Доверие. Невозможно.

      — Гляди, девка краше всех бабищ, каких у меня было, — голос со двора был так же вязок и отвратителен, как слизь эндриагских коконов.       — Воу. Красавица, не хош солидного мужика? — откликнулся второй пьяница.       К вышедшей из таверны Бьянке протянули грязные руки с желанием обнять, облизать или чего более. Единственная свободная рука ее нисколько не делала беззащитной: с таким противником она могла справиться и с завязанными глазами, ногами и пальцами. Подобная наглость от обрюзгших стражников была не в новинку. В этом случае девушке пришлось лишь поднять руку и врезать висящей над головой табличкой по самодовольной морде. Учитывая, что держаться вертикально пьянице стоило больших трудов, свалился он бы и от пинка, не то что от расквасившей бровь доски.       — Мужика? Наличие яиц между ног не делает тебя мужиком, — переступив через тело и удобнее обхватив приобретенный бочонок, Бьянка непринужденно миновала посмеивающихся стражников и направилась вдоль площади к воротам.       Они во Флотзаме уже несколько дней и однообразие засело в печенках. Геральт, играя роль детектива, вынюхивал местонахождение убийцы короля, и при этом не слишком торопился. Гораздо больше его интересовала подработка.       Сомнений в его невиновности у девушки не было: если такое решение принял командир Вернон Роше, значит и она верит сему убеждению.       Ее дорога вилась по улице нелюдей, меж кузниц и книжных магазинов краснолюдов, и шла в сторону порта.       Факторию к крупным городам отнести было сложно: единственным ярко-выраженным заведением являлась таверна-бордель, где из еды подавалась печеная рыба, кукуруза с редиской и выпивка. В углу нижнего этажа шли кулачные бои полуголых мужиков; за столами кто-то склонялся над покерной доской, а кто-то — от принятого градуса. Официантки шныряли практически с открытой грудью, а шлюх за стеной было столько, сколько зерна поместится в борцовском кулаке. При столь скверном коменданте для женщин, видимо, это была самая высокооплачиваемая и выгодная работа. Возможно, единственная.       К этому предприятию секс-индустрии Бьянка относилась спокойно, ей и не такое пришлось повидать. Общество, как гадюка, приспосабливается к любым условиям. Главное, чтобы не совали нос в дела Синих Полосок — это единственное, что является важным.       Девушка с коротко стриженными волосами преодолела тропу, на которой, в свое время, Геральт с Верноном попали в западню эльфов, и приблизилась к темерскому судну. Солнце клонилось к горизонту, отчего вода горела оранжевым и красным. Воздух у берега был свеж, а листва склонившихся над водой деревьев шелестела, вызывая в памяти колыбельную песню.       — Шухер! Кто-то идет! — завопил один из солдат на палубе.       — Не рычи, Тихий! Это я!       — Бьянка, ты? Погостевать пришла? — выглянул поверх поручней другой знакомый.       — Ага. Погостевать. И с гостинцем, — она легко подкинула в руках небольшой бочонок из прочного дуба и, узрев четыре довольные улыбки, взобралась наверх не без посторонней помощи.       Время в задорной компании, охраняющей темерскую барку, пролетело незаметно. Ливен жаловался на некую болячку под коленом, типа лишая, за которую в итоге также наполняли кубки и даже прозвали Милой Сальей. Чижик плескал сплетни касательно ведьмака, не раз подмечая, что тот не ценит прекрасную чародейку, его спутницу — Трисс, которая как раз и спасла магическим куполом их почтенного командира. Тихий убеждал, мол каждую ночь он слышит, как к ним подбираются белки, раздумывая, куда выпустить первую стрелу: в позвоночник или в лоб. А Гуго, ярый эльфоненавистник, заявлял, что построй виселицу от Махакама до Синих гор, на ней бы уместились все члены скояʼтаэльских банд. Только надо их выловить как крыс и подвесить за хвосты, вернее уши. Бьянка, в свою очередь, не самыми радужными красками описала Флотзам, акцентируя внимание соратников на развращенных даровой выпивкой и безнаказанностью стражников, куртизанках и гуляющем несвежем запахе, в какой угол не ткнись. Сама себе она уже давно призналась, что с куда большим удовольствием осталась бы на судне, чем шнырять в городишке, ожидая пока Геральт, как охотничий пес, найдет верный след.       Когда она спустилась обратно за борт, окружающий мир успел пропитаться реденькими сумерками, но тропа в них не терялась. Над головой висела луна, то прячась в облаках, то выглядывая. Иногда она двоилась… Пиво здесь делали не самое плохое, хотя оно и имело некоторый привкус санитарных тряпок. Впрочем, к нему можно было привыкнуть и даже относиться, как к некой изюминке рецепта.       Прохладный воздух вдыхался с наркотическим удовольствием, тепло алкоголя все еще грело голову, легкость настроения необычайно расслабляла. Вдали уже вырисовались толстые стены Флотзама и старые пристройки гавани, когда Бьянка услышала брань мужских голосов и болезненные выкрики женщины.       — Что происходит? Эй, вы! А ну отошли от нее! — скомандовала она, когда подскочила к фигурам в доспехах и растерзанной эльфке: скула у глаза покраснела, подбородок кровоточил, тонкая блузка разорвана на два отдельных лоскута.       — Проткнуть суку надобно. Будет знать, скояʼтаэльская дрянь, как наших губить. — Пока Бьянка пыталась оттащить одного стражника от беззащитной женщины, в нее вцепился другой, волоча за ноги, тыкая алебардой, пуская плевки.       — А голову на кол посадим, чтобы твои дружки с леса любовались.       — Ага, и из ушей уху сварим, да свиней накормим.       — Прекратите вы, ублюдки! Что она сделала? — Бьянка не на шутку взбесилась, понимая, что она в отчаянном меньшинстве. В ее понимании, если убивать врага, то быстро и чисто, не размениваясь на бесчестные издевки и насмешки.       Откуда-то справа, неожиданно, словно из скалы выскочил Геральт. Как позже оказалось, под свисающими ветками скрывался проход в темную пещеру. Ведьмак в одну секунду оказался рядом и поочередно оттащил возбужденных «защитников человечества». Самому рьяному даже пришлось дать в челюсть. Только после этого солдаты очнулись и вопросительно уставились в кошачьи глаза беловолосого.       — И чего скажешь? Сука погубила наших?       — Да, скажи, чтобы мы с чистой совестью укоротили тварюку.       — О чем они, Геральт? — сейчас Бьянка отчетливо понимала, что жизнь эльфки прямо зависит от слов ведьмака. Тот взглянул на женщину в лохмотьях, и снисходительно вздохнул.       — Она не виновата. Накеры истерзали их в клочья. Эльфы ни при чем.       Недовольные стражники долго плевались и угрожали, что в следующий раз подловят на горячем скояʼтаэльскую шпионку и кричать она будет намного громче. Позвякивая кольчугами они ушли, ведьмак поднял на ноги эльфку и поинтересовался ее самочувствием.       — Благодарю тебя, vattʼghern (ведьмак). — Ей все-таки удалось прикрыть грудь лоскутами блузки. Затем она перевела взгляд на девушку, замешкавшись и проговаривая через силу: — И тебе… Синяя Полоска.       — Какое остроумное название, — съехидничала блондинка, поворачивая в сторону города. Не хватало еще, чтобы Роше узнал, что она ночами навещает барку, путешествуя лесом, где кишат медведи, эндриаги и белки.       — Меня Маленой зовут. Я знаю, что ты мог не говорить… того, что сказал им…       — Постой, — Бьянка обернулась. — То есть ты соврал? Она там подловила солдат в ловушку, а ты это скрыл? Ты ведь понимаешь, что она преступница? Сегодня там лежат двое рядовых, а завтра — куча женщин, детей или ты сам! Отведем ее в город, пусть решает их комендант.       — Нет! Прошу, он мигом затянет петлю мне на шее!       — Бьянка, — обратился к ней ведьмак, положив руку на плечо и склонив голову, чтобы быть ближе к собеседнице. — Это мое решение. Можешь ты хотя бы сегодня оттеснить свой долг на задний план? Посмотри на нее. Кто именно здесь выглядит виноватым?       Зрачки Белого Волка завораживали своей специфичностью, в них ощущалась сила, уверенность и немалая доля гипноза. Она видела, что вытворяет этот мутант в кулачных боях, а с мечом в руке ему действительно нет равных. Прямо-таки бесчувственная машина для убийства.       — Хорошо, — сказала она, понимая, что ошибалась с последней мыслью. Чувств и благородства в Геральте вмещалось более чем достаточно.       — Спасибо, Gwynbleidd (Белый Волк). И тебе, Полоска, что не выдала.       — Не называй меня так.       — Я могу отблагодарить вас, — с энтузиазмом продолжала эльфка. — Приходите завтра в лес к водопаду, когда солнце пройдет две трети своего пути. Буду рада видеть обоих. Va faill (Прощайте).       Женщина повязала зеленый платок на голову и скрылась во тьме, которая успела спрятать окрестности, словно туман темной магии. Двое знакомых прошлись по улицам города, мимо спящих на посту стражников, мастерских, остывающих кузниц и виляющих боками забытых уток. Вопреки всякой романтике, попрощались они с Геральтом у шибеницы с двумя синими мертвецами и разошлись по разные стороны.

***

      С самого утра Бьянка отправилась на прогулку, осматривая вначале порт и вынужденно оставшихся торговцев, которые за каждую вещь ломили пятизначную цену. Затем ее занесло в Биндюгу — деревеньку, прижатую к Флотзаму, словно младенец к груди матери. Кметы здесь работали на совесть: люди и нелюди — каждый погряз в своей нехитрой деятельности. Кто на грядке дергал сорняки, кто шел со стороны леса с охапкой зайцев и птиц, кто сушил травы для лечебных настоек, а кто у берега вылавливал сетями рыбу. Кому рыбаки сбывают свой улов, было понятно сразу: повариха флотзамской таверны, наверное, у них самый выгодный клиент.       Вернувшись к торговой площади и присев на край колодца, блондинка с сомнением задумалась о чистоте воды в нем. Учитывая то, что у борделя часто шатаются пьяные, плюют и опорожняются куда ни попадя, а «почтенный» комендант не утруждает себя установлением норм поведения гражданских, не говоря уж о страже, то пить из него ее не заставили б даже на спор.       — Вижу, тебе здесь не особо весело?       Бьянка вначале даже открыла рот, предвещая увидеть вчерашнего непутевого и дать ему второй болезненный урок, но перед ней стоял высокий беловолосый мужчина.       — А с чего бы мне веселиться? С тех торговцев, впихивающих всем ненужную хрень или той виселицы?       — Значит, ты не занята?       — Почему же? Вдыхаю благовония этого падшего места. Я нужна?       — Да нет. В лес собираюсь. Обед… Понимаешь?       Бьянка подняла правую бровь — отгадывать намерения ведьмака было чертовски лень.       — Ты собрался обедать в лесу? Чем? Червями?..       — Да нет. Время обеденное. Собираюсь проведать Малену у водопада. Если память не изменяет, тебя она тоже приглашала. Пойдешь?       — Издеваешься? Существует два варианта ее благодарности. Первое — она переспит с тобой. Второе — всадит нож в спину. Не факт, что второе не последует за первым, чего не могу сказать об обратной цепочке. В обоих случаях моя помощь тебе не понадобится. Ты справишься, дружище.       — Столь стойкая уверенность в моей персоне очень льстит, — улыбнулся ведьмак своими широкими губами. — Если взять первый вариант, зачем, по-твоему, она приглашала тебя?       — Или же она хочет создать горячее трио, или меня предназначат на роль зрителя. Ничего из озвученного мне не симпатизирует. Я пас.       — Чего ты так ограничено мыслишь? Вдруг оренов подкинет или вещь какую эльфийскую подарит. Помню с Лютиком…       — Геральт, перестань! Я видела твоего Лютика, с ним все истории душераздирающие и захватывающие. Если тебе нужна компания, так уж и быть, прогуляюсь с тобой к озеру. Но если та… как ее… выпрыгнет на тебя сверху, считай, я ретировалась в казармы.       — Вперед.       Бьянка не впервые примечала, что за зловещей, шрамированной и мускулистой внешностью скрывается очень теплый и задорный мужчина. Быть может, он мог бы даже привлечь ее в интимном смысле, но, пожалуй, об этом лучше не думать.       Они вышли в лес через Биндюгу, направляясь на восток. По дороге успели заключить спор на двадцать оренов: Бьянка поставила на недобросовестность эльфки, а оптимистично настроенный Геральт на нечто более теплое.       Миновали охотничьи капканы, вытесанные каменные монументы, походя сразились с кучкой накеров, спугнули пару лисиц и через час услышали шум бурной воды, падающей со скалы. Малена, на диво, была уже там и пряталась за стволом дерева. Но разве от ведьмака таким методом утаишься? Ее первые слова были сладки, как мед. Бьянка уже было подумала, как бы ей незаметно улизнуть, дабы оставить этих двоих наедине, но эльфка, переменив тон на печально-обреченный, произнесла последние слова:       — Но молчать могут лишь мертвые.       Тут уж истинные намерения белки стали яснее ясного. А в их подтверждение, из густой зелени, словно муравьи на кроху хлеба, бросились остроухие бандиты, вооруженные до зубов луками, мечами и острыми ножами.       — Засада, Геральт!       Причина их неприятностей, Малена, ловко скрылась за поляной, возомнив, что и второй раз ей сойдет все с рук.       — Я их возьму на себя! Беги за ней, не дай улизнуть! — Знак Аарда откинул сразу двух эльфов. Поразительная концентрация.       Бьянка хотела вступить в бой, но идея Геральта казалась более адекватной и она ринулась за лицемерной девчонкой.       — Не в того целишься! — услышала она за спиной. Следом послышался булькающий стон пробитого горла. Вероятно, это был лучник, взявший на прицел ее маячившую голову. Проверить возможность не представилась — она не обернулась.       Миновав десятки деревьев шириной с коня и зарослей кустарника, Бьянка вылетела на подобие тропы. Последовав вдоль нее, она заметила руины, возвышающиеся на холме по левую руку и свернула к ним. Остатки неизвестного здания выглядели трагично-печальными: казалось, они источали далекие стоны и взывали к помощи.       Она осмотрелась. За руинами беззастенчиво распахнулся обвал, невдалеке открывался лаз с лестницей в подземную постройку, идти в которую не было ни малейшего желания. Чтобы наверняка откинуть намерения искать беглянку под землей — разве что она сама ее закопает — блондинка резко развернулась и отрицательно покачала головой. И тут ей на глаза попался подол зеленого платья, предательски выглядывающий из-за древних стен. Бьянка довольно улыбнулась и, выставив шипом меч, подбежала к разоблаченной фигуре. Эльфка мгновенно прикрыла голову.       — Прошу, не убивай!       — Ты два раза завела в ловушку людей, расположенных к тебе доверием! Нам, членам спецотряда Синих Полосок, достаточно и одной ясной причины, чтобы подобных тебе стирать с лица земли.       — У меня не было выбора! Вы двое знали, кто я на самом деле. Узнай кто-то из жителей, тайна прекратит быть тайной, и мне грозят бега или позорная смерть. Возможно, я бы могла рассчитывать на vattʼgherna, но ты…       — Но я не из того теста? Так?       — Посмотри на свою одежду! Синие Полоски с особым удовольствием вырезают нас, как дворняг, приютившихся на краях улиц. Ваше жалование зависит от количества наших трупов. Конечно же, ты сделаешь все, чтобы мое тело висело, поскрипывая веревками и кормило голодных воронов!       — Я дала слово Геральту, если ты не слышала! Мое слово что-то да значит. Но сейчас ведьмак тебя не спасет.       Бьянка обхватила рукоятку двумя руками и замахнулась над будущим покойником.       — У меня есть ребенок. Мальчик, чистой крови. Хочу правильно его воспитать, хочу, чтобы он меня помнил. Прошу…       Облизав губы и сглотнув, блондинка не спешила совершать справедливую кару. Она привыкла видеть скояʼтаэлей, несущихся на нее с кинжалами в руках и импульсивным кличем, но не умоляющую о спасении мать малыша. Этим, как правило, занимались ребята.       — Я могу дать тебе золото. У меня есть скрипка, обрамленная рубинами… Могу достать украшения, выполненные с таким искусством, какого ты доныне не видела. Скажи, чего ты хочешь?       Предложение о эльфийских ценностях разбудили сознание, но не по той причине, что она любила перечисленное — Бьянка никогда не увлекалась блестящими побрякушками. Куда важнее любых драгоценностей была информация, которую она жаждала узнать еще с подросткового возраста. Со времен заточения. Плена. Боли.       — Возможно, некоторые сведения будут достойны помилования…       — Ты о Йорвете? О местонахождении нашего лагеря, путей и тайников? Об оружии и силе? Ты и правда думаешь, что заставишь меня пойти против братьев? — голос скояʼтаэльки приобрел твердость.       — К твоему счастью, мой вопрос заключается не в этом. — Лезвие меча опустилось, но в ножны прятаться не спешило. — Хотя твоя версия очень заманчива. Вернон бы оценил.       — И что же ты хочешь знать?       — Когда-то я слышала об эльфийском склепе, называемом «За пятью стенами».       — Как ты узнала о нем? В смысле… я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, я представила кладбище…       — Давай ты не будешь проявлять свои актерские способности и играть шута, я уже убедилась, что мастерство стоит свеч. Так что насчет склепа? Скажи, где он находится?       — Ни один dhʼoine не может знать о «Cuegear Grianʼn». Это место под запретом для нелюдей, что уж говорить о вас… мерзавцах.       — Ты знаешь, где он находится? — пропустив мимо ушей оскорбление, продолжала допытываться девушка, воодушевившись доступностью знаний.       — Да, но нам запрещено туда ходить. Йорвет говорит…       — Хочешь сказать, что склеп где-то неподалеку? «Пять Стен» не за пятью сотнями ущелий? — блондинка встрепенулась, уставившись на эльфку чистыми синими глазами. Но сразу же взяла себя в руки, чтобы не поддаться переполняющему нутро энтузиазму.       — Отведи меня. Как далеко он?       — Примерно в трех часах ходьбы отсюда. Ты хочешь, чтобы я отвела тебя прямо сейчас? А ты не боишься, что твой друг умирает на поле боя?       — Я ставлю на своего друга против всех твоих. О нем не беспокойся. Веди, — она схватила эльфку за запястье и вывела из руин, пытаясь осмыслить, что собирается делать.       Если повезет, то еще засветло они доберутся до склепа, на добычу вещицы уйдет около часа, вернется она во Флотзам к полуночи, и никто не заподозрит ее во внеплановых приключениях и поисках, которые стали обязанностью из далекого прошлого. Цель, стоящая перед ней с тех самых пор, будет достигнута. Что это для нее? Мечта, долг — названий много, но суть одна. Лишь тогда кошмары исчезнут из снов и мерзкое лицо сотрется из воспоминаний.       — Я думала, условием договора будет рассказать тебе дорогу, — недовольно бурчала Малена, ведя охотницу на скояʼтаэлей в священное место ее народа. Узнает кто-то из своих — ей придется очень несладко, но если она отберет жизнь у Полоски, то ее проблема решится.       — Руководствуясь твоими наводками, я попаду разве что в очередные капканы. Как думаешь, мои опасения резонны?       Ответом послужило молчание. Малена, обремененная своим безвыходным положением, шла впереди, огибая заросли крапивы и едва заметные ямы. В случае заминки на несколько секунд, меж лопаток ей упирался конец холодной стали, как бы напоминая об опасности.       — Ты говорила, что склеп не навещают даже эльфы. Почему? Разве вы не хороните там падших?       — В могилах «Cuegear Grianʼn» лежат лишь наши древние герои. Сейчас туда не относят воинов, а закапывают близ лагеря без особых церемоний. Большинство эльфов не знают о его существовании, но и знающие не навещают их.       — Почему же? Своих героев решили оставить забытыми?       — Это место считается проклятым. Кто войдет, тот не выйдет. Говорят, мертвые не выпускают тех, кто потревожил их сон. Ты все еще хочешь навестить это место?       Незаметно улыбнувшись, Бьянка хмыкнула. Она знала и об этом, якобы, «проклятии» склепа — тщательно продуманные ловушки, и всего-то. Ведь все описания сходятся с рассказом несчастной Инит — ее откровение все семь лет хранилось в памяти с раритетной бережностью. Каждый раз, когда ее брал скояʼтаэльский выродок, Бьянка проговаривала про себя ее слова, ставшие святым письмом, подобием молитвы.       Теперь же, приблизившись к месту назначения, которое всегда представлялось ей в виде сияющего храма с золотыми колоннами и стражами из серебра, она была удивлена реальному скромному виду. На самом деле, вход едва можно было разглядеть в зарослях вьющихся растений и зловеще настроенного шиповника в полтора метра высотой. Перед ее глазами предстала одинарная исписанная рунами каменная плита, которую удалось сдвинуть с помощью эльфки.       — Все вы, dhʼoine, одинаковые. Ваша участь лишь в грабеже и убийствах. Что ты хочешь там найти?       — Кремень не найдется? — притворившись глухой, блондинка сняла со стены факел.       Молча скривив губы, Малена порылась в кармане и протянула необходимое для создания искр приспособление. Когда спящие стены осветил оранжевый свет, здесь стало еще более скверно: туннель с черными отсыревшими углами уходил вдаль и заканчивался такой же поворотной плитой. Неровный пол устилали прямоугольные выступы, а по обе стороны стояли каменные статуи закутанных в мантию женщин, их кисти рук лежали на сердце. Бьянка вошла в туннель, опередив Малену. Это оказалось ошибкой. Тяжелая решетка с грохотом опустилась с потолка и отрезала заклятых врагов друг от друга.       — Кто войдет, тот не выйдет.       Странную деталь подметила в эльфке девушка — каждую очередную пакость скояʼтаэлька делала с видом мученицы. А учитывая посиневшую скулу и подсохшую рану на подбородке от вчерашних побоев, образ получился как нельзя трагичным.       — Ах ты, зараза. Ты была в курсе!       — Прости. Ты слишком много знаешь. Наши тайны доступны лишь скояʼтаэлям и мертвецам. Ты отсюда не выйдешь.       — Это мы еще посмотрим, сучка.       Когда Малена убежала, Бьянка на мгновение запаниковала, но пара глубоких вдохов успокоили шершавую психику. Конечно же, эльфка побежит за подкреплением и будет не самый счастливый эпизод жизни, если у выхода ее будет ждать коллективчик Йорвета с туго натянутой тетивой. Идти оставалось только вперед — если она доберется пятой комнаты, то сможет отключить ловушки и таким способом выбраться на свободу.       — Двадцать шагов по вершине, десять — по минимуму, пять — найди середину.       Сапоги на небольшом удобном каблуке ступили на один из самых высоких выступов. Если присмотреться, то все прямоугольные детали пола можно было разделить на три категории: самые высокие, средние и углубленные. Руководствуясь подсказкой Инит, она должна была сделать двадцать шагов по высоким плитам, десять — по самым низким и пять — средней высоты. Каждый шаг она считала очень отчетливо, догадавшись об истинном предназначении дырок в потолке — металлические шипы с простой задачей выскользнуть и проткнуть гостя в случае его ошибки. Бьянка заметила, что потеет из-за своей поспешности. Чертова Малена.       Она добралась до широкой двери с высеченным барельефом и вошла в следующую комнату, прошептав:       — Когда увидишь спираль, вдави центр.       Это был просторный зал, намного шире и выше ведущего к нему туннеля. Снаружи и не скажешь что нутро склепа такое огромное. Несмотря на свой спорный возраст, факел пылал ярко, давая достаточно света. Запах дыма был горьким, но не неприятным. Из боковых стен торчали металлические трубки, очевидно, для испускания ядовитого газа. Подле них были высечены символы и в центре каждого крепился двигающийся камень. Спираль нашлась в едином числе, что безмерно радовало. Бьянка вдавила древнюю кнопку и открыла следующий проход.       Строение сие возводилось или гением, или каким-то безумцем. «Будь тише ветра под третьим числом» — скорее всего, имелся в виду третий зал. Меч оставался в ножнах с первого шага в этот некрополь, так что сам по себе не звякнет. Сапоги тоже были шиты из мягкого материала, стальные наколенники никогда не подводили. Ребята частенько говорили, что она в разведке тише всех. Девушка прошла на цыпочках до следующей стены, затаив дыхание. Толстый камень плиты не спешил поворачиваться под натиском: Бьянка пробовала и руками, и плечом, и беззвучно толкала ногой — все безрезультатно. Ее движения обязаны быть мягкими, так как каждый твердый удар может вызвать непоправимые последствия.       Когда воздуха не хватало и дышать уже хотелось шумно и полными легкими, Бьянка разбежалась и влепилась в неповоротливую дверь, которая со скрипом и стоном поддалась и выбросила фигуру на следующее поле испытаний. Обернувшись, она увидела, как по причине звуковой команды из пола вылезли широкие лезвия и стремительно завертелись параллельно земле. Механизм работал на диво отменно, словно только вчера завершилась хитроумная постройка. Такими ножами легко порезать на салат даже великанов.       Следующий зал было пройти легче всего. «Держись правого плеча, чтобы не вспыхнуть пламенем, » — учили слова знакомой. Бьянка преодолела помещение без приключений, постоянно прижимаясь спиной к правой стене.       Пятое поучение гласило: «И помни, дерево любит заботу». Здесь, как она ни обдумывала фразу раньше, ответа не находила. Предполагалось, что перед ней предстанет какая-то функционирующая деревянная вещь, у которой имеется индивидуальное применение. Но подобного предмета не было.       Дерево здесь нашлось, да. Оно было изображено на полу инкрустацией из желтого металла. Неужели, золото? Каким образом она должна продемонстрировать заботу этому неодушевленному куску сплава? По приблизительным меркам, эльфка может уже вести своих дружков в сторону склепа. Кроме этого — что тоже не радует — сквозь лес придется добираться в кромешной тьме. А удастся ли?       — Ну как тебе выказать мою заботу? Голос? Нужна интонация? Нет. Это уже было.        Бьянка смела пыль со всего дерева и пыталась осмыслить разгадку. — Может нужно тереть? Гладить? — Она стала усиленно водить ладонями по рельефу, словно пытается вызвать джина, и заметила появившееся едва заметное свечение.       — Тепло… — дошло до нее. — Забота характеризуется теплом.       Не раздумывая, Бьянка сбросила мундир и повалилась грудью на рисунок, раскинув руки и благодаря всех богов, что ее сейчас не видят парни из отряда. Уж они то любят посмеяться! Факел она уложила над головой, среди веток, — от него-то гораздо больше тепла будет…       Пришлось полежать так минут с десять и продрогнуть до нитки, прежде чем ствол дерева не запульсировал оранжевым свечением и дверная плита не повернулась. По подсчетам, последняя.       Огромная радость разлилась по телу Бьянки и на какое-то мгновение ей стало вновь жарко. Но волна мурашек, последовавшая за взглядом в проем, обратила все в дрожь. Вот оно. Сам склеп. Богатые саркофаги древних эльфийских героев: сильные воины своего народа, лидеры армий, правители городов, носители уникального гена. Каждый саркофаг стоял на прямоугольном постаменте с вытесанными ступенями. У каждого постамента на месте срезанных углов стояли золотые трубки, по ним плелась прекрасная, переливающая оранжевым огнем, виноградная растительность из того же металла. По бокам тянулось эльфийское письмо, но девушка и в устном-то виде не особо его понимала, что уж говорить о таком. Наверняка, краткая история погибшего и его выдающиеся подвиги.       Пока представительница Полосок искала необходимую могилу, то заметила еще золотые подсвечники, статуи, кинжалы и скипетры с драгоценными камнями, корону, стрелы из драконьей кости… Все драгоценности лежали внутри, рядом с останками эльфов, будто таким образом они прихватят их на тот свет. Такие обряды соблюдают и некоторые люди, но, как правило, они являются венценосцами, их родственниками или советниками. Глупая трата материальных ценностей, подумалось девушке. Разлагающиеся останки вряд ли будут оплакивать разлуку с той же короной.       На нее смотрел пустой череп неизвестно кого. Вот, кем мы становимся после смерти. И никакие вещи не заставят сердце забиться снова, почувствовать запах цветущих фиалок, услышать детский смех. Мертвые улетают в лучший мир, говорит религия. Но основа религии строится на книгах, на письменах тех же людей и нелюдей. Гарантии существования того восхитительного мира нет. Так кем же мы тогда останемся после смерти? Грудой костей да усохшей плоти? Разве тогда мы не должны сделать за короткую жизнь все возможное? Улыбаться, смотреть умиротворенные сны, избавиться от своих страхов, отомстить, отомстить, отомстить!       Сбившись со счета, Бьянка открыла саркофаг и снова ошибалась. Она уже успела впасть в отчаяние и была готова оставить дальнейшие попытки, когда обнаружила тот самый.       «Он здесь».       Да, на древнем черепе была надета проржавевшая голова волка с огромными клыками вместо забрала. На костяшках рук размещались когти, длиною в птичий клюв, кости ног деформированы явно не вмешательством времени. Его имя ей известно. Карджий — первый эльфийский оборотень. Но именно от него ничего не было нужно, как и из его вещей. Ей необходимо было то, что было спрятано в его могилу. Из-под стоп, из угла вместилища, Бьянка выудила тканевый мешок и сразу же вытряхнула на ладонь черный кристалл. Огонь факела отразил будоражащие переливы на гранях, его свойства ощущались почти физически: он был тяжелым и как будто тернистым, вопреки гладкой поверхности.       — Теперь-то я готова встретиться с тобой. — Бьянка грустно усмехнулась, на мгновение прикрыв глаза и поддавшись воспоминаниям тех времен.       Задвинув крышки гробов и повернув блокирующие ловушки рычаги, она не могла не заметить, как все буквы на постаментах вдруг растворилось дымом и развеялись в воздухе. Девушка замерла, подумав было, что сейчас взведется очередной механизм, который ей не одолеть. Но ничего не произошло. Времени удивляться не было, она быстрым шагом преодолела обратный путь — третью комнату с наибольшим опасением — и смогла, наконец вдохнуть свежий воздух, пахнущий лесной травой. Коварный шиповник у входа оставил все же свою метку на локте, но Бьянку уже не остановил бы даже извергающийся вблизи вулкан. Белок на выходе не обнаружилось. Да и кто вообще сказал, что эльфка побежит за подкреплением? Она ведь была уверена, что Бьянка не обойдет ловушки и сдохнет под одной из них. Зачем тревожить сестриц и братьев таким пустяком?       Глубокая ночь окутала лес, словно черная густая вата. Опасное зверье выползло на охоту, издавая характерные звуки. Бьянка бежала, перескакивая извилистые корни и изредка оглядываясь. Волков, эндриаг, утопцев и прочей живности она опасалась не более, чем белок, как бы смешно это ни звучало. Кристалл у нее — эта мысль чрезмерно занимала голову, а исполнение мечты казалось таким близким… Правосудие. Она совершит правосудие в полной мере.       Недалеко с громким треском сломалась ветка на дереве, обдавая мозг льдом осознания — скояʼтаэли здесь. Мысли на грани паники взорвались самодельной бомбой. Прятаться в пещерах бесполезно, это их лес, они здесь знают каждое дерево и каждую нору. Вступить в бой с мечом против лучников — верх безрассудства. Оставалось лишь бежать… чтобы быть пойманной. Но она не примет добровольное поражение, слишком многое поставлено на карту, чтобы это потерять. Обернувшись, она заметила пару мелькнувших теней. С горечью приняв правду, Бьянка резко споткнувшись о незамеченный бугор и проехавшись плечом по земле. В корнях ближайшего дерева, она подметила подходящее углубление, которое станет хранилищем ее сокровища. Отстегнув и кинув туда украденный мешок, она забросала его землей ножнами от кинжала, который стащила из склепа, чтобы метать его и проверять действия ловушек на обратном пути. Использовать свой меч для этой цели было жалко.       Нельзя допустить, чтобы кристалл оказался в отряде Йорвета. В глубине души таилась мысль, что они сами не подозревают о его существовании.       Закончив, в некотором роде, погребение, представительница Синих Полосок взбежала на холм, довольно высокий для этой местности. Шумно ловя ртом воздух, она взобралась на вершину, в надежде укрыться за ней и игнорируя факт, что заблудилась.       — Anseo! Anseo! (Здесь! Здесь!) — закричал эльф, спрыгнувший откуда-то сверху и сразу же схлопотавший локтем в челюсть.       Бьянка откинула ногой скояʼтаэля и успела сделать пару шагов, прежде чем перед ней вырос новый враг. Она кувыркнулась, резанула ему ногу и вывалилась на поляну, которую холодным светом заливала яркая луна.       — Aehon! Cwelle! (Поймать! Убить!) — звучали команды из черных крон, смысл которых было понять не сложно.       Держа меч наготове, она бросилась к густому кустарнику, но из него тут же вытянулись острия клинков, и только после этого вырисовались лица эльфов. Один, что-то пробормотав, толкнул ее в грудь и девушка упала на прохладную траву, наблюдая, как на поляну сбегается еще пять остроухих.       Таким будет ее конец: найти желанное, но умереть от тех, которых всю жизнь ненавидела, — промелькнула мысль в ее голове, но лес вдруг издал такой истошный и пугающий звук, что даже эльфы всполошились. Это был странный стон: громкий, мучительный, загробный. Над верхушками пролетело нечто тянущееся белое. Призрак!       Эльфы начали спорить на родном языке, то и дело проскакивало dhʼoine и I `ndiaidn Cuegear Grianʼn. Человек и «За Пятью Стенами». Осознание большой беды пришло с минутным запозданием. Звук не стихал, а наоборот, усиливался, обогащался множеством леденящих душу интонациями. Девушку бесцеремонно схватили за ворот мундира и поставили на ноги. Руки ей связал довольный выродок, которому она успела порезать ногу. Проговорив имя Йорвета, ее повели в лес, не предоставив смерть. Предоставив право на догадки:       "Насколько плохо будет дальше?"