Игры разума: сборник драбблов

Запертая на самом верху башни замка, Клэри ничего не знала о том, что происходит внизу, в городе. Ее держали, не выпуская, с самого дня прибытия в замок, и никому не позволялось ее навещать. Оконные ставни были прибиты гвоздями, а пищу подавали в щель под дверью, хотя это мало что меняло – Кларисса ничего не ела. В отведенную ей комнату едва ли проникал солнечный свет, поэтому девушка с трудом могла сказать сколько дней провела здесь, да и это мало ее волновало. Первые несколько часов своего заключения Клэри умоляла всех, кто мог слышать через дверь, выпустить ее. – Дражайшая матушка! – взывала она, прижавшись мокрой от слез щекой к двери. – Джонатан! Вы слышите меня? Не обращайтесь со мной так, прошу вас! – Но когда никто не осмелился ответить, Кларисса начала кричать на охранников, проклиная их за послушание приказам дьявола в человеческом обличье. Никто не говорил ни слова, и, в конце концов, она пала духом. Ослабев от горя, она лежала на постели, натянув простыню на лицо, не в силах думать ни о чем другом, кроме тела Джейса, лежавшего в холле поместья Эрондейлов и стаявшего над ним Ходжа. Кларисса была уверена, что отец (который так и не удостоил дочь своим визитом), уже отдал приказ и ее Джейс был мертв. Тогда Клэри отказалась даже от воды, в надежде приблизить собственный конец и догнать любимого на пути в рай, прежде чем он уйдет слишком далеко. На третий день голодовки, когда губы девушки пересохли, а голова отчаянно болела, дверь ее комнаты распахнулась, впуская внутрь тусклый свет и двух стражников Короля. Клэри настолько обессилила, что мужчинам пришлось поднимать ее с кровати и под руки выводить наружу. Девушка не следила за тем, куда ее ведут, глаза ее были плотно закрыты, но даже так Кларисса понимала, куда они идут, слишком хорошо она знала каждый поворот и угол столь ненавистного ей замка, который служил для нее темницей долгие годы. У самых дверей в тронный зал, принцесса из последних сил оттолкнула от себя стражников, гордо вскинув подбородок. Она не позволит отцу увидеть насколько она сломлена. Отец. Стоило массивным дверям открыться, как взгляд девушки уперся в величественный трон, стоявший на высоком пьедестале в другом конце тронного зала. Все с тем же гордым видом на нем восседал Король Валентин, его голову украшала все та же роскошная корона из золота и сверкающих камней, словно и не было тех недель, которые Клэри провела вдали от этих мест. Но кое-что все же отличалось, это Кларисса заметила, когда подошла ближе к отцу: взгляд, который раньше смотрел на нее с безразличием, сейчас был переполнен неприкрытым призрением. Он и раньше никогда не питал к Клариссе особо теплых чувств, для этого у короля был желанный наследник, а дочь для него была скорее эмиссаром, которого надлежало отослать для заключения союза с влиятельными людьми в дальних краях. Что Валентин и собирался сделать до тех пор, пока Клэри не сбежала. Эти метры до трона под пристальным взглядом отца казались Клариссе хуже двух дней, которые она провела в лесу, когда сбежала отсюда, и все же принцесса не опустила головы и остановилась перед самым пьедесталом и лишь тогда заметила стоявшего справа от отца брата. Джонатан не смотрел на нее, его взгляд был опущен в пол. Но девушка знала, что ему жаль сестру, как знала и то, что если бы на троне сейчас восседал Джонатан, он бы не допустил, чтобы все это случилось. – Какой позор… – Прошипел Король, привлекая внимание дочери, глаза его сверкали зловещим блеском. – Да как ты посмела поставить меня и наше королевство в такое положение! Как посмела сбежать, неблагодарная девчонка! – Свои слова Валентин сопроводил звонким стуком кулака по подлокотнику трона. С каждым словом его голос становился громче, Король и не пытался сдерживать свой гнев. – Многие сватали тебя, Кларисса, но я всем отказывал, ждал, пока ты станешь взрослее, чтобы в полной мере понять честь, которая тебе удостоена... – Ложь. Каждое слово ложь! Клэри прекрасно знала, что отец ждал, чтобы найти жениха получше. Она уже было высказала свои догадки вслух, когда натолкнулась на предостерегающий взгляд брата. – И какую благодарность я получил?! Ты сбежала и связалась с какой-то… чернью! – Подскочив с трона, Валентин быстро спустился с пьедестала, и последнее слово буквально выплюнул дочери прямо в лицо. От следующих сказанных Клариссой слов ее не спас даже взгляд Джонатана, который буквально молил ее промолчать. – Все лучше, чем находиться в твоем обществе, Ваше королевское величество! – Слова Клэри были пропитаны ядом. Она не успела насладиться побагровевшим от ярости лицом отца, но звонкая пощечина не стала для Клэри неожиданностью – она сама буквально напрашивалась на нее, желая видеть, как ее отец падет еще ниже. Джонатан было дернулся к сестре, но вовремя взял себя в руки и остановился. Он знал отца как никто другой и прекрасно понимал, что может лишь сильнее разозлить его своим вмешательством и навредить этим Клариссе еще больше. – Так и надо, – сказал Клэри, отступая на шаг от Короля. – Бей меня каждый раз, когда я говорю правду, но не жди моего уважения после этого. – Считаешь, что мне нужно твое уважение? Ты недостойна даже находиться здесь, раз ставишь свои прихоти выше чести семьи и королевства. – Смерив дочь еще одним презрительным взглядом, Валентин вернулся на свой трон, продолжая рассуждать в слух: – Не надо было учить тебя читать, вот что. Наверное, ты потихоньку читала всякие глупости про любовь за моей спиной? Этого достаточно, чтобы забить девичью головку всяким безрассудством! Клэри не слушала отца, теперь она смотрела лишь на брата, желая поймать его взгляд, который он упорно не отрывал от пола. Девушка видела, что Джонатан был напряжен, натянут как струна, его руки были плотно сжаты в кулаки, а грудь тяжело вздымалась от прерывистого дыхания. И тогда он все же взглянул на нее, его зеленые глаза, которые были точно такие же, как ее собственные глаза, смотрели на Клэри с болью. Он ничего не мог сделать и ненавидел себя за это. Кларисса послала брату подобие теплой улыбки, на которую едва была способна: последнее чего ей сейчас хотелось, чтобы единственный дорогой ей человек, который остался в живых, страдал. – …ты наверняка жаждешь узнать, как я нашел тебя? – Слова, произнесенные отцом, заставили Клэри отвернуться от брата. В ответе не было необходимости, ведь Король самодовольно продолжал свой монолог и без согласия Кларисы: – К счастью для меня, у нас был прекрасный осведомитель. Как ее звали? – Валентин повернулся к сыну, будто дожидаясь от него помощи, но и его ответ не требовался Королю, поэтому он сам продолжил. – Алина, кажется. Твой плебей нанес ей сильное оскорбление, когда начал оказывать тебе знаки внимания, ведь она рассчитывала на брак с ним. Видимо, эта девушка не прощает оскорблений, как и Фэйрчайлды. Заметив, что Клэри побледнела еще сильнее, Валентин решил, что с нее довольно, и жестом приказал стражникам, стоявшим за ее спиной, открыть двери тронного зала. Что они и сделали, запуская внутрь двух гвардейцев, которые тащили под руки безжизненное тело. Бросив его в освещенный круг подобно тому, как мясник бросает свиную тушу на разделочный стол, гвардейцы отошли в сторону. Кларисса закричала, увидев на полу своего Джейса, окровавленного и израненного, но живого: она видела, как еле-еле вздымалась его грудь. Девушка уже было кинулась к нему желая гладить слипшиеся волосы и смывать поцелуями кровь на его губах, пока в теле любимого еще теплилась жизнь, но стражник тут же схватил ее за локоть, не позволяя сдвинуться с места. Еле заметным кивком Король отдал приказ гвардейцу и тот пнул Джейса в живот, на что парень отозвался полным боли стоном. – Ты дьявол! – закричала Клэри отцу, пытаясь вырваться как дикий зверь. – Боги накажут тебя за это! Пусти меня к нему, чтобы я могла умереть с моим супругом! – - Свободной рукой она достала из кармана кольцо, подаренное ей Джейсом, которое она прятала, боясь, что у нее отнимут последнее, что связывало ее с любимым и надела на палец. – Ибо я ношу на пальце его кольцо и, клянусь всеми ангелами небесными, никогда, никогда не выйду замуж по твоему приказу! Король нахмурился. Схватив Клэри за запястье, он чуть не сломал ей руку, резко вывернув кисть, чтобы рассмотреть кольцо. Увидев достаточно, он толкнул ее обратно в руки стражника и, шагнув вперед, сильно ударил Эрондейла ногой в живот. – Гнусный вор! – прошипел он, с отвращением плюнув. – Так знай, твоя похоть погубит ее! Я собирался убить тебя одного, но теперь я вижу, что она тоже ничего не стоит! – Молю Вас, – закашлялся Джейс, пытаясь поднять голову с пола и в последний раз увидеть Клэри. – Оставьте ей жизнь! Мы только обменялись клятвами! Я не тронул ее и пальцем, клянусь моей душой! – Как трогательно, – заметил Валентин, ничуть не убежденный. – А ты что скажешь, Кларисса? – Он взял дочь за подбородок. – Правду он говорит? – Будь ты проклят! – Крикнула она, пытаясь оттолкнуть его руку. – Мы муж и жена! Лучше убей меня, чтобы я легла с ним в одну могилу так же, как ложилась с ним на брачное ложе! Хватка Короля стала стальной. – Вот как? А поклянешься его душой? Если солжешь, он уже сегодня ночью будет в аду. Клэри посмотрела на Джейса, умирающего, сломленного, лежащего перед ней на полу, и отчаяние стиснуло ей горло, не позволяя больше говорить – и лгать. – Ха! – с торжеством выпрямился Валентин. Он еще раз пнул Джейса, не обращая внимания на стоны своей жертвы и всхлипывания дочери, молившей его перестать. Он извлек из-под камзола кинжал и вынул из ножен. – Нет! – закричала Клэри, рванувшись вперед так сильно, что ее не смогли удержать. Бросившись к Джейсу, она обняла возлюбленного, закрывая его собой. – Мою тебя, отец, оставь ему жизнь! И тогда я сделаю все, что ты пожелаешь, я выйду замуж за человека, которого ты выбрал, я буду ему верной женой, клянусь. Только позволь ему жить… Валентин горделиво задрал подбородок, взирая на дочь свысока, будто взвешивая ее слова. В тронном зале настала гнетущая тишина, которую нарушало лишь прерывистое дыхание Джейса и всхлипы Клэри. – Хорошо. – Небрежно бросил Король, словно подал несчастным возлюбленным милостыню и вступил на пьедестал. Кларисса шумно выдохнула, повернувшись к Джейсу. Она гладила его по лицу, стараясь не причинять юноше еще большей боли. – - Все будет хорошо…хорошо, – шепотом повторяла девушка так, чтобы ее мог слышать только Джейс, до конца не понимая кого успокаивает его или себя. – Мы будем вместе как муж и жена. В этом мире или в лучшем. – Она повторила совсем недавно произнесенные им слова, и юноша открыл глаза, морщась от боли. - Прости меня, Клэри, я был таким глупцом… – Он замолчал, будто пытаясь подобрать слова. Ведь ему столько хотелось ей сказать! Но вместо этого Эрондейл из последних сил сжал пальцы девушки, на одном из которых все еще было его кольцо, и произнес, понимая, что, скорее всего, это последние слова, сказанные им Клариссе. – - Я люблю тебя, Клэри Фэйрчайлд и буду любить до самой смерти, а после нее буду любить тебя еще сильнее. Слова Джейса так и остались без ответа, потому что Валентин отдал очередной приказ, который эхом отразился от стен тронного зала. – Мальчишка отправится защищать наши земли на запад. Его семья будет жить, но лишится своих земель и всех титулов. На запад. На передовую линию. Джонатан как-то раз называл солдат, отправленных туда пушечным мясом – это было равносильно казни. Клэри бросила взгляд на пьедестал, где рядом с троном стоял Джонатан, но сейчас его там не было. Девушка даже не заметила когда тот ушел. – Нет! – Вновь взревела Клэри, но Валентин, устав от мелодраматических сцен, оттащил ее от возлюбленного. – Тихо! – рявкнул Король, отвесив дочери еще одну пощечину. – - Этот вой никому не поможет. Держись с достоинством – вспомни, что ты Фэйрчайлд! – Затем, не дав девушке опомниться, Валентин стянул кольцо с ее пальца и швырнул на пол, где лежал Джейс. – Вот и все ваши клятвы. Благодарите богов за мою щедрость и радуйтесь, что легко отделались. Сквозь завесу волос Клэри смотрела, как стражники подняли Джейса и вынесли его из тронного зала. Но она уже не видела, как захлопнули двери. От ужаса она забыла дышать, и наконец, закрыв глаза, она упала в объятия спасительного безразличия.