***
Когда Коту удалось-таки открыть глаза, собственное тело показалось ему странно тяжелым. Взгляд уперся в пол, покрытый белым кафелем. Кот лежал на животе лицом на каком-то кольце (2). Фиксирующая подушка выравнивала положение всего тела в одну линию, оставляя открытыми лицо и шею. Спина и руки мерзли — с него точно сняли костюм. Болело горло, в ушах отдавался слабый писк — кажется, работал ИВЛ (3). Ныли мышцы шеи, и Кот наконец-то пришел в себя. Он лежал в операционной, зафиксированный на столе. И акума подготавливал его к чему-то. В горле торчала трахеостомическая трубка (4). Почему он не использовал обычную маску (5)? — О, уже очнулся? К лицу подвинули зеркало, развернув так, чтобы в нем отразился Хирург. Акума был в халате и перчатках, с маской на шее. — Что… — просипел Кот, — ты сделал… — с трудом вздохнул, — со… мной? Зашелся в кашле, заляпав кровью пол. Провел языком по зубам, сглотнул, почувствовав металлический привкус во рту. И содрогнулся от последовавшей боли в горле. — Я ввел тебе препарат, над которым работал. — Начал Хирург, придвинув поднос и перебирая инструменты. — Это измененная версия яда кураре, которая действует как эпидуральная анестезия (6). От места инъекции и ниже, ты свое тело контролировать не сможешь… — тут он замолчал. А потом появился прямо перед Котом. С отвратительной дьявольской ухмылкой на лице. Пульс Нуара резко ускорился. — Но чувствительность сохранится полностью. Хирург исчез из поля зрения, но говорить не перестал. — К сожалению, укол пришелся в шею, поэтому я подключил тебя к ИВЛ. Иначе ты бы задохнулся, — удовольствие в его голосе сменилось раздражением. — Я надеялся, что удастся обойтись без крайних мер, но лучше уж так. Ты мне нужен способным к диалогу. «Что он задумал?» Кот видел в зеркале, как акума точит скальпель, в его голове, вызывая тошноту, эхом отражался звон металла. — А теперь… Хирург подошел к Коту, и тот почувствовал, как острие скальпеля прижалось к коже спины справа от позвоночника. — Теперь ты расскажешь мне, где Ледибаг. Кот почти прорычал: — Если ты думаешь, что… вдох — Я расскажу… выдох — Где она… Сглотнул кровь, поймал в зеркале взгляд Хирурга. Посмотрел упрямо. — То ты наивный мудак. Акуму перекосило от бешенства: — Посмотрим, как ты дальше запоешь. Во время их разговора скальпель давил на шею все сильнее. Потом он рассек кожу — достаточно болезненно, но Кот спокойно перетерпел и это. А вот когда кончик лезвия впился в мышцы, разрезая плоть вдоль позвоночника — тогда он зашипел. И только после того, как услышал, как кромка скребет по кости, он больше не смог сдерживаться. И закричал. Но не сломался. Да, он не мог сжать руку в кулак. Не мог самостоятельно дышать. Он даже задрожать не мог, хотя в комнате и было жутко холодно. Но он мог защитить свою Леди. Головокружение и боль в истерзанном теле — ничто по сравнению с тем, как бы он чувствовал себя, если бы с ней что-то случилось. Он не должен дать акуме ни единой зацепки о том, где сейчас Ледибаг. Ему нужно продержаться, пока Леди не найдет его. Нуар чувствовал, как кровь стекает по ребрам, но не видел этого. Ощущал, как сквозняк, гуляющий по комнате, холодит его оголенные нервы, но не мог ничего поделать. На грудь словно легла бетонная плита — он с трудом оставался в сознании. Когда он доберется до Хищной Моли — обязательно убьет его. С каких пор он стал таким жестоким? Почему это с ним произошло? В глазах темнело. С того момента, как Кот очнулся, прошло всего полчаса, а Хирург уже использовал несколько пакетов с плазмой, чтобы сохранить ему жизнь. В глазах мелькали черные точки, сердце билось как бешеное. Ему нельзя терять сознание. Звуки становились все тише, сознание плыло. Он слабел, и почти сдался, когда его внимание привлек какой-то шум. Кот не знал, что происходит, но вскоре почувствовал, как Хирург исчез, а в комнате, сбивая инструменты на пол, остался кто-то другой. Последнее, что он увидел — хоровод ярко-голубых глаз. А потом мир вокруг погрузился во тьму.***
Впервые за все время, что она носила костюм Ледибаг, Маринетт казалось, что все вокруг — красное. Не из-за крови, залившей кожу ее партнера и испачкавшей халат Хирурга вместе с инструментами. Сам ее взор заволокла алая пелена. До этого она никогда не чувствовала желания кого-либо убить. Но сейчас, увидев изувеченную спину Кота… Она с трудом сдерживалась, чтобы не впасть в слепую ярость. Маринетт не помнила, как использовала Талисман удачи. Из памяти выпало, как она очистила бабочку, освободив жертву от влияния Хищной Моли. Словно автопилот включился — она и понятия не имела, как ей так быстро удалось притащить Кота к Мастеру Фу. Все время, пока они латали Кота, она была вне себя от бешенства. Обычно все заботы о ранах героев ложились на Мастера Фу. Ожоги, переломы — он вправлял и лечил все. Но в нынешнем состоянии Кота… Без помощи Маринетт было не обойтись. То, что им все же удалось остановить кровотечение и приладить обратно срезанную плоть, не вызвав у Кота остановку сердца, иначе как чудом назвать было нельзя. Он мог дышать сам — пусть слабо и сбивчиво, и Маринетт отказалась оставлять его одного. Превратившись в Ледибаг, она закинула его на спину и перенесла обратно в свою комнату. Уложила Кота на кушетку лицом вниз и опустилась на пол в изголовье. Рукава костюма Нуара пришлось завязать вокруг талии — при любой попытке застегнуть молнию свежие швы грозили разойтись, а раны — опять начать кровоточить. К счастью, Кот не использовал Катаклизм, поэтому квами еще мог поддерживать супергеройскую личину. Когда ее трансформация опять рассеялась, Тикки села Маринетт на плечо. — Тикки, а вдруг он не справится? — прошептала девушка, пропуская сквозь пальцы пряди его волос. — Он выдержит, Маринетт, — квами Ледибаг легонько прижалась к щеке Маринетт и обняла свою избранницу. — А если нет? Ее шепот был едва слышен, от слез щипало глаза. Мари перевела взгляд на своего партнера, снова пострадавшего, чтобы защитить ее. «А о себе он подумал?» «Глупый Кот». — Знаешь… Был когда-то павлиний камень чудес. Лет десять-двадцать назад, — пробормотала Тикки. Маринетт уставилась на свою квами дикими глазами: — Что? Тикки потерла ручки: — Ее звали Белезза. Ее избранника тяжело ранил владелец последнего камня чудес… Он… Был как Хищная Моль. Маринетт нервно сглотнула: — Тикки, зачем ты мне рассказываешь об этом? — Квами может спасти жизнь носителя камня чудес, разорвав с ним контракт. Глаза девушки расширились: — То есть, ты хочешь сказать, что… — Да. Если дела будут совсем плохи и Плагг решит спасти Кота, он сможет разорвать контракт, попытавшись сохранить его жизнь. Сердце подпрыгнуло в груди Маринетт, расплескав по телу слабость. «Стоп…» — Попытавшись? Тикки посмотрела виновато. — Шансы пятьдесят на пятьдесят. Если все пройдет удачно, камень чудес потеряет силу и носитель никогда больше не сможет его использовать. Но сохранит свою жизнь… — квами замялась. — А если все пойдет не так? — тихо спросила Маринетт. По щекам Тикки покатились слезы. — Квами исчезнет, а носитель все равно умрет… Маринетт подняла руку, мягко обхватив Тикки, прижавшуюся к ее щеке. — Не волнуйся, — печально улыбнувшись, прошептала она, — я не допущу, чтобы тебе с Плаггом пришлось делать подобный выбор ради меня или Кота. Тикки, тихо плача, уткнулась в щеку Маринетт: — Надеюсь на это. В тишине, они слушали каждый вздох Кота. Порой, очнувшись, Маринетт ловила себя за плетением косичек из его золотистых прядей. За прошедший год он отпустил шевелюру, и новая стрижка ему удивительно шла. — Не смей умирать, — прошептала она, — или я никогда тебя не прощу. — Он тебя тоже не простит, Маринетт, — пропела Тикки. Маринетт рассмеялась. — Ну, я пока и не собираюсь умирать.***
Адриан вырвался из тумана, окутывавшего разум. Во рту пересохло, в горле першило. Одним резким движением Кот подорвался со своего ложа, пытаясь сбежать. Он не мог дать акуме ни единого шанса что-либо вызнать у него. Ни за что… — Эй, эй! Голова кружилась, сознание мутилось, когда он встал на дрожащие ноги. Ему нужно было уйти. Найти выход. То, что он отключился, было уже плохо, он не мог позволить себе потерять еще больше времени. Почувствовав, как на лицо легли чьи-то руки, он перевел взгляд. Сосредоточился на голубых глазах, сиявших прямо перед ним, и его сердце забилось чаще. «Ледибаг?» Он потряс головой. «Нет, Маринетт». Он был в комнате Маринетт. — Кот, ты должен присесть. Швы разойдутся. Успокойся. Пылинки, застывшие в воздухе, щекотали нёбо, и он, растерявшись, вскинул к горлу руки. До сих пор — обнаженные. Он опустил взгляд на рукава, завязанные вокруг талии, на голый торс в бинтах. Под ладонью ощущалась стерильная подушечка, шею охватывала повязка, на живот были намотаны километры бинтов — ткань покрывала торс почти полностью. Пульс замедлился, когда до него наконец-то дошло, что опасности нет. Он был в безопасности. Кот сжал челюсти. Уставился в пол, избегая взгляда Маринетт. Он снова подвел ее. И Ледибаг опять пришлось его выручать. Услышав откуда-то от окна металлический звон, Адриан, вздрогнув, вскинул голову и приготовился к бою. Но это были просто ветряные колокольчики. — Принцесса, что я здесь делаю? — тихо спросил он, встретив ее взгляд. — Тебя принесла Ледибаг, — медленно приблизившись, так же тихо ответила Маринетт. Она отошла, когда он отреагировал на звон, оставив ему больше пространства, за что Нуар был ей благодарен. — Ясно, — вздохнул он, потирая глаза. — Со мной одни проблемы. — Это не так. Кот покосился на нее, удивленный тоном Маринетт. Ни капли сомнений, и голос ни разу не дрогнул. — Почему ты так уверена? — спросил он, сузив глаза. — Она всегда хорошо отзывается о тебе, Кот. Единственная причина, по которой она оставила тебя здесь — ее время почти вышло. И она знала, что сегодня за тобой должен кто-то присмотреть, — мягко ответила Маринетт, взяв его за руку. — Я тоже за тебя беспокоюсь, — призналась она, слегка покраснев. — И хочу убедиться, что с тобой все будет в порядке. Она поучающее подняла палец, чтобы он подождал, затем быстро сбегала в ванную, вернувшись со стаканом воды. Кот с благодарностью принял его, осушив за пару секунд. Струйка воды сбежала из уголка рта, скатилась по подбородку к шее, впитавшись в край повязки. Он, запыхавшись, сглотнул остатки воды. Прижал к груди руки, отчаянно хватая ртом воздух. Так здорово было снова дышать самому, без помощи аппарата. Он потянулся, чтобы поставить стакан. Шу-у-ух! Боль прошлась от рук к позвоночнику, пробежалась по обе стороны хребта, и он упал на колени, зайдясь в кашле и сбитых, беспорядочных вздохах. Живот дрожал, легкие пытались избавиться от отработанного воздуха, слезы жгли глаза. Улыбка Хирурга. Скальпель проходит по коже. Крики разрывают его истерзанное горло. Скальпель рассекает плоть, мышцы и скребет по кости. — Блядь, — он упал, задыхаясь. — Вот черт. Он не мог больше сдерживаться. От всхлипов Кота трясло. Пока он лежал на столе, сосредоточившись на Леди и ее безопасности, он не проронил ни слезинки. Даже не думал о том, чтобы перестать терпеть. Но теперь, оказавшись здесь, в безопасности… Вот же срань, он чувствовал себя таким слабым… Теплые руки потянули его вверх, осторожно обняли, придерживая за плечи, но не прикасаясь к спине, впились в кожу. Он прижался к ней, закинул руку на плечо, обнял за спину. Второй рукой обвил талию, прихватив бедро. Лбом прижался к шее. Его трясло. Объятья стали крепче. Даже если ей и было неудобно — она ничего не сказала. — Прости, — прохрипел он, попытавшись откашляться. — Мне так жаль. Я не хотел… Я… — Чшш… — шептала она, усилив хватку, — все в порядке. Ты в безопасности. Все хорошо, Кот. Она отстранилась от него, взяла лицо в ладони, вытерла слезы. Слабо улыбнувшись, с блестящими глазами, поцеловала его в лоб, замерев так на минутку. Его тело расслабилось, когда он опустил голову ей на грудь, чуть ниже впадины на горле. По факту — устроился в ее декольте. Если бы Мари ударила его или прогнала — он бы совсем не удивился. Но она только обняла его голову, перебирая волосы. — Все хорошо… — шептала она, — с тобой все хорошо.***
Просидев так примерно час, он заснул у нее на груди. — Он устал, — вздохнула Маринетт, проведя по его щеке большим пальцем. Порой ей было слишком сложно помнить о том, что там, за маской, человек. Человек, настолько влюбленный в Ледибаг, что позволил акуме сотворить с собой вот это все, для того, чтобы защитить ее. — Ненормальный Кот, — пробормотала она, перехватывая его поудобнее, чтобы переложить обратно на кушетку. Длины кушетки едва хватало для его тела, однако ноги все равно немного свисали. Повозившись, Мари укрыла его одеялом. На улице холодно. Он мог замерзнуть, и простуда — последнее, что ему нужно вдобавок к уже имеющимся ранам. Она развернулась, чтобы уйти, но ее задержала теплая хватка мозолистых рук. — Останься, пожалуйста. Поколебавшись, она забралась к нему под одеяло. И скоро он уснул. Маринетт смотрела на лицо Нуара. Похоже, боль, мучившая его, ушла. С тяжелым сердцем, она отвела прядь волос со лба. Мари ничего не могла с собой поделать —просто хотела, чтобы он проснулся, и она снова могла заглянуть ему в глаза. Блин. И когда она успела влюбиться в этого глупого Кота?***
Она проснулась от того, что ее несли в кровать на лофт. — Кот, что ты… — Чшш… — прервал ее Нуар, мягко опустив на кровать. — Спи. Мне пора домой. — Но… Ты… К губам прижался его палец, и она, чуть смежив веки, уставилась в его светящиеся в темноте глаза. Он слегка щурился, и Мари не видела его лица, она была уверена — он улыбается. — Спасибо, что присмотрела за мной, Принцесса, — прошептал он. — Ты же знаешь, что не обязана этого делать. Она кивнула, укутываясь в одеяло: — Я знаю. Зашуршал костюм, Кот сдавленно зашипел, но не было слышно, чтобы он застегнул молнию. Кажется, слишком сильно потянул замок. — Возвращайся завтра, ладно? Мне нужно знать, что… Она замолчала, когда Кот поцеловал ее в лоб. — Спи давай. Завтра встретимся. — Обещаешь? Смех Нуара отдавался музыкой в ее ушах. — Обещаю. Она смотрела, как он выбрался в окно и перепрыгнул на крышу, отправляясь домой. Сколько шрамов он получил, защищая ее. Сколько раз его ранили, когда он спасал ее жизнь ценой своей собственной. Она не сомневалась, что он, не задумываясь, шагнет даже под пули. И ненавидела это. Ненавидела, что он постоянно рискует собой. Это нужно было прекратить. Они должны поймать злодея. Если она хочет спасти Кота, у нее не остается иного выбора. Завтра она найдет Хищную Моль. Даже если это ее убьет. FIN _____________________________________________________________________ * это — то самое «удушение замком предплечья». Если сжатие сонной артерии выполняется правильно, то потеря сознания наступает примерно через 10 секунд. После прекращения сжатия сознание возвращается примерно через 10-20 секунд. Правильно выполняя удушение, относительно слабая женщина может обездвижить мужчину, который в два раза больше её. Кот все продумал: D ** если интересно, примерно так выглядит стол, на котором Хирург оперировал Кота. Стандарт, оборудованный для операций на позвоночнике — тот самый «бублик», лицом в который и укладывается пациент, и прочие примочки. Я постаралась найти фото без излишних кровавых подробностей, т.к. их и в фике хватает %) http://tomsk-novosti.ru/wp-content/uploads/2013/01/4bol-nitsa_osn.jpg *** ИВЛ (Аппарат искусственной вентиляции лёгких) может быть для инвазивной (через интубационную трубку, введенную в дыхательные пути пациента или через трахеостому), и для неинвазивной искусственной вентиляции легких — через маску. **** трахеостомическая трубка — http://homeventilation.ru/traheostoma/tube. Да, представьте себе, «трубка в горле» значит именно то, что на иллюстрации. Прокалываются мышцы и трахея, потом вставляется трубка. Крови минимум, но выглядит все равно не слишком аппетитно. >_< ***** см. пометки к ИВЛ. ****** эпидуральная анестезия. Сабж — препарат вводится в район позвоночника (через катетер, но предположим, что Хирург сначала Кота вырубил, уколов снотворное, а потом уже пошел по всем процедурам). Судя по описанию действия, Кота накачали именно миорелаксантами. Анестетиков и анальгетиков не было. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0%BF%D0%B8%D0%B4%D1%83%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B0%D0%BD%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%B7%D0%B8%D1%8F Вообще, за что я особенно люблю этого автора — за серьезный подход к изучению матчасти *_*