Стать Богом для тебя

Люди начинают жалеть о чем-то только тогда, когда это теряют, не имея возможности изменить происходящее и исправить ошибки. Так же и я. Лучше бы вернулась в ненавистный дом, чем осталась бы здесь еще на секунду. Но желания смертных никому неинтересны, поэтому меня вели в неизвестном направлении на задание, в котором я должна убить человека. Я ничего не видела, на глазах была повязана какая-то ткань. И это состояние отлично описывало то, что творилось у меня в голове — темнота. Я не смогу убить, значит уже обречена. Когда нас, наконец, довели до нужного пункта и сняли повязку, резкий поток света ослепил глаза. Сзади стояла Карин, щебечущая о том, что скоро начнется веселье. Кровь стыла в жилах, как только я представляла, что сейчас будет. Каждому игроку в руки дали пистолет с пятью патронами. К счастью или нет, но этим видом оружия на самом примитиве я могла пользоваться. Года три назад отец учил меня стрельбе, предполагая, что я буду ездить с ним на отдых с его партнерами по бизнесу и показывать свое мастерство, но я предпочла остаться простым художником, и он благополучно забыл о своей затее. — Что ж, господа, пора начинать, — захлопала в ладоши Карин. — Сейчас вас отведут в одно из помещений в этом здании. В нем уже подготовлено пятьдесят комнат для каждого игрока. Прежде чем вы услышите гонг, свидетельствующий о начале задания, вас распределят по комнатам. А мы с Микаге будем смотреть на происходящее сверху. Как только кто-то из вас убьет другого игрока, его выведут из помещения, и он будет допущен ко второму заданию, о котором я скажу позже для выживших. Она сказала это так, будто передавала прогноз погоды на завтра. Человеческая жизнь для них ничего не значит… Пока Карин объясняла задание, я успела рассмотреть остальных игроков. Это были люди совершенно разного возраста, начиная с подростков и заканчивая пожилыми людьми. Наверняка у многих из них уже есть дети, семья. Как же им жить дальше, если их близкий человек погибнет на этой чертовой игре? Спустя пару минут огромные железные двери перед нами распахнулись, и нас начали распределять по комнатам. С каждым шагом становилось все труднее дышать. Тело немело с каждой секундой, и когда меня оставили в так называемой «комнате», я без сил опустилась на пол. Чтобы хоть как-то отвлечься, я начала рассматривать мою «комнату». Обычные бетонные стены, кое-где падает штукатурка, а двери и вовсе нет. Видимо, чтобы было проще убить. И я умру в таком месте? Раздался гонг, а это означало, что задание началось. Сердце никак не унималось, я прерывисто дышала, а ноги и руки дрожали. Я с трудом пересилила себя, встала с пола и зарядила пистолет. Прислонившись к стенке у выхода, я старалась не шевелиться, а о том, чтобы заглянуть в другие комнаты и речи быть не могло. Я боялась пропустить момент приближения чужих шагов. Мне оставалось только ждать. Первый выстрел грянул, как раскат грома. — Один игрок убит, — оповестил всех голос Карин. Страх сдавил горло еще сильнее. Рядом послышалась возня, и я забыла как дышать. Вжавшись в стену, я вспоминала свою никчемную жизнь. В свои двадцать один я не смогла ничего достичь. Я никто. Выстрелы стали доноситься чаще и ближе. В коридоре между комнатами послышались крики. Значит стрельба скоро дойдет и до меня. Я сжала пистолет сильнее и прикрыла глаза. Нужно запомнить последние минуты своей жизни. У входа в мою комнату остановился человек. Я замерла. Что делать? Что же мне делать? Мужчина прошел вглубь комнаты и громко выругался, подумав, что здесь никого нет. Он не заметил меня? Это мой шанс! Я бросилась бежать прочь. В коридорах лежали мертвые тела, но я изо всех сил старалась сдерживать себя и не смотреть на них. Я должна выжить. Я должна. Около меня раздался выстрел, и буквально в трех сантиметрах от моего лица пролетела пуля. Ками сегодня спасли мою жизнь уже дважды. Времени на раздумья не было, и я кинулась туда, откуда меньше всего доносились выстрелы. В глубине помещения нашлась пустая комната, и я забежала туда, чтобы отдышаться. Нужно что-то придумать. Сюда в любой момент могут зайти. — Юджин, сзади, — прокричала взявшаяся из ниоткуда Наоми. Я резко обернулась и, не целясь, выстрелила во впереди стоящего мужчину. Пистолет выпал из его рук, и человек, который только что хотел отнять мою жизнь, упал замертво. Меня тут же подхватили под руки какие-то люди в черном и вывели из помещения. Все происходящее далее было как в тумане. Мне снова завязывали глаза, снова вели куда-то. Но это не имело никакого значения. Я убила живого человека. Такого же, как и я. Себе подобного. Я убийца. Убийца… Как мне теперь с этим жить? Казалось, что мы идем уже очень долго. Я не знала, есть ли кто-нибудь рядом еще, кроме этих двоих. Возможно, я могла бы даже убежать, но мое состояние оставляло желать лучшего, и меня продолжали «волочить» дальше как тряпичную куклу. Когда мне сказали остановиться и развязали глаза, я увидела перед собой огромное цветущее дерево сакуры. Пьянящий запах вишни стоял вокруг и дурманил разум. Нежно-розовые лепестки падали с веток, как снег в разгар зимы. Хотелось любоваться этим прекрасным зрелищем, но душа сейчас отторгала все, испытывая боль. Я пустым взглядом оглядывала прибывающих выживших игроков. Даже когда в поле зрения появилась Наоми, я не обратила на нее внимания. — Раз уж все собрались, пора начинать, — сказал Микаге, присутствие которого я заметила не сразу. Рядом с ним стояли неизвестные создания. У некоторых из них я увидела огромные черные крылья на спине, и поняла, что все они не были людьми. — Это ваши хранители — ёкаи*, которые будут помогать вам и тренировать вас на протяжении всей игры. Каждый из них сейчас выберет одного игрока, которого сочтет достойным. Если игрок победит и станет новым Богом, то хранитель останется с ним и будет оберегать его. Если нет, то он никогда не сможет больше стать помощником Бога, — объяснил Микаге. * Ёкай — обширный класс сверхъестественных существ, явлений и монстров в японском фольклоре. Учитывая то, что произошло за последний день, ёкаи уже не казались мне вымыслом. Достаточно было фокусов нынешнего Бога Земли, чтобы понять, что демоны существуют на самом деле. Ёкаи подходили к нам, всматривались в лица и уводили понравившегося игрока. Будто выбирали вещь в магазине. Участников данной «процедуры» становилось все меньше, и я подумала, что останусь здесь стоять одна. Чей выбор может пасть на такую, как я? Из тени дерева вышел еще один ёкай. Но вряд ли у кого-то повернется язык назвать его демоном. Я в жизни не видела ничего прекраснее. Его белоснежные длинные волосы, доходившие до поясницы, чуть развевались на ветру. Красивые фиолетовые глаза смотрели на окружающих холодно и бесстрастно. Ярко красное хаори*, украшенное узорами, падало с одного плеча, а свободно повязанное огненное кимоно оголяло бледную шею и ключицы. Казалось, что лепестки сакуры цеплялись за него, кружились вокруг, иногда оставаясь на волосах. Он медленно подходил к игрокам, лениво обмахиваясь расписным веером. Единственное, что отличало его от человека — это лисьи уши и хвост. Так значит он демон-лис. * Хаори — японский жакет прямого покроя без пуговиц, надеваемый поверх кимоно или с хакама. — Решил поучаствовать, Томоэ? — заулыбался Микаге. — Ты мог бы выбрать кого-то посимпатичнее, Микаге, — усмехнулся Томоэ. Лис равнодушно осматривал игроков, проходя дальше. Без интереса он пропустил и меня. Взгляд его остановился на молодой девчонке лет шестнадцати. Если сравнивать из всех оставшихся игроков, ее внешность была самой красивой. Неудивительно, что Томоэ сейчас выберет ее. Но он не успел сказать ни слова, как девочка упала в обморок. К ней тут же подбежали помощники Микаге и принялись приводить ее в чувство. — Какая слабенькая, — небрежно произнес Томоэ. Он снова начал проходить около каждого игрока. Я не заметила, как Томоэ остановился рядом со мной. Лис пристально рассматривал меня, оглядывая со всех сторон. От его взгляда становилось не по себе. Веером за подбородок он приподнял мое лицо, заставляя посмотреть на него. — Занимательные у тебя глаза, — задумчиво сказал Лис. Странно. Я никогда не слышала подобных вещей. Наоборот, мои глаза никому не нравились. Карий цвет отпугивал людей, стоило им только присмотреться и увидеть ярко-красный оттенок, который на солнце пылал огнем. — Я хочу ее, — крикнул Томоэ Микаге. Не церемонясь, Лис грубо схватил меня и повел за собой. Руке было больно, наверняка останется синяк, но я боялась ему что-то сказать. Благо, Томоэ шел быстро, и скоро мы оказались у обычного японского дома. Зайдя внутрь, Лис снял гэта* и проследовал в комнату. Последовав его примеру, я разулась и прошла за ним. Среди убранства в комнате был небольшой столик и два дзабутона*. Стены были сделаны из расписной бумаги, кое-где висели свитки с картинами. Никакой мебели и излишеств. * Гэта — японские деревянные сандалии в форме скамеечки, одинаковые для обеих ног. * Дзабутон — японская плоская подушка для сидения. Рассеяно осмотрев комнату, Лис расположился на дзабутоне и невозмутимо начал курить трубку. Я присела на татами* в углу, поджав ноги и спрятав лицо в ладонях. Теперь, когда рядом был только Томоэ, я могла дать волю чувствам. Как часто мне будет сниться убитый мною человек? Сколько еще я буду убивать, чтобы выжить? Чем вообще я теперь лучше преступников? * Татами — маты, которыми в Японии застилают полы домов традиционного типа. Слезы градом покатились по щекам, капли разбивались о пол. В начале я надеялась, что весь этот ад скоро закончится, но сейчас понимала, что это лишь мечты. И единственный путь отсюда — смерть, потому что моих сил не хватит, чтобы победить. Я умру, так и не найдя своих настоящих родителей. — Слезы не помогут тебе, — выдыхая дым, сказал Томоэ. — Я приготовлю что-нибудь поесть. Тебе нужно подкрепиться. — Не хочу, — прошептала я. — Видимо, ты будешь единственной, кто умрет даже не дожив до второго задания от голода. Как забавно, — рассмеялся Лис. — Ты находишь это забавным? — я подняла на Томоэ красные глаза. — Вы — люди — такие хрупкие. Стоит немного потревожить вас, как вы начинаете рассыпаться. Если хочешь жить, то тебе придется и дальше убивать. Поэтому либо смирись, либо умри, — безэмоционально сказал Лис, продолжая курить трубку. — Я уже поняла, что человеческая жизнь для вас не стоит и гроша, — получилось слишком язвительно. — А чего ты ожидала? Сама же согласилась участвовать в игре. Думала, что все лавры упадут к твоим ногам? — усмехался надо мной Томоэ. — Сама согласилась, говоришь? — разозлившись, я поднялась с татами. — Как будто меня кто-то спрашивал! Томоэ медленно встал с колен и подошел ко мне. Я чувствовала опасность, исходившую от него, и рефлекторно попятилась назад. — Что ты сказала? — сощурив глаза, тихо сказал Лис. Томоэ схватил меня за футболку и притянул к себе, пресекая возможность сбежать. — Я возвращалась домой после работы, потом за мной увязались двое парней. Я помню удар по голове, а после очнулась уже в незнакомом помещении с людьми, которых первый раз видела. Спустя некоторое время нам сказали, что мы участвуем в игре, — испуганно прошептала я. Лис отпустил меня, поправив футболку. В его взгляде не было ничего хорошего. Он злится? Я что-то сказала не так? — Микаге, — прошипел Томоэ и выскочил из дома, как ошпаренный. Я недоуменно смотрела ему вслед. Как к нему относиться: бояться или доверять? Он на моей стороне? Я тяжело вздохнула. Хорошо, что плакать перестала. Я решила осмотреть дом, прежде чем вернется Томоэ. Зайдя в другую комнату, я увидела, что сёдзи* открыты, а за ними расположился красивый сад. Подойдя ближе, я села на порог дома, свесив ноги. Лепестки сакуры периодически залетали в дом, и могло показаться, что идет снег. Я прикрыла глаза и дышала свежим воздухом, стараясь не думать о том, что произошло. Не хочу ни о чем вспоминать. * Сёдзи — в традиционной японской архитектуре это дверь, окно или разделяющая внутреннее пространство жилища перегородка, состоящая из прозрачной или полупрозрачной бумаги, крепящейся к деревянной раме. Я так и продолжала сидеть, пока не вернулся Томоэ. Лис сел рядом со мной, держа в руке стакан с непонятной зеленой жидкостью. — Пей, — протянул он мне сосуд. Скептически посмотрев на содержимое, я промолчала и стакан не взяла. — Если бы я захотел убить тебя, я бы придумал более изящный способ. Пей, иначе я вылью тебе это на голову, — угрожающим тоном сказал Томоэ. Я послушно взяла стакан из его рук и выпила все до дна. Лис, смотря на это, заулыбался. — Почему ты смеешься? — спросила я, прежде чем веки стали тяжелыми. — Ты поймешь это утром, человечек, — хитро ухмыльнулся Томоэ. Образы начали расплываться, и последним, кого я увидела, был мой хранитель, окруженный лепестками сакуры.