Кто старое помянет...

Вокруг было слишком шумно. Каждый удар капли о землю отдавался острым ударом в голове. Первый вздох оказалось сделать куда больнее, чем Итачи себе это мог представить. Что-то мешало набрать воздух полной грудью. Он рвано выдохнул, закашлялся и перевернулся на бок. Рвота, вызванная комьями земли в горле, очистила дыхательные пути, и Итачи вновь жадно вдохнул сырой воздух. В немом оцепенении оглядывая обстановку, он с трудом шевельнул пальцами правой руки и потянулся к своему лицу. Тёплое. И сердце бьётся, слишком быстро, вызывая головокружение. Но главное — он почувствовал боль, от которой, казалось, уже успел отвыкнуть. Итачи с удивлением слушал мир. Пение птиц, дождь, шелест деревьев — всё было чуждым, но таким близким. Он уставился на ворона в метрах двадцати от него. И глазел, глазел, пока тот не каркнул, взмахнув крыльями, и не скрылся между веток густого леса. Потом его взгляд переместился на обычный лист, колыхавшийся на ветру и вздрагивающий под дождём. Он видел его так отчётливо, словно ему десять лет, и зрение прекрасное, не испорченное клановыми техниками. А дыхание! Такое лёгкое, если не считать тошнотворного привкуса гнили и земли во рту. Как до болезни, которая стремительно пожирала его. В последние месяцы он уже и забыл, как это — дышать без глухого свиста и сипа. Рука дрожала, скорее, от волнения, нежели от слабости. Слабости просто не было. Его тело прекрасно слушалось, никаких тянущих болей в плече от старой травмы, никакой рези и слёз от света в глазах. Усевшись посреди поляны, Итачи ощупывал своё тело, но не нашёл ни одного рубца, ни одного шрама под сгнившими лохмотьями, бывшими когда-то плащом Акацуки. И вдруг он рухнул на землю, словно в припадке, больно приложившись головой о камень, и беспомощно открыл рот, чтобы не задохнуться от ворвавшихся в его разум видений. Из прошлой жизни. Вот отец хвалит его, гордится своим первенцем. Вот Саске, совсем ещё малыш, тянет его за рукав и улыбается во весь свой один зуб, а мама смотрит на своих мальчиков, помешивая суп на плите. Добрые дедушка и бабушка, сладости, первая любовь, о которой Итачи так никогда никому и не рассказал. У неё были чёрные волосы и забавная юбчонка, она насмехалась над ним. Уроки Шисуи, которые он никогда не забудет. Одобрительный взгляд Хокаге, самого Хокаге! Юношеские мечты, в том числе и о первом поцелуе, волнение и трепет. Гордость за брата. Итачи — сам гордость семьи. Вновь короткие одобрительный кивок Хокаге, кровь на руках. Академия, АНБУ, первое убийство, когда все знания пришлось применить на практике, кровь, испуганные лица, огонь, плач Саске, слёзы матери, смерть, чужие лица, боль во всём теле, смятение, страх, разочарование. Прощание с Шисуи. Недобрый взгляд Хокаге, человек в маске. Проклятый клинок, который Итачи выбросил в реку, именно им он убил всю свою семью. Беспомощный напуганный Саске, его взгляд на старшего брата, который был для него примером. Бесчисленные сражения за свою жалкую жизнь, а потом вороны в небе. Их становилось всё больше, они кружили, заполняя чернотой небосвод. Очнуться помогла горячая слеза, скользнувшая по виску. Итачи широко распахнул глаза, глядя в пасмурное небо.