Линии крови

Я настолько переволновалась о том, как мне себя вести перед родственниками Хёнкёна, что совершенно забыла, куда, собственно, еду. В плане, да, это его родные, но КТО они такие, начало проклевываться в моем сознании, только когда Вернон с чувством сказал мне: "Ты только не пугайся никого, ладно? Все будет хорошо", а Хёнкён обозначил небольшой свод правил, чего мне желательно не делать: - не здороваться за руку (это не принято) - стараться не обращать внимание на цвет глаз собравшихся (после этих слов я напряглась) - не пугаться, если кто-то случайно перейдет на неизвестный язык (все бывает, не все легко перестраиваются) - не рассматривать лицо старшего дяди Хёнкёна (оно обезображено шрамом) - не разговаривать с двоюродными тетями Фаиру и Наиру (якобы ответить они не смогут в силу особенностей строения тела - вот это меня ввело в ступор) - честно отвечать на вопросы - и вообще стараться не подавать вида, что что-то происходит, если кто-либо из Совета сменит свою физическую форму или состояние (после этого у меня по спине явственно прошел холодок). Не обделенная воображением, к концу инструкций Хёнкёна я уже была готова увидеть перед собой Ктулху с толпой хтонических чудовищ, и меня серьезно трясло, так что я еле держалась на ногах. Как назло снова полил дождь (это в январе-то!), и звуки молнии отлично дополняли атмосферу. Каково же было мое удивление, когда машина подъехала к очаровательному каменному особнячку, с красивыми яркими цветами во дворе и - внимание! - гирляндами из лампочек на крыше. Пока Хёнкён аккуратно извлекал меня из машины, я раскрыв рот взирала на это уютное место, которое упрямо шло вразрез с тем, что я ожидала увидеть: вырубленное в скалах капище, бездна с лавой, ну или, на худой конец, мрачный замок с кладбищем. Слуги тоже выглядели совершенно обычными, так что моя подозрительность только усилилась, и я теперь ходила и придирчиво осматривала все коридоры и галереи, по которым мы следовали, в поисках зацепки, которая поможет мне сорвать маску с этого псевдоуютного места. Хёнкён уверенно следовал по коридорам за слугой, крепко держа меня за руку, так что я едва поспевала за ними на каблуках и уже начинала злиться. Если они так продолжат нестись, я до самого Совета просто не доберусь, а расшибусь где-то по дороге! Вдруг мы резко остановились, и я больно врезалась в спину Хёнкёну. Я ойкнула и потерла нос, пока не подняла глаза и не увидела шикарную золоченую дверь, из-под которой бил яркий свет. Хёнкён принюхался и с озадаченным видом повернулся ко мне: - Кажется, мама перестаралась с гостеприимством и моей просьбой сделать мероприятие максимально неофициальным. Я только удивленно посмотрела на него и вцепилась ему в руку еще сильнее. - Они там... - Хёнкён покачал головой, - пьют чай! Я нервно хихикнула и оглянулась на слугу, которого, как оказалось, давно уже рядом не было. Что ж, этот момент настал. Сейчас меня представят Совету Первородных, и я познакомлюсь с семьей Хёнкёна, и если они меня не примут, то я... - Да что ты так волнуешься? - Хёнкён улыбнулся и взял обе мои руки в свои. Увидев его теплые карие глаза, я на мгновение забыла, где мы и что нам предстоит. - Успокойся, как на экзаменах в средней школе, точно не будет. Что?! - А ты откуда знаешь, что со мной было на экзаменах в средней школе? - спросила я, краснея при одной мысли о том, что он может знать про этот ужасающе неловкий эпизод. - Твоя кровь, - Хёнкён стрельнул глазами на мою шею, - она содержит самые яркие впечатления и воспоминания твоей жизни. В основном, конечно, там всякая биологическая информация, но наиболее памятные с эмоциональной точки зрения моменты тоже есть. Кажется, у меня даже ладошки вспотели. - А недавние воспоминания там остаются? - Если ты про наш первый поцелуй, то да, остаются, и чем свежее, тем четче образ, - Хёнкён довольно ухмыльнулся и языком провел по верхней губе. - Я тебя убью. Стопудово убью. А потом себя, - злобно процедила я, еле живая от нахлынувшего ужаса и стыда. - Вообще-то, это не моя вина. Во-первых, каждый раз это была твоя идея... - Да если бы я знала, в жизни бы тебя к своей крови не подпустила! - ... А во-вторых, цель достигнута, ты больше не нервничаешь, - он снова улыбнулся, и я закатила глаза. Вот как с таким можно? Хёнкён повернулся лицом к двери, сделал вдох и толкнул ее внутрь. Как я только ни представляла эту комнату, и все оказалось в корне неверно. Мне казалось, Зал заседаний Совета Первородных - это темная комната, полная пугающих существ, с каким-нибудь мрачным антуражем, но я увидела перед собой просторный и светлый зал, роскошь которого соревновалась с убранством остальной части дома и даже превосходила его. Редкий бежевый мрамор, темное дерево и позолота - этого было бы слишком много, если бы Зал не был обставлен с таким вкусом. В центре Зала стоял огромный стол, казалось, вырезанный из цельного дерева, сияющий лаком и своим великолепием чуть не затмевающий золотой диск - такой же, как я видела в ванной у матери Хёнкёна, только намного больше и ярче. За столом сидели... невыразимо прекрасные существа, которые обернулись, как только мы вошли, и почти одновременно - я буквально видела это - сделали глубокий вдох и улыбнулись еще шире. На вид им нельзя было бы дать больше 25-30 лет, если бы не их глаза - насыщенного рубинового оттенка, у кого-то ярче, у кого-то темнее в сторону фиолетового. И эти глаза! Я даже не замечала у Хёнкёна, но только сейчас поняла, что это не глаза людей: у людей таких глубоких, бездонных глаз быть не может. Это глаза, отражающие мудрость, любовь и боль, накопленные за долгие века. Почему-то при взгляде на меня эти глаза зажигались неким внутренним светом и заставляли меня чувствовать себя самым важным, самым долгожданным человеком на свете. - Уважаемые члены Совета Первородных, - спокойный голос Хёнкёна вывел меня из оцепенения, - приветствую вас, да будут ваши дни бесконечны и светлы. Он сделал поклон, и я еле вспомнила, что мне необходимо поклониться тоже. - Да не омрачит Ваш путь беда и да пребудет с вами благо, Ваше Высочество, - прозвучал ответ. Тут до меня дошел смысл их ответа: так обращаются к принцу? Я бросила встревоженный взгляд на Хёнкёна, и он сжал мне руку сильнее. Кажется, нам есть о чем поговорить... - Сегодня я хотел бы представить вам свою Избранницу Грейс, прошу принять ее в нашу семью. - Приветствую вас, уважаемый Совет, - я сделала еще более низкий поклон и услышала оживленные голоса. - Как ты мог столько скрывать от нас этот бриллиант? - заметил молодой человек, стоявший к нам ближе всех. Он потянулся за моей рукой, и я поняла, что инструкции Хёнкёна придется нарушить. Заметив это, Хёнкён тоже подошел к столу, и я протянула молодому человеку руку, которую он галантно поцеловал. - Дядя, я торопился, как мог, но возник ряд препятствий. Впрочем, уверен, ты о них в курсе, - Хёнкён улыбнулся и обнял молодого человека с самыми яркими глазами из всех присутствующих. Его красота была настолько идеальна, что можно было бы ее называть нереальной и потусторонней, и ее ничуть не портили тонкие белые шрамы, тянущиеся через его щеку. - Приятно познакомиться, это честь для меня, Ваша Светлость, - сказала я тихо. - Что Вы, это для нас честь! - тепло сказал молодой человек. - Ваш запах даже до Очищения не оставляет сомнений в принадлежности к чистой Линии Евы, так что знакомство с Вами - истинная радость для всех Первородных. Прошу, зовите меня Шао, мое настоящее имя человеку не произнести. Я вспомнила рассказ Хёнкёна и поняла, что передо мной самый старший из выживших Детей Лилит, и его шрамы - подарок их матери. Я не представляю, какой силы был удар Лилит, что у вампира остались шрамы, но я была безмерно рада, что никогда с ней не встречусь. - Мама, познакомься с Грейс, - голос Хёнкёна будто наполнился мягкостью и нежностью, и я с любопытством посмотрела на женщину, к которой он обратился. Меня снова удивила ее молодость и безупречная красота, но что было самым потрясающим - ее несомненное сходство с сыном. Пожалуй, я бы и так узнала ее, этот необыкновенный разрез глаз не спутаешь ни с чем. - Добро пожаловать в нашу семью, Грейс! - улыбнулась мама Хёнкёна, и я улыбнулась в ответ. Мне кажется, или она мне подмигнула? Далее меня по очереди представили всем членам Совета, и я была настолько очарована ими, что даже забыла злиться на Хёнкёна, который запугал меня страшилками про каких-то монстров. Я не знаю, был ли это их настоящий облик, меня на самом деле намного больше поражали их взгляды, наполненные любопытством и какой-то детской непосредственностью. Как объяснил мне Хёнкён, у каждого в Совете были свои интересы, которые они четко соблюдали и защищали, но все сходились в одном - особом отношении к Детям Евы, и, судя по их глазам, они смотрели на меня с не меньшим восторгом, чем я на них. Единственные, кто глаз не поднимал, были две милые, совсем юные девушки, выглядевшие чуть-чуть старше меня и сидевшие дальше всех. Мне потребовалось достаточно много времени, чтобы перевести взгляд с их милых, залитых румянцем лиц, на руки, которые были облачены в белые перчатки и имели странную форму. Пальцы были очень-очень длинные, как будто с когтями, и возле запястий было нечто вроде когтей птиц. Только внимательно присмотревшись, я заметила непропорциональные плечи, а за спиной... огромные, нервно подрагивающие кожистые крылья! Хёнкён сказал, что это его сводные тети, и отцы у Фаиру с Наиру и его матери разные, так что я решила не делать поспешных выводов о собравшихся: они могли меня еще удивить. Только поздоровавшись со всеми, я заметила, что на столе перед каждым действительно стояла чашка чая, и это зрелище только усиливало неуместность и даже нелепость миниатюрных чашечек на лакированной поверхности этого великолепного стола. - Прошу, присаживайтесь! - мать Хёнкёна указала рукой на стулья напротив нее, и я снова с опозданием поняла, что, если она всем распоряжается и если к ее сыну обращаются "Ваше Высочество", то она должна быть королевой! Королевой вампиров! - Вы предпочитаете чай с сахаром или без? - мягко спросила она, обращаясь ко мне. Все и так не сводили с меня глаз, а тут я вообще покраснела от пристального внимания. - Без сахара, благодарю. Мне до сих пор не верилось, что эта прекрасная девушка может быть матерью Хёнкёна - вот уж к чему я точно не была готова. - Грейс, пожалуйста, расскажите о себе, нам всем не терпится узнать о Вас больше, - сказал Шао, и мне впервые в жизни стало так неловко, что мне о себе и рассказать-то нечего, кроме своей семьи да смерти отца. Последняя тема их особенно заинтересовала, но я не очень понимала, куда они клонят и почему такой интерес вызвал его внешний вид, привычки и завещание. Я понимаю, что он должен быть чистокровным Сыном Евы и, видимо, для них это было очень важно, но я просто не смогла ответить на большую часть их вопросов, потому что для меня папа был просто любимым папой, который дарил мне на день рождения кулинарные книги и водил в зоопарк. Сначала мне было немного неловко отвечать на неожиданные вопросы окружающих, но меня часто выручал Хёнкён, и я просто не знаю, как бы справилась без его поддержки. Хотя, должна признать, все с таким участием меня слушали, а это было для меня в новинку, что вскоре я уже стала много шутить и вообще стараться вести себя именно так, как в моем понимании должна вести себя девушка Хёнкёна - а это однозначно самая лучшая девушка на свете! Когда я вспомнила про чай, он уже давно остыл, да и из присутствующих никто к нему особо не притронулся. Удивительно, но никто на других языках не разговаривал, в воздухе не растворялся и ни в кого не превращался, да и на рубиновые глаза я уже почти не обращала внимания, так что под конец я расслабилась и сама с удовольствием задавала вопросы остальным. У них был очень оригинальный юмор, интересный взгляд на вещи, много захватывающих историй и у каждого какое-то свое очарование. Единственными, с кем мне так и не удалось поговорить, были близняшки-двоюродные тети Хёнкёна, но за то, как он меня напугал по поводу всех остальных, я пообещала себе Хёнкёна поругать, потому что родственники у него поприличнее многих людей, вот.