Burn it down / Сжигая дотла

Внутри охваченного огнем здания находятся двое существ, дворецкий и его бывший господин. Хозяин горит, истошно крича в агонии, что длится, похоже, целую вечность, молит о наступлении смерти, но забвение все не наступает. Эта жизнь, что длится бесконечно, несет в себе страдания, одно страшнее другого, и Себастьян, отстраненно наблюдая за пыткой, в которую он погрузил своего мальчика, ни капли его не жалеет – разве испытывают жалость люди к новорожденным, что через боль и потрясения приходят в этот мир? А демоны живут так долго, что каждая следующая секунда для них – страдание, а сильнейшая боль – всего лишь мимолетная частичка бытия. Сиэль сгорает клетка за клеткой, но это всего лишь его человеческая сущность уступает демонической. Пламя преисподней проглатывает материю, что принадлежала этому миру, и заполняет пустоту той непроглядной тьмой, из которой создан сам Ад и существа, ему принадлежащие. Огонь и очищает, и лечит, и создает. Он не щадит ни каменные стены, ни металлическую арматуру, и уже через несколько минут особняк начинает осыпаться, как карточный домик. Темное предрассветное небо озарено светом, ярким, как в полуденный час. Из пылающих развалин появляется темная фигура и через мгновение оказывается рядом с Гробовщиком, напряженно ожидавшим своего противника недалеко от поместья. Жнец успевает вовремя блокировать удар, спасаясь от прямого попадания в сердце, но Себастьян, не растерявшись, хватает его за правое плечо все еще охваченной огнем рукой. Ткань мгновенно исчезает, кожа прожигается не менее легко. Появляется неприятный запах горелой плоти. - Удобно, не так ли? Демонам не приносит никакого вреда. – Себастьян выглядит весьма довольным. Он так и не убрал руку, но огонь постепенно исчез сам по себе. – Жаль, на земле быстро гаснет. Из развалин доносится еще один полный боли крик. Гробовщик, в отличие от Сиэля, не издает и звука, а, придя в себя после болевого шока, перехватывает косу смерти другой рукой и резким движением руки заставляет демона отстраниться на несколько шагов, защищаясь. Однако всерьёз нападать не спешит. - Да? Не похоже, что Сиэль хорошо проводит время, - он кивком показывает на догорающие остатки особняка. – Я часто думал о том, что ему не повредила бы хорошая порка, но ты порой впадаешь в крайности. Кажется, что рана на плече не приносит ему хоть какое-нибудь неудобство. Себастьян думает, что Гробовщик стал таким же, как его любимые трупы. Расслабленно поигрывая косой, он медленно, растягивая слова, продолжает. - А ты долго не появлялся, только кружил вокруг. Я даже подумал, что между вами все кончено. - Интересно, ты подумал об этом до того, как раздвинуть ему ноги, или после? – В голосе слышится хорошо сдерживаемая ярость, которую можно принять за легкое раздражение. Гробовщик же ощущает, что с этого самого момента ему вынесен смертный приговор. Себастьян, решив, что это неплохой момент для атаки, делает ложный выпад ногой, и, установив оружие противника на относительно безопасном расстоянии от себя, бьет кулаком прямо Гробовщику в лицо. От попадания в челюсть жнец отшатывается, и использует этот толчок, чтобы отдалиться от противника и атаковать. Коса удобна на дистанции, а Себастьян предпочитает ближний бой врукопашную; преимущество на стороне Гробовщика, и он решает им воспользоваться. Не давая демону подобраться ближе, он использует целую серию атак: начинает с почти играющих, легких движений, от которых Себастьяну удается без труда уклоняться, но под конец кажется, что жнец пытается разрубить противника пополам. Не имея возможности напасть, демон пытается хотя бы обойтись без тяжелых ранений, но к тому моменту, когда ему удается ухватить косовище и остановить сыплющиеся на него удары, у Себастьяна уже рассечена бровь, царапина на ключице и глубокий порез от локтя до кисти левой руки. С легким свечением из раны появляется кинопленка. Второй рукой он вцепляется Гробовщику в горло, но тот быстро возвращает контроль над своим оружием и заносит его для удара, так что Себастьяну приходится освободить его шею. И именно в этот момент, в разгар схватки, Себастьяну захотелось объяснить противнику, насколько тот ошибается. - Все кончено? Ты не понимаешь, о чем говоришь. – Нескольких мгновений ему хватает, чтобы перевести дух, и теперь он вновь расслаблен, спокоен, и ласково улыбается. В глазах пляшет огонь, более не затмеваемый горящим строением позади. – Открыть клетку и пустить певчую птичку полетать по комнате, конечно, неслыханной щедрости дар, но не тоже самое, что подарить свободу, не так ли? Выдержав небольшую паузу, он продолжает. - Я и Сиэль, мы связаны узами, более сильными, чем контракт. Аннафелоуз вместе с демонической сущностью передала ему обязанность носить в себе меч, который принадлежит мне, как последнему, победившему в дуэли. Себастьян наслаждается, произнося эти слова. - Сиэль принадлежит мне. Глупый спектакль, который ты устроил, не изменил ничего. Сиэль искал меня все это время. Гробовщик молчит, он и так знал все то, чем самодовольно хвастается Себастьян в данный момент. Вместо ответа он нападает, но его легко останавливают. Жнец атакует вновь и вновь; ситуация, в которой он оказался замешан, неожиданно становится предельно ясной. Он словно наблюдает со стороны, с отстраненной, объективной позиции: жнец и демон столкнулись в битве, и это правильно, все законы мира диктовали необходимость их вражды, ненависти, нетерпимости друг к другу. Неожиданная ирония заключается в том, что порождением ада движет любовь, и лишь она. Заместитель Бога на земле хотел погрузить мир в хаос и разруху, их общий знакомый, Уильям, назвал это превышением служебных полномочий и попытался помешать. У Спирса хватило ума не связываться с ним напрямую, однако он ударил в самое сильное звено и без того безупречного плана, за что и поплатился. Точнее, план станет безупречным, когда этот навязчивый демон исчезнет. - Сиэль был рожден, чтобы вершить великие дела, менять ход истории, править миром, а ты, - Гробовщик на секунду замирает, остановившись, перебрасывает косу в другую руку, и лишь затем продолжает, - ты всего лишь дворецкий. На самом деле Гробовщик считает великим только себя. Себастьян явно проигрывает, ранений на его теле прибавилось, а из-за пореза на правом веке кажется, что он плачет кровью. - Из-за тебя Сиэль чуть не умер от голода, - хмуро замечает брюнет. - За его питанием ты следил более старательно, признаю. - Продолжим обсуждать особенности демонической диеты, или, - Себастьян бьет Гробовщика ногой в грудь, тот на мгновение теряет равновесие, что позволяет Себастьяну пинком по колену окончательно повалить жнеца на землю, и лишь за тем договорить, – ты скажешь, для чего назвался моим именем? На лице самозванца появляется блаженная улыбка, и Себастьян, предчувствуя порцию бессмыслицы, которую у него совсем не было настроения слушать, пресекает ее: - Не надо говорить, что это очень смешно. Все насмеялись вдоволь. Гробовщик совсем не пытается вырваться, его беспечность не знает границ, и на то есть причина. - Книга. В книге написано, что один из нас погибнет от косы смерти в этой схватке, убитый тем, кого зовут Себастьян, - голос Жнеца становится совсем ласковым. – А ведь с тех пор, как Сиэль разорвал контракт, это имя твоим больше не является. Не так ли? – Ему удается освободиться от захвата и подняться на ноги. Коса смерти была в секунде от того, что бы пронзить чужую плоть, но демон, с легкостью увернувшись, скрывается за одним из растущих поблизости деревьев, – лезвие с легкостью разрезает твердый многолетний ствол. Гробовщик нападает еще раз, используя ложный выпад, и косым ударом рассекает Себастьяну грудную клетку. Легкие оказались задеты и наполняются кровью, дышать удается с трудом, так что он перестает это делать. Сердце тоже пришлось остановить – проливать свою кровь на землю близ поместья Фантомхайв нет никакого желания, а рана затянется только через пару часов. Узнав все, что хотел, Себастьян решает, что представление можно заканчивать, и буквально достает из рукава припрятанный козырь. Он не зря переместил бой под кроны деревьев – теперь ни один луч тусклого лунного света не выдаст его намерений. Спрятавшись в тени, демон несколько раз быстро сменяет местоположение в попытке запутать своего врага, который полагается лишь на свои слух и чутье; а затем, молниеносно оказавшись за спиной Гробовшика, наносит последний удар. Жнец же не надеялся, что Себастьян пришел с пустыми руками? Гробовщик удивленно смотрит на проткнувший его секатор. Лезвие прошло насквозь и торчит из груди на несколько дюймов. Прежде чем осознание произошедшего полностью накрывает мужчину, Себастьян повторяет атаку, на этот раз попав точно в сердце. - Кажется, кто-то близорук настолько, что не заметил бывшего коллегу, потерявшего инвентарь. Резким движением демон достает оружие из уже умирающего противника, внимательно наблюдая, как жизнь уходит из чужого тела. В абсолютной темноте особенно ярко светятся дьявольским огнем глаза – Себастьян не получал столько удовольствия от убийства с тех пор, как покончил с Фаустосом. Подождав несколько секунд и убедившись, что Гробовщик действительно мертв, демон возвращается к особняку, достает из кармана шелковый платок и педантично очищает секатор от крови. Он терпеливо ждет, минуты тянутся одна за другой, куда дольше, чем им положено, словно за просмотром дурного фильма. Себастьян сам превращается в ожидание. Мысли не задерживаются в голове, неспособные перебить щекочущее чувство предвкушения. Наконец, когда солнце уже на половину выбралось из-за горизонта, под обломками появляется слабое шевеление, постепенно все более резкое и шумное. Наконец, подняв одной рукой большой каменный блок, из руин выбирается Сиэль, в своем привычном облике тринадцатилетнего мальчика, нагой, весь испачканный в пыли и саже. Хмурый и с рассеянным взглядом, как после долгого, глубокого сна, он неуклюже спускается на землю по острым камням, царапая свои нежные ступни, которым дворецкий не позволял коснуться даже паркета. Как только Сиэль ступает на черную траву, Себастьян в мгновение ока оказывается рядом. Тени окутывают Сиэля, уплотняясь, и через пару секунд он уже облачен в черные одежды. Мальчик поднимает глаза и смотрит на мужчину, стоящего перед ним, долго молчит, а затем, глянув на все еще темные кроны деревьев в стороне, с печалью произносит: - Зря ты его убил. Мужчина ожидал ворчания по поводу того, что Михаэлис сначала купил дом Фантомхайв, а затем бесстыже спалил, но, видимо, кардинально ошибся. На длинных ресницах молодого демона остались пылинки пепла, на правой скуле виднеется след сажи. Себастьян хочет стереть его, но не смеет. Инстинкты подсказывают ему, что Сиэль отстранится. Бывший дворецкий спокойно отвечает: - Гробовщик обманул тебя. - Он подсказал мне другой путь, - Себастьян не понял, что бывший граф имеет в виду, но решает не спрашивать, а тот продолжает. – Эти годы я был счастлив. - Разве ложь приносит счастье? Сиэль Фантомхайв, которого я знал, никогда бы так не сказал. Сиэлю не нравится то, что он услышал, оттого он слегка кривится и устало прикрывает синие глаза, и, когда открывает их вновь, зрачки уже бордового цвета. - Сиэль Фантомхайв, которого ты знал, погиб много лет назад, - посчитав на этом разговор законченным, мальчик разворачивается и хочет уйти, но Себастьян хватает его за предплечье и шипит: - У тебя остался неоплаченный долг передо мной. Младший демон даже не пытается вырваться. - Полагаю, при смерти кредитора долг спишется автоматически. Себастьян решает зря не сотрясать воздух насмешками, пустыми угрозами и шантажом. Предельно серьезно он парирует: - Мне это не грозит даже в самой долгосрочной из перспектив. Ты же, в скором времени, присоединишься к списку моих ценнейших активов. Сиэль лишь горько вздыхает и, наконец, освобождается. Посмотрев своему бывшему слуге в глаза, он тихо отвечает, больше не прячась за неуместными метафорами: - Я практически провел так всю жизнь. Я устал, Себастьян, тебя всегда слишком много. Ты мучаешь меня, даже не присутствуя рядом. Как громкий хлопок дверью посреди ночной тишины. Эмоциональный диапазон у демонов ограничен, так что в этот момент, вероятно, они чувствуют одно и тоже: Сиэль раздосадован тем, что призраки прошлого останутся с ним навеки, Себастьян злится оттого, что бывший господин словно не слышит и не видит. Он хочет сказать Сиэлю, насколько тот ошибается, что у него нет выбора, что... Лишенные детства так и не взрослеют по-настоящему, и он, Сиэль, ведет себя как опьяненный мнимой свободой подросток. - …Пожалуйста, не обращайте на меня внимания, продолжайте выяснять отношения, или о чем вы там, я заберу кое-что и тихонечко уйду. Себастьян возводит к небу глаза. Высокий голос определенно принадлежит красноволосому недоразумению, появления которого демон даже не заметил. Он разворачивается и видит шумного жнеца, уже держащего в руках оружие Спирса, растерянно озирающегося, пытаясь что-то найти. Мужчина, поняв, что именно ищет Грелль, кивает в сторону леса: - Гробовщик там. Сатклифф, улыбнувшись ему во все свои акульи зубы, скрывается в указанном направлении. Внимание демона возвращается к мальчику, рассеянно глядящему в след рыжему жнецу. Когда тот исчезает из виду, Сиэль предполагает, что теперь точно настал момент удалиться. Мужчина же понимает: ситуация выходит из-под контроля, и двигается следом, готовый применить, если потребуется, серьезные меры, но его останавливает широкое лезвие косы, очутившееся в дюйме от его шеи. Коса была испачкана в его, Себастьяна, крови, уже засохшей, но демон все же может ощутить собственный запах. Грелль, угрожающий ему, в другой руке держит секатор своего начальника, а на плече несет то, что когда-то было Гробовщиком. Сиэль использует это промедление, что бы скрыться, так что демону уже некуда спешить. Он лишь устало спрашивает: - И ты туда же? Грелль словно сопровождал все скверные события. - Прости, Себастьянчик, но Сиэль должен закончить то, что начал Шрамик. Уже знакомый с манерой речи эксцентричного жнеца, Себастьян догадался, что Грелль имел в виду Гробовщика. - И что же он начал? Он не сильно полагается на ответ, так что уже прикидывает, не расспросить ли обо всем Сатклиффа после нескольких хороших ударов тому в лицо, раз уж настроение у демона весьма паршивое. Жнец же, не подозревая о враждебных планах Себастьяна, уже перестал угрожать ему косой и явно расслабился. Услышав вопрос, диспетчер возбужденно распахивает глаза и пытается кокетливо передернуть плечами, но поскольку вес на них лежит немаленький, получается скомканно. - Прости, даже тебе не могу рассказать... Скажу только, что умрет кое-кто из ваших и что начальство приказало препятствовать , но ты же меня знаешь. Запретный плод так сладок. Протараторив все это, Грелль на секунду замолкает и, посерьезнев, продолжает. - Вряд ли тебе это понравится, - и, после недолгого молчания мрачно и едва ли не с жалостью в голосе изрекает то, что не имело никакого отношения к теме разговора. – Опасность мудрого в том, что он больше всех подвержен соблазну влюбиться в неразумное. А затем, повинуясь невообразимому хаосу в голове, неожиданно исчезает. Себастьян в ярости крушит все, что еще оставалось на территории поместья, безответно взывая к своему безграничному терпению. Издалека слышатся сирены пожарных машин, безответственно опаздывающих тушить огонь, давно погасший сам по себе. Солнце уже полностью поднялось над горизонтом и слепит глаза.