Линии крови

ГРЕЙС Все же я была ужасно счастлива вернуться. Несмотря на то, что я теперь под арестом, я почувствовала огромное облегчение, когда Хёнкён разрешил мне остаться. Пусть и пришлось прибегнуть к крайним мерам, чтобы его переубедить, но теперь, когда я приняла окончательное решение и поняла, что по-настоящему люблю его, я была готова на все, чтобы быть рядом с ним. Даже если не видеть его, то хотя бы знать, что он здесь. Вскоре прояснилось, почему под арестом была только я. Оказывается, именно мой запах заставлял моих бессмертных соседей терять контроль. Кайл поговорил с Верноном и узнал много полезного, в том числе и то, что постепенно Хёнкён остывает, и мне можно будет попробовать потихоньку выбить себе больше свободы. Но для этого надо поговорить с Хёнкёном, а находиться в одном с ним помещении он мне запретил... Конечно, я ужасно скучала. По его объятиям, по тому, как он называл меня принцессой, по его шуткам и по родинке в углу глаза, по его проказам и поцелуям. Когда я зашла в свою старую комнату и увидела зайцев, которых он выиграл для меня в тире на день рождения, я просто не выдержала и расплакалась. Как я теперь смогу уснуть без него, зная, что он совсем рядом? Как жить, не видя любимых глаз и улыбки? Единственное, что мне оставалось, - наблюдать из окна, как он каждое утро гуляет в розарии. Удивительно, но его розы цвели, и их ослепительная красота выглядела еще более нереально на фоне снега. На Рождество из поместья все уехали, и остались только мы вчетвером. Вернон сказал, это была его идея, потому что Хёнкёну надо было немного отвлечься и прийти в себя, да и в целом избежать некоторых затруднительных моментов, типа подарков и поздравлений при действующем аресте, отменить который он пока был не готов. Так что мы отмечали в тесном кругу, прошло все спокойно и по-домашнему, и я была почему-то полна уверенности, что уже совсем скоро что-то у нас с Хёнкёном изменится. Иногда мы с ним пересекались в коридоре, и в эти моменты мне казалось, что сердце вырвется из груди, чтобы остаться с ним. Он, разумеется, делал вид, что читает что-то важное в телефоне или что в окно ему смотреть интереснее, но я была рада даже этой возможности увидеть хотя бы мельком его лицо. Мне казалось, я не выдержу и пойду к нему прямо сейчас, скажу, как люблю его, как мне плохо без него, но я каждый раз себя останавливала. Мне нельзя допустить еще одну ошибку. Я обязательно буду с ним, но нужно время. А пока я старалась восстанавливаться после депрессии, у которой оказалось много неприятных последствий наподобие бессонницы, приливов бешеной активности и затем невероятной слабости, так что мне часто приходилось садиться и отдыхать после самой легкой работы. Но это все мелочи, которые и вовсе померкли на фоне событий, произошедших позднее и превративших слабый огонек надежды в моей душе в теплое, согревающее уверенностью в будущем пламя. Я заметила, что Хёнкён стал иногда приходить в библиотеку, где мы раньше часто сидели вместе. Мне показалось, что так он пытается сделать шаг навстречу, ведь он знает, что я провожу там много времени, но каждый раз, когда я туда заходила, он вставал и, не глядя на меня, выходил. Постепенно я стала повторять этот трюк все чаще в надежде, что он сдастся, но он все равно оставлял меня одну, пока однажды я не принесла с собой Энжи. Как всегда, с невозмутимым видом, я зашла в библиотеку, положила книгу на край любимого дивана, а из кармана достала Энжи. - Побегай пока тут, мой ангел, мне осталось дочитать совсем немного. Хёнкён сделал вид, что нас тут не было, и продолжил смотреть к себе в книгу, что для меня уже было настоящей победой, и я постаралась вести себя как можно незаметнее, чтобы его лишний раз не раздражать. Закончив читать, я села играть с моей малышкой. Хёнкён все еще не уходил, и я изо всех сил старалась не пялиться на него, но мое сердце отколачивало такую дробь, что наверно ее было бы слышно и обычному человеку. Мое и так нестабильное настроение поднималось волнами все выше и выше, наша с Энжи возня становилась все громче, и, казалось, меня изнутри переполняют не просто бабочки, а все крылатые создания на свете. В тот день мы с Хёнкёном просидели в одной комнате три часа, и уходя, я заметила, что к нему вернулась улыбка. ----------------------- Как-то упустила я момент, когда Хёнкён вышел из кабинета, где мы снова вместе читали: он, как всегда за столом, я - на диване. Я отправилась его искать, прошла по коридорам, заглянула в библиотеку, на кухню и даже в розарий - испарился! Я решила вернуться в кабинет, потому что Энжи уже проснулась и просилась побегать. Закрыв за собой дверь, я достала ее из кармана, и она побежала куда-то по своим делам. А я вернулась к дивану и замерла в недоумении перед ним: на диване лежала белая роза того самого, выведенного Хёнкёном сорта. Огромный бутон на длинной ножке больше метра длиной: я подошла и с немым восхищением взяла ее в руки. Роза была просто прекрасна: если роза - царица цветов, то это была царица роз. Кто мог ее оставить вот так, прямо на диване, без воды? Видимо, Хёнкён был здесь. Я покачала головой и пошла за вазой: она просто не поместилась бы в одной вазе с остальными розами. Да и, честно говоря, ее нельзя было ставить с другими цветами - такая безупречная красота была самодостаточна. Я поставила вазу на стол в кабинете и залюбовалась прекрасным цветком. У нее был потрясающий аромат - нежный, похожий на персик, удивительно тонкий и, я бы даже сказала, изящный. Тут Энжи стала тереться у моих ног, и я поняла, что моя любимица проголодалась. Я отнесла ее на кухню, достала пакетик с кормом и, пока она ела, налила себе молока и сходила за телефоном, который остался в кабинете. Когда я вернулась, прямо на столе лежала еще одна белая роза, даже роскошнее первой. На кухню зашел Кайл и, заглядывая в холодильник, поинтересовался: - От поклонника, что ли? Я задумчиво пожевала губу. - Это не мне, она просто тут лежала, когда я зашла. Кайл удивленно посмотрел на розу и подошел понюхать ее. - Красивая какая! - не смог сдержать восторга он. - Угу, в кабинете я еще одну нашла. - Тебя напоминает, - вдруг сказал Кайл. Я ошеломленно спросила: - В каком это смысле? - Ну, мне кажется, тот, кто ее тут для тебя оставил, хотел сказать, что ты как эта роза. Ты тоже необыкновенная... Я приподняла одну бровь и недоверчиво уставилась на него. - Ну, или вроде того, - сказал Кайл и ушел, унеся с собой недельный запас газировки и шоколада. - Ты когда ужинать нормально начнешь? - крикнула я ему вслед, но он только помахал рукой и закрыл за собой дверь. Похожа на меня? Я задумчиво посмотрела на нее и вздохнула: нет, с этим изысканным цветком у меня ничего общего определенно нет. Я снова сходила за вазой и... почему-то решила поставить ее к себе в комнату. Не знаю, почему, просто хотелось ею полюбоваться. Я уже развернулась, чтобы уйти, но тут заметила у себя на кровати еще один белый цветок. Вот это уже точно не просто так: это правда Хёнкён? Он был у меня в комнате? Что все это значит? Было больше вопросов, чем ответов, и я села на кровать, разглядывая поразительной красоты цветок. КАЙЛ Я Энжи прибью когда-нибудь. Или просто искать больше не буду. Угораздило меня снова зайти на кухню: стоило открыть дверь, как это несносное создание пулей вылетело из комнаты. Я кинулся за ней, потому что иначе ее потом просто не найдешь. И почему Грейс ее тут оставила? Всегда же с собой носит. Энжи будто забавляло играть в прятки, побегал я за ней прилично. Надо будет прицепить ей на шею колокольчик. А лучше дистанционный электрошокер - подумал я, когда мне удалось схватить ее, и Энжи вцепилась мне в руку, отбиваясь не на жизнь, а на смерть. Тяжело вздыхая и утешая себя мыслями о различных вариантах мести этому исчадию ада, а также завидуя Грейс, при которой эта хитрюга реально ведет себя как ангел, я поднялся к ней в комнату. - Еще раз она меня поцарапает, я попрошу Хёнкёна расправиться с этим членовредителем, - сказал я, передавая Грейс ее пушистое чудовище. Грейс, разумеется, мне не поверила и влюбленными глазами уставилась на Энжи. - Отдать мою девочку на съедение вампиру? Ты в своем уме, она же ангел! Я закатил глаза и решил не уточнять, что ангел она исключительно в радиусе обзора Грейс. Уже выходя из комнаты и запирая за собой дверь, я заметил Хёнкёна, который сразу развернулся, как будто шел в другую сторону и просто случайно зашел в коридор рядом с комнатой своей любимой. ------------------ - Я уже не могу смотреть, как они мучаются, - сказал я, протягивая Вернону пакет с соком из холодильника. - Как думаешь, они помирятся? Вернон хмыкнул: - Разумеется, такие подарки просто так не дарят. - В смысле? - спросил я, подойдя к розе, которую сегодня при мне нашла Грейс. Удивительно красивый цветок. - Белые розы, - пояснил Вернон, - это символ чистоты и бесконечной любви. Он подарил Грейс свои любимые розы, говоря, что она его Избранница. ХЁНКЁН От ее сумасшедшего сердцебиения проснулся бы даже мертвый. Я сделал вид, что сплю, когда она подошла к двери, осторожно открыла ее и "подкралась" к моей кровати. Я прислушался: еще и Энжи с собой принесла! В последнее время она не выпускает ее из рук. Грейс юркнула под одеяло, прижалась ко мне и довольно заворочалась, устраиваясь поудобнее. Не прошло и пары минут, как она беззаботно засопела. Я не смог сдержать улыбку: милая и непосредственная, как ребенок. Как я мечтал о ней все эти бесконечные недели! У меня было такое ощущение, что я просто не жил, пока ее не было рядом. А потом она стала постепенно проводить со мной все больше и больше времени, заполняя собой мою жизнь, без спроса и смущения, вновь делая меня бесконечно счастливым. Я обещал себе держаться от нее подальше, чтобы действительно не причинить ей вреда, но просто не смог. Это было выше моих сил, выше моих принципов, выше гордости и всего, что еще могло быть. И вот теперь она была рядом и сегодня пришла ко мне сама. Маленькая, но удивительно решительная. Я осторожно повернулся и посмотрел на ее лицо, на котором я любил каждую черточку. Утром нужно будет устроить ей выволочку, нечего, а сейчас можно полюбоваться. Однако так как эти недели я почти не спал, то очень быстро повалился в сон, окутанный теплым ароматом камелии, которой пахла моя Грейс. Когда я проснулся, то держал ее за руку, и наши пальцы были переплетены. Энжи уже проснулась и начала носиться по кровати, так что мне пришлось отвлекать ее, чтобы она не разбудила Грейс. Я не мог особо пошевелиться, а поймать этого несносного котенка было нелегко, поэтому пришлось с ней играть, пока Грейс не проснулась. - Ну и как Вы это объясните, барышня? - строго сказал я, когда Грейс открыла глаза. Она мгновенно покраснела и зарылась в подушку, пытаясь скрыть довольную улыбку. Я усмехнулся и решил подразнить ее. Завернув ее в одеяло, я стал подталкивать ее к краю кровати, говоря: - Барышня, я Вам сделаю выговор. Хватит развращать почтенных вампиров. Она засмеялась и выглянула из-под подушки: - Это ты-то почтенный вампир? По ночам спишь, солнца не боишься, даже кровь не пьешь - толку с тебя! Она высунула язык, и я закатил глаза: - Что за смертные пошли, так и нарываются, чтоб их съели. Она села, прижимая подушку к груди, и лукаво посмотрела на меня: - А ты умеешь на потолке вниз головой висеть? Я принял оскорбленный вид: - Я тебе что, человек-паук? Она звонко засмеялась и коснулась моей руки: - Не хочу быть Мэри, им приходится целоваться с Питером вверх ногами. Я уставился на нее в недоумении, и она сама покраснела от того, что только что сказала. Тут ее руку из-за укрытия атаковала Энжи и спасла нас от неловкости. Я не мог насмотреться на нее: как же я скучал! Ее ярко-зеленые глаза снова горели, и от печали и пустоты, которые я заметил, когда она уезжала, не осталось и следа. Я улыбнулся, с удовольствием слушая ее радостное и чистое сердцебиение. Вдруг Грейс вскочила и подбежала к окну: - Ничего себе, дождь пошел! Только что был снег, а теперь дождь! Она взволнованно прижалась лбом к стеклу и стала водить пальцами по следам, оставленным каплями по ту сторону. Я улыбнулся. В мою жизнь опять вернулось счастье.