Диалоги России

Дань справедливости       Александр уже успел привыкнуть к своему положению слуги при Иване. Закрепощение дошло до такой степени, что Александр, как воплощение народа, большей частью крепостного, обязан был полностью подчиняться Ивану, как воплощению государства и господствующего дворянского сословия. С утра и вечером он был при нём, в остальное время руководил дворцовой прислугой. В силу своих знаний и умений, впитанных от народа, он разбирался во всём и ценился своими подопечными. Добрые отношения с ними помогали пропускать шпильки от придворных вельмож мимо ушей, но Саша чувствовал непомерную тяжесть, лежащую на крестьянских плечах, и под конец дня он не чуял ног от усталости, не своей, но общенародной. Александр уже не жаловался, не возникал, делал всё, что от него требовалось. На то была Божья воля, и он уже понял, что противиться ей бессмысленно. Он так мало знает, а Ваня теперь образованный, умный, и знает, как будет лучше устраивать дела, куда с ним тягаться. Но катастрофически не хватало свободы... даже не так - воли. Небольших послаблений, чуть больше прав - этого было бы достаточно. Что уж там, ему многого не требовалось - только человеческого отношения к нему и к народу. К сожалению, тогда дворяне ставили своих крепостных ненамного выше вещей, что обидно, даже не самых ценных. С приходом на трон государя Павла для крестьян ничего не изменилось, и на первый взгляд всё стало только хуже - за четыре года его правления свободных государственных крестьян было отдано в лапы помещиков столько, сколько не отдавали за все тридцать лет правления императрицы Екатерины. Однако... Александр готовил Ивану постель и тёплую ванну перед сном. Пока он всё делал, про себя в мыслях надеялся, что сегодня на ночь родственничку ничего не взбредёт в голову и он не оставит крепостного в своей кровати. А то знал дворцовый, что следовало за этим дальше... Александр не успел закончить все приготовления - Иван пришёл несколько раньше обычного. Его вид настораживал - старший по положению сейчас походил на мрачную грозовую тучу, при этом мрачность на его лице причудливо сочеталась с некоторой потерянностью. Саша понял - случилось нечто из ряда вон. Ему стало жутко интересно, что же такого произошло, но напрямую спрашивать он не рискнул. Кто знает, как его непредсказуемый братец может отреагировать. Ивану же дела не было до Александра, он смотрел куда-то вглубь себя. - Он меня высек, - бесцветным голосом, тихо, но чётко вымолвил он, останавливаясь посреди своих покоев. Александр не удержался и удивлённо присвистнул. Последний раз, когда Россию решился наказывать её же правитель, был ещё при Иване Грозном. С тех пор главным воплощением страны могли пренебрегать, его могли держать в строгости, откровенно не уважать, но до телесных наказаний никто не опускался - и без того хватало войн, а значит и ран на теле Ивана. Весь урон от военных баталий он брал на себя, как и от стихийных бедствий, и последствий потери территорий. Александр же страдал только от вспышек эпидемий и смертей народа при восстаниях внутри страны, и к счастью для него и то, и другое случалось не часто. Поэтому если Александра могли иногда высечь, то Ивана - никогда. Хотя в первую очередь потому, что ему по его высокому положению этого не полагалось и было верхом неуважения. Не столько больного, сколько унизительного. Тем временем вышеупомянутый потихоньку отходил от шока и всё более и более распалялся. - Как он может по своей прихоти переворачивать с ног на голову устоявшиеся порядки? Свалился же ведь на мою голову... Только ведь началось всё налаживаться, и тут он. Угораздило же... Возомнил себя "высшим законом", и теперь, добравшись до трона, творит всё, что ему вздумается. И ведь незаконно добрался. Не зря Екатерина хотела передать престол Александру. А теперь... - метавшийся по комнате Иван замер, подбирая слова, - теперь он перекраивает законы на зло своей матери! Для чего? Она уже умерла, а он всё играется в свои игры. И слова ему поперёк теперь не вставишь. Никого не хочет слушать, кроме самого себя!.. А ты чего такой довольный? Иван резко остановился и вся гроза резко переметнулась на Александра. А тот стоял и не мог сдержать широкой, не без подлости, улыбку. Он уже знал, что зазнавшихся и изнеженных дворян уже лишили большинства привилегий. Как когда-то при Петре Великом они должны были проходить обязательную службу, в первую очередь военную, впервые они обязаны были платить подати, теперь они могли телесно наказываться, и т.д. и т.п. Такие резкие перемены были для господствующего сословия как ушат кипятка на голову. А как известно, когда русскому плохо, но другому ещё хуже, то ему уже хорошо. Хоть и не по-христиански это. Но Александр вместе с крестьянами так долго и так много терпел, что позволил себе немного ехидства. Однако за свои слабости надо отвечать, и Александру пришлось как-то выкручиваться, чтобы не накликать гнева и так взвинченного Ивана. -Теперь ты меня понимаешь, - протянул народный и продолжал улыбаться, не без превосходства, еле различимого, но всё же... А Ивана кольнула совесть и взяла досада. Ведь до этого не правы были как раз дворяне, Брагинский порой сам испытывал отвращении к их заносчивости, непомерному эгоизму и совершенному безразличию к своим вверенным крепостным, так что реформы Павла они заслужили. Не Ивану ли это не понимать? И в своих пламенных возмущениях он выглядел просто смешно. Вот Сашка и лыбится. Он прав, конечно... Прав, но от этого не легче. Уязвлённость и досада жгут огнём, требуют выхода, а этот как будто специально на рожон лезет. - А ты не думаешь, что успех надо закрепить? - Александру стало не по себе от пристального взгляда исподлобья. Последнее, о чём он подумал, перед тем, как его завалили, что простыни всё же придётся с утра менять... _________________________________________________________ Если вы изучали на истории правление Павла первого, то должны знать обоснуй. Для тех, кто что-то пропустил, забыл, или ещё до этого не дошёл, поясняю - Павел уравнял дворян с крепостными, т.к. для него и те, и другие, и любое другое сословие - подданные, ни больше, ни меньше. И он, как монарх, может поступать с любым своим подданным так, как ему хочется, не обязательно полагаясь на законы. Низшим сословиям от этого не горячо не холодно, конечно, а вот дворянство оскорбилось, потому что их по сути приравнивали к крепостным. Свою мать, Екатерину вторую, Павел, мягко говоря, не любил, поэтому не воспринял её завещание, где императрица сделала своим приемником будущего Александра первого, и сжёг его, таким образом став наследником престола. Свои преобразования новый правитель проводил в противовес реформам Екатерины, одним из ярких примеров тому - "анти-Жалованная грамота дворянству"(неофициальный термин, не вздумайте его употреблять в интеллектуальной беседе), где Павел отменил все привилегии, данные Екатериной дворянам. Но, надо сказать, против них Павел ничего не имел, и давал им свои послабления и бонусы, просто считал своим долгом сделать наперекор своей матери как можно больше преобразований, и вести совершенно противоположную её взглядам политику. Вообще, траги-комическая фигура этого правителя в российской истории достаточно интересна, рекомендую хеталияманам не спать на этой теме. Особенно, когда речь зайдёт о внешней политике.