Агломерация

27/09/25 Z-сектор Эти дома строили не для того, чтобы в них было приятно жить. Однотипные кургузые коробки, опоясанные полосами маленьких квадратных окон, каждая — точная копия предыдущей. Серые, невыразительные здания-функции, эрзац-дома. Свидетельство позора, воплощенное наказание. Одной из санкций, примененных к «Заун Индастриз» после Ионийской войны, было обязательство принять несколько тысяч беженцев, а также обеспечить их необходимым жильем и инфраструктурой. Адвокаты Z-law сражались почище иных героев древности, пытаясь уберечь корпоративные счета от опасности. Поначалу они пробовали отрицать участие заунитов в «конфликте» — все как один старались избегать слово «война» — а когда их попытки разбились о веские доказательства, попробовали переложить всю ответственность на бывших союзников: в конце концов, затея целиком и полностью принадлежала ноксианцам, а сотрудники «Заун Индастриз» выступали в качестве независимых научных консультантов — услуги которых, кстати, так и не оплатили до конца. Так почему корпорация должна нести новые убытки? Об эти аргументы сточили зубы лучшие юристы Пи-Инк. Тяжба тянулась едва ли не дольше самой войны, и, быть может, тянулась бы до сих пор, если бы не «В лучах солнца». Документальный фильм, сделанный всего лишь двумя людьми — пилтоверской журналисткой, в прошлом сотрудницей ZNN, и безымянным жителем островов — показывал, во что превратили Ионию проведенные под «научной консультацией» заунитов бомбежки, и делал это со скрупулезной точностью, граничащей с жестокостью. Правозащитники из Пи-Инк вцепились в него мертвой хваткой, растащили на кадры, развернули широкомасштабную рекламную кампанию, и запустили на ее фоне одну из своих первых экологических программ, в одном мгновение поставив «Z-индастриз» и их девиз — «Раздвигая границы дозволенного» — на одну доску с худшими экстремистами в истории Рунтерры. И, конечно, напомнили всем, кто изобрел бомбы, принесшие в мир Шуримский Катаклизм. Чтобы совсем не потерять лицо, корпорации пришлось сцепить зубы и принять требование «Пилтовер Инкропорейтед» выделив под строительство часть земли прямо в самом Зауне. За несколько месяцев обширная промзона на юге города была расчищена и на ее месте выросли дома. Поток беженцев хлынул в город, увеличив его население чуть ли не вдвое. В Пи-Инк ликовали, глядя на то, как замедляется развитие соседнего сектора, как падает и без того не самый высокий уровень жизни, как ионийское гетто — а вместе с тем и другие части города — попадают под власть пришедших с островов бандитов. Но розовые не учли одного: Заун никогда не славился крепостью и единством, он не пытался ассимилировать, но подстраивался и эволюционировал. В итоге нашествие беженцев пошло городу, а вместе с ним и «Заун Индастриз», только на пользу: корпорация не лезла на территорию ионийцев, они старались не нарушать границы дозволенного, а приток свежей крови — и свежих мозгов — по достоинству оценили в «Заун Технолоджис» и «Заун Саенс». Корпорация даже приветствовала прибытие новых беженцев в Сумеречный сектор — заводам требовались рабочие руки, а многие ионийцы, на чужой земле вынужденные бороться за каждую миску риса, довольно быстро забывали, кто именно превратил их когда-то цветущие острова в разлагающийся ад, и охотно подписывали контракты с «Заун Кемикал». Тогда они еще не знали, что каких-то двадцать лет спустя поднявшаяся с колен «Z-индастриз» предложит своему заклятому врагу идею Стринга, и тем самым перекроит экономику всех секторов, снова превратив их в нищих. Ионийское гетто было городом в городе, жившим по законам и правилам, отличным от секторальных. Очень скоро однотипная застройка квартала преобразилась, подстроившись под вкусы новых владельцев: дома обросли навесами и пристройками, серые стены оказались прекрасным пространством для вертикальных иероглифических вывесок, а на узких, едва соответствующим нормам улицах, выросли киоски, локальные рынки, уличные ларьки. Трубы коммуникаций, по заунской архитектурной традиции оставленные снаружи домов, оказались очень удобными, чтобы пристегивать к ним велосипеды. Маленькая Иония прорастала в Z-секторе, будто подсаженный искусственный орган, сумевший прижиться в организме, но, как это часто бывает, в органе был скрытый дефект, разрушавший его изнутри. Стремясь как можно сильнее облегчить финансовое бремя, легшее на счета корпорации, строительное подразделение шло на всяческие хитрости и экономило, где могло. Дома, выстроенные на скорую руку из самых дешевых материалов с довольно условными соблюдениями правил и норм, оказались закономерно недолговечными. Некоторые эксперты удивлялись, что они вообще простояли так долго, но жители ионийского гетто не были экспертами — в основной своей массе они были простыми людьми, из последних сил пытавшимися бороться с подступающим распадом. Удавалось им это с переменным успехом. В этом подъезде удача больше сопутствовала распаду. Последние три часа Ясуо провел, разглядывая стену напротив, покрытую струпьями облупившейся штукатурки. Трещины змеились от потолка до самых ступеней, на которых он сидел, скрыв лицо ненадежной броней низко надвинутого капюшона. Ему в какой-то степени уже было все равно, видел ли его кто-то по дороге сюда, узнал ли — но время шло, а он сам никуда не двигался, и никто не спешил по его душу. А местным жителям было безразлично, кто сидит на лестничной клетке, изредка прикладываясь к обернутой бумагой бутылке в руках — их гораздо больше заботило, как быстрее добраться до своих квартир. Ясуо чуть было не задремал: разбудил его какой-то парень, желавший разобраться кто он и какого хрена отирается на ЕГО лестнице. Впрочем, его подруга быстро увела парня наверх — ей явно не хотелось провести остаток ночи глядя на то, как ее мужчина вышибает дурь из какого-то незнакомца, — а то и наоборот. Ясуо глянул на часы и снова привалился плечом к тонким металлическим перилам. Та, кого он ждал, пришла лишь под утро. Простучали по бетонным ступеням каблуки, ключ заскребся о метал замка, вырвав Ясуо из сонного оцепенения. Он вскинул голову, сфокусировал взгляд. Хрупкая фигура, короткая юбка, туфли на высокой платформе, смоляная волна волос, увенчанных маленькими заостренными ушками. Модификантка. — Ари, — негромко позвал он. Девушка вздрогнула. Ключи выпали из рук, стукнулись о бетонный пол с резким металлическим звоном. Она обернулась, сощурила глаза, но вряд ли узнала Ясуо. — Пожалуйста, не кричи. Стараясь не делать резких движений, Ясуо стащил с головы капюшон. Ари прижала ладонь к губам, отшатнулась назад, натолкнувшись спиной на стену. — Ясуо! Что ты здесь делаешь? — Мне нужно поговорить. — Зачем ты пришел? Тебя же убить могут! Одним молниеносным движением она подхватила с пола ключи, открыла дверь, махнула ему. — Быстрее! Пойдем внутрь, пока тебя кто-нибудь не увидел! — А как же Вуконг? Или он не дома? Лицо Ари помрачнело. — Он дома, но… от него не будет проблем. Пойдем. Ясуо прихватил со ступеней бутылку, спустился по лестнице, вошел внутрь. Длинный коридор расходился в обе стороны: бесконечная череда одинаковых дверей, обувь, выставленная у порогов, какие-то сумки, прислоненный к стене велосипед. Но главное — ни единой живой души: многочисленные обитатели жилого блока спали. Ари провела его вдоль нескольких дверей, остановилась у своей. Ясуо отметил подпорченную обивку — будто кто-то пытался вырезать на ней иероглиф, но забросил на полпути или его спугнули — вата торчала из под искусственной кожи тонким неопрятными волокнами. Ари выбрала другой ключ из связки, открыла замок, распахнула дверь, пропуская Ясуо в крохотное пространство вытянутой, будто пенал, комнаты. Большую часть помещения занимала кровать. К ней лепилась низкая тумбочка, на которой с трудом умещалась стопка посуды, серый блин электрической плитки и пилот, от которого по всей комнате расходилась паутина проводов. Один тянулся к чайнику, стоявшему на подоконнике, другой — к простенькой портативной системе на стуле рядом с окном, третий уходил вниз, теряясь где-то в темноте под кроватью. У двери стоял шкаф, но его явно не хватало, — все свободное пространство было покрыто сложенными вещами, по большей части женскими. На веревках под потолком сушилось белье. Занятый разглядывание обстановки, Ясуо не сразу заметил лежащее на кровати тело — но заметив, уже не мог отвести взгляд. Когда он видел Вуконга в последний раз, он был воином Семьи, сильным и злым. Он был одним из тех, кто готов был убить Ясуо на месте за то, что он предал дух кодекса. Но человек, лежавший сейчас перед ним, не имел ничего общего с прошлым собой. Обрюзгшее, будто бы распухшее тело, расслабленное лицо идиота, ниточка слюны, свесившаяся с края рта, к которому тянется гибкая кишка пластиковой трубки, заполненная клубящимся дымом. — Пары шиммера, — безразлично заметила Ари, наклоняясь, чтобы снять неудобные туфли. — Я же говорила, он не будет проблемой. — И давно он? — С тех пор, как Семья… пару месяцев, — ответила она. И предупреждая следующий вопрос добавила. — Каждую ночь. Ясуо покачал головой. — Расскажешь мне, что случилось? — Не делай вид, что не знаешь, — огрызнулась Ари, показав острые мелкие зубы. — Ты бы не осмелился придти, если бы Ву был в порядке, ты… — Ари, — Ясуо перебил ее, выставив перед собой ладони. — Откуда мне было знать? Я изгнанник, мне не докладывают о том, что происходит в Семье. Она бросила на него быстрый взгляд и отвернулась, даже не подумав извиниться. — Тогда почему ты пришел? Неужели не думал, чем это тебе грозит? Не думал, что я могу позвать Ву? Или ты мне доверяешь? Мне, Ари-лисе, шлюхе и лгунье? — Я не относился к тебе как к шлюхе. — Верно, — Ари прищурила глаза и Ясуо вдруг подумал, что это могло быть аргументом не в его пользу. — Ты никогда не приходил ко мне. Мы даже друзьями не были — Но теперь мне нужна твоя помощь. Йи убили. Она вскрикнула и тут же прикрыла ладонью рот. Вуконг заворочался, будто пытаясь сбросить с себя тяжелый гнет наркотического сна. Ари присела на кровать рядом с ним, успокаивающе погладила по плечу, прошептала на ухо что-то ласковое. — Они не рассказали Семье? Она помотала головой. — Может, и рассказали. Но Ву — теперь он считай, что не член Семьи, а я — ну сам понимаешь. Боги, Йи! Как это случилось? — Это я и хочу выяснить, — сказал Ясуо. — Поэтому я и пришел к тебе. Только ты сможешь мне помочь. — Все, что угодно, — пробормотала Ари, не замечая что комкает в пальцах одеяло. — Но что я могу сделать? — Мне нужно встретиться с мастером Шеном. — Это безумие! — Я знаю. — Они же убьют тебя, как только ты появишься на пороге. — Я знаю, — повторил Ясуо. — Поэтому я прошу тебя поговорить с ним. — Думаешь, он станет меня слушать? — Он всегда питал к тебе слабость. Он знал, ты не просто так пошла… на все это. Ушки Ари прижались к голове, лицо заострилось, став до ужаса похожим на лисью мордочку, но через секунду она взяла себя в руки. — Я прошу тебя. Поговори с ним. Сделай так, чтобы он согласился со мной увидеться. Мне нужна его помощь. — Но нужен ли ты ему? — Как ты думаешь, стали бы они скрывать смерть Йи, если бы во всем разобрались? Ари покачала головой. — Я сделаю все, что смогу, но могу я немного. Ничего не буду обещать. — Спасибо, — Ясуо прижал ладонь к груди и коротко поклонился. — Я буду тебе обязан. Он хотел было пройти к выходу, но Ари вдруг поднялась с кровати и одним быстрым, текучим движением пересекла комнату, загородив собой дверь.. — Уже уходишь? — она склонила голову к плечу. — Может, задержишься? Выпьем что-нибудь, поговорим. Тебе не помешало бы отдохнуть… Ясуо взглянул на лежащего в дурмане Вуконга. Ари перехватила его взгляд, весело улыбнулась, вновь сверкнув острыми зубками. — Я знаю, куда можно уйти…. А если не захочешь — можно и здесь, он ничего не заметит. Ясуо покачал головой. — Ари, зачем тебе это? — Думаешь, скажу, что это не я, это гены животного? Не скажу. Это я. Все, что у меня есть — паршивая работа, где мне приходится танцевать всю ночь, а иногда и раздвигать ноги перед клиентами, если я хочу получить хоть немного лишних кредитов, а все, что ждет меня дома, — это вот это тело. — Тогда почему ты не уйдешь? Не бросишь его? — Потому что я люблю его, — очень серьезно сказала Ари. — Но я хочу хоть что-нибудь и для себя, понимаешь? Ясуо понимал. Довольная улыбка Ари сказала ему о том, что она заметила, как сильно он ее понимал. Он отхлебнул из своей бутылки. Ари бесцеремонно выхватила ее у него из рук, приложилась губами к горлышку, прикончила в пару глотков и отбросила на кровать. — Хочешь секрет? — спросила она, дыша ему в ухо. — Тебе это нужно даже больше, чем мне. Ари сжала его запястье и, тихонько смеясь, потянула к выходу из комнаты. Будто в тумане он прошел за ней по коридору, свернул куда-то, и обнаружил себя в душевой. Арии закрыла дверь изнутри, привычным движением расстегнула блузку, с явным наслаждением выбралась из узкой юбки. Все еще смеясь, помогла ему избавиться от одежды. Она была совсем легкая. Он взял ее стоя, впечатывая спиной в холодную кафельную плитку, чувствуя, как обвиваются вокруг него руки и ноги, как жадный рот прижимается к шее, зубы впиваются в кожу, оставляя на ней следы. Он постоянно чувствовал ее губы, будь то на коже или на губах, но никак не мог отделаться от того, что слышит ее смех. Когда все закончилось и Ари, изрядно повеселевшая и какая-то приободрившаяся, принялась одеваться, он понял, что комок напряжения, долгое время росший внутри, хоть и не исчез совсем, но понемногу начал ослабевать.