Беги, беги вперёд. Беги не чуя ног, Хоть холод мыщцы рвёт, Хоть нет в снегу дорог. Пусть даст тебе твой бог силы выжить. © Канцлер Ги — Вендиго
________________________
[1] Дыхание то и дело сбивается. Вязкий кислород обжигает лёгкие и дерёт горло. Кровь обухом долбит в висках, заглушая остальные звуки. По щекам хлещет встречный ветер вместе с тонкими ветками, рассекая кровавыми полосками кожу. Чакра тут же всполохами проскакивает, затягивая царапины. Лицо всё в бледно-багряных разводах подсыхающей крови. Под боком колет, а Наруто продолжает бежать. Несмотря на ломоту в голенях. Несмотря на явный недостаток кислорода. Несмотря на смазанный мир вокруг, который кружится и кружится. И только свист ветра. И гулкое уханье сердца в горле. И свистящие хрипы вместо нормального дыхания. А Наруто всё бежит. Потому что это — чёрт возьми! — не сон! Это — к чёртовой матери — грёбанная реальность. И как так получилось? Почему именно сегодня, чёрт подери?! Почему это всё — реальность?! А рядом так же мчится аловолосый вихрь. Мито. Растрёпанная девушка уже давно оборвала подол белого кимоно. Она рвано дышит, хватаясь за плечо Узумаки. Тот подхватывает её под пояс. Та кидает мимолётный благодарный взгляд и дёргает уголками губ, хватая ртом воздух, задыхаясь. — Б-быст… рее… — рвано выдавливает Мито, сильнее сжимая в пальцах плечо Наруто. — Чёрт! — выплёвывает блондин, отталкиваясь сильнее.[2] Flashback:
— Наруто… — тихо шепчет Мадара, поджимая губы. Хмурится, распутывая ком тяжёлых мыслей. — Мф… — прокряхтел Узумаки, нахмурившись во сне. Он неуклюже отмахнулся, засадив любовнику в бок расслабленной рукой. — Да тихо ты, — усмехнулся Учиха, подхватывая руку блондина, стискивая её в своих холодных пальцах. — Ты холодный… — заворчал Наруто, полусонно рассматривая брюнета, не отрывая головы от подушки. — Отвали… Чего тебе нужно? — Да ничего… — уголки губ Учихи нервно подёргивались, выдавая напряжение. — Просто… Я люблю тебя… — Да знаю я. Чего это ты расщедрился? — джинчурики сощурил глаза, недовольно поглядывая на любовника. Тот лишь криво улыбнулся. — Это мой подарок на твой день рождения. — Так он же через неделю. Заранее не поздравляют, между прочим. — Да ладно, — отмахнулся Учиха. — И всё-таки… люблю я тебя, идиотина, — усмехнулся он. — И я тебя, — Узумаки умудрился кивнуть, даже не поднимая головы. — Всё, ложись, ледышка. Холодно же! — Мне идти надо, — выдохнул Учиха в самые губы блондина, мазнув по ним, оставляя лёгкий поцелуй. Тот устало обвёл взглядом комнату и остановился на брюнете, сведя брови к переносице. — И куда ты намылился? — серьёзным голосом спросил Наруто, приподнимаясь на локтях. — Дела, — коротко бросил Мадара прежде, чем скрыться в шуншине. — Чёртов Учиха! — выкрикнул Узумаки, запуская подушку в то место, где ещё мгновение назад стоял брюнет. — Ни себе, ни людям! Козёл, весь сон сбил!***
Узумаки сидел за столом и медленно поглощал рамен, лениво ковыряя палочками в тарелке. Он подпёр ладонью подбородок и отстранённо посматривал на лапшу. Аппетита не было абсолютно. Живот сводило от мысли, что чего-то не хватает, что что-то должно случиться. Он устало отложил палочки и тяжело выдохнул. Ну вот не лезет кусок в горло, и всё тут! — Наруто! — дверь открывается с пинка, и на пороге появляется всклоченная девушка. Алые волосы разметались по плечам и спине. Лицо слишком бледное для запыхавшегося человека. Казалось, что кровь моментом отхлынула у неё от лица, заставляя Узумаки начать нервничать. Он тут же подскочил к ней, обеспокоенно поглядывая на белые руки. Точно что-то страшное случилось. — Мито? Не молчи, что..? — М-мадара!.. — перебила его аловолосая, вцепившись пальцами в плечи блондина. — Чт..? — голос задрожал из-за тугого комка в горле. — Мадара напал на Хашираму! — внутри всё похолодело, а в голове стало пусто, словно пыльным мешком по голове ударили. — Ч-чт… Чего?! — Наруто ошалелыми глазами посмотрел на лицо Мито, у которой еле-еле душа в теле — вот-вот истерика начнётся. — Да не стой ты столбом! — выкрикнула она, ударив кулаком в грудь блондина. — Сделай хоть что-нибудь! Они же друг друга поубивают! — голос предательски дрожал, едва ли не переходя на фальцент. Наруто тут же сорвался в шуншине, пытась отследить чакру Учихи. Та, как по наитию, вела вперёд, даже не сворачивая. Перепрыгивая очередной забор, Узумаки уже было подумал, что это какая-то глупая шутка, но Мито, едва удерживающая себя от истерики, следующая за ним, разбивала все эти мысли в пыль. — Чёрт! Чёрт! Чёрт~! — зарычал Наруто, прибавляя скорости.End flashback
[3] Волна раскалённой чакры ударила в лицо, заставляя поморщиться. А затем воздух сотряс клокочущий рык, на мгновение оглушая. Мито затравленно икнула и обеспокоенно покосилась на блондина. Наруто сглотнул и только прибавил скорость. Внутри зародилось странное чувство, граничащее с болью. Где-то на переферии сознания Узумаки смутно догадывался, почему живот начало скручивать тугим узлом, но забрасывал эти мысли подальше, прикрываясь беспокойством и волнением за — чёрт бы его побрал! — Учиху. Следующая волна чересчур горячего воздуха вперемешку с рыком сбила Наруто с ног, откидывая назад. Он сдавленно что-то шикнул и, оставив Мито подальше от места битвы (по крайней мере, не настолько близко, чтобы пострадать), сорвался в шуншине, стараясь использовать больше чакры, чтобы устоять при следующей такой волне. И всё бы ничего, если бы под ногами неожиданно не выросли какие-то стебли. Тут же послышался голос Хаширамы, выкрикивающего название какой-то замудрёной техники. Ввысь взвились стволы деревьев, оплетая огненно-рыжую фигуру. Страшный рёв взорвался среди древесных пут, и в небо взметнулось девять хвостов…Ту-дум, ту-дум… Ту-дум, ту-дум…
Кровь тяжело ударила по вискам. Холодный пот выступил на спине. Голубые глаза впились в фигуру огромного лиса. Демона, напавшего на Коноху в день его рождения. Монстра, что должен быть запечатан внутри него. Живот пронзило острой болью, заставляя Узумаки едва ли не согнуться пополам. Кожа буквально плавилась. Наруто дрожащими пальцами приподнял светлую кофту. На животе ярко-алыми всполохами горела печать. Спираль и вязь рун. Чёрт! Голову пронзила жуткая боль, а перед глазами всё смазалось и неожиданно-резко потемнело. Наруто показалось, что его оглушили, будто бы все звуки моментом стихли. Словно кто-то обрубил все связи с миром одним взмахом катаны. Но вдруг в уши врезался клокочущий рык. И тут же резко оборвался на середине. А в голове только один звук…Ту-дум… Ту-дум… Ту… дум… Ту… дум…
***
В ушах неприятно звенит, а виски простреливает тупой болью. Наруто болезненно морщится, прогоняя по телу целебную чакру. Не помогает. В удивлении приподняв брови, он тут же нахмурился. Всё тело ломит, голова болит, как после долгой попойки, гул стоит, словно он в колоколе сидит, а по этой громкой железяке кто-то отчаянно долбит лопатой. Узумаки приподнялся на локтях и со стоном рухнул обратно. Мышцы словно атрофировались. Дрожат и не хотят работать. Беспокойство и паника резко резанули по натянутым нервам. А в голове неожиданно всплыл образ Девятихвостого… Наруто передёрнуло. Кошмаром это быть не могло, хотя джинчурики на это очень надеялся. От слова слишком. Он так ушёл в себя, что не заметил, как около него скользнула тень, а на футоне разметались алые волосы. Мито. Наруто тут же вскинул голову и поморщился от доставучей мигрени. Голова просто раскалывалась. Он мельком осмотрел осунувшуюся девушку. Кожа бледная, как полотно (хотя и сам не лучше). На усталом лице каменным слоем застыла горечь и скорбь. И какая-то необъяснимая вина. Под глазами мешки. А губы дрожат. Она пыталась ободряюще улыбнуться, но только не вышло. Криво слишком. Узумаки тут же сжал её ладонь слабыми пальцами. Мито рвано выдохнула и отвела взгляд. Это она виновата. Не уследила. Из-за неё Наруто провалялся в… таком состоянии долгое время. А она! Что она сделала? Буквально клещами вцепилась в блондина из-за мужа, которому угрожала опасность. Да они с Мадарой там едва не прибили Наруто! Так разошлись, что… вспоминать не хочется. На глаза слёзы наворачиваются, а в душе такой раздрай, что… больно. Просто больно. Никто не ожидал, что Мадара кинется на Тобираму. А того полез защищать его верный старший брат. Семья, как-никак… Вот и вышло, что вышло… Мито скомкано и в общих чертах объяснила Наруто на пальцах ситуацию. Вот только про смерть Мадары умолчала. Просто заикнулась насчёт нападения на Тобираму, а дальше словно кость в горле. И ни сглотнуть, ни вздохнуть. Больно… И страшно. До одури… [4] — А где Мадара? — голос слишком сиплый для шумного медика. А глаза колко цепляются за мимику аловолосой. Ему это важно. Жизненно необходимо. Нужен… — Он… Он ум-м… умер, — тихо прошелестела Мито, спрятав лицо за каскадом пламенных волос, боясь выдать свой страх. Хотя и без того Наруто заметил, что по её подбородку скользнула кровь. Губу от волнения прокусила… А как её пальцы дрожат. Да и вся она, как лист на ветру. — Что? — голоса практически не было слышно, настолько тихо Узумаки переспросил. Сначала ему просто показалось, что Мито оговорилась, но потом… — Он ум-мер, Наруто… П-прости… — девушка всхлипнула и, быстро утирая слёзы со щёк, умчалась из комнаты, хлопнув дверью. Теперь раздрай наступил у Наруто. Он неверяще уставился на хлопнувшую дверь, до боли сжав в ладонях одеяло. Как… так?.. Мадара… Небывалый холод ударил в грудь, выбивая весь воздух. Ну не мог же Мадара..! Или мог? — Чёрт~~~! ЧЁРТ! ЧЁРТ! ЧЁРТ! — взревел Узумаки, колошматя кулаками по подушке. Глаза сразу же резанули слёзы. А из горла рвался отчаянный рёв. Как?! Как Мадара..! Внутри простиралась леденящая душу пустота, поглащая Узумаки всё больше и больше. И всё наполняется водой. Колкой и холодной, как острия сенбонов. Голова разрывается от боли. Виски давит, а в ушах долбит сердце. Бешенно и отчаянно. А Наруто разрывается от рыданий. Единственный, чёрт возьми, дорогой человек! Стоило только расслабиться, как..! Чёрт возьми, чем он так не угодил небесам?! Сначала родители! Потом прошлое! Дальше настоящее! А что дальше? Что дальше?! Теперь и самому сдохнуть захотелось… Узумаки весь вскинулся и слетел с футона на холодный пол, скребя короткими ногтями по полу, оставляя на досках кровь от разодранных пальцев. И не отрезвляет. Боль не помогает. Кусает пальцы до крови в надежде отвлечься. А что выходит? Не помогает…***
Ветер бережно колыхал светлые волосы. Бубенчик тревожно звякнул и соскользнул с яркой ленты. Позолоченный металл ударился о сухую траву, предсмертно «шепнув» что-то своё. Пожелтевшие листья налетают на землю, прикрывая жухлую траву. Солнце затапливает бликами всё вокруг. А на сердце тоска разрывает всю душу, выворачивая наизнанку и обратно. Раздирая старые и новые швы. Заставляя их сочиться кровью и гноем. Чёрным. Мерзким. Тошнотворным. И холодным… Нечеловеческим… Наруто устало опустился на землю, прикладываясь головой о кору какого-то дерева. Жмурит глаза, подавляя слёзы обиды. И горькие подвывания ветру. Непривычно тёплому в это время года. Да и солнце неестественно тёплое. Даже нисколько не обжигает. И не ослепляет совсем. Узумаки смотрит прямо на солнце. И не видит. Всё потухло. Всё погасло. Только апатия долбит в висках, разнося по венам всю горечь, скопившуюся в крови. Облака лениво расползаются по алеющему небосводу. А солнце золотит их, обдаёт красками, аляпистыми кляксами и разводами. А Наруто не видит. Не хочет видеть…Не хочет больше…
— Наруто… — Хаширама сжал плечо блондина. Тот даже не вздрогнул. — Ты как? — А как я должен быть? — Узумаки хотел огрызнуться. Однако вышло настолько жалко, что у Сенджу перехватило дыхание, а слова так и застряли в горле. — Прости… — выдыхает шатен, отводя глаза. Не может смотреть Наруто в лицо. В голубых глазах нет ни осуждения, ни обиды, ни горькой скорби. Ничего. Да в том-то и дело. Там ничего нет. Ни-че-го. Пус-то-та… — Нужны мне твои извинения… — вкрадчивый шёпот режет слух, как раскалённый нож мягкое масло. Хаширама понуро опустил голову и горько усмехнулся. Действительно… Кому помогут пустые объяснения, извинения и обещания. Не нужны они никому. Только хуже сделают. Хокаге глубоко вздохнул. Солнце медленно уплывало за горизонт. Небо уже потемнело, накрывая деревню, скрытую в листе, чёрным покрывалом, отбрасывая длинные вечерние тени, тут же растворяя их в подходящих сумерках.Прошло чуть больше, чем четырнадцать лет с той встречи в лесу. И семь с основания Конохи. Шло десятое октября…
To be continued…