— Если ты выжил из ума, то ко мне никаких претензий! — уверенность полыхала в голубых глазах вперемешку с раздражением.
— Если ты не понял с первого раза, то я тут ни при чём! Ты идёшь со мной, и точка! — ткнув пальцем себе под ноги, заявил Учиха. Его алые глаза полыхали уверенностью не меньше, чем глаза Узумаки.
— Я, конечно, обещал тебе, что буду рядом, но к твоей семейке не сунусь! Это уже предел. Потолок! Крыша! Как ты не поймёшь? — Наруто всплеснул руками и глубоко и резко вздохнул, шумно выдохнув. — Пойми, Мадара. Это тяжело.
— Будто бы я не понимаю, — фыркнул брюнет, стягивая резинку с хвоста. Он расправил тяжёлые тёмные пряди и устало помассировал шею. — Я всё понимаю… Но и ты пойми меня, Наруто… Я просто… — Учиха опустил взгляд, перебравшись пальцами на свой загривок, разминая мышцы. — Всё слишком сложно. Мне…
— Тяжело… — выдохнул Узумаки, закончив за брюнета. Тот лишь коротко кивнул, не смея поднимать глаз. Блондин сложил руки на груди и театрально вздохнул:
— Ну и что мне с тобой делать-то? — он подтянул к себе Учиху, потеревшись щекой о его щёку. — Я пойду с тобой… Только ты не спеши радоваться! С одним условием, — Наруто отстранил от себя Мадару и заглянул в глаза. Кровавая радужка запечатлила на себе три чуть подрагивающие запятые-томоэ.
— Не тяни кота за… Не тяни, в общем.
— Ты никуда от меня не уйдёшь, чёртов Учиха, — со всей серьёзностью произнёс блондин, чуть сжав в своих пальцах плечи брюнета. Тот сначала нахмурился и поджал губы, а потом прыснул, помотав головой. — Что? — обиженно поджав губы и сдвинув брови к переносице, Наруто недовольно глянул на Мадару. Тот лишь приглушённо засмеялся, своими загребущими руками сгребая джинчурики в объятиях.
— Неисправимый идиот! — провозгласил Учиха.
— Так, всё! Порадовался и х-хватит… — Мадара носом скользнул вдоль шеи блондина, останавливаясь за ухом.
Наруто упёрся ладонями в плечи брюнета в слабой попытке оттолкнуть, однако Мадара сей жест проигнорировал. Он аккуратно коснулся губами открытой распалённой маленькой склокой кожи. Волна мелкой дрожи прошлась по спине Узумаки. В тот же момент на его поясницу чуть надавила ладонь Учихи.
— Никуда я от тебя не денусь… — выдохнул Мадара в ухо любовника. — И даже докажу… — его губы невесомо скользнули по мочке уха, вызывая очередную вспышку мурашек.
— П-притормози-ка… — запнулся блондин, оказывая сопротивление сильнее. — А как же обоюдное согласие, замужество и всё т-такое? — губы Учихи скользили по шее Наруто, едва-едва касаясь, лишь распаляя вязкое желание, затягивающееся внизу живота.
— К чёрту, — усмехнулся Мадара переходя на лицо блондина.
— Эко тебя прижало, — фыркнул Узумаки, отдавая власть Учихе. — Что, уже с чертями спелся, да? — Наруто притянул брюнета за затылок, утыкаясь своим лбом в его. Тот лишь прикрыл глаза, усмехаясь. — Чего молчишь, чёрт нечёсанный?
— Ты и так болтаешь за двоих, — выдохнул Мадара, впиваясь в губы блондина. Как ни странно, но главенствующую позицию он отдал Наруто. Тот лишь порадовался сему факту, активно наступая, зарываясь пальцами в тяжёлые тёмные пряди.
— Вот и правильно. Лучше молчи, — Наруто на секунду оторвался от поцелуя, скороговоркой выговаривая отрубленные фразы, тут же возвращаясь к губам Учихи.
Мадара только усмехнулся и прижал блондина сильнее, ощущая, как того бьёт мелкая, едва заметная дрожь. Брюнет поспешил завалиться назад, на кровать, что так кстати стояла позади. Наруто сдавленно охнул, очутившись на коленях любовника, и приоткрыл глаза, натыкаясь на чуть насмешливый взгляд Учихи. Хитрый прищур алых глаз заводил Узумаки с полпинка, заставляя стадо мурашек то и дело вспыхивать на спине, пробивая тело мелкой дрожью желания.
Мадара дал небольшую фору Наруто, чем последний нагло воспользовался, расположившись удобнее уже на бёдрах Учихи, в непозволительной близости потираясь о пах. Брюнет лишь глухо застонал сквозь поцелуй, понимая, что возбуждение уже начинает обухом бить по вискам вместе с сердцебиением. Кровь моментально вскипела, и Мадара рывком перевернулся, подмяв под себя слегка опешившего блондина.
— Ты же не думал, что я буду снизу? — выгнул бровь Учиха, пытаясь развязать пояс яркого кимоно. Узумаки тоже пытался развязать его, однако всё время натыкаясь на пальцы любовника, лишь горестно вздохнул и перешёл на пояс Учихи.
— Я на это не подписывался, — Наруто попытался переломить ситуацию в свою пользу, однако дело не выгорело.
Мадара, хитро прищурившись (и справившись, наконец, с поясом), распахнул яркие складки ткани, пальцами проходясь по чуть проступающим рёбрам. Тело под руками брюнета заметно вздрогнуло и чуть сместилось.
— Ледяные, — заметил Узумаки. Мадара лишь недовольно глянул из-под полуопущенных век. — У т-тебя пальцы л-ледяные, — сбитое дыхание мешало нормально выговорить. Однако, когда эти самые «ледяные пальцы» прошлись по твёрдым соскам, у Наруто отпало всякое желание говорить, лишь закусить губу, заглушая непроизвольный стон, затерявшийся в поцелуе.
— Но тебе нравится, — горячий шёпот опалил шею, а губы прошлись по выступаещему кадыку, который тут же дрогнул.
— Меньше трёпа — больше… х-ха… — судорожно выдохнул Узумаки, когда рука Учихи резко надавила на пах.
Не теряя ни секунды, Мадара попытался стянуть с блондина штаны, но тот, рыкнув что-то, начал активно сопротивляться. Учиха недовольно скосил взгляд на чуть раскрасневшееся лицо Наруто. Тот начал дёргать пояс брюнета, шипя проклятия. Мадара перехватил руки Узумаки и, сцепляясь пальцами, мягко завёл их за голову джинчурики.
— Так не честно — я тут почти раздетый, а ты, как… мннг… — колено Учихи втиснулось между ног джинчурики, отчего последний едва не выгнулся дугой.
— Зато сверху, — усмехнулся Мадара, одной рукой срывая надоедливый пояс.
— Нашёл чем гордиться, — фыркнул Наруто, раздражённо заёрзав.
Мадара пропустил камень в свой огород мимо уха. Пусть болтает, но тело выдаёт Наруто с потрохами. Узумаки подаётся навстречу холодным пальцам Учихи, чьи прикосновения отдаются мелкой дрожью и вспышками мурашек. Сейчас всё как-то иначе. По-особенному.
Наруто упустил тот момент, когда он остался полностью обнажён, а пылающая щека упёрлась в простынь, которая приятно холодила кожу. Лишь прохладные пальцы Учихи ещё удерживали джинчурики от полного бессознательного состояния, поддерживающего гордое название «автопилот». Ладонь Мадары приподняла зад Узумаки чуть выше, надавив на низ живота, вызывая тупой приступ нетерпения.
Как бы то ни было, а Учиха измывался над Наруто. Он специально обделял вниманием разгорячённую плоть, вызывая недовольные полустоны, граничащие с всхлипами. Он уткнулся носом в загривок Узумаки, иногда покусывая кожу. От этого Наруто едва ли не таял, срывая голос на нетерпеливый скулёж, но ни слова не говорил. Хрен этому чёртову Учихе, а не мольбы о продолжении!
Весь мир перевернулся в тот самый момент, когда холодный палец, смоченый слюной, очертил колечко мышц и слегка надавил. Наруто сдавленно охнул и закусил ребро ладони, хватая воздух.
— Расслабься… — Мадара скользнул губами между лопаток и, дойдя до шеи, вцепился зубами в торчащую косточку позвонка.
— Т-тебе легко говорить, чёртов У-учих-хааа.! — брюнет навалился на джинчурики всем телом, попутно вводя один палец по третью фалангу. Мыщцы ануса начали активно сокращаться, а Узумаки ёрзать. — Ледяные! — вскрикнул он, зло поглядывая на Мадару через плечо.
— Ты так… — он прикусил кожу под лопаткой, проталкивая второй палец и растягивая проход, на что Узумаки приглушённо зашипел, иногда переходя на рык, — лучше ощущаешь… — поцелуй в лопатку, — себя в моих… — скользнул языком вдоль позвоночника вплоть до шейного позвонка, — руках… — лёгкий поцелуй мазнул по щеке до уголка искусанных губ.
— Да заткнись ты уже!.. — Наруто уткнулся лбом в простынь, хватая ртом воздух, который отчего-то стал слишком густым и тяжёлым. — Задрааа… — третий палец вошёл лучше, однако всё равно причинял сильный дискомфорт. — Ха… Ха… Х-хааамн… Идиот-тизм… к-какой-то… — крылья лопаток подрагивали, а ноги совершенно отказывали держать хозяина. Учиха лишь усмехался.
Безумно хотелось. Просто чего-то хотелось. Внутри полыхало пламя нетерпения, вмиг охватывая тело. Узумаки попытался слезть с пальцев, причиняющих дискомфорт на грани с болью. Холодные фаланги продолжали растягивать, а горячее дыхание сбито опаляло загривок. Всё тело подрагивало, а внизу живота скручивался почти болезненный спазм. Но вот Учиха старательно обходил это место стороной, предпочитая задевать твёрдые бусинки сосков и чуть выступающие позвонки.
И вот пальцы медленно покинули тело, и Наруто чуть облегчённо всхлипнул, выдыхая густой воздух. Палец очертил колечко мышц напоследок и скользнул по пояснице, медленно двигаясь к повздошной косточке. Мадара рывком перевернул вовсе растерявшегося блондина на спину. Тот непонимающе уставился на любовника, силясь понять, что происходит. Тут Учиха нависнул над Наруто, подхватив ноги под коленями.
— Расслабься… — выдохнул Мадара в искусанные губы, втягивая Узумаки в очередной поцелуй. Тот лишь что-то простонал и недовольно нахмурился.
Горячая головка коснулась растянутого прохода. Наруто невольно охнул и попытался чуть отодвинуться, однако его ноги оказались на плечах Учихи, а тот поддерживал джинчурики под поясницей. Мадара чуть надавил на колечко мышц, короткими рывками проникая внутрь. Узумаки сжал челюсти и рвано выдохнул сквозь зубы. Пальцы Учихи скользнули вдоль члена блондина, останавливаясь на подрагивающей головке. Тот простонал что-то нечленораздельное и запрокинул голову назад, жадно хватая воздух.
Мадара лишь хищно поглядывал на него из-под полуопущенных ресниц, хитро улыбаясь. Он толкнулся сильнее, и головка оказалась внутри. Ноги на плечах подрагивали, а тело под Учихой била крупная дрожь. Пальцы сжали основание головки, и Узумаки выгнулся дугой, позволяя брюнету проникнуть глубже. Учиха сбито дышал, силясь удержаться от того, чтобы резко войти. Стенки прохода слишком давили на него, постоянно сокращаясь, едва ли не доводя до оргазма. Наруто же начал метаться под ним, пытаясь избавиться от удушающего чувства, перехватывающего дыхание, и неожиданой заполненности. И вот Мадара уткнулся в плечо Узумаки, гортанно рыкнув. Слишком узко. Слишком горячо. Слишком слишком.
Первый толчок, и Учиха не смог удержать протяжного стона, сжав в чуть подрагивающих пальцах основание головки блондина. Тот жадно хватал воздух, резкими урывками глотая тяжёлый кислород. Второй, и Наруто впился пальцами в тёмные волосы, сжав зубы. Больно. Больно до одури. И до одури хочется. Хочется всего и сразу. И горячие губы на своей шее. И зубы, впивающиеся в загривок. И холодные пальцы, скользящие от рёбер до сосков. И до сбитого сердцебиения поцелуй с пошлыми причмокиваниями. Всего и сразу.
Но мир сузился неожиданно резко, когда Мадара задел какую-то нервно трепещущую точку внутри. Всё тело выгнуло в непонятной вспышке, перекрывая доступ к мыслям. Наруто подался навстречу чуть опешевшему Учихе. Тот лишь усмехнулся и, чуть ускорив темп, потянулся за поцелуем, ощущая, как дрожит в рыке язык Узумаки.
Весь мир сузился лишь до одного дома. До одной комнаты. До одного комка нервов, который так старательно задевает Мадара. Всё стало поистине неважно. Всё. Абсолютно. Лишь пальцы поглаживающие головку, обделяя вниманием всё остальное. Лишь подрагивающие ноги на плечах Учихи, и нервно сжимающиеся пальцы. Лишь скользящее чувство близкой разрядки, так и не доходящее до неё. Постоянно ускользает, чёрт возьми!
Наруто подаётся навстречу всё охотнее, жадно хватая воздух. В горле пересохло, а связки дрожат в готовности вот-вот издать протяжный стон, однако этот момент всё никак не наступает. Болезненное желание стянулось острым клубком внутри. Пальцы сжимают тёмные волосы, вырывая Мадару в реальность. Он резко прикусил выпирающую ключицу, отчего Наруто гортанно рыкнул, сильнее сжимая в пальцах волосы, невольно сжимаясь всем телом. Учиха не спешил отпускать кожу ключицы, продолжая рваный ритм. Узко, чёрт возьми.
Пальцы сбито скользят по колом стоящей плоти Узумаки. Тот лишь покорно выгибается, пытаясь получить, наконец, разрядку. И, о момент, тело пробил очередной спазм крупной дрожи. Наруто невольно вцепился зубами в плечо Мадары. Тот сдавленно охнул от неожиданности. Мышцы сжали его слишком сильно, а горячая струя спермы ударила прямо в живот. Один неуверенный сбитый толчок, и он застыл, хватая воздух одними губами. Оргазм накрыл с головой, отдаваясь яркими вспышками перед глазами.
Учиха ощутил, как ноги на его плечах сильно дрожат, а Наруто пытается что-то сказать хриплым голосом, подрагивающими руками цепляясь за плечи Мадары. Брюнет резко выдохнул и попытался выйти, однако мышцы ануса сжались слишком сильно и резко, заставив его тихо рыкнуть и уткнуться носом в ключицы джинчурики.
— Чёрт!.. О-отпусти… — Мадара поднял глаза на усмехающегося Узумаки. Тот прищурил глаза и, притянув Учиху к самым губам, выдохнул:
— Ты обещал н-никуда не уходить… — и укусил того за губу, сжимаясь сильнее. Мадара сдавленно рыкнул и резко толкнулся, отчего Узумаки рвано выдохнул и откинулся назад, пытаясь снять ноги с плеч любовника. — Понял-понял… Мадара… — ещё один резкий толчок, и Учихе прилетает коленом в ухо, — Мадара!
— Расслабься, — слащаво протянул брюнет, сверкая алым шаринганом.
— Да иди ты в жо-о-о~… — резкий толчок задел комок нервов, заставив Узумаки дрожать. — М-мадара!
— Куда-куда? — прикусив кожу на основании шеи, прошептал Учиха. Черти в глазах уже не плясали румбу, а бились в конвульсиях.
— Чёрт~!..
***
Наруто лениво открывает глаза, ощущая, как мышцы наливаются свинцом и, как намагниченные, прилипают к мягкой кроватке. Блондин глубоко вздыхает и усталым взглядом окидывает комнату. Темно… Скорее всего, время едва-едва перевалило за три часа ночи. Скоро рассвет. Час или два, и солнце вновь зальёт своим ярким светом всё вокруг. Ровно, как и алая кровь противников в этой грёбанной войне…
Узумаки осторожно поднимается, свешивая ноги с кровати. Мерные песни цикад и сверчков за открытыми створками окна оседают пластом на душе. Тихо и спокойно… Это не жизнь шиноби, а он именно ниндзя. И как так вышло? Правильно говорят: не всё полезно, что в рот полезло, или не суйся в воду, не зная броду. А Наруто сунулся. И, что удивительно, удержался на плаву, однако его затягивает. Как бы он не отпирался, но его тянет. Тянет к этому Учихе. И он заглотил то, что, в принципе, даже в руках держать не следовало. Чувства к тому же Учихе… Глупо получилось…
Джинчурики невольно повёл плечами, сбрасывая груз неожиданных воспоминаний. Сколько он уже здесь? Порядком пяти лет, если не шести. Восемнадцать… Подумать только! Ему уже восемнадцать… Девятнадцать скоро. И, как ни странно, он уже прочно обосновался в этом времени. По крайней мере, в жизни Мадары уж точно. Да и сам Учиха не далеко ушёл. Так прочно вгрызся в Наруто, что даже бывалый клещ обзавидуется. Кажется, что они уже части нерушимого целого. Вроде бы, у каждого из них должна была быть несколько иная судьба. А вон как получилось!
Наруто медленно оборачивается, через плечо поглядывая на спящего Учиху. Во сне он прижимается к подушке, приоткрыв рот. Из самого уголка тянется едва заметная ниточка слюны. Узумаки тихо усмехнулся. А потом Мадара будет возникать, что это Наруто заляпал все подушки! А сам слюнавит их направо и налево! Вон и руку уже потянул к подушке блондина.
Наруто помотал головой и приподнял уголки губ. Вот смотришь на этого чёрта и понимаешь, что больше ничего не нужно. Кажется, что всё уже есть. Нет того прошлого, что давит на плечи. Нет тех вопросов, что прочными канатами тянутся из прошлого. Нет и той жизни. Однако только кажется. Этот пласт неизвестности продолжает незримо давить на плечи. Как бы не упирался Наруто, а сбросить его он не в силах.
Узумаки потянулся к чёрным волосам, разметавшимся по подушкам. Тёмные пряди скользят между пальцев, щекоча кожу. Ладонь блондина проходит по шее и останавливается около чуть нахмуренного лба. Меж бровей залегла складка, на которую надавил Наруто, разглаживая, а Мадара поджал губы и, причмокнув, что-то буркнул, подтягивая подушку блондина на свою сторону. Наруто погладил щёку любовника и мягко откинулся на подушки, ощущая, как под поясницей неприятно заныло.
Это, конечно, не первый их раз, но первый за прошедшие два месяца. Мадаре редко когда удаётся вырваться из клана. Смерть Изуны подкосила не только его психику, но и здоровье отца. Буквально через три месяца тот слёг с горячкой. И вполне с ней справился! Однако напрочь отказался отпускать сына во главе отряда и пошёл сам. Тут уж или злая шутка Судьбы, или же просто совпадение, но, не оправившись от болезни, он напоролся на вражеский клинок. Тут уж Мадара не выдержал и пропал на месяц, сбежав из селения, отсиживаясь у Узумаки.
Сам Наруто ничего не выспрашивал. Лишь кивал на все прихоти и понимающе смотрел в полыхающие горечью глаза. Только-только оправился от смерти брата, а тут такой удар. Сам Узумаки хоть и понимал чувства любовника, но не до конца. У него самого друзей, как таковых, не было. Семьи тоже. Только старик-Хокаге и Ирука-сенсей, с которым он толком и пообщаться-то не успел. Так, наладить относительно нормальные отношения, а дальше, как по наитию, попал в водоворот событий. Ирония…
Он почувствовал холодную руку у себя на груди. Снова ледяные. Что ни говори, а у Мадары отчего-то всегда холодные руки. Наруто накрыл пальцы Учихи своей ладонью и чуть сжал, уловив шумный выдох со стороны брюнета. Мадара подался ближе к Узумаки. И только сейчас Наруто заметил, что тот весь холодный.
Блондин скользнул губами по прохладному лбу и приобнял Учиху. Тот уже без всякой скованности перебросил через тело любовника ногу, частично заваливаясь на него всем телом. Наруто только глаза закатил и затрясся в беззвучном смехе, пытаясь его подавить. Этот чёртов Учиха кажется десятилетним ребёнком, а какие выкрутасы выдаёт! Взрослый, чтоб его. И плевать, что он старше Узумаки почти на год. Во сне всё равно остаётся ребёнком. С огромным собственническим инстинктом.
Как бы то ни было, а факт остаётся фактом — рядом с Наруто Мадара оживает. А тот пепел, что остался от его истлевшей жизни, которая порядком обуглилась и едва-едва не осыпалась мелким горьким прахом, пропитанной только безмерным холодом и тьмой, вновь заливает безмятежное солнце. Яркое зарево, как складки рыжей ткани, вместо удушающе пустой темноты. Небесной сини глаза в противовес кровавой пучине шарингана. Светлые волосы наравне с тёмными тяжёлыми прядями. Такие разные. И такие похожие одновременно, как ни странно.
***
— А ты уверен? — Наруто неуверенно переминается с ноги на ногу на пороге собственного домика, не решаясь выйти за дверь. Солнце раздражённо било в глаза мягким светом, пробиваясь сквозь неровную чёлку.
Мадара остановился и, не повернувшись к блондину, глубоко вздохнул, опустив плечи. Он искоса посмотрел на него и приподнял уголок губ.
— Пойдём уже.
— Я… А ты
точно уверен, что мне не… голову не оторвут?
— Если тебя хоть пальцем… — протянул Учиха тоном, граничащим с рыком, сдвинув брови к переносице. Уголки его губ опустились.
— Вот об этом-то я и беспокоюсь, — перебил его Узумаки, сложив руки на груди. — Постарайся не вспылить. Да не отпирайся! — заметив, как Учиха хотел уже было возмутиться, вскрикнул блондин. — Я тебя не первый год знаю, Мадара. Просто постарайся… — выдохнул Наруто, переступая, наконец, порог. Брюнет только пожал плечами и коротко кивнул.
В этот момент Узумаки показалось, что он переступал не порог, а черту. Какую-то странную и необъяснимую черту, разделяющую его жизнь на «до» и «после». Именно в этот самый момент осознания сего факта что-то всколыхнулось в груди. Чуть правее сердца. Под самой диафрагмой. Что-то обжигающе горячее. Раскалённое. А в ушах отдался приглушённый гортанный рык, которого, в принципе, и не было вовсе.
Мадара неспешно двинулся прямиком к селению, не оборачиваясь. Зная, что Узумаки где-то там, за спиной, рядом. И это грело не только мысли, но и всё тело вместе с душой. Как никогда, Учиха был счастлив. И это счастье отдавалось приторно сладким чувством на кончике языка. Такое навязчивое, но такое лёгкое, почти что не ощутимое. Но оно было. И это было приятно.
— Ну и где ты там, копуша? — скосив взгляд через плечо, поинтересовался Мадара.
— Иду-иду, — отмахнулся Наруто, прибавив шагу. Учиха сорвался в шуншине, взметнув кучку листьев.
Дверь домика звучно захлопнулась. Печать над дверью чуть вспыхнула оранжевым огоньком. Ветер расшевелил тёмно-зелёные кроны деревьев и взметнул светлые пряди и складки бледно-оранжевого кимоно и тёмного хаори. Узумаки оглянулся в последний раз и, вздохнув поглубже, сорвался в шуншине вслед за Мадарой.
Своим Мадарой. Отчего-то в доску своим.
To be continued...
