Любовь под расписанием...

Глава 3. Я знаю, что вы делали прошлым летом

Не важно на сколько вы любите свою работу или учебное заведение, вставать в 6 утра всё равно не лёгкое испытание, а теперь приплюсуйте к этому то, что в течение последних трёх месяцев вы просыпались, когда хотели. Ну, или будили вас, когда хотели… Что случалось в часов эдак двенадцать. Но, увы, каникулы закончились, а учёба неожиданно подобралась сзади, принося с собой кроме привычных за 11 лет уроков, ещё и новые проблемы в виде выпускных и вступительных экзаменов. Первая неделя пролетела незаметно, уроки, прогулки, первые домашки, а также репетиции. Было приятно снова быть здесь. Снова быть дома. В родных джунглях… А поверьте мне, старшие классы этой ныне частной гимназии были ничем иным, как джунглями. Со своим порой дикими законами, но где в наше время без этого? Уже не одно поколение в гимназии шла негласная война между классами. Ашки, бэшки и вэшки никак не могли ужиться вместе. Виной тому возможно была привилегированность «А» класса в советские времена, тогда там учились дети дипломатов, медалисты, лучшие спортсмены. Учителя до сих пор воспринимали этот класс как отдельную касту. Впрочем-то не зря, ребята действительно были как на подбор, лучшие во всем, за чтоб не брались. Они были не просто одноклассниками — они были семьей, члены которой периодически были готовы убить друг друга, но убить за своего — всегда. Что в прочем-то и послужит отправной точкой, для обеденного инцидента, но пока до него ещё есть время. И это просто очередное сентябрьское утро, в которое нужно заставить себя встать с кровати, привести себя в порядок, одеться и сделать макияж. Кристина неспешно достала из шкафа черное платье c белыми манжетами и юбкой колокольчиком до середины бедра. Наряд выглядел элегантно и невинно, не считая прозрачной вставки над грудью. Вслед за платьем из шкафа были выужены черные замшевые туфли с белой кожаной окантовкой. Стоя в чёрном кружевном белье девушка придирчиво осмотрела данное сочетание. Остановившись на мысли, что это то что надо Богданова стала одеваться. Привычный макияж: тушь на длинных ресницах, стрелки, нарисованные фломастером-подводкой, а вот над выбором помады старшекласснице предстояло задуматься. Дело в том, что репетицию сегодня должен был посетить его светлость Денис Алексеевич, и Кристина понимала, что напоминать директору о инциденте под расписанием не самая хорошая идея. Хотя часть девушки и хотела тот безумный стук сердца, вызванный притоком адреналина, который она ощутила сидя в кабинете директора и ожидая хода Соколовского, но это было бы слишком глупо, нарываться так. А Богданова никогда не была глупой. Безрассудной — возможно, но не глупой. Кристина аккуратно нанесла на пухлые губы бесцветный бальзам с вишневый вкусом и перешла к причёске. Каштановые волосы, которые мягкими волнами спускались к талии, были немного присобраны сверху. Она была готова. Кристина вышла из комнаты и направилась на кухню. Кофе, нужен кофе. Не важно, что за то время сборов она уже выпила две чашки. Кофе много не бывает. На требования мамы что-нибудь съесть девушка лишь тяжело вздохнула и достала из холодильника глазированный сырок. Сказав, что больше ничего утром она и под пытками не съест Каштанка, как не раз дразнила её мама за цвет волос, направилась за сумкой. Не смотря на распространенный стереотип Богданова просто терпеть не могла опаздывать, поэтому последний раз посмотревшись в зеркало и поправив блеск на губах девушка отправилась в гимназию. Любимая алгебра и последующие русский язык и литература пролетели незаметно. Таисия Кирилловна, она же русица, она же Таиска, напомнила, что после шестого урока Авдеева, Котов, Макаров, Кирова и Богданова должны быть на прогоне, на который придет директор школы, чтобы посмотреть на сколько они готовы представлять гимназию. Аня с любопытством наблюдала за Кристиной, с первого сентября по сегодняшний день её лучшей подруге удавалась придерживаться плана «держи себя и свои губы подальше от директора». А значит это будет их первая встреча спустя неделю. Что скрывать, женское любопытство просто грызло Кирову изнутри. Ей было интересно, как будет себя вести новенький (так пока ребята называли директора) рядом с Криськой. И как он отреагирует на ту часть попури, где Кристина читает проникновенные строки о любви молодой жены к своему мужу-солдату, от которого нет вестей с фронта… Но это будет позже, а пока большая перемена, на которой весь класс дружной толпой направился атаковать столовку, ну, а точнее буфет. Не, ну серьёзно, кому нужны эти недосоленные невкусные кашки, когда есть булочки и шоколадки?! Аня и Кристина не стали становится в конец очереди, зачем, если почти в самом начале стояла Катя Авдеева. Поэтому с фирменным для школьных столовок «мне занимали» девушки продвинулись совсем близко к своему сладкому перекусу. Казалось, что можно продолжать веселье, но Богданова заметила обеспокоенный взгляд Кати. Девушка накручивала свои русые кучеряшки на палец и смотрела куда-то в центр помещения. Тина проследила за взглядом Авдеевой, понимая, что туда же с каменным выражением лица смотрит староста. «Черт, черт, черт. Только не это, » -единственное, что успело пронестись у девушки в голове. Рыжеволосая стерва Илона со своей свитой висела на Олеге, причем если правая рука этой бестии ещё довольно прилично покоилась на плече парня, то левая упорно пыталась погладить живот парня в том месте, где рубашка прячется под пряшкой ремня. И она реально думает, что этого никто не видет?! Ладно они, ладно учителя, но здесь находились дети. Медленно закипая, Крис направилась ближе к этой парочке. Она не обарачивалась, но как говорится спиной чувствовала, что девочки идут за ней. Тем временем рыжеволосая продолжала шептать что-то Агееву на ухо. Парню по всей видимости сильно не нравилось то, что он слышал. Его лицо ужасно скривилось, и он с остервенением скинул с себя эти загребущие руки. — Почему ты жалеешь эту сучку, — воскликнула Илона, указаывая на Катю. Первым не выдержал Сашка, он схватил девушку за руку и прошипел. — Кленова, если я еще хоть слово услышу в адрес Кати… — То, что, — захихикала девка. — Мы оба знаем, что ты ничего не сделаешь девушке, Котов… Саша отпустил свою хватку, понимая, что она права. Не так его воспитывали. — Поэтому я спокойно могу сказать все об этой фригидной шлюхе, — на шее Олега уже вздулись вены, а по лицу во всю ходили желваки, но прежде чем парень успел сорваться ледяной голос разорвал тишину. — Ты хоть понимаешь какую околесицу несешь? А хотя у кого я спрашиваю. Урок для мозгом обделённых. Это антонимы. Фригидная означает безразличная в половых отношениях. А шлюха… Шлюха это такие как ты, — закончила Богданова. Кристина ещё в самом начале своей речи успела вцепиться в руку Кленовой и с каждым словом оставляла на коже Вэшки все большие следы от ногтей. При этом лицо её оставалось пугающе безэмоциональным. Такую Кристину здесь не знал никто. — Отпусти меня, Богданова, совсем крышу снесло?! Как ты смеешь называть меня шлюхой! Откуда ты вообще слова такие знаешь, отличница чертова. — Оооо, я много чего знаю, — глаза Кристины на секунду блеснули дьявольским огонькам, и снова стали холодными и отчужденными. — К примеру, я знаю, что вы делали прошлым летом… — Да что ты можешь знать, — визжала рыжая бестия пытаясь вырваться из хватки Крис. — Одно слово — Болгария. Надменная улыбка на лице Крис, слезы Илоны — вот что видели все. Вот что увидел он. Голос Соколовского прозвучал как гром среди ясного неба. — Богданова в мой кабинет. — Денис Алексеевич… — начала Катя, но одного взгляда молодого директора хватило для того, чтобы воцарилась гробовая тишина. — Но для начала ты должна извиниться. Кленова заулыбалась, все прошло как нельзя лучше, она не только осталась безнаказанной, но еще и красавчик-директор на её стороне. Может пожалеете, позволит поплакать на его шикарной груди. Но счастье Илоны длилось не долго. Богданова сильнее сжала её руку, а после произнесла всего одну фразу, которая стала началом для разрушения образа приличной отличницы. — Я не собираюсь извиняться за правду, — слишком спокойным голосом произнесла девушка. В нем не было ни капли страха перед директором и даже напускного раскаяния, к которому люди так часто обращаются. Лишь спокойствие. Уверенность. Лед и огонь. Кто эта девушка? Сказать никто не мог. От знакомой одноклассникам Кристины Богдановой в ней было только имя и схожая внешность. Девушка плавным шагом идет по столовой в направлении выхода. — Куда ты собралась, Богданова?! — подает голос брюнет, видно, что он начинает злиться. Его выводит из себя её непокорность. А ещё больше то, что какая-то часть его не может не восхищаться её упрямством и бесстрашием. — Как куда, Вы ведь сами сказали, Денис Алексеевич, идти в Ваш кабинет. А он на втором этаже, если мне не изменяет память… — Иди, — сквозь зубы рычит Соколовский и выходит за ней. Почти все участники стычки стоят в оцепенении только Кленова потерает травмированную конечность. Первым в себя приходит Сашка Котов: — Что, блять, это только что было?! И пока три стервы пытаются убежать от расспросов. Аня тихо подбивает факты. — Ты все-таки вляпалась, подруга… Карие глаза пристально смотрят в зелёные. Хочется рассмеяться от жуткого ощущения, что это уже когда-то было. — Кто же ты такая, — вдруг вкрадчиво произносит бархатный голос директора, — потому что с девушкой, о которой мне рассказывали, о которой написано здесь, — брюнет взял в руки зеленый ежедневник бывшей директрисы Марфы Васильевны, — ты имеешь мало чего общего. А следовательно, либо мне врут, либо все они дураки и ты водила всех вокруг пальца слишком долго. Я даже не знаю, что хуже. Но в любом случае этому я доверять не могу, — произнес Соколовский и с некой брезгливостью выкинул ежедневник Марфы в мусорную корзину. — Ну, что ты мне скажешь, Кристина, какой из этих вариантов? — Знаете, один умный человек мне однажды сказал, что вариантов всегда на один больше, чем тебе предлагают, — рассудительно произнесла одиннадцатиклассница. — И какой же третий вариант, мисс юный философ? — Вы понятия не имеете о том, кто я, Денис Алексеевич. Вы понятия не имеете о том месте, в которое пришли работать. И вы настолько напыщенны, что смеете выкидывать более чем тридцатилетний опыт замечательного педагога в мусорный ящик. Вы решили, что я плохая. Окей, переживу. Не такое переживала. Вряд ли кто-то в здравом уме сможет объяснить то, что произошло в следующие три секунды, а может просто это и действительно самый действенный способ заставить человека замолчать, но в какой-то момент молодой директор оказался рядом с отличницей и поцеловал. Весь пыл и злоба обоих в один куда-то испарилась, оставив место замешательству и недоумению. Кристина вылетела из кабинета директора прежде чем тот успел что-либо сказать. Пусть сам разбирается со своим помешательством. Потихоньку собирая мысли в кучку, девушка подошла к огромному окну в холле. И по памяти набрала такой далекий и такой родной номер, который буквально неделю назад удалила из списка контактов. Сейчас ей был нужен он. Его голос. На звонок ответили после третьего гудка. Заспанное «алло» вызвало еле заметную печальную улыбку. Уже двенадцатый час, а он ещё в кровати, ну да, кого волнует, что занятия в лицее уже давно начались. — Алло, Гуди… — Теперь просто Гуди, уже не Гудини, — усмехнулись на том конце провода. Кристина сделала вид, что не заметила этой фразы, хоть сердце и болезненно сжалось. — Я вляпалась… мне нужна твоя помощь… Собеседник тут же стал серьёзен. От заспанности в голосе не осталось и следа. — Что случилось, Кис. — Мне нужно, чтобы ты пробил для меня одного человека. Записывай, Денис Алексеевич Соколовский, — произнеся это девушка дала отбой и продолжила смотреть невидящим взглядом в окно, все глубже погружаясь в свои мысли.