Кто старое помянет...

На поляне, освещаемой полной луной, стояла мёртвая тишина. Итачи, рвано выдыхая, выпрямился и огляделся. Шаринган предупредил его о трёх людях ещё за километр. Сарады с ними не было. Пьяный кросс занял у него около пяти минут. — Я пришёл! — он поднял руки, показывая, что безоружен, и алые отблески погасли в его глазах. — Отлично, — из-за деревьев вышел пожилой человек, гражданский. — Ты почти успел. Слышал, Учиха ненавидят опоздания, чертовски пунктуальны. Что ж, твоё опоздание можно оправдать выпитым. — Где Сарада? — Итачи не двигался с места. — Сперва поговорим. Просто поговорим. Я хочу, чтобы ты знал правду о том, что творится за пределами твоего счастливого мирка. Идём к костру. Не бойся, никто не тронет ни тебя, ни твою ненаглядную племянницу. — Кто вы такие? — Итачи увидел, как к старику подходят двое мужчин. — Мы хотим спасти этот мир от войны и жестокого конца. Вряд ли мы дотягиваем до Акацки, но в народе нас так называют. Рассвет…люди всегда любили романтичные названия. Ты ведь был частью этой группировки. Идём, моя дочь даст тебе сыворотку, вмиг протрезвеешь. Да, я предчувствую твой вопрос про Сараду, она в безопасности, — старик махнул рукой. — Ну, чего стоишь? Ничего, кроме как подчиниться и следовать за троицей, не оставалось. В нескольких сотнях метров от поляны, и правда, горел костёр. Возле него сидела женщина лет тридцати, держа в руках флягу. Увидев Итачи, она приветливо улыбнулась ему и протянула флягу. — Рада вас видеть здесь, Итачи-сама. Выпейте, вам полегчает. Простите, что пришлось прибегнуть к таким мерам. Но иначе у нас просто бы не получилось с вами встретиться. А вы нам очень нужны. — Сядь, — старик, уже усевшийся на бревно у огня, похлопал по месту рядом с собой. — Разговор будет долгим. — Сначала скажите, где Сарада, — Итачи открыл флягу и с недоверием понюхал содержимое. — Не бойся, подмешивание наркотиков на сегодня окончено. Мы не станем тебя убивать. Наоборот, мы ждём, что ты…присоединишься к нам, — мужчина помоложе усмехнулся. — Отец, мне сказать про девочку?.. — Я сам. Твоя племянница сейчас, скорее всего, у своей подруги из клана Акимичи. Её телефон пришлось украсть, когда она пробиралась через толпу в час пик. Как раз к своей подружке. Прости. Мы не лжём. Если хочешь, можешь ей позвонить, — старик вложил в руку Итачи телефон Сарады. — Зачем всё это представление? — Итачи всё же не торопился пить из фляги. — Наверное, потому что иначе с тобой было не поговорить? Кроме того, если твою пропажу уже обнаружили, ты автоматически становишься нукенином, и тебе придётся остаться с нами. Пока что ты не понимаешь масштабы происходящего. Ничего не знаешь. Ты занимался глупостями, вроде расследований убийств и исчезновений. Мы к этому причастны. Но не спеши складывать печати. Первым желанием было сорваться с места и бежать обратно в Коноху, но что-то остановило Итачи. Старик хмуро смотрел в огонь, трое остальных присутствующих угрюмо переглядывались. — Нам пришлось это сделать. Мы ни на кого не работаем. Мы просто хотим, чтобы прекратилась эта бойня, происходящая по всему миру и по сей день. И твоё внезапное появление именно в это время…это знак. Я своими глазами видел твоё тело, ты был мёртв и разлагался, — старик кашлянул. — И было это лет двадцать назад. Я тогда был в АНБУ. Первый удар войны приняли именно мы. Но сейчас не об этом. Все те люди, которые были убиты нами во время экзамена — знак вашему Хокаге. Он всё понял, я это знаю. Убитые сотрудничали с одним человеком по имени Аякаси. Когда-то он тоже был шиноби, но теперь это просто опасный для общества сумасшедший. Он хочет избавить мир от чакры и объединить все страны на континенте в одну большую империю. И, знаешь, пока что это у него получается довольно здорово. Слышал вести из Страны Земли? Тамошний Даймё пытается подбить Тсучикаге на конфликт с нашей страной. А наш Даймё, в свою очередь, выдаёт свою родственницу замуж за своего старого дружка из Страны Воды. Ты не в курсе, но Даймё Земли просто ненавидит Даймё Огня и Воды, — старик вздохнул. — А Каге деревень в их подчинении. И при первом внятном «фас» начнётся такое бессмысленное месиво, что тебе и не снилось. Во главе её стоит Аякаси, который стравливает наших недальновидных Даймё. Понимаешь, этот человек…опасен не только из-за опыта и слишком хорошего знания современных технологий. Он не хочет денег, он просто фанатик своей дурной идеи. Ему плевать, что будет с людьми. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? — Итачи отложил флягу в сторону. — Да потому что ты, Итачи, можешь стать ключевой фигурой. Ты Учиха. Сарада слишком мала и неопытна, чтобы понять такие вещи. Она — дитя мирного времени. Её даже не затронула грязь времён Третьего Хокаге. Она не сможет принять тяжёлое решение. А ты смог один раз. И никто не был вправе тебя судить. В разговор вступила женщина: — Все собирают армии. Никто никогда никому не доверял до конца. Даже пресловутая дружба Хокаге и Кадзекаге, слушки о том, что они собираются поженить своих детей… Полная хрень. Никакой брак не спасёт шиноби от его инстинкта убийцы. Мы не хотим менять этот мир, потому что это невозможно. Мы хотим его сохранить. Я вижу, ты слушаешь довольно внимательно. Что думаешь по поводу услышанного? И это ещё не вся история. — И что же дальше? — К смерти твоего брата и его жены приложил руку Аякаси и его сын Каваки. Ты в курсе, какой скандал был вокруг этого, искали виновных, чуть не развязали войну с Камнем. Узумаки был вне себя от горя и ярости. Даймё лично пришлось приехать в Коноху, чтобы осадить Наруто. Это ещё одна из причин, по которой ты, возможно, захотел бы к нам присоединиться. Или…ну, можешь пожить ещё пару лет спокойной жизни в своей деревеньке, а потом подохнуть под пулями в новой войне. У Аякаси много последователей с промытыми мозгами. И как только он прознал про появление носителя шарингана, который куда лучше Сарады, он тут же натравил этих последователей на тебя. — Почему я должен вам верить? Вы обманом выманили меня из Конохи. — Делай, что считаешь нужным. Твоя племянница цела и невредима, ты пока тоже. Я просто хочу, чтобы ты выбрал нужную сторону. Чтобы мы все не погибли в очередной мясорубке. Война бессмысленна и жестока, Итачи, ты сам это прекрасно знаешь. Ей ничего не решается. Аякаси уже стареет, а вот его наследник Каваки только набирает силы. Молодость и хитрость опасное сочетание. Послушай, Итачи… — Каким образом я могу на что-то влиять? — Ну, ты же Итачи, — старик с улыбкой пожал плечами. — Сейчас нельзя никому до конца доверять. Даже всеми любимому Наруто. Он хороший парень, да только всё ещё слегка наивный. И каждый день своими приказами он пускает очередную трещину по и без того хрупкому миру. Так что если где-нибудь сболтнёшь о наших идеях, над тобой или посмеются, или отправят в камеру дознания, а оттуда — в психушку при тюрьме. К особо опасным. Там уже сидит трое наших. Мой сын ходил их проведать. Из них сделали настоящих дурачков-маньяков, навязав идеи о том, чего они никогда не совершали. Ничего не скажешь, АНБУ формы не теряют. Я дам тебе письмо, которое подготовил на всякий случай, — старик порылся за пазухой. — Это просто история. От начала до настоящего момента. Почитай на досуге. А потом найдёшь нас, если захочешь. Мы все знаем, что ты это умеешь. Теперь выпей сыворотку и иди, у тебя осталось мало времени, если не собираешься оставаться. Итачи посмотрел на старика, на конверт, который он ему протянул, потом сделал несколько глотков из фляги и кивнул: — Хорошо. Но стоило ему попытаться встать, он завалился назад, а потом и вовсе упал с бревна на спину без сознания, почувствовав перед этим только слабый укол в области шеи.

***

Запах дома перемешался с тяжёлым запахом вчерашнего веселья. Итачи стиснул зубы, ожидая, что как только он шевельнётся, его просто вывернет наружу, но ничего подобного не произошло. Сыворотка, и правда, помогла. А вот шею неприятно тянуло от укола дротика со снотворным, который неудачно вошёл. Он был дома. Каким образом он здесь оказался, что произошло вчерашней ночью и где Сарада — эти вопросы Итачи оставил на потом. Сейчас ему надо очнуться и избавиться от звона в ушах. На часах был полдень. Рядом с подушкой лежало письмо, которое Итачи ночью дал старик. — Итачи? Ты дома? У тебя…дверь открыта, — донеслось с первого этажа. Только Асы здесь и не хватало. Итачи медленно убрал волосы с лица назад и выдохнул. Через секунду девушка уже заглянула к нему в комнату. — Ты вчера так быстро ушёл. Как ты себя чувствуешь? — Всё в порядке, спасибо. — Ну, тогда, может, закончим начатое? — О чём ты? Итачи не успел заметить, как Аса оказалась у него на коленях, положив руки ему на плечи. — А…Аса, что ты делаешь… — Что ты забыл в Резиденции? — О чём ты, Аса? Я не понимаю, — Итачи попытался отползти назад, но внезапно понял, что его руки связаны. — Сука, отвечай, или я начну с твоих ногтей, — Аса отвесила ему смачную пощёчину, и Итачи зажмурился. Когда он открыл глаза, оказалось, что он сидит в тёмной, вонючей, сырой камере, прикованный к стулу жёсткими наручниками, и ни о какой Асе речи не шло. Это был всего лишь сон. Перед ним стоял взбешённый мужик средних лет в форме и сжимал окровавленный кулак. Кровь, как понял Итачи, принадлежала ему самому, судя по начинающему болеть носу. — Ещё раз ты мне скажешь, что ходил к друзьям, и я тебя порешу, клянусь, — брызнув слюной, мужчина схватил Итачи за воротник. — Сука, ты… — Где я? Увидев прояснившийся взгляд заключённого, мужчина немного умерил свой пыл и отошёл от Итачи: — Чем ты себя накачал, придурок? Ты в Конохе. С возвращением. — Почему я на допросе? — Итачи завертел головой. — Потому что ты без пяти минут нукенин. Ты вообще ни хрена не помнишь? — получив отрицательный ответ, мужчина тяжело вздохнул и, присев на край стола, взял чашку с чаем. — Сначала вламываешься в дом к Хокаге-сама, потом в Резиденции портишь камеры и выламываешь двери, покидаешь деревню по известному только ограниченному кругу лиц ходу, занимаешься чёрт знает чем… АНБУ пошли за тобой почти сразу. Взяли на обратном пути в Коноху. — Ничего не помню, — Итачи замотал головой, плотно сомкнув веки и пытаясь вспомнить хоть что-нибудь после глотка из злополучной фляги. — Втирал всем что-то про новую войну, пока тебя несли. Ты буйный был, орал про то, что тебе надо обратно в Акацки. Может, скажешь, что это была за херня, и почему мы должны были за тобой гоняться? Пока Ибики-сан не пришёл. — Хорошо. Я просто хочу всё это недоразумение закончить как можно скорее. — О-о, недоразумение. Теперь это так называется. Дверь без стука открылась. На пороге стоял измождённый и бледный, как смерть, Наруто. Он кивнул мужчине: — Выйди. — Но приказ… — Выйди. Как только дознаватель ушёл, Наруто молча закрыл дверь на замок, выключил камеры и записывающее устройство. Потом окинул взглядом Итачи с засохшей под носом кровью и хриплым голосом спросил: — Что…они сказали тебе? Что это, — он быстро достал из переднего кармана листок, вручённый Итачи стариком, и сунул его Учиха в лицо, — мать твою, такое? Ты хоть понимаешь, куда лезешь? Ты ни хера не знаешь ни про Аякаси, ни про своих новых друзей. Как давно ты связался с ними? Как давно ты меня предал? — Наруто, я клянусь… — Любые связи с этой организацией запрещены в нашей стране. А ты носишь за пазухой письмо от их лидера. Скажи честно, ты… — Наруто помассировал переносицу, бросив письмо на колени Итачи, — ….ты ведь купился на их россказни о спасении мира? — Не знаю, не читал, — ответил Учиха, сглотнув. — Ты доигрался, Учиха. Я, правда, всеми силами старался тебе помочь, вымолил у старейшин приказ о твоём восстановлении… Сейчас придёт Яманака, и мы узнаем, что ты читал, а что нет. Господи, блядь, как же я устал. Просто устал подтирать вам всем задницы, — Наруто сел на корточки перед Итачи. — Даже великий Учиха не может не творить херни. Вы как маленькие дети, забываете о том, что ничто не проходит безнаказанно. Ответственность, Итачи, от-вет-ствен-ность. Утром моя дочь решила пошутить, и я облил кофе мою рабочую одежду. Но я ведь не мог ничего сделать в ответ, тем более, на кухне была моя жена, и от этого Химавари вкусила безнаказанность по полной. Она ещё слишком мала, чтобы думать о последствиях. А потом я пришёл в Резиденцию, где мне с порога передали протокол твоего задержания. Знаешь, я думаю, мне недолго осталось. Что с тобой творится, Итачи? В твоей крови обнаружена просто лошадиная доза алкоголя, седативных, мескалина и опиатов. Пока ещё действует укол, но скоро он пройдёт, и будешь ты переносить тяжкое наркотическое похмелье в палате под капельницей или в сырой камере, зависит только от тебя. Скажи, где ты всем этим накачался и как получил письмо. До этого момента Итачи ещё как-то старался не обращать внимания на озноб и испарину на лбу, но теперь ему становилось хуже. Он смотрел на измученного жизнью Наруто и не знал, что ответить. Он понимал, что теряет контроль над телом, его начинает трясти, желудок вот-вот вывернется наизнанку. Что бы он сейчас ни сказал, Яманака всё равно всё узнает. Но будет ли правда выгодна хоть кому-то?