Белерианд и далее везде

Предположим, герой – молодой демиург и неопытный бог – Разругался с отцом, чтобы тот не мешал ему делать дела, Походил, сделал вывод, что всё не по нём, и шагнул за порог – И, по правде сказать, не особо тяжелой разлука была; Расплевавшись с богами земли и морей, Он решил, что пора бы начать по уму, Сотню эльфов увёл, переделал в людей, Чтоб во благо цветущей земли и на радость ему самому Строить город прекрасный из дерева и обживаться скорей – И, конечно же, эльфы добром за добро отплатили ему. А одна из них так ободряет кивком, Что понятно: венком одарить-то стесняется, Но никогда не забудет о нём. Он тем временем эльфам велит не зевать, Через сутки пути прибывают в долину, Возводят там город и так принимаются существовать. То есть это живут они с делом и без, и печали им нет, Созидают окрестности в виде садов, площадей и скульптур, И не знают, что их уничтожить давно вознамерился Свет, Разнести их в немыслимый хлам и невиданный прежде сумбур. И является войско с мечом и огнем, И, конечно, же, всех убивают, как скот, И она погибает под острым клинком, Обещая вернуться – а он и в тюрьме триста лет ее ждет, Наконец, из-под стражи со скрипом отпущен – дурак дураком – Взбаламутил весь Аман, унёс сильмариллы – и дальше вперёд! И, покамест за Гранью она занята, Он уходит в дела, и его с головой Поглощает забота то эта, то та. То некормленый волк у него, то мигрень, То казарма для орков, то балрогам душ, То ладони в ожогах, то память больная – и так что ни день. Предположим, Эпоха проходит, он ждет, но она не придет – Знать, погасли все звёзды, сломался аир, разлетелись миры, Только нолдор пришли – с перепугу у них получился Исход - И пытаются днесь раскроить черепа о подножье горы. Просидевши еще пол-Эпохи без сна, Он решает, что это терпеть ему влом, Снаряжает драконов, троллей и слона И бросает всё это внезапно на нолдор, приправив огнём. И, проснувшись от шума, за Гранью о нём вспоминает она, То есть, этак встряхнувшись, она наконец вспоминает о нём. И скорее обратно вернуться спешит, По дороге обличье и имя сменив – Что с ней делать теперь, он на месте решит. Разумеется, он ее не узнает, А потом, после долгих раздумий узнав, Сам не знает чего, но боится, и замуж ее выдаёт. Исчезает она, и тоскою тоску погоняет тоска, Он сидит что ни день, постоянно страдает и смотрит в окно, А в дальнейшем опять ни с того ни с сего собирает войска И опять начинает кидаться на нолдор – сие не умно. Он же это от горя, он не виноват - Но убийцы приходят опять убивать, Всех, конечно, убьют, а его ослепят - Только Книгу святую Гортхауру он и успеет отдать - Остальные детали потом победители определят. А теперь угадайте, что я по сей день не могу прочитать. Ну конечно же, Книгу, Единый ты мой! Вот сижу это я третьи сутки над ней, И пытаюсь понять, что творится со мной. А часа через два, ни с того ни с сего, Позову я Борондира, встречу его - И по морде ему со значением, но не скажу ничего. Разговаривать некогда, да и зачем, В этих строчках и сам разобраться б я смог, А Борондир – он слеп, хорошо хоть не нем - Страж здесь я, вообще-то, а кто не согласен – целуйте сапог! …Орк возьми, я спокоен, и драться, пардон, не намерен совсем - Лишь понять бы отличье «таирни» от «тъирни» - таков эпилог. А быть может, не надо - не всё ли равно, Я их, знаете, путаю, звук-то один, Да и смысл, пожалуй, считай за одно. Ох уж эти мне Эллери, этот язык, Сколько я ни вникал в него – так и не вник, А Борондир-то гнал, что способный я был у него ученик!