***
Мир кружит его в своём цветном водовороте, постоянно чем-то изумляя или озадачивая – только успевай принимать пасы, да топать вперёд. А началось всё с той боли в больнице. – Слушайте, док, – сказал он Беннеру, когда тот уложил его на странную кровать в стерильной, прозрачной, сияющей ослепительным светом палате, – делайте, что хотите, хоть совсем на запчасти меня разберите, но Тони вы должны спасти. – Я постараюсь, Джеймс, – сказал Беннер и добавил непонятное: – Amantes sunt amentes (1)... А затем он что-то сделал, и пришла боль. Но она была другая – не белая, а цветная, яркая, словно калейдоскоп или буйство сада. Он терпел и мысленно повторял, обращаясь к Тони «Живи, живи...» А потом – перестал ощущать ноги. ____________________________ 1. Amantes sunt amentes – Влюбленные - это безумные (лат.)***
Унывать ему никто не дал – Мстители буквально поселились в палате. Натащили вкуснятины и разных штуковин – «гаджетов», рассказывали истории, учили пользоваться Интернетом, а Клинт даже повесил на стену дартс. Они крепко любили Старка, сразу было видно. Стиву он грызть себя не позволил. – Кончай, – сказал он ему, едва увидев, – это был мой выбор. Врачи взялись за него всерьёз – порой он думал, что даже в Гидре с ним были милосердней, но никому эту умную мысль не озвучивал. Процедуры, уколы, массажи... и через неделю ноги начали чувствовать. А ещё через неделю – двигаться. Отряд встретил эту новость радостно. Тони тоже шёл на поправку. Сыворотка сработала, и теперь врачи восстанавливали его тело и бегали по стенкам, лопаясь от восторга. Небось, ещё и диссертаций назащищали... Из комы Старка вывели, правда, только через месяц, но он немедленно отплатил за такое промедление – через три дня после пробуждения удрал из больницы. И как только сумел... Гнать его обратно, разумеется, никому и в голову не пришло – Мстители в полном составе «Пошли, ты тоже один из нас!» ходили за Тони хвостиком, и чуть ли не хороводы вокруг него водили. Посмотреть, кстати, было на что – сыворотка омолодила его лет на пятнадцать, и все умилённо любовались юной физиономией. А ещё через день Тони устроил в башне грандиозный скандал – бедняга узнал, что алкоголь на него больше не действует. Досталось всем: и Джарвису, и Баки, и Стиву, но спасать несчастных, угодивших под горячую руку, никто не стал – Мстители помирали со смеху. – Сыворотка – не всегда благо, – философски заметил Клинт, когда Тони выдохся. Он отобрал у ошарашенного скандалиста бутылку. – Пошли, док, выпьем! Тони взвыл и ретировался в мастерскую. Но на этом его злоключения не кончились. Вскоре Джарвис сообщил Стиву, что «мистер Старк проявляет аномальную физическую активность», и доблестный Капитан Америка отправился льву в зубы. Из мастерской он вышел, таща за собой искомого льва, и деловито загнал его в спортзал. – Я уже сегодня тренировался! – ярился Тони. – Мало, – хладнокровно возражал Стив, – сыворотка ускоряет метаболизм, теперь тебе нужны совсем другие нагрузки. Посмотреть на спектакль сбежался весь отряд. Тони орал, брыкался и плевался ядом, Стив его методично затыкал и всё увеличивал вес штанги. – Ты страшный человек, Капитан, – суеверно сказал подвыпивший Клинт и вздрогнул. – Завтра отправишься с нами на утреннюю пробежку – велел Стив, когда Тони уже был едва жив. – А пока иди отдыхай... Ну что, Баки, устроим спарринг?***
Обувь в будущем просто загляденье – лёгкая, красивая, удобная. Он шнурует кроссовки и не устаёт восхищаться. И кроссовками, и рукой. Руку ему вернули два дня назад. Новый протез оказался гораздо удобнее и ощущался как живой. И даже центр тяжести с ним не изменился – Тони сделал его из каких-то суперлёгких материалов. Всё таки он и правда – гений... Гений тем временем появляется на пороге, заспанный и хмурый. – Это самое идиотское занятие на свете, – ворчит он. – Кэп, я тебе что, дрессированный ослик – бегать по кругу? Стив улыбается. – Ничего, – говорит он и поправляет на Тони бейсболку. – Ты не заскучаешь. И неторопливо вставляет ему в уши наушники-таблетки. – Джарвис сказал, что ты не успел познакомиться с какими-то научными докладами. Так он прочитает их тебе сейчас, будешь бежать и слушать. – Стив, ты гений! – восхищается Баки. Тот ласково смеётся. – С кем поведёшься. Побежали? Утренний Нью-Йорк умыт, прекрасен и свеж. Он весь словно с открытки – радостный, стремительный, полный жизни. Ночью прошёл дождь, и тротуары сверкают солнечными бликами, свежий ветер ерошит зелёные кроны деревьев, машины элегантными призраками проносятся по дорогам. Тони бежит, задумчиво глядя в никуда, – весь погрузился в свой доклад, и Баки придерживает его на поворотах, чтобы он не потерял дорогу. Стив не гонит – примеряется к их силам, оглядывается, сверкает улыбкой, и хочется... Хочется... Нет, о том, что хочется, лучше не думать – бегать со стояком невелико удовольствие. Тем более что он всеми силами скрывает свои чувства. Третий – лишний, что тут поделаешь... – Эй! Тони останавливается прямо посреди дороги. – Да что он такое мелет! – удивляется он. Машины возмущённо гудят, и они вытаскивают Тони на тротуар. – Тебя же так задавят! Тот смотрит недоумённо – тёмно-карие глаза в сумасшедших ресницах, – и Баки снова мысленно одёргивает себя, потому что ему опять нестерпимо хочется... Эти двое пьянят крепче любого вина, сводят с ума абсолютно и неотвратимо. Но впереди парк, и можно больше не присматривать – заблудиться там невозможно, даже если ты лунатик... И он вырывается вперёд. – Догоняйте! Дорожки ровной лентой ложатся под ноги, от реки веет прохладой. Легко, просторно, свежо, – они несутся наперегонки, рассыпая фонтанчики брызг, и тело поёт от восторга. Даже Тони повыдёргивал свои наушники и радуется бегу, солнцу и жизни. Уставшие, взбудораженные, взмокшие и счастливые они влетают в башню и вваливаются в ближайшую душевую. Горячая вода! Блаженство... Она лупит по лицу и плечам, жгучие струи ласкают тело, а душистый пар заволакивает всё вокруг густой пеленой. Как хорошо! Он слышит стон и оборачивается. О, чёрт! Эти двое... Сплелись в объятии, вжимаются друг в друга, целуются... Господи, ну что ж они подождать-то не могли! В глазах темнеет от возбуждения, член стоит по стойке смирно. Так. Спокойно. Ну, бывает, не выдержали... А ему надо по-быстрому выбираться отсюда, а то неудобно получится. Он пробирается к двери, обливаясь потом каждый раз, когда слышит... Или ему кажется? Шум воды, гул крови в ушах... И тут сзади его обнимают горячие руки. – Куда-то собрался, ветеран? Так мог бы мурлыкать лев... – Баки, да ты что? – Стив встаёт перед ним, заглядывает в глаза... – Ты думал, мы тебя бросим? – Думал-думал, – подтверждает Тони, а его руки... Наглый, ну какой же наглый! Он неудержимо дрожит, его разрывают противоречивые желания: и прижаться покрепче, и сбежать на другой конец света. Стив улыбается и тянется к его губам. В голове ахает «Неужели?!», а его уже целуют – нежно, целомудренно... – Иди сюда, – рычит Тони, и его поцелуй жёсткий и обжигающий. Его кружат, затягивают в себя светлое золото и гречишный мёд, тёмно-розовый гранат и васильковая синь... – и, падая в этот омут, умирая от любви и восторга, он внезапно осознаёт, что его жизнь изменилось окончательно и бесповоротно, и больше в ней не будет места ни тьме, ни огню, ни снегу.