А может не всё кончено!?

Бледнолицый парень лежал и не шевелился, наверное он не заметил, как открылась дверь. Мелькор подошел поближе, тогда рыжий подскочил. -Тише, я здесь, потому что ты не вышел на работу! , — темный положил свою руку ему на лоб, -И вообще, сколько можно себя мучить, ты так слаб, что и говорить не можешь. У тебя и испарина выступила. Да к тому же знобит, хоть я и не лекарь, но могу сделать вывод, что тебе сейчас ой как хреново. Послышался странный толи писк, толи стон. Наверное, парниша что-то сказал, Мелькора взбесила такая беспомощность своего подчиненного. — Нет уж, мой сладкий, так не пойдет! — Темный схватил его на руки вместе с одеялом, словно принцессу, и понес в лазарет. Как всегда без очереди, он уложил Артано на кушетку и собирался сходить позвать лекаря, как этот рыжий парнишка схватил его за край мантии. -Ахаха, показываешь мне свои слабые стороны) Как это мило! — Моргот окрикнул целителя и, присев рядом с майроном, сжал его руку. «Милашка, милашка! Черт, проклятые фетиши, если я сейчас его съем, то будет не интересно» Когда лекарь закончил исцелять, тушка снова порозовела. Мелькору было скучно сидеть, поэтом как только парниша угомонился и стал засыпать, он наклонился над ним и, поцеловав в губы, прошептал: «Спи!». Вот только что это было, приказ, или он действительно хотел, чтоб артано стало лучше. Мелькорушка так и не понял. Майрону было очень стыдно за себя и страшновато. Стыдно потому, что лежал весь такой беспомощный, не имея возможности даже подняться от боли, и сжимал руку валара, который притащил его сюда на руках. А страшно было потому, что его сейчас должен был осматривать и лечить целитель, а еще кому он сжимал руку. Но первый страх был сильнее, поэтому руку Мелькора он не отпускал, а иногда даже сжимал сильнее, в те моменты, когда холодные руки целителя прикасались к его коже. С болью ушли и последние силы. Как только процедура закончилась и лекарь ушел, Артано стало сильно клонить в сон. Он хотел еще что-то спросить у Бауглира, извиниться за то, что вызвал к себе внимание, буквально заставил его сидеть рядом с собой. Но сил не хватало даже на то, чтоб лишний раз пошевелиться. Глаза слипались. И тут майар почувствовал, как мужчина наклонился к нему, ибо почувствовал его дыхание у себя на лице. А после, поцелуй. Он был в разы приятнее его первого, Майрон даже хотел ответить, но не успел, Мелькор отстранился. «Спи» Эти слова заставляли повиноваться. Все еще, из последних сил сжимая руку Бауглира, Артано прикрыл глаза и почти сразу уснул. Длинные тонкие пальцы перестали сжимать руку Моргота. *** После того, как рыжий уснул, Мелькор отлучился на пару часов, а когда вернулся вновь, продолжил играть роль сказочного принца, неся свою принцессу в личные покои. Он принес артано в комнату и уложил на кровать. Снял с него дурно пахнущую рубашку и тоже разделся. Затем темный лег и прижал его к себе, ему просто не терпелось увидеть, какое будет выражение лица у этого рыжего, когда он проснется. Тем временем, по замку уже ходили слухи. Все в кузне перешептывались, что их «кумир», (а они действительно считали артано стойким и мужественным, уж точно тем, кто ни за что не будет раздвигать ноги перед другим мужчиной), ночует в покоях темного повелителя. Но еще больше их удивило возвращение седовласого эльфа, его лицо было уродливо забинтовано, и чувствовалось, что весь его характер переменился. За последние пару часов он ни разу не набедокурил и лишь кивал, когда к нему обращались, тем самым еще сильнее распыляя интерес окружающих. *** Днем. Моргот заскочил в свои покои, когда снова возвращался в лазарет к рыжему. Его пассия сладко спала, развалившись на кровати, ведь обычно темный появлялся только к ночи. Разбудив, спящего эльфа, Мелькор приказал ему убираться. — Хозяин, я что-то сделал не так? Простите меня! — прошептал эльф, склонив голову. -Мне просто наскучил твое общество. Ты не расслышал, что я сказал? Убирайся! Эльф сжал мантию темного и прижался к его груди. Мертвое сердце Бауглира стучало очень медленно, и, казалось, каждый следующий удар мог стать последним. Мелькор взял седовласого эльфа за волосы и поднял его голову. -Убирайся пока я добр к тебе, если не уйдешь от сюда своими ногами, тебя вынесут в вонючем черном мешке, и не обещаю, что целым. Эльф заплакал, из-за бинтов этого не было видно, но слышны были всхлипы. Мелькора так выбешивала эта ситуация, все его любовники привязывались к нему в физическом плане, и это доставляло свои проблемы, но когда дело доходило психологической связи или (не дай Бог) влюбленности Мелькор сразу же рубил все зачатки, стенам этого замка не хватало еще только чувств безумной любви. -Чего ты хочешь? — более мягче спросил властелин, а когда заметил промелькнувшую пошлую искру в глазах парнишки, лукаво улыбнулся, — И правда! Почему бы не доставить друг другу удовольствие напоследок? С этими словами он повалил эльфа на кровать, и без какой-либо прелюдии взял его. Темный владыка имел его как последнюю шлюху, а когда закончил, схватил за волосы и выволок из комнаты, захлопнув дверь прямо перед носом. У плачущего эльфа развязались бинты, и наконец-то его черты можно было отчетливо рассмотреть. Благодаря стараниям целителя все ожоги сошли, и его лицо снова было симпатичным. Эльф горько плакал, сейчас ноги его почти не слушались, и он ели-ели смог отползти подальше от этих огромных дверей. Наслаждение, подаренное Морготом, было похоже на наркотик, и сейчас его душа и тело кричали от боли. Подобрав бинты, он сам кое-как перевязал уже здоровое личеко, (ведь господин сказал, что ему так больше нравится)и пополз к себе в комнату. *** Эти слухи сильно задели, эльфа. Он был так зол на артано, что готов был убить. Решив отмстить, во что бы то ни стало, и вернуть расположение господина, эльф стал придумывать коварный план. Судя по тому, как долго спал майар, можно было с уверенностью сказать, что его проблемы, а точнее болезнь, была ни сколько из-за каких-то инфекций или тому подобного, а из-за постоянной усталости и недосыпа. Даже не смотря на то, что тело моргота было на много холоднее, чем у любого другого валара (а про эльфов и майаров даже говорить не следовало), но спящий Майрон так сильно жался к телу мужчины, будто никогда раньше не чувствовал тепла чужого тела, хотя на самом деле так оно и было. Никогда не вступая в физическую близость с другими, рыжему были неизвестны чувства и эмоции которые возникают при самых простых объятиях или поцелуях, что уже говорить о более тесной физической близости, а уж тем более про сон с кем-то. Рыжий часто испытывал нехватку тепла от других, но сразу убеждал себя, что это не так, и старался уйти работать, чтоб хоть как-то отвлечься. Майар умело убивал на корню в себе все желания и чувства и думал, что так ему будет легче, ведь ничто постороннее не будет отвлекать его от работы. Открыв глаза, Майрон даже не сразу понял, что с ним происходит и где он. Он спал уткнувшись носиком в грудь мужчины, но не сразу осознал это, так же он не понял, от чего ему так тепло. Хотя в тот момент, когда майар осознал, что чьи-то сильные руки обнимают его, он испугался, вздрогнул и выбрался из объятий, гневным взглядом уставившись на того, кто посмел сделать это. Увидев, что он в покоях Бауглира, а сам валар лежит рядом, осознав, что это он прижимал его к себе, да еще и без одежды, Артано стал пунцового цвета от смущения и дикого гнева. Он судорожно пытался вспомнить, как оказался тут, но ничего не помнил, кроме того, как Мелькор нес его, вяло сопротивляющегося, на руках в лазарет. -Чт. что я тут делаю?! — наконец выговорил Майрон, надеясь, что мужчина не спит, ибо прикоснуться к нему, а уж тем более толкнуть, не смел