***
Весь путь к реке она отказывалась от чьей-либо помощи, опираясь на костыль, сооруженный в крошечном лагере. Лишь в конце к ней подошел Киаран и без вопросов забросил ее руку себе за шею. Они путешествовали впятером: она, Йорвет, Баэлир, Сандра и Киаран. Остальные несколько нелюдей пошли своей дорогой, и Бьянка радовалось тому, что Алтассель был среди их числа. Правда Светлый Вождь, порой, бросал на нее угрюмые взгляды, будто нянька на вредного ребенка — быть может именно он настоял, чтобы неконтролируемый пес лаял в другом месте. На этот раз они шли совсем в другом направлении и иными тропами: обогнули крепость Хагге и извилистыми дорогами каменистых руин, лишь скоя’таэлям ведомым, спустились к реке. Было уже давно затемно, когда они ощутили запах берега: совокупность мокрого песка, ароматных водорослей, свежей рыбы и толики несвежих утопленников. От последних они поочередно держали вахту, и Бьянка была безмерно благодарна лидеру белок за то, что он включил ее в этот список. Пришло время, когда ее начали воспринимать серьезно и ценить способности, большая часть которых досталась ей от Вернона Роше — убийцы нелюдей. Ночью ей снился кошмар, в нем фигурировал Баэлир, нетерпимо и нещадно сующий ее голову под воду. Осознание того, что у нее вот-вот закончится воздух, заставляло ее вырываться все сильнее, но в конце концов она приспособилась и научилась дышать под водой. Палач вытащил ее, когда она перестала сопротивляться и взглянул ей в лицо. Затем приставил рукавицу-арбалет ей ко лбу и... Пуф. Подскочив, Бьянка вмиг оценила окружающую картину и вздохнула: стояла глубокая ночь, и у еще полыхающего костра лежали три силуэта отдыхающих эльфов, кора деревьев красиво отливала оранжевым, а на вахте сидел субъект ее кошмаров и... заплетал косы. — Принцессе Кейран приснился? — насмешливо спросил Светлый Вождь. — Почти угадал, — полушепотом ответила та, чтобы не разбудить остальных. — Гляжу, ты время не теряешь — косички плетешь. — А ты прикажешь в землю плевать? — Так не удобно ж самому. Может помочь? Мужчина глянул на нее так, словно она предложила выдавить прыщ у него на заднице. — Я даже своим любовницам не позволяю касаться своих волос. — Ха, вот было весело, я их не только тронула но и укоротила, — Бьянка хрипнула от смеха и прикрыла рот, а Баэлир схватил первое, что попало под руку — этим оказался ботинок Сандры — и швырнул в нахалку. Вовремя пригнувшись, девушка услышала, как предмет просвистел над головой и ударился в тело за ней. Она мигом прикинулась спящей. — Bloede arss (Ругательство), — Киаран заерзал и нащупал побеспокоившую его обувь. — Какого... — Это твой. Спи, брат... — А... мой. Черноволосый эльф принял утверждение Баэлира за факт и уснул в обнимку с ботинком. Когда все утихло, Бьянка уняла веселье и, не шевелясь, вновь заговорила: — Чем он тебя так разозлил, что ты набросился на него? Понимая о ком идет речь, он в ответ встал с поваленного дерева и повернулся к ней спиной. — Пошла ты, Vild'enа. Разбудил ее Йорвет, нагло тыкая костылем и довольно при этом улыбаясь. Как оказалось: лишь она все еще блуждала в сонном царстве, возле нее стоял одноглазый, поодаль сидел Киаран и рисовал на картонке, остальные отсутствовали. Лучи солнца уже стали поистине слепящими — как она вообще могла спать при таком свете? Отобрав свой костыль у эльфа, девушка стукнула его по ноге больше шутливо, чем ради мести, и пошла к воде умыть лицо. Минут через двадцать к берегу было пришвартовано одноярусное гребное судно метров пять в длину, на нем гордо, словно герой всех времен, стояла Сандра. — Все на борт! — крикнула она и бросила блондинке весло, та по инерции поймала его. Дождавшись последнего члена отряда, они залезли в лодку и заработали веслами. Ветер весело теребил их одежду и волосы, взор привлекали блестящие бока дельфинов на глади воды, солнце стало еще более настойчивее, и река слепила глаза бликами. По той причине, что для гребцов здесь было всего три места, они менялись — Йорвет с Баэлиром оказались выносливее остальных. Из-за жары и физической работы веслами Бьянка скинула скоя’таэльскую куртку, а Сандра не упустила возможности подколоть: — Помню, ты говорила, что скорее твой труп оденут белкой, нежели ты сделаешь это добровольно. — Я не... Бьянка удрученно посмотрела на свою одежду, так как раньше даже не обращала внимания в каких шмотках ходит, но болотно-зеленая тонкая блузка, лосины с вычурным орнаментом, короткие мягкие ботинки говорили сами за себя. В определенное время ей пришлось брать, что дают, и выбирать не приходилось, но, черт возьми, как же точно Сандра подметила. Ее заметное замешательство вызвало всеобщий смех, а Бьянка посмотрела на Йорвета, который греб позади нее. «Ради тебя я стала белкой». Тот факт, что он помнил описание собаки-калеки, все еще не выходил у нее из головы. Этим поступком эльф разрушил препятствующие барьеры меж ними и стал ближе... роднее. Если раньше ее цепляла в нем необычная внешность и твердость характера, то теперь она начала замечать поступки, пропитанные заботой и нежностью, насколько умел этот разбойник. Так же изнемогая от жары, он, не стыдясь шрама, стянул красную ткань с головы, и его прямыми волосами вмиг заиграл ветер. Как же ей полюбились эти скулы аристократа и острые эльфийские уши. А его спрятанный шрам раньше казался чем-то безобразным и пугающим, но, когда занавес спал, он стал чем-то пикантным на этом лице — к тому же, Йорвет тогда предстал столь чистым и открытым перед ней, что момент надолго сохранится в воспоминаниях, как хранят жемчужины в шкатулке драгоценностей. Соколиное перо не было нигде зафиксировано, и оно, словно живое, воспарило в воздух, перелетело судно и упало за борт у того края, где сидела Бьянка. Окунув руку в воду, она поразилась ее бодрящему холоду: в этот момент он был такой приятный и успокаивающий, словно она встала под водопад этих капель. Сквозь прозрачную жидкость девушка отчетливо видела свою ладонь и пальцы, а Йорветово перо умиротворенно проплывало над ними. Как будто жизнь эльфа сейчас была в ее руках, и он предоставлял ей выбор. Таилось в этом моменте нечто чарующее и сказочное.***
Сандре вновь поручили отвечать за судно — задача была спрятать его в скоя’таэльский «порт» — остальные, притаптывая золотую листву и слушая стук дятла, пошагали лесом, который одновременно занимал и часть территории Редании, и часть Каэдвена. Деревья здесь походили на те, которые растут у Флотзама — широкие, древние, необъятные. Климат был влажный, отчего земля парила, создавая легкий туман. Кругом цвело много цветов, живность то и дело скакала над головами и шныряла практически у самих ног. В наспех сколоченной из бревен виселице качался свежий мертвец, его спину смачно клевали два ворона. Рядом стояло похожее сооружение, но с уже пустой клеткой. В какой-то момент шествующие услышали звук сражения — кто-то вытянул меч, кто-то лук, Бьянка продолжала держаться за костыль. Перед ними откуда-то сверху явился незнакомый эльф, а отдельные фразы где-то за парой лиственниц дали ясно понять, что недалеко кто-то чистил территорию от гулей. Разведчик пронзительно свистнул, и через минуту их компанию пополнили четверо нелюдей: один низушек и трое эльфов. Клинки всех были испачканы кровью и веществом, похожим на мозги, зато на скоя’таэльской амуниции не было ни капли. Один из них в меховом жилете и грубом поясе с нашитой рельефной бычьей головой подошел к ним. — Caedmill te, Iorveth (Приветствую тебя, Йорвет). Shed do errind (Как и твоих спутников). — Он оглядел остальных и остановил взгляд на Бьянке. — Мы тебя также приветствуем, Яевинн, — ответил Йорвет на общем языке, что явно тому не понравилось. — Мне докладывали, что ты водишься в этих лесах... — Водишься — черствое, безобразное слово в твоем предложении. Удачнее сказать: я здесь — слово скоя’таэлей, их воля и их решения. Мы сплочены одной целью, и мой ум поставлен на вершину этой пирамиды — если ты пожаловал с какой-то просьбой к моему отряду, я тебя внимательно слушаю, мой друг и товарищ, — он говорил медленно, каждое слово выговаривая так, словно читал поэзию. Впрочем, Бьянке была хорошо знакома его манера речи. Как и эти длинные, черные волосы, столь похожи на Ранкольские, этот вечно искривленный рот, циничный злорадный взгляд и костлявые пальцы, словно у залежавшегося мертвеца. Когда они всей группой пошли к лагерю, она держалась в самом конце, и лидер чужой скоя’таэльской группы заметил это. Его нежелание видеть ее среди остальных мог не увидеть лишь глупец. — Эта dh’oine — твоя пленница, Йорвет? — Слово dh’oine было произнесено с такой брезгливостью, что девушке захотелось плюнуть ему в лицо. — Vild'enа помогла вытащить Йорвета из темницы и прикончила Адду, — неожиданно заступился за нее Киаран. — Хм. Мне говорили об этом, но я не верил. Vild'enа. Так вы ее называете? Где гарантии, что она не продолжает исполнять роль глаз и ушей живодера Роше, пытаясь выяснить координаты наших баз и тайных троп, Йорвет? Я веду вас в свой лагерь, ей я не доверяю, но тебе — да. — На этот счет не беспокойся, — сухо ответил одноглазый эльф. — Идем. — Тогда пусть отдаст оружие, — поставил ультиматум Яевинн, и Бьянка задохнулась от возмущения. Но подводить остальных ей не хотелось, поэтому она отстегнула пояс, удерживающий меч, и бросила низушку. — Это тоже, — брюнет подбородком указал на кастет. — Скорее ты штаны свои обделаешь, — прорычала девушка. — Пусть побудет у меня. — К ней подошел Баэлир и помог расстегнуть пряжки. Впервые в жизни она была ему благодарна, иначе здесь же вознамерилась бы убить лидера местных белочек. Здешний лагерь заметно отличался от того, который находился во Флотзамском лесу, да и от других, коих находили Синие Полоски. Хижин на деревьях тут не имелось, а для укрытия была натянута ткань от земли до вершин воткнутых в землю палок. Изредка виднелись шатры из веток, кругом лежали тюки, и стояли бочки — многими они использовались, как стулья. Несколько примеченных пещер уже являлись неплохим помещением для хранения оружия, продовольствия и жилья. Но наибольшей достопримечательностью оказалась древняя постройка, сооруженная еще, наверное, гномами, что заселились на континенте еще до появления эльфов. Обозрению представал лишь ярдов двенадцать в высоту высеченный в скале вход, но даже этого было достаточно, дабы понять, что внутри архитектура не менее величественна и прекрасна. Широкий каменный барельеф тянулся по краю прямоугольного проема, а у парапета восседали два облупленных каменных воина с молотом. Пока их разношерстная компания шествовала сюда, Йорвет поведал Яевинну зачем собирает войско из нелюдей, и какова цель его визита, на что тот лишь кивал. Затем тема плавно перешла на королей, и лидер с длинными волосами поинтересовался Фольтестом. — Так его правда убил Gwynbleidd (Белый Волк), или все же ты приложил к этому руку? — Его убил Vatt’ghern (ведьмак), но не Геральт. И да, я тоже принимал в этом некое участие. Gwynbleidd оказался хорошим человеком: он помог мне в Вергене, а затем в Лок Муинне, когда помог снять с Саскии заклятие, несмотря на то, что должен был Вернону Роше, ведь изначально на его судне он и прибыл в мой лес. — Роше хотел, чтобы он очистил свое имя, и свершилось правосудие, — встряла Бьянка. — Со временем правда все же всплыла. — Помнится, мы с Gwynbleiddом тоже провернули одно дело. — На секунду Яевинн подался в воспоминания, а затем вдруг поглядел на девушку. — Грабили банк Вивальди в Вызиме, он тогда мне безмерно помог в борьбе против таких муравьев, как ты. — Муравьи неплохо кусаются, когда твою кожу прежде смазывают кленовым соком, — блондинке стоило немалых усилий держать себя в руках. — Неистовые, душераздирающие крики, покрытая волдырями кожа, воспламеняющаяся одежда, красные языки огня, облизывающие этих муравьишек — самое прекрасное, что мне давалось видеть. Он специально выводил ее из себя, и у него это отлично получалось. — Ага. Когда кострище ночь делает днем, ради морального удовлетворения любоваться картиной горящих на столбе, и распивать эль с таким же тираном, даже после того, как три тела темерских гвардейцев уже давно обуглились, оставив лишь скелеты в черных латах, — бросила она пересказ момента, в котором фигурировали они трое, а после подошла и, словно плевок, произнесла ему в лицо последнее: — Будто нильфы. — Я тебя знаю? — переменив интонацию в более настороженную, спросил Яевинн, присев на тюк и подбрасывая монету. Прекрасно помня его привычку с этим предметом, она перехватила подброшенную монету и с мастерством фокусника перекатила ее в кулаке от указательного пальца до мизинца и назад. — Ты — вряд ли, а вот я тебя помню, — даже ей собственный голос показался змеиным. Все присутствующие заворожено следили за перепалкой меж этими двумя и трюком с ореном, но тут к ним подошла эльфийка и неожиданно весело закричала: — Бьянка! Ух! Ты здесь! Кем могла оказаться эта чокнутая, как не Аркией — магичкой, управляющей огненной стихией, вместе с которой Бьянке удалось вызволить Лука из лап поганого Лоредо? — Погоди, — остановил ее Йорвет, не принимая возражений, и повернулся к Яевинну. — Так мы договорились? Скоя’таэли твоего отряда пойдут на защиту молодой страны нелюдей? Ты пойдешь с ними? Или они последуют за мной? Предлагаю созвать всех воинов и провести общий совет, дабы доказать важность нашего единства, как и значение конечной цели в жизни наших народов. — О какой цели вы говорите? — поинтересовался кто-то из скоя’таэлей этого леса. — О Нижней Мархии, — возмущенно ответил Баэлир. — Неужели ваши разведчики настолько бездарны и не смогли поведать вам, что творится в мире? Нильфгаард наступает огромной армией на весь север... — Я помню... тот момент, когда сжигал трех темерцев, наблюдая за этим с кружкой эля в руках... — заговорил вдруг Яевинн, сидевший в той же позе и все еще не сводивший задумчивого взгляда с единственной человечки среди них. — И компанию мне тогда составлял мой товарищ и брат Ранколь по прозвищу Коршун. А еще там была его dh’oine-прислужница... — Рабыня! — поправила она его слишком импульсивно. — И Однокрылый! Называй вещи своими именами. Я его таковым сделала, ты в курсе? Оторвала крылышко. — Ты? — Предполагаю, до тебя дошли слухи, что эта тварь сдохла?! Знаешь кто убил его?! Знаешь, как это произошло?! — Сумасшествие... — прорычал Яевинн и поднялся с таким видом, словно оскалившегося волка дергают за уши, и он вот-вот бросится в атаку. Чертенок внутри Бьянки хотел добить эльфа, но едва она открыла рот, как Баэлир жестко схватил ее за запястье и развернул: — Заткнись. — Уведи ее, — услышала она за спиной голос Йорвета и блондин повиновался, потащив протестующую девицу куда подальше, чтобы костер не разросся в пожарище, способный поглотить многое. В том числе их планы. Она вырывалась первые несколько минут, затем просто пыталась не споткнуться и не затормозить носом, потому как наглец преодолевал расстояние слишком быстро для ее больной ноги. — Отпусти! — возмутилась она и упала на одно колено, не в силах пройти это испытание. — Я сказал закрой рот! — Баэлир порылся в вещах, у которых они остановились, развязал и выудил веревку. — Клянусь Дане, если Йорвет тебя не накажет, то это сделаю я! — Иди в жопу! Быть может она бы перевела дух и успокоилась, но, сообразив для чего ему веревка, Бьянка ударила мужчину ногой в колено и вторым ударом выбила рукавицу-арбалет, который тот держал в руках. Не растерявшись, Баэлир схватил ее за волосы и опустил упрямицу ближе к земле, затем резко тряхнул кистью, и из нее развернулся скрученный канат. Мерзкий тип собирался ее связать. Больше всего она ненавидела чувство беспомощности, а потому кое-как дотянулась до мини-арбалета и прибила болтом пояс Баэлира к дубовому ящику, стоящему сзади него. — Vild'enа... — его длинные пальцы обхватили болт, чтобы вытянуть его и освободить пояс, но эта задача оказалась не такой простой. Бьянка тем временем отползла спиной вперед, затем встала на ноги. — Постой здесь и подумай о своем поведении, — съязвила она и бросилась куда глаза глядят, пока он не снял пояс и не погнался следом. Деревья мелькали друг за другом, трава колола сквозь штаны, сапоги промокли, кривой сук-костыль то и дело выводил из равновесия. Бьянка не знала этого лагеря, поэтому понятия не имела, куда ей идти. Назад в центр, к Яевинну и его белкам, было не вариантом, поэтому она просто пошла на шум воды. Все же это ее всегда успокаивало. Катастрофически не хватало уединения, чтобы никто не совался в ее голову с пустыми разговорами и ненужными упреками. Найти место, где она сможет побыть сама с собой в гармонии и забыть о Ранколе и Яевинне — эльфах, которые настолько сроднились, что называли друг друга кровными братьями. Хоть виделись они не часто, но как сейчас она помнила каждую из их посиделок: эти казни ради величия, унизительные разговоры о человеческой расе, совместные походы на караваны мигрирующих людей и «веселое» завершение, где первый выкуривал кучу вонючей травы, а второй выпивал бочонок эля. Яевинн не вспомнил ее только лишь потому, что не утруждается запоминать лица представителей ее расы. Для него все dh’oinе на одно лицо, и ее он никогда не узнавал. Взор привлекло нечто прозрачное, похожее на фантома — сгусток серебристого света будто испугался девушку и мигом шмыгнул меж деревьев. Бьянка погналась за ним так, словно не чувствовала боли от увечья. Следуя за странным феноменом, она вскоре выбежала на поляну, где на пожелтевшей траве безжизненно лежало тело девушки. Прозрачная бесформенная сущность вошла в это тело, и блондинка только сейчас узнала эльфку. Бросившись к тонкой фигуре, обмотанной лоскутами ткани, Бьянка хотела проверить жива ли девица, но через мгновение этого не потребовалось: она открыла глаза и привстала. — Черт, — от неожиданности, Бьянка откинулась на спину. Рефлексы воина заставили ее потянуться за мечом, но его на месте не оказалось. Тогда на смену клинка нашелся сухой сук, что раньше служил в роли опоры — именно он и обрушился раза четыре на спину и бока неведомого существа в чужой шкуре. — Что ты сделало с Аркией, отродье?! Еще одно убийство! Еще одно чертово убийство! Как она может полюбить этот мир, когда он постоянно окружает ее трупами тех, которых она только успевает хоть малость узнать? — Стой! Не нужно! — прикрывая голову руками, заговорило это нечто, тем самым разозлив агрессора еще больше. — Выходи из нее! Оставь это тело в покое! Если ты этого не сделаешь, я клянусь, что похороню тебя вместе с ней! Перевернув некогда Аркию на живот, Бьянка схватила за пышные волосы так, как это получасом назад делали с ней, и ударила лицом об землю. Повторила несколько раз, пока не услышала стоны боли. — Мне плевать, что ты такое! Верни мне ее! — прорычала синеглазая девушка, намереваясь с особой жестокостью выбить из существа всю дурь. — Не могу, — простонало нечто жалостным голосом Аркии. — Ее тело мертво. Я давно спасаю его от разложения ведьмачьими эликсирами. — Что? — Бьянка громко дышала то ли от своей агрессивной возни, то ли от потрясения. — Насколько давно? — Еще до нашего с тобой знакомства.