Плацебо

В ушах звенело. Каждый звук доносился как сквозь толщу воды и отдавался резкой головной болью. Симона неторопливо открыла глаза, но увидела только то, что лежит на земле, а вокруг происходит что-то неимоверное. Раздаются крики Элриков и Хоэнхайма. Рейли едва понимала, где вообще находится, и не могла точно вспомнить события за последние несколько минут. Почему она в обмороке? Ведь только что они сражались против Отца, а теперь… Рейли приподнялась на локте, а все тело пронзило острой болью. Сразу же сдавило легкие, а в глазах потемнело. Сломаны ребра, Симона это поняла. — Не двигайтесь! — Изуми быстро подскочила, как будто вспомнив о Рейли. — Что происходит? — Он поднялся, чтобы создавать новые философские камни! — прорычал Хоэнхайм. Бетон под его ногами стал превращаться в колонну, поднимая его наверх, а Грид как паук пополз следом. — Отправимся следом! — скомандовала Изуми, не отходя от Рейли, а затем повернулась к ней. — Очевидно, вы не можете сражаться. По дороге я оставлю вас с подполковником Кимбли и полковником Мустангом. — Хорошо. — Рейли покорно согласилась с Кертис. Признавать себя слабой ей определенно не нравилось. Но быть обузой в бою — это еще хуже. Симона все еще чувствовала себя в какой-то прострации. Тело продолжало не слушаться и работать в полсилы, зато память возвращалась. После того, как Шрам активировал обратный круг, открытый его братом, во время боя с Отцом Рейли получила удар булыжником в левый бок. И когда упала на пол, скрючившись от боли, следом прилетел тупой удар в затылок. Вот что значит не иметь боевой опыт. На практике она могла все: даже на тренировках с Кимбли, которые он ей устроил в последние месяцы их путешествия по стране. Но в реальной схватке ей хватило пары настоящих ударов, чтобы выйти из строя. Сломанные ребра и сотрясение мозга. Кертис ударила ладонями в землю, и пол под Симоной и ней быстро приобрел форму длани. Она задрожала и как лифт помчалась наверх. В придачу к тому, что у Рейли кружилась голова, теперь ее укачивало от такой стремительной поездки. — Дорогой! — выкрикнула Кертис и остановилась. Она скакнула навстречу своему мужу, а он крепко обнял ее. Раздвигая толпу в стороны к лежащей Рейли подлетел Кимбли. Весь его белоснежный костюм был в крови, но Симона не могла понять, кому она принадлежала. Багровый быстро и молча перенес ее и уложил на ровный пол. Когда Кертис, Альфонс и Мэй умчались наверх, прихватив с собой Мустанга и Хоукай, их обступили все, кто остался. Кимбли понял, что она ранена, раз не отправилась вместе с ними. Он от злости на себя сжал губы, а Рейли усмехнулась и замотала головой, сразу же поняв его. — Жить буду, не переживай, — сквозь боль произнесла Симона. Она знала, были бы они наедине, Кимбли превратился бы в олицетворение заботы. Но сейчас он лишь серьезно смотрел на нее, желая понять, насколько она честна с ним на счет своего состояния. Он крепко сжал ее руку, а она кивнула в ответ. — Я бы отправилась наверх, лишний алхимик им не помешает там. — Намекаешь, чтобы я сейчас бросил тебя и отправился туда? — Кимбли приподнял уголок губ. — Если братия посвященных в Истину справилась с тем, чтобы вернуть наши души, думаю, и с каким-то малышом из пробирки они справятся. — Мы должны отправляться наверх! — генерал-лейтенант Армстронг повернулась лицом ко всем. — Все, кто стоит на ногах и способен драться! Алекс! — Я понял, сестра, — произнес майор и моментально создал такую же подъемную площадку. На нее начали заходить все, кто мог стоять на ногах. Остались лишь Симона, Кимбли и несколько солдат. Оливия бросила на них грозный взгляд, но не стала напоминать им о том, что это честь для воина умереть в бою. Она ступила на площадку и сильно нахмурилась. — Подполковник Кимбли! — громогласно произнесла она, и Багровый перевел на нее взгляд. — Я буду здесь, генерал-лейтенант, и позабочусь о тех, кто остается тут. А вы помогите остальным наверху. — Постойте! — проговорила Рейли, поворачивая голову к генерал-лейтенанту. — Эдвард остался внизу, и сейчас сражается с Прайдом. — Эдвард Элрик? — удивился майор. Он посмотрел на сестру. Оливия медлила с ответом, но время поджимало. — Я уверена в этом ребенке, но нужно, чтобы кто-то помог ему. — Мы спустимся, — наперебой завопили химеры. — Вы будете только мешать Эдварду! — сурово произнесла Рейли. — Вас с вашим ближним боем Прайд разнесет в щепки. — Хорошо, — кивнул Кимбли и встал с пола. — Я спущусь вниз ненадолго. — Не перестарайся, подполковник! — Оливия была наслышана о любви Багрового ко взрывам. Если он слишком войдет во вкус, весь Центральный Штаб вместе с Отцом и всеми остальными взлетит на воздух. Армстронг махнула своему брату, и майор отправил площадку на поверхность. — Я и правда ненадолго, — Кимбли снова присел к Симоне и ласково поцеловал ее в лоб. Когда он уже собирался вставать, Рейли схватила его за запястье и притянула к себе. — Если ты не вернешься через пять минут, я иду за тобой. — Ты даже подняться на ноги не сможешь, — спокойно произнес Кимбли. — Я не умру. Моя гордость не позволит мне проиграть какому-то ребенку, пусть он даже и гомункул. — Сделай так, чтобы мне не пришлось ухудшать свое состояние. Багровый снова усмехнулся и поцеловал Рейли. Он подошел к спуску и посмотрел на нее. — Засекай, — бросил он и прыгнул вниз. Рейли перевела взгляд в потолок. Она прислушалась, но едва могла уловить то, как он спускается. Наверху доносились ужасающие громкие и опасные звуки. Раздавались взрывы, а после осколки и камни летели вниз. Но Симона считала. Две минуты. Он точно спустился. Симона залезла в карман своих брюк и достала мел и философский камень. Сидевшие рядом солдаты стали перешептываться и переглядываться, но никто не решался задать ей вопрос. Рейли вскрикнула от боли, когда ей пришлось перевернуться, чтобы начертить круг для преобразования человека. Во рту накопилась кровь, и Симона отхаркнула ее. Вдобавок к сломанным ребрам у нее внутреннее кровотечение, а значит, времени еще меньше. Четыре минуты. Симона хлопнула в ладони и в следующее мгновение оказалась в бесконечно огромном белом пространстве. За ее спиной были Врата, а перед ней стояла Истина. — Ну здравствуй, — улыбнулась Истина. — Тебе все неймется? — Мне нужно восстановить все свои внутренние органы до полностью здорового состояния, — сказала Рейли и показала Истине философский камень зажатый между пальцами. — Бери, сколько потребуется. — Все органы? — с сомнением спросила Истина. — Как обычно. Те, что у тебя с самого начала можешь оставить себе, — с горечью ответила Рейли. — Как знаешь, — захихикала Истина. — А тебя изрядно потрепали. Потребуется вся оставшаяся энергия. — Истина протянула руку, а Рейли даже не успела согласиться. Камень оказался в ее руке, а потом растворился в пыль. — Раз уж это все, то тебе пора. Врата открылись. Рейли тяжело смотрела на Истину, чувствуя, как тонкие черные ручки обвили ее тело и потащили назад. Она знала, что сопротивляться бессмысленно, но замерла не поэтому. Симона поняла, что теперь у нее больше нет камня. И если что-то произойдет с Кимбли… В любом случае, она знает, что делать, если окажется перед выбором. Истина с широкой опасной улыбкой провожала Рейли. И в последний момент, когда Врата еще не успели закрыться, выкрикнула: — Интересно! Что ты отдашь, если решишься явиться за ним?! Симона распахнула глаза и почувствовала, как ее тело снова чувствует себя здоровым и бодрым. Как будто и не было двух суток без сна. Не было боя с Отцом. Под шокированные взгляды солдат Симона подорвалась и ринулась к спуску. Пять минут. Рейли посмотрела вниз. Кимбли все еще нет, но там точно что-то происходит. Симона трансформировала пол под собой в такую же площадку и помчалась вниз. Тревожно билось сердце, а интуиция подсказывала действовать быстрее. Что-то вот-вот должно произойти. Вдруг все звуки оборвались, а Рейли только приземлилась на раскуроченный бетон. Кругом стояли пыль и дым от взрывов, и ничего не было видно. Отсутствие звуков борьбы пугало ее, ведь это означало, что бой окончен. Но кто его завершил? — Зольф! — выкрикнула Симона, понадеявшись, что Прайд уничтожен. — Доктор Рейли? — в ответ раздался удивленный возглас Эдварда откуда-то из глубины дымовой завесы. Симона помчалась в ту сторону, спотыкаясь, но стараясь не упасть, чтоб так нелепо не расшибиться. Она увидела красные всполохи алхимического преобразования, и пол задрожал. Как только пыль перестала скрывать два силуэта, Рейли прибавила ходу. Невольный вскрик разрезал воздух. Симона оцепенела при виде захлебывающегося кровью Кимбли. Эдвард выровнял пол под ним, и сейчас зажимал его шею своим красным плащом. Она знала, что срочно нужна медицинская помощь, но как? У него слишком сильное ранение. В полевых условиях без специальных лекарств и инструментов она ничего не сможет сделать. — Доктор Рейли! — выкрикнул Эдвард. Симона почувствовала, как ее руки затряслись. Время идет, а она не может пошевелиться из-за шока. Кимбли медленно умирает у нее на глазах, хрипит, но борется за жизнь. А у нее нет докторской сумки, нет философского камня. Багровая кровь уже подступила к ее ногам. Если она и дальше продолжит бездействовать, Зольф действительно умрет. Эдвард хоть и пытается остановить кровотечение, но его попытки ни к чему не приведут. У Рейли нет другого выбора, кроме как использовать все, что у нее есть, если это потребуется. Только нужно успеть до того, как Кимбли испустит последний вздох, иначе все тщетно. — Доктор Рейли! — завопил Эдвард, пытаясь голосом вывести ее из ступора. Симона тут же очнулась и упала рядом. Кимбли двигал губами, пытаясь что-то сказать. Он кашлял, отплевывая кровь, тяжело дышал, как будто что-то сдавливало грудь. Его взгляд стекленел с каждой секундой, а крови становилось все больше. — Мне нужна будет твоя помощь, Эдвард. Когда скажу убрать зажим, ты сделаешь это. Элрик немного растеряно кивнул. Она мелом начертила круг преобразования для восточной алхимии, которому ее научила Мэй, и приготовилась. Пусть она еще не до конца изучила все тонкости такого рода медицинской помощи, но другого выбора у нее нет. Да и столько лет в медицинской академии, год в Ишваре, а потом и практика в Централе не прошли зря. Она опытный доктор и справится с ранением. Сейчас в какой-то мере Кимбли даже повезло — Рейли именно тот человек, кто готов на все, чтобы спасти его. Она сосредоточилась и резко выдохнула. — Давай. — Симона кивнула, а Эдвард выполнил ее указание. Хлынул яростный поток крови, и Рейли мгновенно произвела реакцию. Глаза Кимбли закатились, и он опустил веки. — Это все? — спросил Эдвард. — Нет, — ответила Симона. Она попыталась проверить зрачки, но без фонарика ничего не получалось. Она посмотрела вокруг. Не было никакого намека хоть на какую-то технику, которую можно преобразовать в простой фонарик. — Эд! Там луч солнца. Отрази его от своей руки так, чтобы я могла проверить зрачки, быстрее. Элрик тут же подскочил и принялся подбирать угол наклона. — Вот так, стой! — Рейли приоткрыла сначала одно веко, затем другое. — Реагирует. Все, иди теперь сюда. Рассказывай, что еще было. — Симона начала ощупывать и осматривать все тело Кимбли, начиная с макушки. Дойдя до ребер она поняла, что они сломаны, но кроме наложения тугой повязки она ничего не сможет сделать. — …и Прайд связал меня. Ему нужно было мое тело, и я… Багровый спас меня, — Эд поджал губы. — Кимбли отвлек Прайда на себя, и я смог вырваться, но… — У него вывих бедра, — прервала его Симона, ощупывая это место. — Я надеюсь, что это вывих, перелом бедра выглядит серьезнее. — Да, Прайд поднял его в воздух и ударил об пол. А потом хотел перерезать горло, но Кимбли успел повернуться. Поэтому здесь только порез. И потом уже я… — Его надо вправлять. Симона преобразовала пол под Кимбли, и тонкие прутья из бетона обвили тело Багрового, четко фиксируя и прижимая его. — Эдвард, тебя ждут наверху, тебе не обязательно здесь находиться. Немного подумав, Элрик уверено кивнул. Он повернулся к ней напоследок и указал пальцем на огромный валун. — Я оставил Сэлима здесь, — сурово произнес мальчик и тяжело посмотрел на Симону. — Его философский камень уничтожен, но он продолжает дышать. Рейли кивнула и проводила взглядом Эдварда. Тот создал себе подъемную площадку и умчался на поверхность продолжать битву. А Симона повернула голову к Кимбли, который находился без сознания. Она подумала, что это даже хорошо, потому что боль будет неимоверная, а лекарств у нее нет. Симона крепко вцепилась в ногу, коленом фиксируя ее в правильном положении, и со всей силы резко дернула. Раздался жесткий хруст, и Багровый со вскриком открыл глаза, придя в себя. Он часто задышал, и Симона увидела капли слез на его ресницах. Рейли убрала путы обратно, и подсела к его лицу ближе. — Я здесь, — она взяла его лицо в ладони и нагнулась к нему пониже, коснувшись своим лбом его. Слезы пошли непроизвольно, а все ее тело затряслось от напряжения. — Я здесь. Дрожащая холодная рука Багрового мягко опустилась на ее запястье. У него не было сил даже смотреть на Рейли. Веки предательски опускались, и так тяжело было поднимать их снова. Кимбли знал, что пока он в сознании, она не сделает страшную глупость. И он должен, он просто обязан быть с ней, чтобы не допустить подобное. — Не смей, — прошептал он слабым голосом. — Тихо, тебе надо молчать, пока я не придумала, что делать дальше. — Не смей преобразовывать себя, чтобы спасти меня, слышишь? — Кимбли последние слова произнес очень невнятно. Ему начало казаться, что реальность расползается по швам. Все стало мутным, будто по воде пошли круги. Он уже не чувствовал своих конечностей. Он не понимал, что его рука безжизненно упала на бетон в его собственную кровь. Стало холодно, но не так, как бывает на морозе. Словно этот самый холод внутри, и он течет по венам. Веки теперь оставались закрытыми дольше. Тьма постепенно окутывала, поток мыслей то и дело прерывался на жуткую тишину. И будто не осталось ничего. Только мольбы любимой женщины еще доносились до ушей, но все равно как через пелену. Он хватался за них, пытаясь удержаться и сдержать обещание. Не оставлять ее. Во что бы то ни стало выжить. И как только эта мысль плотно сформировалась в его голове, сознание окончательно покинуло Кимбли.

_____

Веки задрожали и поднялись. Кимбли увидел больничную палату, а сам он лежал в койке, подключенный к аппаратам и капельнице. Закатные лучи солнца прорезали дешевые занавески нагревая и без того душную комнату. Рейли рядом не оказалось, и даже никаких признаков того, что она здесь, не было. Он лежал совершенно один, и сердце Багрового неприятно сжалось. Последнее, что он помнил, как потерял сознание лежа в луже своей крови. И Симона, которая пыталась его спасти… Если он сейчас здесь, дышит, значит, ей это удалось. И если Централ на месте, значит, Отца победили. Кимбли попытался сесть, но сил по-прежнему было мало. Все тело ныло. Он приподнял одеяло и больничную рубашку. Торс перемотан бинтами, на бедре фиксирующая повязка. И даже катетер вставили в мочевой пузырь. Как унизительно. Дверь открылась, и надежда в груди ярко блеснула. Багровый натянул на лицо ухмылку, приготовившись пошутить, но в палату вошла полная медсестра средних лет. — О! — воскликнула она от неожиданности и засуетилась возле койки. — Вы проснулись! — Не должен был? — спросил Кимбли. Медсестра смерила его неоднозначным хмурым взглядом и принялась менять капельницу. — И долго я был без сознания? — Около шести часов, — ответила она. — Вам перелили кровь, восстановили давление и нормальное сердцебиение. У вас вывих бедра и сломанные ребра, а так же ушибы внутренних органов. Все намного серьезнее, чем кажется на первый взгляд, поэтому лучше бы вам не двигаться. — Не дышать и не жаловаться. И буду любимым пациентом, да? — Любимый пациент тот, которого нет, — ухмыльнулась она. — Я могу своего доктора увидеть? — спросил Кимбли, когда она уже засобиралась уходить. — Больно так, что даже дышать трудно. Но если это нормально… — Я скажу, доктор поставит вам обезболивающее. Только после всего, что произошло, очень много раненных. Поэтому к вам зайдут не сразу. Медсестра пошла на выход, но задержалась и повернула голову на Багрового. — Вам очень повезло, — поджав губы, сказала она. — Не все смогли выжить в этом аду. Багровый ничего не ответил, но понял, что женщина явно потеряла кого-то в этой битве. При этом она как положено вышла на работу. И он поразмышлял бы об этом еще, если бы отсутствие Рейли так не тревожило его. Не знать что-то для него было настоящей пыткой. Намного хуже, чем-то, как сейчас болело все его тело. Дверь открылась, и Кимбли лениво повернул голову. На пороге стояла Симона в хирургическом костюме и белом халате сверху. Кимбли резко выдохнул и тут же непроизвольно сморщился от боли в груди. Держа в руках еще один пакет капельницы, Симона подошла к его койке. Рядом она катила небольшой баллон с кислородом, трубки от которого она подсоединила к носу. Лицо у нее осунулось, кожа побледнела, а под глазами были темные круги. Она поставила капельницу и тут же села на кровать с такой отдышкой, будто только что бегала. — С возвращением. — Симона улыбнулась и поправила его пряди, закрывающие лицо. — Что с тобой? — спросил он, взяв ее за руку. Она стыдливо опустила глаза и горько усмехнулась. Рейли старалась дышать глубоко, но словно что-то внутри нее мешало сделать полный вдох. — Помнишь, ты просил меня не преобразовывать себя, да? — ответила она, а Кимбли тут же напрягся. — У меня не осталось выбора. Ты умирал, потому что потерял много крови. Давление упало, сердцебиение снижалось… — Симона… — процедил Кимбли, чувствуя злость на себя. — Если бы я только не кинулся спасать глупого пацана… — Эдвард спас всех нас, а раз ты помог ему… Зольф, только благодаря тебе этот мальчишка выжил в тот момент, неужели ты не понимаешь? Если бы ты этого не сделал, никого бы из нас сейчас не было в живых. — Ты преобразовала себя… — Сейчас это уже неважно. Я сделала то, что должна была. К тому же я не полностью вылечила тебя, а сделала так, чтобы ты смог дотянуть до больницы. — У тебя забрали легкое, да? — спросил Багровый. — Да, одно. Дышать теперь тяжеловато, но кислород спасает. Как привыкну, баллон будет уже не нужен. Кимбли нахмурился и сжал зубы. Симона посмотрела на монитор, где показывалось его сердцебиение и давление, и усмехнулась, когда поняла, что они повыселись. — Ты, конечно, можешь позлиться на себя, но удовольствие будет коротким. Скоро начнет действовать трамал. Он снимет напряжение и боль, но действует с седативным эффектом, — объяснила она. — Все не так должно было быть, — сказал он, чувствуя, как тело расслабляется. — Мы должны были сбежать во время разгара. — Да, но кто ж знал, что у Отца есть способ выудить ценных жертв? Считаешь, что допустил ошибку? — улыбнулась Рейли. — Вспомни, что ты говорил мне об Эдварде и «ошибках». Кимбли улыбнулся, чувствуя, как боль стала отступать. — И что теперь с нами будет? — осторожно начал он. — О, сейчас всем не до нас. Идет дележка власти, и мы в подвешенном состоянии. Поэтому пока что я просто хирург, как и была, а ты подполковник и государственный алхимик. Амнистию подписал Кинг Брэдли. Все зависит от того, в каком свете выставят фюрера. Если объявят врагом народа, то всех его приближенных посадят. А если решат скрыть правду от граждан… Честно говоря, я пока не хочу думать об этом. Она провела пальцами по его щеке и наклонилась поближе, чтобы поцеловать, но в этот момент дверь открылась, и через порог переступил Мустанг, а за ним та медсестра. — Полковник, пожалуйста, — она пыталась его задержать. — Доктор Рейли, он ворвался несмотря на запрет. — Да, я вижу. — Симона повернулась, а Мустанг в сопровождении Хоукай встал напротив койки Багрового. Медсестра фыркнула им вслед что-то о культуре и закрыла дверь. — Пришел зачитать мне мои права, Огненный? — усмехнулся Кимбли. — Я тут на трамале, так что меня сейчас ничто не способно вывести из себя, даже твое лицо. Мустанг, прикрыв глаза, приподнял уголок губ. — Язвишь? Это хорошо. — Мне внутривенно наркотик вливают, чего грустить? — У вас что-то конкретное, полковник? — спросила Рейли, не вставая с постели. — Как долго будет восстанавливаться подполковник Кимбли? — спросил Мустанг. — С его букетом в лучшем случае два с половиной месяца постельного режима и полгода реабилитации амбулаторно. Кимбли хотел что-то возразить, но вдруг понял, что и так все хорошо. К чему беспокоиться?! Быть прикованным к постели на два с лишним месяца? Пусть так. Полгода быть под присмотром, как ребенок? Ну что ж, так тому и быть. Внезапно вся жизнь начала казаться ему прекраснее некуда. — А как ваше состояние, доктор Рейли? — спросил Мустанг. — К чему эти вопросы, полковник? — с сомнением спросила Симона. Она глянула на Кимбли, а у него на лице уже отражалась беззаботность и сладкая наркотическая нега. — Мой отдел будет заниматься восстановлением Ишвара. Там все началось для нас с вами, — он многозначительно посмотрел на Симону. — В свое время мы с Багровым алхимиком приложили немало сил, чтобы сровнять с землей то место. А сейчас настало время вернуть все на свои места. — Хочешь, чтобы я помогал отстраивать Ишвар, который когда-то уничтожил? — Кимбли сел, опираясь на изголовье койки. — Альтернатива у тебя не из приятных, Багровый, — усмехнулся Мустанг. — Ближайшие полгода можете на него не рассчитывать, полковник, — ответила Рейли. — Вас это тоже касается, доктор Рейли. Там необходимо организовать больницу, реанимацию. Все как положено, понимаете? — Отстроить то место, которое мы разрушили. Лечить больных там, где ставили на них опыты. Если такова цена свободы, то это равноценный обмен, — произнес Кимбли. — Мы согласны. — Ты сейчас не в том состоянии и не можешь принимать решения, — строго сказала Рейли. — Могу, — отрезал Кимбли. — Как раз боль ушла, и я могу видеть реальность как она есть. Так и запиши, Огненный, через полгода, когда я восстановлюсь, мы с доктором Рейли отправимся в Ишвар. — А чего ждать? — в палату вошел Марко, слегка улыбаясь. Симона с сомнением взглянула на него и потянулась к вентилю, чтоб добавить кислорода, потому что дышать стало тяжелее. Он показал философский камень, и все встало на свои места. — А я думал, что потерял его, — Кимбли заулыбался, но никто не воспринял его хорошее настроение как издевку. — Ты и потерял, но его нашли, — ответил Марко. — Вас обоих вылечат, и вы будете работать на государство, — добавил Мустанг. — Я так понимаю, под вашим чутким руководством, да, полковник? — с усмешкой спросила Рейли. Оказаться снова здоровой было заманчивой идеей, но как бы все это не обернулось потом против них. Рейли посмотрела на Кимбли, но ждать от него сейчас адекватного ответа было сложно. Он уже согласился, даже не зная, что их вылечат. А теперь будет только рад. С другой стороны даже если бы они отказались, избавиться теперь от дамоклова меча над головой не удастся. Вернули бы Кимбли в тюрьму, а Рейли посадили бы рядом, даже не взглянув на все, что она сделала для победы над Отцом. Но это лишь в случае отказа. — Фактически вы будете свободны, — пояснил Мустанг. — Но за то, что доктор Марко сделает вас полностью здоровыми, вы должны будете приложить руку к восстановлению Ишвара. — Ее первую, — махнул рукой Кимбли. Его глаза уже слипались, но он держался. Симона поднялась на ноги и встала напротив Марко, опираясь на баллон. — Это неприятная процедура, я знаю, — начала она. — Поэтому можно сделать ее не здесь, хорошо? — Да, я подожду тебя в процедурной напротив. Марко вышел, закрыв за собой дверь. И полковник с Хоукай тоже подошли к выходу, когда поняли, что Рейли хочет сперва сказать пару слов Кимбли. — Я рад, что вы согласились, — ответил Мустанг. — Несмотря ни на что, вы блестящий доктор. Симона немного погодя ответила: — Я ведь так и не смогла помочь лейтенанту Хавоку. — Тогда на войне в Ишваре к вам в медсанчасть привезли солдата. Ранение в руку, была задета артерия. Вы спасли ему жизнь тогда, и я благодарен вам. Симона молчала, потому что она просто не могла вспомнить. Такие ранения были обычным делом. Возможно, если бы полковник сказал точнее, она бы обязательно его узнала. — Он важный человек для вас? — спросила Симона. — Был, — сказал Мустанг и поджал губы. Они с Хоукай вышли из палаты. Хьюз. Симона вспомнила тот день и ранение. Она была готова уже отрезать руку, потому что в нее давно не поступала кровь, но Хьюз начал говорить о том, что его ждет прекрасная девушка в Централе, и он никак не может вернуться к ней без руки. А иначе куда она будет одевать кольцо на их свадьбе? И Рейли рискнула тогда, положившись на удачу. — Ты сомневаешься? — спросил Кимбли. — Да, я и сам сначала не хотел, ведь придется быть под колпаком у Мустанга, и мне больше никогда не дадут использовать алхимию так, как мне нравится. Но с другой стороны месяцы восстановления, а затем тюрьма, и… И тебе так и придется жить с одним легким. — Да, все верно, — кивнула Симона. Она наклонилась к нему поближе и поцеловала мягко, но чувственно. — Я согласна отправиться с тобой обратно в Ишвар. Она засобиралась на выход, уже подкатила баллон, но Кимбли ее окликнул, и Симона повернулась. — Он вылечит все твои органы? — спросил Кимбли. Симона сразу поняла, о чем он. Рейли могла восстановить себе яичники и матку в любой момент, но никогда не делала этого. Она хранила напоминание о том, какую глупость когда-то совершила. Кимбли никогда не поднимал этот вопрос, потому что под рукой всегда был философский камень, и решить проблему можно было в два счета. Но теперь доступа к такой силе больше не представится, и определиться нужно уже сейчас. — Ты думаешь, следует? — Пора бы уже сбросить остатки вины и груза и стать свободной. Не факт, что в дальнейшем еще раз… — на середине фразы Кимбли окончательно заснул из-за обезболивающего. «…подвернется такая возможность», — мысленно закончила Симона и с улыбкой на лице направилась в процедурную.