Не покидай меня

      Ребят, давайте договоримся сразу. Я обожаю Венди и совсем не хочу ее обидеть или оскорбить. НО! Я сейчас пишу серьезное произведение!!! Я просто не верю, что при всем своем робком канонном характере и неумении вовремя показать свою силу (вспоминаем, что Марвелл показывала все на что способна только тогда, когда ее друзьям требовалась серьезная помощь или во время ВМИ. И на этом ВСЕ!), она не могла не страдать и просто не могла не считать себя жалкой обузой, которую все только оберегают и защищают (В принципе, именно для того, чтобы доказать свою силу Нацу и Люси, она и решила остаться в «Чешуе Змеи-девы»). Особенно по сравнению с такими кумирами, как Нацу, Гажил, Лексус, Эрза и т.д.       И да, нытье Люси о своей слабости особенно на фоне самоуничтожения (а я практически уверена в этом) Венди выглядит откровенно слабовато. — Бой!       Нет, это совершенно точно не походило на бой. Скорее уж на какое-то жестокое и планомерное избивание. У Ханзо и Гона была слишком большая разница в силах. Фрикс походил на неограненный алмаз, которому до развития было еще очень и очень далеко. Венди нервно сжимала вспотевшими ладошками подол платья, чувствуя, как в груди расползается холодное пламя ярости.       Марвелл никогда не считала себя достаточно сильной. Нет, возможно в некотором роде она была даже немного трусливой и слабой, а еще слишком доброй и наивной, о чем ей уже не раз говорили Шарли и Гажил. Синевласка не верила в жестокость этого мира, но ради друзей… Ради ее семьи она была готова пожертвовать абсолютно всем. И плевать на цену, которую придется за это заплатить.       Интересно, не этим ли руководствовался Миднайт, когда решил уничтожить весь ее мир?       Противники были далеко не равны, но при всем при этом бой был… на редкость хорош? Ханзо требовал у Гона покорности, приказывал сдаться, отступиться от мечты, выбрать другой путь. А мальчишка, слишком слабый по сравнению со взрослым и натренированным противником, отказывался, решивший даже ценой своей жизни не свернуть с уже намеченного пути. Это подкупало и восхищало. В нем жил дух «Хвоста феи».       Волшебница стояла и смотрела на друга, чувствуя глубоко внутри какую-то грусть и тоску. Ее сложно было назвать сильной. Возможно, кто-то мог сказать, что она самая старательная волшебница во всей гильдии. Хвостатой сложно было осознать свои силы и заклинания с первого раза. Ей требовались долгие тренировки, чтобы заставить себя зазубрить заклинание так, чтобы оно начало получаться на автомате.       Единственным исключением была магия исцеления. То ли она превосходно подходила под природный робкий и добрый характер девочки, то ли просто была идеальным продолжением магии воздуха… А может, у Небесный был просто к ней дар, но факт оставался фактом. Исцеление было единственным, что давалось ей очень легко, практически с полувздоха.       Венди всегда старалась равняться на Нацу, Гажила, Грея… да даже на Лексуса! Вот только в глубине души прекрасно понимала, что не сможет быть такой. Не сможет рваться вперед, буквально выдирая себе все жилы. Не сможет без оглядки бросаться на врага прямо в лоб, не придумав запасного плана. Она не была обучена жестким и силовым методам решения. Она сама воплощала в себе стихию воздуха: тихая и робкая, но если разозлить, то никому мало не покажется. Она предпочитала действовать быстро и бесшумно, избегая сражений, если того не требовала ситуация и не было другого выхода.       Она была так похожа на тех, кем восхищалась, но при этом так сильно отличалась от них же. Просто… Хоть они все и были Убийцами драконов, но их магия слишком уж отличалась между собой. Просто абсолютно разные характеры, разные функциональные задачи и разные направления. Безумно похожие, но при этом просто невероятно различные, как день и ночь; как свет и тень.       Марвелл порой казалось, что ее душа тонет в вечном сумраке сомнений и страхов. Она не могла справится со всем одна, ей постоянно требовалась чья-то поддержка. Порой малышке казалось, что в одиночестве она такая жалкая и бесполезная… Что иногда Венди практически ненавидела себя за это.       Но все же не стоит забывать, что даже такому слабому и робкому на первый взгляд ребенку была присуща просто невероятная смелость и несгибаемая воля. Вот только рассмотреть это можно было лишь тогда, когда, казалось, синевласка могла сломаться. Обычно, врагов в таком случае ждал не слишком приятный сюрприз. Быть Хвостатой феей было для нее не просто какая-то аксиома, а настоящее состояние души. В принципе, как и для остальных из ее гильдии.       Друзья были превыше всего.       Наконец, первый бой закончился победой Гона. Правда, Ханзо просто сдался, потому что не добился ничего толком и не смог переупрямить мальчика, а убить его не позволяли правила. Да и, если честно, Марвелл никогда не думала, что этот мужчина на это способен. Вот Хисока и Гиттаракур смогли бы, а вот Ханзо — нет. Ну не производил он впечатление хладнокровного убийцы.       Но по каким-то причинам это не устроило Фрикса, поэтому тот решительно отказался признавать свою победу. Венди чуть зевнула. Цирк набирал обороты. Экзаменаторы и участники переглядывались, находясь в растерянности. Марвелл покосилась на рюкзак, раздумывая: не будет ли излишней наглостью сейчас поесть, пока все остальные заняты происходящим?       Наконец вся эпичность закончилась на том, что Ханзо вырубил своего противника. Наступила тишина. Марвелл осмотрелась по сторонам и подошла к Гону, опускаясь на колени рядом. Магии было немного — лишь то, что удалось набрать за все последние дни лишь каким-то чудом (и то лишь благодаря невероятно добродушному ветру, который рад был найти себе собеседника). На сломанную руку этого пожалуй бы не хватило, но вот залечить большинство небольших царапин и ран — да.       Руки уже привычно светятся синеватым светом, а длинные пряди легко подхватывает шаловливый ветер. Раны затягиваются буквально на глазах. Странно, но магия почему-то почти не тратилась (видимо, тут все же был какой-то другой вид энергии). Ненадолго задумавшись и прикинув все свои шансы на благополучный исход, Марвелл все же решила рискнуть.       Сложить сломанную руку друга и придать ей правильное положение для последующего сращивания для практически профессионального врача не было большой проблемой. Полюшка-сан ее прибила бы, если бы Небесная не умела делать этого (Нравы у земной Грандины были те еще). Наконец, закончив с этим, снова сформировала лечебное плетение, практически ощущая внутренне, как кость срастается, а весь организм Гона буквально вздыхает с облегчением.       Кто бы что бы ни говорил, но Фрикс — всего лишь ребенок лет двенадцати. И ломать кости, если честно, совершенно не полезно для молодого и растущего организма. Пусть и срастутся, но неприятные последствия могут остаться. Впрочем, магия Небесной как раз была хороша именно тем, что такие вот неприятные вещи убирала практически в зародыше.       Нетеро с настоящим любопытством следил за ней, как за редкой и необычной зверушкой. Впрочем, возможно именно для него она зверушкой и была. Шутка ли — из другого мира заявилась. Тут надо сказать спасибо, что ее сразу в лабораторию на опыты не сдали, а позволили путешествовать в относительном спокойствии. Киллуа смотрел на все происходящее с любопытством, даже помогал складывать кости. Курапика и Леорио лишь немного удивились, что, впрочем, совершенно не повлияло на их хорошее отношение к ней. На остальных волшебница внимания не обращала.       Ладно, малышка немного соврала. Тот недавний пироманьяк, который почему-то возненавидел ее чуть ли не с первого взгляда, облил ее спину просто невероятной мешаниной ненависти и ярости. Зябко передернув плечами и недовольно сверкнув на того мгновенно окрасившимися в малиновый глазами, синевласка резко отвернулась. Чем она не угодила этому странному человеку — оставалось загадкой. Впрочем, у всех свои тараканы.       Также молча встав и вернувшись в строй, Венди покосилась на тихо сопящего Гона. Впрочем, того тут же подхватили на руки и куда-то поволокли. Видимо, отдыхать. А пока Нетеро объявил бой Курапики и Хисоки. Марвелл устало вздохнула.       Цирк продолжался.