30/09/25 Сумеречный сектор
9 апреля 2016 г. в 19:21
30/09/25 Сумеречный сектор
На первый взгляд эта часть старого порта казалась совершенно заброшенной: центральное освещение давно не работало, стены контейнеров, в несколько ярусов поставленных друг на друга, проела ржавчина, а от оборудования, когда-то брошенного своими владельцами, остались лишь металлические остовы. Казалось, можно пройти порт насквозь и не встретить ни единой живой души, не считая десятка смутных темных фигур, сгрудившихся вокруг бочки с костром на дальней стороне пристани.
Но чем дальше они продвигались, тем отчетливей Грейвз понимал, что первое впечатление было обманчивым: это место только выглядело мертвым. Стоило прислушаться, и морок спадал: от воды доносились звук лодочных моторов и приглушенные голоса, откуда-то слева, со стороны дороги, ведущей к главной магистрали до Z-сектора, слышался монотонный механический грохот, за стенами некоторых контейнеров, мимо которых им приходилось идти, слышались стуки и скрежет, а иногда крики и отголоски споров. Вдоль левой стороны дороги тянулся ряд дурно пахнущих, туго набитых мусором черных мешков — веское доказательство наличия жизни.
— У них там целые города, — негромко сказала Фортуна, перехватив его взгляд. — Дома, фабрики, склады, больницы — и все внутри этих гребанных контейнеров.
— Откуда ты знаешь?
Фортуна пожала плечами.
— У нас так было. Я выросла в порту. Они на все готовы, чтобы только убраться из Ионии, — даже жить вот так. Мать говорила, когда с островов приходит контейнер, никогда не угадаешь, что там будет — ионийские чипы или ионийские нелегалы.
Фортуна резко свернула в открывшийся справа проход, Грейвз последовал за ней, и его глазам открылась еще одна улица контейнерного города, на этот раз куда более обжитая. Пестрые, разноцветные контейнерные многоэтажки, щедро украшенные размашистыми названиями и логотипами транспортных компаний, между которыми были протянуты десятки проводов, растяжек, гирлянд и бельевых веревок. Было похоже, что кто-то решил стянуть края улицы будто корсет, но бросил свое занятие, не закончив. Двери многих контейнеров были открыты, и можно было заметить , что происходит внутри. Некоторые жители сидели на улице, прямо на своих порогах, разговаривали, чинили одежду, курили, жевали бетель. Кое-кто провожал чужаков удивленными взглядами, но большинство оставалось безразличными.
— Я помню, как им объявили войну, — вдруг сказала Фортуна. Говорила она негромко, будто боялась, что ее услышит женщина, устало сидевшая у стены или повар у лотка с уличной едой. — Руководство порта решило избавиться от ионийцев раз и навсегда, перевернули все вверх дном, каждый склад, каждый контейнер, а когда и это не помогло — дали зеленый свет бандитам. А те не стеснялись — настоящую охоту устроили. Дошло до того, что узкоглазых могли убивать и насиловать днем посреди улицы, а полицейские просто шли мимо и делали вид, что ничего не происходит. А знаешь, что хуже всего? Они вернулись. Все, кто выжил, — снова вернулись.
— А потом пришли Три Семьи?
— Да, потом пришли Три Семьи, и бежать пришлось уже нам. Кстати, нам сюда.
— У тебя что, карта в голову вшита? — спросил Грейвз, разглядывая еще одну улицу, почти точную копию предыдущей. — Как ты тут ориентируешься?
— Да легко. Посмотри, тут везде разметка. Я же говорю, я в порту выросла. За этим рядом должны начаться склады.
Фортуна оказалась права. Следуя сети разноцветных линий, под разными направлениями пересекавших асфальт, они вышли к ряду одинаковых длинных ангаров.
— Ты помнишь, какой из них?
— А 26.
— Отлично, не придется ломиться в каждую дверь.
Грейвз ничего не ответил. Он чувствовал, как его сердце бьется все быстрее и быстрее. Он смотрел вперед, на изогнутые арками крыши и думал о том, что его и его врага теперь разделяют лишь несколько сотен метров. Он подобрался так близко, как только мог. Твистед Фейт здесь, прячется в каком-то из этих зданий, и еще не знает, что Грейвз уже пришел по его душу. Противный голосок в голове подсказывал, что с этого ублюдка станется снова куда-нибудь удрать, но Грейвз не стал его слушать. Он всем своим существом чувствовал, что сегодня ночью они наконец встретятся, и от этих мыслей где-то внутри у него поднималась темная волна сумасшедшей радости.
Это закончится здесь, это закончится сегодня.
Конечно, все просто не могло пройти идеально. Двадцать шестой ангар линии А — а вместе с ним два соседних — были обнесены проволочным забором. Грейвз и Фортуна остановились в тени здания на другой стороне проезда, стараясь не привлекать внимания охранников, то и дело мелькавших внутри периметра. Через каждые пять метров на заборе висели щиты с красноречивым рисунком черного черепа на фоне желтой молнии — даже не думай, мол, лезть. Убьет.
— Твой приятель что, заделался бизнесменом? — с сомнение в голосе сказала Фортуна, оглядывая огороженные здания. — Приторговывает со склада?
— Хрен его знает. Может, пытается кого-то обработать внутри? Пока не войдем — не узнаем
— Хочешь сделать это по-тихому?
— А что, можно? — удивился Грейвз.
— Ну как сказать. Мощности шока хватит, чтобы перегрузить их систему, если, конечно знать, куда стрелять, — ответила Фортуна. — Надо найти распределительные щиты. Это займет время, но... так ты хочешь?
— Честно? Нет.
— Не боишься его спугнуть?
— Женщина, я ничего не боюсь.
Первый выстрел Судьбы ушел в будку пропускного пункта, стекло взорвалось и ливнем осколком хлынуло внутрь. Охранник вряд ли успел понять, что происходит, прежде чем девять свинцовых шариков, разогнанных до невероятной скорости, пробили девять же отверстий в его голове. Второй имел неосторожность выбежать наружу — о нем пришлось позаботиться Фортуне. Выстрел из пистолета-шокера сделал свое дело, и путь на территорию был свободен. По ушам ударило резким звуком тревожной сирены. Фортуна поморщилась, и походя всадила заряд из шока в пульт управления — тот задымился, но сволочная сирена не думала умолкать.
— Сейчас сюда все сбегутся, — заметила она. Грейвз усмехнулся.
— Вот и повеселимся.
Несмотря на это лихое заявление, никто из них не горел желанием оставаться снаружи дольше необходимого — тем более, что со стороны тридцатого ангара уже слышались голоса и дробный стук быстрых шагов. Перехватив оружие поудобней, Грейвз рванул к серой махине двадцать шестого, Фортуна — за ним. Она вскрикнула, когда из-за угла на нее вылетели двое охранников со штурмовыми винтовками наперевес.
Спасло ее только то, что они тоже не ожидали контакта. Грейвз дернул ее за руку, заставив рухнуть на землю — подальше от линии огня, сам упал рядом. В ту же секунду воздух над их головами прошили две очереди. Грейвз выстрелил наудачу — громкий стон возвестил, что удача решила ему улыбнуться. Охранник согнулся пополам, зажимая руками живот, но его напарник был в полном порядке. Он направил автомат Грейвзу в лицо, из черного дула, казалось, смотрела сама вечность. Время замедлилось, и Грейвз с какой-то отвратительной ясностью увидел, как сжимается палец на спусковом крючке.
Он так и не понял, что произошло дальше. Охранник вздрогнул, повернул голову, приложил ладонь к шее — и медленно завалился на бок, прямо на своего партнера, сидящего на земле.
— Быстрее! — Фортуна вскочила на ноги, бросилась к двери. Дернула раз, другой — закрыто. Грейвз вытащил из перевязи специальный патрон, привычным уже движением загнал в патронник. Выстрелил. Механизм жалобно скрежетнул, признавая полную капитуляцию. Прежде, чем идти внутрь, он прислонился к стене, дозаряжая дробовик.
— Чем ты его?
— Это "Трепет", — ответила Фортуна, помахав перед носом одним из своих пистолетов. — Я бы познакомила вас поближе, но нам пора.
Она кивнула в сторону тридцатого ангара, из-за угла которого вывернула группа из четырех человек.
— Да срать на них! — рявкнул Грейвз. — Мне нужен только Тобиас.
Фортуна покачала головой.
Это значило: ты идиот.
Это значило: нас тут убьют.
А еще это значило: иди, я прикрою твою тупую задницу.
Грейвз толкнул дверь плечом, ввалился внутрь, Фортуна скользнула за ним. После уличной темноты, разгоняемой лишь редкими фонарями, свет внутри ангара ударил по глазам и почти ослепил их, но Грейвза это не остановило. Не разбирая дороги, он рвался вперед, стрелял во все, что хоть отдаленно напоминало по силуэту человека, и только потом смотрел, что это было. Он почти не обращал внимания на окружающую обстановку — сознание смутно отмечало столы и рабочие станции, шкафы, электронные доски, какую-то технику. Столы — за ними пришлось прятаться, когда дверь в ангар распахнулась под ударами тяжелых ботинок, и группа охранников ввалилась внутрь.
Пылая яростью от того, что ему все-таки пришлось остановиться, Грейз совершил ошибку — подумал, что охранники так же будут ослеплены яркими лампами в ангаре, встал в во весь рост и сорвал с пояса гранату. И слишком поздно заметил, что на них были очки. Граната рванула одновременно с выстрелами, от грохота и громкого визга Фортуны заложило уши, Грейвз осел на пол — в первый момент ему показалось, что его сбило взрывной волной. Он отполз в сторону, снова спрятался за столом. Где-то слева в руках Фортуны потрескивал "Шок", отправляя в охранников электрические разряды.
Грейвз потянулся подобрать отлетевшую в сторону Судьбу. Двигаться было тяжело. Он не понял почему, пока не увидел, что по полу за ним тянется кровавый след. Охнув, он прижал к животу ладонь, поднял голову. Увидел, Фортуну, скорчившуюся за соседним столом. Она в ужасе переводила взгляд с раны на его животе на бесполезный пистолет, зажатый в ее руках — похоже, в "Шоке" закончился батарейка. Со стороны входа слышались осторожные, вкрадчивые шаги.
Грейвз вложил оставшиеся силы в одно последние усилие, рухнул на пол, вцепился в свою последнюю соломинку — в Судьбу. Он успел перевернуться на спину, и когда охранник осторожно приблизился к столу и навис над ним, выстрелил от живота, снова положившись на свою удачу. Отдача вдавила приклад в ребра, Грейвз заорал, охранник заорал — и в их общем крике совсем затерялся негромкий щелчок спускового механизма. Охранник рухнул прямо на ноги Грейвзу. Над ним стояла Фортуна, сжимая в руках "Трепет".
— Ты в порядке? — спросила она.
— В полном, блядь, — Грейвз отнял от живота ладонь, перепачканную кровью, снова прижал ее к ране. — Остальные?
Фортуна коротко обернулась через плечо, махнула рукой.
— Они больше не проблема.
— Что это за адская дрянь у тебя такая?
— Дротикомет. Редко когда пригождается... Ты встать сможешь?
— Да как-нибудь справлюсь.
Грейвз с трудом поднялся на ноги, оглядел разгромленное помещение — повсюду царили хаос и бардак, сметенная со столов аппаратура валялась на полу покореженными кусками, два трупа остались у двери, третий — у их ног, четвертого он не видел. Там, куда упала граната, стены изрезаны десятками царапин от осколков. Похоже, до разгрома, учиненного здесь Грейвзом, Фортуной и охранниками, помещение использовалось как какой-то научный центр.
— Боюсь, может быть подкрепление, — пробормотала Фортуна. — Тебя сильно ранили? Надо поискать здесь аптечку, наверняка что-то найдется...
— Это уже не важно, — сказал Грейвз. Глаза его неотрывно смотрели на дверь в торце комнаты. Не обращая внимания на протесты Фортуны, он сделал первый шаг вперед.
Они вошли в эту дверь вместе. Грейвз — едва передвигая ноги, левая рука прижата к животу, правая висела вдоль тела, крепко сжимая Судьбу. И Фортуна — измотанная, притихшая, со здоровенной ссадиной, рассекающей щеку, и полуразряженным дротикометом в руках. В этом отсеке свет был приглушен, дальняя стена терялась в темноте. По сравнению с первым помещением, он казался почти пустым — всю его обстановку составляли пять кресел, отдаленно похожих на зубоврачебные, поставленных точно по центру в импровизированный круг. Из свободного пространства между их «головами» вырастала монструозного вида колонна из нагроможденных друг на друга выпуклых экранов, теряясь где-то под потолком. Все они были выключены.
— Что это за херня?
Стоило Грейвзу сделать шаг вперед, как все мониторы вспыхнули разом, Фортуна вскрикнула от неожиданности, Грейвз — от ярости. С каждого экрана на них смотрел Твистед Фейт. Грейвза накрыло ощущением какого-то повторяющегося кошмара, он уже видел это — несколькими часами раньше на корабле Фортуны, но у тех картинок было одно значительно отличие — они не двигались. И не говорили.
— Привет, Грейвз, — звук, казалось, шел сразу со всех сторон. — Давно не виделись.
Грейвз рванул вперед, еще не понимая, что именно хочет сделать, но его остановила резкая боль в боку и пальцы Фортуны, вцепившееся в плечо. Он бросил на нее быстрый взгляд — лицо бледное, глаза неотрывно смотрят на чудовищную гроздь мониторов, в многократно размноженное лицо Твистеда Фейта.
— Очень рад, что ты принял мое приглашение
— Твое приглашение?
Лица на экранах расплылись в десятке довольных улыбок.
— Как ты думаешь, кто оставил тебе этот адрес, — голос Фейта звучал насмешливо. — Кстати, где мои манеры. Простите мисс…
— Фортуна, — хрипло выдохнула Фортуна
— Приятно познакомиться, мисс Фортуна, — Фейт коснулся пальцами края шляпы. — Должен извиниться перед вами за тот досадный инцидент. Я не хотел причинить вам зла. Просто через меня вы подключились к Процессу.
— Что за херню ты несешь? — перебил Грейвз.
— Он говорит о программе, — поняла Фортуна.
— Совершенно верно.
— К черту программу! — взревел Грейвз, подавайся вперед. — Почему ты говоришь со мной из долбанного ящика?! Что ты с собой сделал, ублюдок?
— Переживаешь за меня, старый друг?
Грейвз сжал челюсти с такой силой, что желваки заходили. Твистед Фейт опять рассмеялся.
— Я ушел в другую жизнь, Грейвз. Я больше не тот, кем когда-то был. Я возвысился над собой, понимаешь?
Грейвз не понимал.
— Что за бред ты несешь?
— Я понимаю твое расстройство. Проделать такой путь лишь для того, чтобы узнать, что не можешь всадить порцию картечи мне в лицо, — это печально.
— Я не знаю, что ты такое, но я найду способ с тобой поквитаться.
— Забудь об этом. Твистеда Фейта, которого ты знал, Твистеда Фейта, который предал тебя, больше нет.
— Херня! — Грейз сплюнул на пол. — С кем я тогда разговариваю?
— Ты говоришь с Процессом, — ответил Фейт. В его голосе звучала какая-то странная торжественность. — Это место, которое вы так любезно разгромили, было моей колыбелью, дало мне новую жизнь. К счастью, оно больше не нужно — собственно, поэтому я и привел вас сюда.
— Для чего? — спросила Фортуна. — Зачем ты это сделал.
— Так велел мне Процесс.
— Я не понимаю, — Фортуна покачала головой. — Ты только что сказал, что Процесс это ты.
— Я — его часть. Подпрограмма, если угодно. Процесс чувствует ваше внимание к одной из своих составляющих — ко мне. Поэтому он послал меня разобраться. Убедиться, что вы Его больше не побеспокоите.
— И ты заманил нас сюда, надеясь, что охранники нас убьют? — спросил Грейвз.
— Возможно, — Фейт кивнул. — А может быть я знал, что ты расправишься с ними. Может быть, это сентиментальность, Грейвз. Может быть, я хотел попрощаться
— Сентиментальность, ха? — Грейвз вскинул Судьбу, направив дулу в один из экранов.
— Ни капли не изменился, — Твистед Фейт покачал головой и пропал разом со всех мониторов. Грейвз взревел, бросаясь вперед.
— Не надо! — заорала Фортуна, но было поздно.
Первый монитор лопнул, как перезрелая ягода, острые осколки брызнули во все стороны, затем еще один и еще. Ярость накрыла Грейвз с головой, заставляя раз за разом закладывать патроны внутрь дробовика и нажимать на спуск. Он знал, что это бесполезно, даже всади он все пули мира в эти чертовы мониторы, он не причинит ни малейшего вреда Твистеду Фейту, ставшему демоном, призраком, созданием электронной Бездны, он знал, что его злость никогда не пройдет, а жажда мести не будет утолена, и все, что ему оставалось, — лишь усталость и бессилие. Он знал, что легче ему не станет, но продолжал стрелять.
Грейвз остановился только тогда, когда в комнате не осталось ни одного целого монитора.