Плацебо

Жгучие лучи солнца беспощадно слепили глаза, а суровый сухой ветер трепал волосы Кимбли. Он сидел в укрытии, прячась за толстым стволом кокосовой пальмы. Его положение уже рассекретили, и оставались считанные секунды до нападения. Багровый изначально понимал, что ему не скрыться, но все равно вступил в битву. От своей природы не уйдешь, где бы ни находился. В полной тишине слышался лишь гул ветра, но вдруг до ушей Багрового донесся звук шагов по песку. Шаги короткие и осторожные. Очень опрометчиво. Кимбли отложил свое оружие и, хлопнув в ладони, прижал их к песку. Угрожающие бугры прошли по земле от него в направлении шагов, и алхимик отпустил реакцию, а затем выскочил из укрытия. Песок под ногами врага с шумом поднялся в воздух, а сам он теперь по пояс оказался завязнут. — Так не честно, папа! — пропищал пацан, выкапываясь из песка. — Мы договаривались воевать только водяными пистолетами! — А еще я добавил, что выиграть можно, используя любые средства. — Багровый опустился и помог сыну. — Не ты ли у сестры спрашивал, не видела ли она меня? — Но Сильвер ведь не ответила! — возмутился он. — Но ты ведь спрашивал! Мальчик отряхнулся от песка и направился к дому. Победно улыбаясь, Кимбли пошел за ним. — Ты жульничал, и я все скажу маме! — Уже забыл, как в прошлый раз она дала тебе за это подзатыльник? — Кимбли с сыном поднялся на веранду перед кухней, и они оба отряхнулись от песка как следует, прежде чем войти. — Нет, — буркнул он, а Кимбли открыл дверь. — Это было за другое. Я играл на лабораторном столе в ее кабинете. Я ничего не переливал, просто… — ЗАК! — раздался вопль со второго этажа, а потом топот девичьих ножек на лестнице. — Кажется, твоя сестра не в настроении, — сказал Кимбли, наливая себе лимонад. В кухню вбежала в точности похожая на мальчика девочка, только с более аккуратными нежными чертами и пепельно-пшеничными волосами. Вот только волосы эти были измазаны в липкой розово-красной жиже. Ловушка сработала. Зак рассмеялся, а Сильвер побежала на него. Он стал удирать от нее вокруг стола на кухне, а Кимбли преспокойно попивая лимонад, наблюдал за детьми. На шум пришла Симона, вопросительно глядя на Кимбли. На ней был домашний шелковый костюм, расписанный цветными узорами. Зольф просто пожал плечами, с интересом наблюдая за беготней. Пожав губы, Симона громко цокнула, но дети никак не отреагировали на ее недовольный вид. В один момент она цепко схватила их за плечи и развела в стороны. Но держать надо было Сильвер, потому что Зак только злорадно смеялся. — Что здесь происходит? — спросила Симона, глядя то на детей, то на Кимбли. — И что ты забыла в моей комнате?! — сквозь смех спросил Зак. — Ты забрал мою вещь! Верни назад! — запыхавшись, цедила Сильвер сквозь зубы. — Папа, скажи ему! — Зак, не хорошо брать без спроса вещи сестры. — Кимбли выполнил требование дочери. — Сильвер, не хорошо жадничать. — Это моя вещь! — кричала девочка. — Ты взяла ее у мамы! Она ее не давала тебе! — Что за вещь? — не понимая, спросила Симона. — Это скальпель из операционной, — ответил Зак. — Она взяла его, когда ты водила нас показать, где работаешь. Кимбли добавил себе в стакан пару кубиков льда и сел за стол, возле которого Симона сдерживала детей. — Она разрешила! — твердо говорила Сильвер. — Я и правда разрешила, Зак, и ты при этом присутствовал. Почему ты сейчас врешь? — строго спросила Симона. — Потому что она задается! — надувшись, сказал Зак. — Ей вы разрешаете играть со скальпелем, а мне учиться взрывать нельзя! Надоело делать дурацких журавлей из бумаги! — Потому что я лучше тебя! Я родилась первая, родители хотели, чтобы я была у них. Они меня любят, а ты просто ошибка!.. — Сильвер! — Зольф нахмурился и выдернул дочь из захвата Симоны. — Ты перешла черту! Девочка округлила глаза. Обычно отец всегда в легком и приподнятом настроении общался с ними, но бывали моменты, когда тон его голоса становился опасно скрипучим и низким, а брови слишком сильно сходились на переносице. И вот тогда искры начинали лететь из его глаз. Сильвер почувствовала, как по коже пошли мурашки, а колени тут же затряслись. Он сжимал ее руку не сильно. Этот резкий и грубый захват напугал Сильвер не так сильно, как колючий взгляд, холодными иглами впившийся в нее. — Вы оба наказаны, — прогремел Кимбли, отпустив дочь, а она в свою очередь вцепилась в ногу Симоны. — А я за что?! — возмутился Зак. — Ты стащил скальпель сестры и нагло врал нам с мамой в лицо. Достаточно? — Да, — он понуро опустил голову. — Мы должны ехать на открытие Научно-Исследовательского Центра, — напомнила Симона. — Я разрезаю эту дурацкую ленточку, забыл? — Я помню, но они уже никуда не поедут, — строго произнес Кимбли. — Оба живо в свои комнаты! Дети с надеждой посмотрели на маму, но Симона холодно приподняла одну бровь. Они вздохнули и медленно поплелись к лестнице на второй этаж. Когда захлопнулась вторая дверь, Симона села за стол рядом с Кимбли. — Вызовешь няню? — попросила она. — Ты шестилетней девочке дала играть со скальпелем? — с укором спросил Кимбли. — Да он не настоящий, не заточенный, — прыснула Симона. — Я его из столовой ложки сделала. Зольф улыбнулся и подошел к телефону, висящему на стене. Он начал набирать номер, но Симона, заметив какие цифры он нажимает, тут же остановила его: — Мисс Стайн отказалась от них. — А кто теперь? — сбросив номер, спросил он. — Та, у которой три кошки? — Эта была еще до нее. У тебя последняя попытка. Ну давай же, вспоминай, — почти смеялась Симона. — Или раскошеливайся. — Мисс… — начал Кимбли, а Симона его сразу же остановила. — Нет! Это миссис, ты проиграл. Миссис Экройд. — Престарелая перечница? — уточнил Кимбли и взял с холодильника банку, на которой висела табличка «На лекарство для памяти». Он кинул туда несколько монет в довесок к остальным. — Я думал, это у нее кошки. — Нет, ее муж работает медбратом в реанимации, а она… — Учитель по фортепиано, — закончил он. — Теперь вспомнил. — Я пойду переоденусь во что-то более официальное, — сказала Симона, когда Кимбли в справочнике искал телефон няни. И когда она поднималась по лестнице, добавила погромче: — Ты бы тоже переоделся. — Да, я только позвоню, — ответил он. — Добрый день, миссис Экройд. Говорит Зольф Дж. Кимбли. Да. Нужно всего на пару часов. Да. Уходим примерно через пятнадцать минут. Хорошо, спасибо. Багровый неторопливо поднялся на второй этаж и, пройдя мимо комнаты сына, остановился. Обычно после наказания он устраивал войну в своих четырех стенах, но в этот раз было тихо. Зольф подошел к двери и дважды постучал: — Я войду? — спросил он, но Зак не ответил. Кимбли повернул ручку и открыл дверь. Свернувшись калачиком на кровати, Зак лежал под покрывалом. Закрыв дверь, Зольф лег на кровать рядом с сыном, глядя на его черную макушку. — Мы с твоей мамой долго не решались родить детей, — сказал он, но мальчик ничего не ответил. — Аргументов было много, но все они сводились к одному. Мы все время боялись. Что не справимся, что это вообще не для нас. Такие как мы не становятся родителями. — Почему вы передумали? — спросил Зак, выглядывая из-под покрывала. — Просто в один день поняли, насколько тупиковая была бы жизнь без развития. Но знаешь, когда вы с сестрой родились, страхи никуда не исчезли. Мы до сих пор боимся, что не сможем стать для вас теми родителями, которых вы заслуживаете. Зак выбрался из-под покрывала и сел напротив папы, принявшись внимательно его слушать. Мальчик хмурился, но не потому, что был недоволен. Он вдумывался в каждое услышанное слово. — Нам страшно, что однажды услышим от кого-то из вас, что не дали вам достаточно возможностей и любви. Боимся, что не оправдаем ожиданий. Хоть мы с мамой нечасто вам это говорим, но мы любим вас так сильно, как никого на свете. И никогда мы не променяли бы вас на что-то другое в своей жизни. — Тогда почему Сильвер так сказала? Что вы не хотели меня? — спросил Зак. — Ты обидел ее, а она тебя. Равноценно ли то, что вы друг другу сделали? Не мне судить. — Кимбли наклонился к сыну и поцеловал его в лоб. — Если ты не доверяешь чьим-то словам, смотри на поступки — они всегда честнее. Зольф хотел уйти, но мальчик крепко обнял его. — Так значит, мы больше не наказаны? — Зак отпустил его и с надеждой посмотрел в глаза отцу. Кимбли, криво усмехнувшись, встал с кровати. — Моя любовь к вам не отменяет того факта, что вы оба провинились. Сделал что-то, так имей совесть нести ответственность. Он открыл дверь в коридор и еще раз посмотрел на сына. Тот уже поднялся с кровати и подошел к ящику со своими игрушками. Мальчик вопросительно посмотрел на отца, а тот улыбнулся и кивнул ему. Кимбли вышел в коридор и увидел Симону. Она уже была готова выходить и стояла с его костюмом в руках. Он взял одежду и пошел переодеваться, не стирая улыбку с лица, и Симона направилась за ним. — Никто не сказал бы лучше, — произнесла она, когда они оказались наедине в спальне. — И все равно такое чувство, что он еще это припомнит нам лет через десять. Сколько с детьми не говори, а все равно они запоминают только действия, а не слова. — Значит, будем действовать, — сказала она, когда Кимбли протянул ей бабочку, чтобы она завязала. И она тут же усмехнулась собственным словам. — И вместо действий мы уезжаем на скучное мероприятие, на котором будут все зануды Ишвара со своими гаденышами любых возрастов. А собственных детей оставляем на перечницу. — Они наказаны, а мы уезжаем всего на пару часов. — Кимбли посмотрела на себя и на жену в зеркало, когда она завязала бабочку. — С Сильвер надо будет тоже поговорить. Она сказала так не потому, что хотела обидеть брата. Это как прокричать о своем желании, чтобы оно сбылось. Внизу открылась дверь, и миссис Экройд громким голосом дала знать, что пришла. Кимбли поморщился и обнял Симону. Та коротко поцеловала его и еще раз напомнила, что они опаздывают. На выходе из дома миссис Экройд заверила их, что дети отлично проведут с ней время. Они натянуто улыбнулись ей и поспешили в черный кабриолет. Чем быстрее доедут до НИИ, и Симона разрежет глупую ленточку, тем быстрее они окажутся дома. Солнце клонилось к закату, когда Кимбли уже проехал несколько улиц от дома. Ишвар за почти десять лет разросся до значительных размеров. Конечно, сюда продолжают вливаться значительные суммы денег для реконструкции исторических зданий и улиц. Новые районы хоть и выглядели в стилистике старого города, но были на порядок гуще заселены не только ишваритами, но и жителями других национальностей. Симона подставляла лицо ветру, но хмурилась. Зольф периодически бросал задумчивые взгляды на жену, пытаясь понять, что ее тревожит. — Мне кажется, мы что-то упускаем, — вдруг сказала она. — Что именно? — Это ведь наши дети. Понимаешь, о чем я? Как-то все гладко получается. Не думал, почему они так спокойно восприняли наказание? Зак не шумел у себя в комнате как обычно, а Сильвер преспокойно пошла смывать следы ловушки с волос. Вместо ответа Зольф ехидно улыбнулся и посреди дороги развернулся обратно, а Симона в спешке открыла сумочку, выискивая там ключи от своего кабинета с лабораторным столом. — Они на месте, но тут явно следы преобразования, — она показала их Зольфу и задумалась. — Зак скопировал их, вот зачем он украл скальпель сестры. — Украл? — усмехнулся Кимбли. — Она соучастница! Ей самой интересно, вот они и подстроили все так, чтобы мы уехали, а они остались наедине с престарелой няней. Артисты. И ведь так натурально все изобразили! — Чего мы ждали от своих детей? — смеялась Симона. — Они так быстро растут. — Становятся хитрее с каждым днем, — Кимбли припарковал машину так, чтобы ее сложнее было заметить. Он стремительно направился к дому, и Симона поторопилась за мужем. В окнах своего кабинета она заметила возню и указала ему. — Есть идея поинтереснее, чем просто снова отругать их. Если думают, что провели нас, то надо им показать, с кем имеют дело. Скорее всего, миссис Экройд привязана к стулу на кухне. Поэтому ты иди с заднего входа, а я пойду через окно. Симона искренне засмеялась, но прежде чем уйти она повернулась к Кимбли. — Только ты не перестарайся, — подавляя смех, сказала она. — Не напугай миссис Экройд, а то она женщина старая, сам понимаешь. И так все няни от них отказываются, не хватало еще, чтоб эта померла тут. — Будем надеяться, что ты ее откачаешь, — произнес Кимбли и кровожадно уставился на стену кабинета. — Иди, они скоро выскочат в коридор. Пригнувшись, чтобы дети не заметили ее из окна, Симона пробежала вдоль стены дома и завернула за угол. Кимбли проводил жену взглядом. Он решил дать ей минуту, чтобы та успела занять позицию для поимки детей, которые сбегут с места преступления, как только увидят отца. Багровый еще не придумал наказание для такого проступка, но все равно был горд своими детьми. Они объединили усилия и так хитроумно обманули его и Симону не просто для развлечения, а чтобы добыть себе знания. Это грело его сердце. На пути Сильвер и Зака стоят намного большие открытия, чем добилась их мать и он сам. Кимбли понял, что ему очень хотелось бы посмотреть, как они смогут изменить этот мир.