Накажи меня

      В этой комнате было много всякой всячины. Толстенные фолианты в переплетах из человеческой и не очень кожи, страницы которых были усыпаны бесчисленным множеством бесценной информации на забытом древнем языке. Непрерывно щелкающие, тикающие, пищащие и умирающие в муках приборы, которые показывали все: от местоположения гипотетического врага, который шел вас убивать, до изображения с камер магонаблюдения в женских душевых Хогвартса. Догорающие свечи — которые, словно фениксы, возгорались заново, стоило лишь им потухнуть. Склянки с редкими ингредиентами, нагло украденные у самого величайшего зельевара Хогвартса…       А также дочь одного из темнейших волшебников двадцатого века, скрывавшаяся ото всех долгое время.       И с ней за компанию — разлагающийся старый извращенец в очках-полумесяцах.       Я же говорю — много всякой всячины.       — Дельфи, дорогая, подай, пожалуйста, мой левый глаз, — профессор Дамблдор, от усердия высунув язык, засовывал выпавшие кишки обратно в живот. Дельфини протянула директору стакан со спиртом, в котором плавало глазное яблоко, живое, радостное и уже изрядно пьяное.       — Как думаете, у вас еще много времени, профессор?       Директор задумался. Кишечник никак не хотел сворачиваться, что-то шипел на англо-матерном парселтанге и кровоточил. Кровь Альбуса Дамблдора была чернее, чем его душа, волосы Дельфини и темнота, в которой прямо сейчас развлекались участники Турнира. Борода съехала настолько, что казалось, будто у директора вырос пышный и седой хвост. Тело отказалось повиноваться магии великого волшебника и теперь стремительно, ведомое Темными искусствами, разлагалось. Альбус от этого даже немножечко приуныл.       — Не знаю. Но мне явно нужно новое тело, — директор неопределенно помахал рукой в воздухе и чуть не лишился этой самой руки. Хорошо, что это была не его рука. — Что думаешь по поводу ритуала, который помог твоему отцу в ту памятную ночь?       — Если вы о кости, плоти и крови, то сразу нет. Допустим, плоть вашего слуги мы найдем — Рубеус Хагрид откровенно туп и бесконечно предан вам, а плоти у него хватит, чтобы три года кормить фестралов. Кровь недруга — думаю, недругов у вас хватает. По крайней мере, после того, как все раскроется, парочке волшебников точно захочется применить к вам Круциатус ректально. Но что насчет кости отца? Ваш отец…       — Да-да, — скривившись, отмахнулся Альбус. Кривился он не специально, просто у него следом за бородой немного съехала и кожа. — Мой отец умер в Азкабане, и никто не знает, где искать его останки. Но, быть может, нам удастся поднять какие-то архивы Мракоборческого отдела? Растормошить покрывшихся мхом волшебников Визенгамота? Договориться с дементорами, черт бы их побрал! Должен же быть способ!       — Вы можете вселиться… снова.       Дамблдор горько усмехнулся.       — Я уже однажды вселился. Вселение в давно мертвые, пускай и сохранившиеся тела — затея тухлая, во всех смыслах этого слова. А в живые… ты сама знаешь, моя девочка, к чему это приводит. Нельзя уместить две души в одном сосуде. Профессор Квиррел, земля ему пухом, как-то был носителем души твоего отца. И как же недолговечен был его жизненный путь! Само провидение подмешивает факты таким образом, чтобы однажды души, хранимые в теле, вышли прочь из своего обиталища. Нельзя идти против законов природы… как бы нам этого ни хотелось. Нельзя.       — Маховик Времени? — наивно предложила Дельфини. — У меня как раз есть один… на примете. Правда, для этого нам все равно придется посетить Азкабан. И не только в этом времени.       Дамблдор мрачно взглянул на свою помощницу.       — Ты же знаешь, что нам оттуда не выйти. Я — сильный и опытный волшебник, но даже я не смогу отразить одновременную атаку тысяч дементоров, что обитают там. Это тебе не инферналов раскидывать Огненным штормом, да простит меня твой отец. К тому же… Экспекто Патронум! — директор взмахнул волшебной палочкой. Ничего не произошло. — К тому же, я, кажется, утратил способность создавать Патронуса. Сможешь ли ты? — Альбус внимательно посмотрел на Дельфини. Та отрицательно покачала головой.       — Разве что не самого сильного, профессор. Мне… недостает практики в этом вопросе. Заклинание Патронуса не входило в программу обучения Дурмстранга.       — Вот видишь. Значит, вариант с Маховиком, к слову, весьма заманчивый, к сожалению, все же отпадает. Надо придумать что-то иное… что-то, что позволит мне нормально прожить до того момента, когда я получу артефакт. Жаль, что ни ты, ни я не можем достать его сами, ведь правила этой игры придумывали не мы… — директор вздохнул. — Да и крестража у меня больше нет. И я, увы, не осмелюсь создать новый.       — Профессор…       — Да, Дельфи?       — А как вы создали свой крестраж? — в голосе девушки чувствовался неподдельный интерес. Директор даже понимал ее. Ее отец в свое время преуспел в этом деле… и конечно же, Дельфини Лестрейндж-Реддл не могла не пойти по его стопам. Дамблдор знал, что ее интересует.       И он готов был ответить.       — Это долгая история, моя дорогая. Но, думаю, стоит начать с того, что когда-то, когда я был совсем еще молод, я убил свою сестру…

***

      — Лучше бы мы тебя сбросили вон в ту яму, — снова принялась бурчать Джинни. — Гарри Поттер, мальчик, который выжил! Умеешь ли ты плавать, сука?       На дне ямы недвусмысленно плескалась темная вода, из которой не менее недвусмысленно торчали металлические штыри. Гарри не хотел насаживаться на них задницей и поспешно отошел подальше. Полумна успокаивающе погладила Уизли по руке. Потом поняла, что перепутала руки, когда поймала на себе мрачный взгляд мракоборца, но виду не подала и точно также погладила и Джинни.       — Ну же, Джинни. Перестань. Мы сейчас не в том положении…       — И не говори мне ничего про «положение», Полумна! — мрачно бросила Уизли. — Ты все прекрасно знаешь. И именно поэтому я не готова сейчас ни на что, кроме как убить этого мерзавца. И скормить его останки его замечательной женушке!       Поттер нахмурился. Теперь их с Джинни тайна уже не была тайной.       — Джинни, но… — когтевранка явно не ожидала такого поворота событий. С ней Уизли обычно была ласкова и нежна. — Мы можем погибнуть, если и далее будем разделяться и ссориться…       — Я тебя никогда не оставлю, — мрачно произнесла Уизли. Поттер вздрогнул. — А его, — девушка метнула злобный взгляд в сторону бывшего, — мы с тобой пустим на шашлык, когда проголодаемся.       Гриффиндорец тяжело вздохнул и с мольбой взглянул на Полумну. Та отмахнулась от него, но руку подруги сжала покрепче. А то не хватало им еще шашлыка из Гарри Поттера. Полумна помнила, каков был на вкус Колин Криви!       А соседям они с отцом тогда сказали, что мальчик ушел фотографировать болото и случайно утонул в нем пять раз подряд.

***

      — Грейнджер? — Малфой, хмурясь от пронзающей боли в области затылка, попыталась встать. Голова изрядно кружилась.       — Я вообще-то теперь Поттер, — девушка попыталась освободить ногу от лоскута мешковины, запутавшегося вокруг щиколоток.       — Называй ее лярвой, она поймет, — прокряхтел очухавшийся Рон. Малфой, сидящая рядом, согласно хмыкнула.       — Уизли!       — Серьезно, Гермиона? — Рон фыркнул. — Ты еще и возмущаться будешь? — парень встал, едва не взвыв от боли в голове. Чертова Поттер-Грейнджер, черт бы ее побрал. Даже тут умудрилась все испортить.       — Рон, ну мы же все решили, — начала вновь свою песню Гермиона, наконец-то освободившись от мешка. — Кстати, а что вообще происходит?       — Подозреваю, Поттер посадил тебя в мешок и сбросил вниз, — подал голос глубоко уязвленный Уизли, который вообще-то ничего не решал — его перед фактом поставили. — А он не так уж и плох, как я думал.       Гермиона вздохнула.       Драко тихо засмеялась, наблюдая за питомцем.       — Ладно, мы выяснили — ничего интересного тут нет. Пошли, Драко! — Рон развернулся, чтобы направиться к пока еще живому Невиллу сквозь темноту узкого прохода. — Драко?       — А ее мы тут оставим? — поинтересовалась Малфой, изучающе глядя на Гермиону. Как бы она ни относилась к жене Поттера, та была искусной волшебницей… а ведь мало ли, что им встретится на пути. Надеяться на питомца и идиота не приходилось, а в свои силы Драко не то чтобы не верила — просто не хотела испытывать судьбу.       — Да, а у тебя есть другие предложения? — холодно осведомился Уизли.       — Взять ее с собой, например.       — Никуда я с этой шлюхой не пойду! — в один голос возмутились и Рон, и Гермиона. Малфой покачала головой.       — Ай-ай, что вы как дети малые. Рон, замолчи и иди вперед. Я уже все решила. Поттер, — она кивнула Гермионе, — ты идешь с нами, хочешь ты этого или нет. Или тебя заставить силой? — Драко угрожающе помахала палочкой в воздухе. Гермиона недоуменно уставилась на блондинку и помахала своей.       — Серьезно? Я должна тебя бояться?       Драко хитро улыбнулась, решив сменить тактику — она не была бы истинной слизеринкой, если бы не смогла найти простого решения.       — Серьезно? Ты хочешь остаться здесь одна?       — Предлагаю запихнуть ее обратно в мешок, — уже ни на что не надеющийся Уизли угрюмо пинал камешек носком ботинка.       — Грейнджер? — Малфой даже не обратила внимания на питомца. — Я еще раз предлагать не буду.       — Ладно… идем, — Гермиона вздохнула, решившись. — И запомни ты наконец, я Поттер, Малфой, ясно?       Драко пожала плечами, всем своим видом показывая, как глубоко ей насрать на личные чувства грязнокровки. Рон мысленно матерился. Сердце его бешено ухало в груди.       Приключения, как оказывается, только начинались.

***

      Уставшие ругаться, Гарри, Джинни и Полумна все-таки выдвинулись в дорогу. Никто толком не знал, куда идти и что делать — но то, что они вообще шли, казалось им правильным. Так они прошли по длинному скользкому коридору, обогнули большую лягушку с человеческой головой, спустились к большому обрыву, на краю которого одиноко росли яблони и там продолжили брести вдаль, надеясь, что цель их скоро хотя бы будет видна.       — Как вы думаете, где Гермиона? — попытался разбавить мрачную атмосферу Гарри. По взгляду Лагвуд он сразу понял, что сделал что-то не так, но было уже поздно.       — Внизу, — растянула в язвительной усмешке губы Джинни. Кивнув в сторону пропасти, она продолжила: — Возможно, тебе стоит поподробнее исследовать местность? Ты же отлично летаешь на метле, Гарри! Слетаешь за своей ненаглядной?       — Сейчас, только заткну одну охуевшую рыжую ведьму… — Поттер вскипел практически мгновенно. Если бы он был чайником, цены бы ему не было.       — Что ты там сказал, дорогой? Повторишь для охуевшей рыжей ведьмы?       — Метлу, говорю, одолжишь? Где ты ее спрятала, глубокая моя?       — В могиле твоей матери, урод! — Джинни разошлась не на шутку. Поттер выхватил палочку.       — А ну-ка повтори!       — Гарри, Джинни, остановитесь! — громко закричала Полумна. Но ее никто не услышал.       — Ты всегда был уродом, Гарри Поттер! Готова поспорить, что ты бросишь свою шлюху, как только она залетит! Чай, не первый раз так делаешь, уже и опыт есть! Да чтоб ты в аду сгорел за это! Инсендио!       Поттер мгновенно выставил щит, отразив заклинание девушки, и тут же атаковал, не произнеся ни слова. Невербальной магией он владел в совершенстве.       — Экспульсо! Диффиндо! Инкарцеро! — рыжая ожесточенно хлестала Поттера заклинаниями, словно Драко Малфой плеткой — своего питомца. Нехитрый арсенал не позволял развернуться девушке на полную, но нехилый опыт давал о себе знать, и бывшая ученица, подруга и возлюбленная Гарри Поттера сейчас изо всех сил давила магией своего бывшего учителя, друга и любовника.       А тот, укрываясь за щитом, выбирал: шарахнуть ведьму Круциатусом или чем похуже?       — Стойте! Гарри, Джинни, ПЕРЕСТАНЬТЕ!!! — орала Полумна, безуспешно пытаясь блокировать заклинания обоих. В конце-концов она прекратила это занятие и теперь, надеясь, что Гарри не швырнет в них с Джинни то, от чего они не уклонятся, старалась защитить свою любовь. Но Джинни, не обращая на Лавгуд внимания, с легкостью пробивала все ее щиты, чтобы бить Поттера, бить насмерть.       Ведь он обрек ее на мучения? Сломал ей жизнь, так?       Значит, она сломает ему позвоночник.       Поттер метал в Джинни красные и синие молнии, а пещера вокруг гудела, наполняясь отзвуками битвы. Одно из заклинаний разорвало на девушке куртку, второе — заставило упасть на колени. А Гарри все бил и бил. Он был сильнее, он знал это. И вел неожиданный поединок к единственному возможному финалу.       Она оскорбила память его матери? Назвала шлюхой его жену?       Он убьет ее и скинет тело в пропасть.       Полумна, попавшая под заклинание Поттера и отлетевшая от сражающихся к стене пещеры, первой заметила, как вокруг них сгущается тьма, пробирающая холодом до костей. По земле пополз, стелясь, белый иней, а изо рта стали выбиваться клубы пара.       — Джинни!       Она не слышала ее. Она билась насмерть с человеком, который некогда был ей дорог, а теперь стал ненавистен, как никто другой. Лавгуд стало страшно. И она была готова поклясться, что поняла причину, по которой сошлись в схватке Поттер и Уизли.       — Гарри! Чертов мракоборец! — в панике воскликнула Полумна, видя, как к ним приближаются темные фигуры в капюшонах. Это, без сомнения, были дементоры — безжалостные твари, питающиеся эмоциями людей. Огромные, даже слишком — их было около тридцати, и они явно были настроены недружелюбно.       Смысл поцелуя дементора был весьма далек от того смысла, который вкладывали в касания губ любящие друг друга люди.       — Твою мать! Экспекто Патронум! — завопила Полумна, чувствуя, как последние капли радостных воспоминаний — о днях, проведенных с Джинни наедине — утекают из ее разума. Голову захлестнули другие, более мрачные мысли. Патронус Лавгуд погас, не добежав до дементоров и половины пути.       Эти твари были куда сильнее дементоров Азкабана.       «Убей. Убей их», — услышала Полумна у себя в голове голос, который не мог принадлежать человеку. Помотав головой, девушка посмотрела на окружающих их дементоров. Один из них снял капюшон и смотрел прямо на нее — это было несложно определить, пускай у него и не было глаз, а вокруг висела практически непроглядная темнота.       Это он. Он внушал ей мысли об убийстве. Этот дементор.       Это он заставил биться Гарри и Джинни, позабыв обо всем на свете.       Или они… все.       Звуки битвы затихли — кажется, Поттер и Уизли осознали, что они теперь не одни. Лавгуд заметила, как в темноту уходят две серебристых струи — это Гарри и Джинни попытались использовать заклинание Патронуса. Слепящий поток искр Джинни, так и не обратившись в лошадь, потух сразу, совершенный же, величественный серебристый олень Поттера едва оттолкнул дементоров — но никак не прогнал их.       И когда серебристая фигура истлела во тьме, Полумна Лавгуд услышала пронзительный крик.       — Полумна! Полумна, помоги!!!       И крик любимой словно придал Лавгуд сил. Девушка вскочила и, не обращая внимания на фигуры, опустившиеся в пещеру, побежала на зов.       — Джинни! Джинни, я иду!!!       «Убей! Убей их всех!», — повторился приказ. Он был настолько силен, что девушка остановилась и достала палочку — а губы уже были готовы шепнуть неведомое заклинание, подсказанное дементором. Она… убьет? Не станет ли это избавлением для нее? Она… будет по-настоящему свободна?       — Нет! НЕТ!!! — Лавгуд помотала головой, не без усилий опуская палочку и буквально подлетая к Джинни. Девушка в разорванной одежде с раной, зияющей в груди, плакала.       — Полумна…       — Все хорошо, Джинни, я с тобой, — Лавгуд тоже не смогла сдержать слез. Попытки внушения со стороны гигантских фигур в капюшонах прекратились — теперь дементоры просто смыкали вокруг них кольцо. — Что с тобой? Чем…       — Я… мне дышать тяжело, — тихо плакала Уизли. Она дрожала и, кажется, не совсем понимала, что происходит. — Я умру, да?       — Нет, ну что ты такое говоришь, — у Лавгуд тряслись руки, а на них медленно умирала ее любовь. — Гарри Поттер, что… ты… — она повернулась к Гарри, но обнаружила, что тот лежит без движения, остекленевшим взглядом наблюдая за дементорами. — Гарри Поттер! Ответь!       Мракоборец молчал. Кажется, он не смог бы ответить, даже если бы очень хотел.       — Полумна… ты должна выбираться, — шептала Уизли. — Оставь меня… ты… должна жить. Я… — она обхватила девушку руками за шею, притянула к себе и поцеловала — Лавгуд ощутила привкус крови на губах. — Я хочу, чтобы ты жила… пожалуйста…       — Я не уйду без тебя! — возразила девушка. — Джинни!       Холодное дыхание дементоров было уже совсем рядом, Лавгуд чувствовала это. Она боялась, что сейчас повернется, и…       — Прощай, Полумна… я… люблю тебя, — Уизли улыбнулась сквозь слезы. — Сохрани… нас…       И, прежде чем когтевранка успела что-либо возразить, Уизли из последних сил оттолкнула Полумну от себя — прямо на подбирающегося сзади дементора. Тот явно не ожидал атаки и отлетел в сторону.       — Джинни!       — Экспекто Патронум! — собралась с последними силами Уизли. — Беги… Полумна!       Серебристая лошадь Джинни, прежде, чем потухнуть, откинула еще нескольких дементоров в сторону. В образовавшуюся брешь Полумна и нырнула, ведомая, скорее, инстинктом самосохранения. Разум же отчаянно протестовал. Сердце, несомненно, хотело быть рядом с любимой. Однако она бежала — бежала прочь, задыхаясь от слез.       Ей было страшно.       Обидно.       Больно.       — Поттер, — Уизли коснулась руки мракоборца. Гарри, попавший под ментальный удар со стороны дементоров, медленно приходил в себя. Слишком медленно, чтобы встать и успеть защитить их двоих.       — Уизли?..       — Я тебя прощаю, Поттер. На том свете зачтется.       Девушка закашлялась — рана на груди давала о себе знать. Дементоры обступили их — и один, самый высокий, потянулся к Поттеру.       — Хорошо, Уизли, — шепнул Гарри прежде, чем потерять сознание.       Джинни улыбнулась.       — Ну давай, целуй меня, мерзкая тварь, — обратилась она к ближайшему дементору. — Инкарцеро!

***

      — Драко, а у тебя есть тот волшебный порошочек? — Невилл заискивающе глядел на девушку, которая грела руки возле костра. Рон показал, что он немного мужчина и нашел дров, и даже еды где-то откопал. Оказывается, здесь водились кролики. Они так усердно размножались, что волшебников с жаждой крови в глазах в упор не видели. А уж тем более волшебников с волшебной лопатой.       — Какой, извините, нахуй, волшебный порошочек? — Драко смерила Невилла недовольным взглядом. — Я что тебе, Джордж Уизли, Помона Стебль или какой еще наркодилер?       — Но… школа… в Хогвартсе ты…       — Это уже в прошлом, — отмахнулась девушка. — Скажешь тоже… порошочек… скажи еще, что я в школе парнем была. Не было такого. Рон! — позвала она, оставляя расстроившегося Невилла без внимания. — Ты че там застрял? А ну, иди сюда!       — Я кое-кого видел, — Уизли мгновенно вернулся по зову хозяйки. — Там, через пропасть… где мост висит. Люди… наверное. В мантиях.       — В мантиях, значит. Конкуренты? Или вообще, быть может, враги? Острое же у тебя зрение, Уизли, — задумчиво пробормотала Драко. — Заклинание какое знаешь? Впрочем, неважно, — она встала, оправляя юбку. — Я придумала. Нужно их догнать, связать и допросить.       — Зачем? — Рон откусил кусочек жареного кролика, не спросив, собственно, у кролика разрешения, за что и поплатился острой косточкой в щеку. — Ай! Какие хуевые кролики!       — Думаешь, это нам чем-то поможет? Ну, в смысле… догнать… связать… вот это вот. Да? — Невилл был согласен насчет хуевых кроликов. Таких хуевых он не видел даже у себя в штанах.       Драко неопределенно пожала плечами.       — Нужно хвататься за любую возможность. Если они ничего не знают — прикончим их. И съедим, — кровожадно облизнулась слизеринка.       — Что?! — молчавшая до этого Гермиона. которую старательно игнорил Рон, возмущено подалась вперед, отложив в сторону тарелку. — Если это ваши методы, то я в них не участвую. Ни в каком насилии или чем-то подобном!       — У тебя есть другие идеи? — холодно поинтересовалась Малфой.       — Нет, — сквозь зубы произнесла Грейнджер. — Но это не значит, что я буду участвовать в этом балагане.       — В этом и есть вся твоя суть, Гермиона, — Рон, не смотря в сторону бывшей невесты, пугающе усмехнулся в темноту. — Громче всех кричишь «Рон, не трогай этих кроликов, они такие милые!», а затем ешь их наравне со всеми. Ты называешь происходящее балаганом, но не предлагаешь никакой альтернативы.       — Потому что какая здесь вообще может быть альтернатива! — уязвленная девушка вспыхнула, резко встав на ноги.       — Тогда какого черта строишь из себя святую?! — сорвался и Уизли, смотря на собеседницу в упор. — Мы застряли в каком-то ебучем подземелье, не имея никаких адекватных инструкций и здравых идей. Голодные, замерзшие! И не факт, что в безопасности! На самом деле мне плевать, что с тобой будет, и я чертовски не рад, что ты рядом, потому что если я и ожидаю удара в спину — то явно не от Драко и точно не от Невилла.       Гермиона отшатнулась.       Медленно осела на пол.       — Я… я никогда не хотела делать тебе больно.       — Но сделала, — подытожил Уизли. — И сейчас я не хочу выяснять отношений. Я хочу, чтобы все это закончилось, и я побыстрее избавился бы от этой компании. Хочу продолжить прошлую жизнь, в которой мне было безумно уютно одному.       Малфой с сомнением приподняла брови, но промолчала.       Лонгботтом старательно делал вид, что его здесь нет.       — Хорошо. Да… ладно, хорошо, — Гермиона медленно кивнула. — Давайте поговорим с теми волшебниками.       — Тогда до них надо добраться, — Малфой посмотрела в темноту. — Там, как вы все знаете, мост через пропасть. Хилый, дырявый подвесной мост. Как думаете, он нас выдержит?       — Я бы не хотел по нему идти… — Уизли терял всякое мужество, когда речь шла не об убийстве кроликов. — Вдруг мы упадем? А я еще не готов умирать.       — Можно попробовать починить его… — несмело произнесла Гермиона. — Репаро… и все такое. Или использовать левитацию…       — Полетим на метлах! — радостно выкрикнул Невилл. — И все будет хорошо!       — Ты где метлы возьмешь, полудурок? — смерила Лонгботтома взглядом, полным то ли сожаления, то ли презрения, Драко. — Короче, раз вариантов больше нет, ты, любитель метел, пойдешь первым, Гермиона попробует Репаро на мосту, а мы с Уизли на все это посмотрим. Решено.       — Эй! — Гермиона была недовольна решением Драко. — А если Невилл… ну…       — Тогда его смерть будет висеть на тебе, — усмехнулась Малфой. — Выдвигаемся.       И они, собственно, взяли и выдвинулись.       Пройдя несколько десятков метров вместе со всеми, Невилл все же нерешительно подал голос:       — А это ведь точно безопасно?       — Несомненно, — с умным видом согласилась Драко. — По крайней мере, для меня с Уизли.       Гермиона злобно покосилась на слизеринку, со злобой сжав зубы.       — Я сделаю все, что угодно ради тебя, Драко Малфой! — продолжил Логботтом. — Умирать я, конечно, не хочу…       — Конечно, — улыбнулась блондинка.       — …но если ты попросишь. Я все сделаю!       Рон, шедший рядом, весело прыснул.       — Драко, кажется, ты ошиблась в выборе собачки!       Малфой скривилась.       — Кажется, я ошиблась в выборе ошейника.       — Ты очень изменился, — тихо заметила Грейнджер, глядя на Рона. — Раньше ты был… иным.       — Неважно, каким я был, — холодно заметил Рон, с которого в одно мгновение улетучилось все веселье. — Жизнь меняет, знаешь ли.       — Знаю. Но тебя поменяла она, — Гермиона кивком указала на Малфой, которая терпеливо что-то объясняла дрожащему от страха Лонгботтому.       Уизли покачал головой, но ничего не ответил. Компания из слизеринки, ее питомца, туповатого любителя жаб и слишком умной жены Избранного подошла к мосту.       — Ну, я пошел, — пошел Лонгботтом.       — Подожди! — вскрикнула Грейнджер. Парень послушно остановился. — Пойдешь только тогда, когда я скажу. Мне нужно сначала немного… немного починить этот мост.       — Хорошо, — послушно кивнул парень. И не пошел. Зато Гермиона сделала шаг вперед и подняла палочку, пытаясь представить себе мост целиком. В этом и заключалась проблема ремонта больших объектов — невозможно было вернуть что-либо в исходное состояние, не представив это в мельчайших подробностях. Именно поэтому ремонт в Хогвартсе делала бригада эльфов-домовиков под руководством профессора Флитвика.       — Репаро! — наконец, произнесла девушка. Мост задрожал, поддавшись действию заклинания.       — Кажется, получается! — обрадовалась Гермиона. Драко одобряюще хмыкнула. — Репаро! Репаро!!!       Раздался легкий хлопок, и мост рассыпался в пыль.       Молчание тяжелым камнем повисло в воздухе над головами волшебников. Некоторое время они просто стояли, тупо пялясь на пропасть. Затем принялись недоуменно переглядываться. И первым решил нарушить тишину Невилл:       — Теперь я могу идти… да?

***

      — Симус, ты знаешь, в каком направлении нам нужно двигаться? — Джордж осторожно ступал по тропе следом за Финниганом. — Или хотя бы куда приведет нас эта дорога?       — Я ничего не знаю, но чувство такое, что Дамблдор действительно поселил в этом лесу какую-то тварь. Видишь эти следы? — кивнул гриффиндорец на землю. Джордж пригляделся.       — Похоже на следы гиппогрифа… только какие-то большие. А рядом…       — Человеческие. Похоже, гиппогриф и его хозяин где-то рядом. Любопытно, а?       — Я бы, наверное, не спешил их найти, — пожал плечами Уизли. — Потому что черт его знает, что удумал директор, но это никогда хорошо не заканчивалось.       Симус согласно кивнул.       — А ты не задумывался над тем, зачем ему… — парень развел руками, не зная, как продолжить. — Зачем ему все это?       — Я не хочу задумываться, — Джордж криво усмехнулся. — Потому что это ведет к сомнениям. А я не хочу сомневаться. Есть цель — иду к ней. Почему бы и нет?       Симус вздохнул.       — Мне кажется… эй, погоди, — парень застыл на месте. Уизли замер в нескольких шагах от собеседника.       — Что-то случилось?       — Слышишь? — Финниган обеспокоенно нахмурился. — Шаги. И голоса. Оттуда! — парень кивнул в сторону зарослей дикой малины.       Джордж прислушался. И правда — шаги, как и голоса, действительно были. Соперники? И что теперь?       Сражаться?       Решение пришло в голову практически мгновенно.       — Быстро, давай спрячемся, пока они нас не нашли. Там! — Уизли кивнул на кучу сваленных бревен и быстро направился в их сторону. Симус немедленно последовал за ним. Они укрылись за бревнами и принялись ждать — а голоса, мужской и женские, все приближались и приближались.       — Если что, атакуем. Но не убивать, — бросил Джордж, сжимающий в руке палочку. Симус не ответил. У него была своя позиция на этот счет.       — Выходят.       На поляну, раздвигая колючие заросли, выбрались трое — мрачный, уставший Гарри Поттер, растрепанная, но счастливая Полумна Лавгуд и Джинни Уизли — бледная, с пятнами крови на одежде.       И они явно не входили в список тех, кого Джордж хотел бы сейчас увидеть.