Агломерация

30/09/25 Стринг Приклад ощутимо толкнулся в плечо, ствол дернуло вверх, но через секунду Грейвз вернул дробовик на линию прицеливания. Затвор скользнул вниз и вернулся на место, выщелкнув пустую гильзу. Красный цилиндр полетел на пол, к доброму десятку других, валявшихся под ногами стрелка. Мишень вздрогнула, поползла вперед и вскоре остановилась у самого края вмурованного в пол рельса, позволяя как следует разглядеть продырявленную картонку. Пробоины не больше десяти миллиметров, зато кучность отличная — в умелых руках просто убойная штука. В данном случае это означало, что они с дробовиком нашли друг друга. Грейвз еще раз осмотрел оружие — ничего особенного, если не знать, сколько сил было вложено в то, чтобы довести некогда популярную — а теперь уже изрядно устаревшую — полицейскую модель до совершенства. Сколько сил, времени и денег. Грейвз подумал, что за стоимость этой крошки можно купить не одну и не две ультрасовременные пушки — из тех, что тысячами штампуют многоуровневые конвейеры в южных районах Z-сектора или подземных промзонах Ноксуса. Они были дешевле, проще в обращении и уходе, а по некоторым параметрам даже лучше дробовика, который он держал в руках — но Грейвз знал, что делает правильный выбор. Конечно, эта малышка много кому проиграет в скорострельности или дальности, но он привык решать проблемы на близких дистанциях — так, чтобы можно было все контролировать. — Ну, как она вам? Вместо ответа Грейвз снова нажал на спусковой крючок. Выстрел в упор пришелся в бумажную голову мишени, едва не снеся ее ко всем демонам Бездны. Оружейник одобрительно цокнул языком. — Так и знал, что вам понравится Судьба. — Судьба? — У каждого ружья в этом магазине есть имя. Можете считать это причудой старого идиота, но это важно. «Судьба» — хорошее имя, — оружейник глянул на дробовик и улыбнулся. — В конце концов, все, что нужно мужчине — это правильная судьба и немного удачи. — Это точно. «Судьба» угрожала обойтись Грейвзу в большую часть оставшихся у него денег, но он знал, что не пожалеет об этом. Стоило ему расплатиться, как коммуникатор взорвался сигналом повышенной важности. Звонила Фортуна. Судьба и Удача, подумал Грейвз, принимая вызов. Точнее и не скажешь. Пару минут спустя ему стало не до точности формулировок — Фортуна сказала то, что он надеялся услышать каждый день с тех пор, как они потеряли след: — Приезжай как можно скорее. Кажется, я его нашла. Район плавучих домов лепился вплотную к порту, и шум и суматоха, по праву царившие в сердце Стринга, проникали сюда, не встречая не малейших препятствий. Рекламные баннеры, натянутые между столбами и вдоль стоек ограждения, обещали отличный вид из окна и комфортное существование, изящный логотип «Пи-инк строй индастриз» намекал, что западная корпорация приложит все усилия, чтобы это обеспечить. На деле же каждому жителю приходилось заботитсья о своем комфорте самостоятельно. Но видят боги, растяжки и билборды не лгали — если потратить достаточно денег на звукоизоляцию и подведение всех необходимых коммуникаций, здесь вполне можно было существовать. Окна, впрочем, открывать все же не стоило. Если воздух внутри еще можно было очистить фильтрами и как следует откондиционировать, то снаружи ничто не могло победить запах морской воды, рыбы, разлившихся технических жидкостей и чей-то проравшейся канализации. Специально сконструированные дома чередовались со старыми лодками, с большим или меньшим успехом переделанными под жилье, они лепились друг к другу так плотно, что иногда Грейвз удивлялся, как местные инженеры коммунальных служб умудрились устроить между ними хоть какие-то проходы. Местная община была под стать своим «домам» — многолюдная, пестрая и тесно сплоченная. Поначалу, приходя сюда Грейвз чувствовал на себе десятки внимательных взглядов — появление чужака, даже в сопровождении одной из местных, просто не могло остаться не замеченным. Но постепенно люди привыкли, перестали его замечать. Но сейчас, гулко ступая по металлическим мосткам и дорожкам, Грейвз впервые за долгое время чувствовал себя в центре внимания. Возможно, виной этому было страшное и решительное выражение, застывшее на его лице, а может быть — крупнокалиберный дробовик, который он бережно нес в руках, а скорее всего — и то и другое. Лодку Фортуны окружала почти двухметровая полоса свободной воды — главная местная роскошь. Грейвз давно подозревал, что она могла бы запросто сменить свой уютный, но довольно потрепанный жизнью кораблик на что-то более дорогое и комфортное, но не делала этого из каких-то личных соображений. Тяжелые ботинки прогрохотали по приваренной к корпусу лестнице, Грейвз пересек палубу и без стука открыл дверь в рубку. Снова ступени — на этот раз, ведущие вниз к обитой железом двери. Фортуна сидела за своей системой. Как пользователь — с того случая с программой прошло уже много времени, но она так и не оправилась от потрясения, и больше не рисковала подключаться к системе напрямую и заходить в Бездну. Ей пришлось провести кое-какое переоборудование — прибавилась пара экранов и при взгляде на стену, на которую постоянно выводилась куча различных данных, сводок и графиков, легко было почувствовать тошноту. Фортуна выжимала все, что могла из своих умений, программ и связей, она работала на пределе, будто стала такой же одержимой, как и сам Грейвз. Но пока что все ее усилия не приносили результата. До сегодняшнего дня, поправил себя Грейвз. Он поймал себя на том, что когда думает о последних новостях, ему хочется скрестить пальцы. Одержимый и суеверный. Сумасшедший. Пусть. Если для того, чтобы отомстить придется стать безумцем — он пойдет на это. Он на все пойдет, чтобы отомстить. Когда он вошел, Фортуна даже не обернулась, просто махнула рукой. — Смотри, — не дожидаясь вопроса, сказала она. Пальцы легли на контроллер и в ту же секунду на стене возникло лицо, которое Малкольм Грейвз ненавидел больше всего в своей поганой жизни. Все экраны, казалось, слились в один, на который и вывелся до дрожи в руках знакомый профиль, но из-за того, что один из мониторов висел сильно в стороне от прочих, казалось, что Твистед Фейт лишился глаза — на его месте был лишь кусок стены наискось прорезанный черным шрамом кабеля. Фортуна подняла взгляд и выругалась, снова поколдовала над пультом и изображения на экранах сменились, но на каждом по-прежнему был Фейт. Несколько изображений, все разные, судя по качеству — стоп-кадры с камер слежения или очень плохое фото. В левом нижнем углу каждого экрана светились оранжевые цифры — дата. Где бы ни были сделаны снимки, Фейт появлялся там каждый день — как минимум в течении недели. Последний снимок был датирован сегодняшним числом. — Где? — хрипло выдохнул Грейвз. — Сумеречный сектор, где-то на территории старого порта. Фортуна вывела на экран один из экранов карту, но Грейвз и так знал, о чем она говорит. До строительства Стринга большинству кораблей приходилось доплывать до конца залива и разгружаться в Сумеречном секторе, на нейтральной — а если быть честным, спорной — территории. Когда-то сектор процветал, но теперь настало время его упадка. Две корпорации, две огромных раковых опухоли, два паразита высосали из него все соки, чтобы влить кровь в новое сердце, а после бросили, оставив на откуп бандам и диаспорам нацменьшинств. Самое место для такого, как Тобиас. — Как ты достала эти данные? — Прислали по моему объявлению на одной из анонимных досок. Стоило мне кучи денег, но.. он там, на этот раз — по настоящему, понимаешь? Там не только фотки. Там адрес. Грейвз понимал, еще как понимал. Ненависть бурлила в крови, требовала немедленных действий, но он уселся на кровать и принялся методично набивать патронташ. От своего занятия он отвлекся только когда услышал характерный писк активированного смартлинка. — Куда это ты собралась? — спросил он, глядя, как Фортуна, закончив подключать «шок», активирует канал для второго пистолета. — За задницей этого ублюдка. — Ты уже выполнила свою работу, — сказал Грейвз. — Тебе не обязательно соваться в пекло. Фортуна помотала головой. Пистолеты она держала перед собой дулами в верх, мигающие красные лампочки подсказывали Грейвзу, что запущена программа проверки и синхронизации. — Это личное. Тебе ли не знать? — Из-за того, что случилось с программой? — Не только — Тогда не понимаю. Форутна положила пистолеты на стол, прямо рядом с контроллером. Цвет лампочки сменился на зеленый: синхронизация была завершена. Она наклонилась, так, чтобы их глаза были на одном уровне, приблизилась в плотную. — Не понимаешь, да? Она поцеловала его, быстро, зло, напоследок прихватив зубами губу. — Все еще не понимаешь? Грейвз покачал головой. — Ты сделала плохой выбор, женщина. — Тебя забыла спросить, — она повернулась к нему спиной, ненавязчиво оперлась ладонями о стол, демонстрируя одновременно и готовность схватиться за пистолеты, и соблазнительно оттопыренный зад. — Еще слово скажешь, получишь заряд из "трепета". — Я чист, забыла? Никакой сраной электроники. — Это верно, сплошное мясо, — Фортуна обернулась через плечо, в ее голосе звучала насмешка — и что-то еще. — Трепет любит мясо. С чего ты вообще взял, что это шокер? Грейвз смерил ее хмурым взглядом. Этот спор его уже утомил. — Если хочешь пойти со мной, заткнись и собирайся, — недовольно сказал он. — Будет исполнено, капитан! Фортуна показательно отдала честь и прялась стаскивать с себя домашние джинсы. Грейвз поймал себя на мысли, что мысли о мести отступают на второй план. Да нет, ерунда какая-то, подумал он, и продолжил отбирать патроны. Когда они уже собрались было выходить, система напомнила о своем существовании требовательным писком. Фортуна метнулась к контроллеру, уставилась в один из экранов. — Что там? Она пожала плечами. — Попрыгунчик прислал весточку. — И что говорит? — Что покопался в коде той программы и ему не нравится, что он нашел. Говорит, чтобы я бросала это дело. — Херня. — Я тоже так подумала, — сказала Фортуна, отправляя систему в сон. Оказавшись на стоянке водного транспорта, Грейвз подумал, что ему повезло, что эта упрямая женщина набилась ему в спутницы. Очень быстро выяснилось, что никто из лодочников не горит желанием совершить долгую прогулку к Сумеречному сектору. На пристань любого из центральных секторов — пожалуйста, но тащиться добрый десяток километров ради того чтобы подставить свою задницу под случайную ионийскую пулю, да еще и без шансов найти пассажира или груз на обратный рейс желающих не было: жители Сумеречного сектора если и имели дела на Стринге, приходили и уходили туда своими путями. Грейвз знал, у него бы не получилось их убедить, пришлось бы делать крюк через материк — молниеносный бросок до центрального сектора, и долгое нудное путешествие старой подземкой или автомобилем. Но Фортуна взяла дело в свои руки, и Грейвз опомниться не успел, когда они уже оставили за спиной Стринг и устремились к устью залива. На полпути Грейвз обернулся — отсюда, с середины залива становилось понятно за что мост получил свое имя. Тонкая, практически непрерывная нить золотистых огней протянутая над водой между центральными секторами, изящные громады пилонов, тонкие, будто леска, ниточки тросов— Золотая Струна, торженство инженерного гения над природой, поражала воображение. По крайней мере с расстояния, на котором не было видно всей грязи и убожества припортового города. Фортуна первой выскочила на берег. Затянутая в сверхпрочную кожу с защитной подкладкой из ноксианских ультратонких кевларовых нитей, с волосами, собранными в хвост, она на какую-то секунду показалась ему незнакомкой. Эта мысль отозвалась каким-то непривычным , почти тревожным чувствовм внутри. А он-то думал, там все выгорело, выженно ненавистью, так что ничего не осталось. Ладно, у него будет время разобраться в этом, если он конечно переживет эту ночь. Малколм Грейвз был уверен, что сегодня в заброшенных доках сумеречного сектора останется как минимум один труп. Он шагнул на причал, поудобнее перехватил Судьбу и огляделся. Путь к мести был свободен.