяких проблем проник во дворец, буквально с закрытыми глазами нашел огромную гардеробную, переполненную одеждой всех цветов и размеров. Часть своих костюмов он обнаружил в дальних сундуках, а среди них тот, в котором когда-то облазал весь Муспельхейм. Это был черный кожаный костюм, удерживающий прохладу, сапоги с толстой подошвой и маска, закрывающая не только лицо, но и горло. Легкие, но прочные доспехи идеально дополняли одежду, поэтому их обладатель мог сливаться с камнями и черными почвами. Хагалар собирался уйти, но все же решил сперва нанести один короткий визит.       Он неслышно проследовал в Фенсалир в надежде найти Фриггу. Не нашел. Вернулся в Гладсхейм, но и тут его постигла неудача: царица была не одна, она принимала высокопоставленных асиний. И сколько времени должен был продлиться визит, Хагалар не имел ни малейшего представления. Вождь переместился за спины гостий, расположившихся по одну сторону стола. Царица рассеянно смотрела мимо одной из шумных дам, неправдоподобно изображая заинтересованность беседой. Ни одна из тройки говорливых асиний не замечала, в отличие от Хагалара, насколько отчаянно скучает царица. Девушки без устали находили всё новые и новые темы для разговора и не замолкали ни на миг. Фригга заметила незваного гостя только тогда, когда он встал на ту точку, куда был устремлен рассеянный взгляд. Улыбнулась одними уголками губ. Хагалар усмехнулся, а потом легко повел рукой. За окном брызнули салютом разноцветные искры, ярко блестящие на солнце. Женщины тут же повернули хорошенькие головки в сторону зрелища, повскакали со своих мест и бросились на балкон, забыв обо всех приличиях.       Фригга величаво встала. Она не смотрела в окно, она смотрела на него. Как раньше. Когда они были моложе. Тепло во взгляде. Нежная улыбка. Царица не произнесла ни слова, но и так было понятно, что она благодарна. Хагалар не произнес ни слова, но и так было понятно, что он доволен своей шуткой. Несколько мгновений магической тишины — несколько мгновений почти забытого счастья.       Их уединение грубо нарушили асиньи, радостно щебечущие о чем-то своём. Хагалар поспешно скрылся в тени, Фригга заняла свое место.       Ничего нельзя было вернуть. Хагалар знал это как никто, но он должен был повидать свою царицу, прежде чем отправиться в Муспельхейм. Раньше он заходил к ней перед каждой отлучкой.       Ближайшее время он собирался провести в мире огня, чтобы незамеченным сопровождать Синмару. Царица огненного мира была самой влиятельной женщиной девяти миров и ни одна из ее взрослых дочерей даже не пыталась занять место матери. Никто не знал, действительно ли это огненная великанша, или сам Суртр, принимающий порой женское обличие? Не знал ответа на этот вопрос и Хагалар, хотя в свое время имел с Синмарой очень близкие отношения, более близкие, чем даже с ее многочисленными дочерьми. Она была его основным противником, более опасным, чем ее супруг.       В мире огня было достаточно тени, а Хагалар не растерял былого мастерства и умений. Несколько суток без еды и воды никак не скажутся на его здоровье. По крайней мере, он так думал, пока реальность не доказала обратное.       Найти Синмару не составило никакого труда: осколок Тесссеракта перенес Хагалара точно туда, куда он и хотел — в винные подвалы огненного дворца, высеченного из цельного куска вулканического стекла. Дворец Суртра не был дворцом в привычном для асов понимании, потому что занимал площадь, равную почти всей столице Асгарда. Найти в нем что-нибудь или кого-нибудь было почти невозможно. С подземных этажей Хагалар начал свое восхождение наверх, узнавая каждый уголок. В огненном царстве ценили хаос и постоянство — две противоположности, прекрасно уживавшиеся вместе: хаос в отношениях, постоянство в быту. Хагалар не был здесь около восьмиста зим, но узнавал не только каждую комнату, но и большую часть слуг. И уж точно он узнал ее — Синмару, не изменившуюся за долгие столетия разлуки, в отличие от него самого. Она была все также красна, молода, изящна, все с теми же длинными волосами, рогами и хвостом. На его памяти Суртр и Синмара никогда не бывали вместе, поэтому и говорили, что они одно существо, превращающееся друг в друга. Однако у Хагалара были основания считать иначе. Суртр несколько раз замечал его в тени, Синмара — никогда. Вождь аккуратно пристроился за ней и обошел едва не весь замок.       Первые двое суток слежки оказались безуспешными и не принесли плодов, а усталость, внезапно появившаяся в каждой части тела, мешала магу. Вождя откровенно клонило в сон, о себе давал знать голод, ноги побаливали. Раньше он мог около семи суток стоять на страже и выискивать нужные сведения без сна и отдыха! Чистым везением стало то, что в конце третьего дня, когда он начал подумывать о том, чтобы свернуть слежку, пока слабость не выдала его, Синмара уединилась в комнате для проведения ритуалов и достала волшебный артефакт, которого Хагалар никогда раньше не видел. Царица покрутила его в руках, от чего вокруг разгорелось пламя — яркое доказательство муспельхеймского происхождения артефакта. Из пламени послышался голос… Свартальва. Хагалар узнал его. Не помнил имени, но точно был с ним прежде знаком. Темный эльф пел на немыслимом сочетании древних наречий свартальвов и юсальвов. Синмара отвечала прозой и с запозданием, выверяя каждое слово. Вождь напряг слух — недаром он в свое время изучил множество тайных языков. Разобрать все равно смог далеко не все, но общая суть разговора сводилась к заговору против Асгарда, а проскальзывающие невинные слова вроде «сон, сороки, игрушки» вперемешку с отборной бранью свидетельствовали об осведомителях в самом Асгарде. Этины и свартальвы готовили армии и сетовали только на то, что пока не могут связываться друг с другом иначе, чем устно. Синмара убеждала эльфа, что почти склонила к войне нифльхеймцев, а те легко убедят етунов. Хагалар пытался разобрать хоть какие-то полезные подробности, понять, каким образом враги собираются перебрасывать армию в Асгард при отсутствии Радужного Моста. В разговоре несколько раз мелькали цверги, возможно, они строили портал по каким-то только им ведомым технологиям, а, возможно, занимались лишь поставкой оружия. Как бы то ни было, над Асгардом сгущались тучи.              Тор не мог дождаться, когда же эти копуши-ученые, наконец, соберутся. Если Ивар и Лагур быстро переоделись в странное мидгардское платье, то Беркана добрых полчаса выбирала себе «шляпку с вуалью», как сей предмет гардероба называла асинья, выдававшая костюмы. С точки зрения Тора, нелепая прическа и так прикрывала ожоги на лице, шляпка же только привлекала лишнее внимание, но он решил не высказывать своего мнения. Все же женская мода Мидгарда шокировала даже его, что уж говорить о тех, кто едет в мир людей впервые.       Тор не был там несколько месяцев, но не успел соскучиться по безвкусной архитектуре и громыхающим машинам. Не было никакого желания появиться в центре какого-нибудь города, побродить по нему, показать ученым все те невообразимые достижения, которыми Тор в своем время был очарован. Свою неохоту и лень асгардец оправдывал отсутствием времени и был полностью удовлетворен такой отговоркой. Каскет надо срочно починить, а Джейн срочно доставить в Асгард, поэтому первой остановкой стала база ЩИТа, чье расположение выдал Старк во время последнего пребывания бога грома в Мидгарде.       Когда синее марево перед глазами погасло, глазам Тора открылось знакомое помещение с огромным количеством компьютеров и людей, ими управляющих. Все они, как один, подняли головы и уставились на пришельцев.       — Приветствую вас, — Тор взял инициативу в свои руки, пока люди с перепугу не наставили на гостей оружие. — Вы помните меня? Я Тор, сын Одина.       — Тор! — к нему спешила Мария Хилл. — Мы не ждали тебя. Как ты нас нашел?       — Старк дал мне ваши координаты, — Тор тепло обнял старую знакомую. — И я прибыл не один. Это ученые нашего мира, которым требуется ваша помощь с магическим артефактом.       — Магическим? — Мария с заметным недовольством посмотрела на потухший ларец в руках Ивара. — Тор, а этот магический артефакт точно не преследуют менее доброжелательно настроенные существа?       — Мне это неизвестно, — Тор пожал плечами. — Спроси у них, — кивнул он на ученых, которые даже не пытались заговорить с людьми.       Мария перевела на них вопросительный взгляд. Ивару ничего не оставалось, кроме как ответить.       — Спешу вас уверить, что каскет не обладает свойствами портала. Это мощный боевой артефакт, а также сердце одного из девяти миров Иггдрасиля, к которому имеет честь принадлежать и ваш мир. Сердце погасло, и если его не зажечь вновь, то один из миров постепенно умрет, и это будет начало Рагнарека.       — Что ты говоришь? — удивился Тор. — Я не знал таких подробностей.       — Твое высочество никогда не интересовалось нашими исследованиями, — Ивар опустил голову, — но я не думал, что Один Всеотец не поведал тебе о том, сколь важная миссия лежит на наших плечах и плечах твоего драгоценного брата.       О чем точно не стоило говорить, так это о Локи! Ученые же знают… Или не знают? Тор вспомнил, что год назад, когда Локи торжественно вернулся в Асгард, отец не стал посвящать народ в подробности истории. Все считали, что младший царевич прибыл из Мидгарда, где доблестно сражался вместе с людьми. И, по всей видимости, своим новым друзьям Локи правды так и не рассказал.       — Директор Фьюри, — проговорила Мария в рацию, — у нас тут появились большие проблемы из Асгарда. Необходимо ваше присутствие. С вашего позволения я вызову Старка и Беннера.       Приближающаяся встреча с двумя героями Земли обрадовала Тора, но еще больше он хотел повидаться с Джейн, рассказать о скорой свадьбе и переезде.       — Когда прибудет директор Фьюри? — спросил он нетерпеливо.       — Через несколько часов, — откликнулась Мария с нотками неудовольствия в голосе.       — Значит, я успею навестить Джейн, — решил царевич. — Наши ученые сами расскажут вам об артефакте, я здесь не нужен.       Мария нахмурилась и отвела Тора в сторону. Воитель заметил, что среди людей многие переглядываются и перешептываются, но никто не встает со своих мест. В Мидгарде царила железная дисциплина. Людьми было бы так просто управлять, ограничься он одним своим подопечным миром.       — Ты хочешь оставить нас с ними наедине? — протестующе прошептала Мария. — Они могут быть опасны!       — Они? — Тор усмехнулся, потешаясь над недоверчивостью смертных. — Они простые ученые и не представляют собой никакой опасности. Они даже не маги.       — Но они как-то связаны с Локи, — Мария недобро сверкнула глазами. — Старк сказал, что Локи заперт в научном институте.       — Где? — ошарашено переспросил Тор.       — В месте, где занимаются наукой.       — Ну да. Они тоже там живут.       — И они обычные ученые? — с недоверием переспросила Мария.       — Конечно, — Тора начала раздражать ее дотошность. — Послушай, Мария, я и правда вам не нужен. Когда соберутся остальные Мстители, я с радостью выпью рог лучшего эля за встречу бравых воинов, но в каскете я не понимаю ничего. Что-то понимает Локи, но отец его не пустил.       — Слава богу, — процедила Мария сквозь зубы. — Вот только Локи нам еще не хватало.       — Тебе нечего бояться, Мария, — уверенно произнес Тор и направился к выходу. По крайней мере, он надеялся, что память не подводит его, и выход действительно располагается в конце этого коридора, а не другого. — Я даю тебе слово, что эти ученые вам никакого вреда не причинят.