Белерианд и далее везде

И пусть только кто-нибудь скажет, что я неправа — скажите, пожалуйста, сами себе же наврете! От этой эпохи остались одни острова, и только попробуй их спутай теперь на зачете. Вот Халмир не спутает, чтоб его, местный герой, его даже преподша хвалит, проклятая стерва, а я-то по Пятой, ну, может, чуть-чуть по Шестой, я дуб деревянный по жизни в истории Первой! Вторая и Третья еще не такая тоска, конкретики больше, не где-то чего-то когда-то, а тут разобраться — как утром носки отыскать: сплошные неточные факты и спорные даты. Хоть сами решите, в какой оно выдалось год, потом удивляйтесь, что я это знаю некрепко... Вот тут еще ладно: причины ухода в Исход — по принципу внучки за бабку и дедки за репку. А сколько туда исходило, поди их пойми, в анналах по-разному пишут число и проценты. Сыны Феанаро: в природе не больше семи, а если шести, то запомнить, с какого момента... Без них, несомненно, провалится нафиг земля, и весь факультет безвозвратно потонет во мраке! На тройку-то хватит, пожалуй, того короля, а речи его забирайте зубрить на филфаке. Еще бы спросили, как звали у Тингола мать, когда у него ее не было сроду и нету, а Гилдор с четвертого курса зовет погулять, в киношку, в кафешку, во всякое прочее лето, и хочется мигом сорваться, забив на зачет, но вылететь стремно, останусь по глупости с носом, и что тот король умудрился построить еще, в билете стоит совершенно отдельным вопросом, а если не знать, то доцентша пошлет далеко, она не поймет, что не каждого с древностей штырит... ну эту-то крепость хотя бы запомнить легко — когда Минас Тирит, она и тогда Минас Тирит, и в целом попроще, чем весь Непокой и Исход, учить по сравнению с прочим, пожалуй, удобно: осада, падение, кстати, какой это год, и далее в «Лэйтиан», можно по тексту подробно. Вот с этим закончу, и можно вздремнуть до утра, часа на четыре — и снова учебная смена... ...опять, как всегда, тормошат: поднимайся, пора, а то без тебя уже некого ставить на стену! И даже не буркнуть спросонья «чего ты хотел», и думать (которые сутки?) совсем не об этом, а только о том, что хватило бы силы и стрел, о том, что отчаянно нужно дожить до рассвета, конечно же, сможем, мы все уже столько смогли, и сколько бы в этом огне ни рассыпалось прахом, а нам остается стоять — ради нашей земли, стоять до конца, до нездешнего черного страха, без чар и кошмаров попробуй иначе возьми, кого ни стальными клинками не взять, ни волками, кому в эту землю на месте ложиться костьми, кому оставаться, пока не обрушится камень... ...Обычный рассвет и обычнейший вид из окон, и наглое солнце встает без малейшего звука... Не Гилдору ж плакать в четыре утра в телефон, что я доучилась до слез, наваждений и глюков! Ну может, потом, только он всё равно оборжёт, и дурой, наверно, за дело вполне обругает, и времени нету трепаться, и завтра зачет, и и крепость за окнами — Страж, но не та, а другая. Да ну меня лесом, слова — это просто слова, бессмысленный страх и совсем ненаучная жалость: от этой эпохи остались одни острова. Тол Морвен, Тол Химлинг... Тол Сирион — нет, не осталось.