Записки чумного доктора

Чума явилась в наш предел: Хоть страхом сердце стеснено, Из миллиона мертвых тел Мне будет дорого одно. (М.Ю.Лермонтов «Чума в Саратове»)

Я смотрел на нее сквозь защитную маску, скрывавшую моё измученное лицо. Запах чеснока и лекарственных порошков не мог скрыть ядовито-приторный и при этом тошнотворный запах разложения и кошмарное зловоние свежего гноя. У меня слезились глаза и кружилась голова, но усилием воли моё тело продолжало стоять прямо. Я любил её…мою драгоценную маленькую Лидию. Её смерть, что-то оборвала внутри меня, и теперь я не даже не мог осознать всю трагичность ситуации. Доктор не смог спасти собственную семью, он пришел слишком поздно. Я мягко поднял её измученное болезнью тело, покрытое свежим гноем и частично запекшейся кровью и уложил на кровать. Черная смерть забрала мою маленькую сестру, она забрала моих родителей и мою возлюбленную, но упорно обходила меня стороной. Родителей, погибших неделю назад Эрно и Храфн, молча отнесли на костер, и теперь тело Лидии тоже будет предано огню. Я завернул малышку в простыню и вышел на улицу. Только огонь способен убить скверну, только он выжигает инфекцию. Положив завернутое тело в пылающий костер, я отошел и перекрестился. - Прощай, милая сестра, отправляйся вслед за отцом и матерью, Бог защитит тебя. Отвернувшись от ужасного зрелища священного костра очищения, я не глядя направился как можно дальше. Повсюду трупы и костры, стоны и отчаяние. Долго прощаться нельзя, но находиться в городе я больше не мог. Покосившиеся дома, редкая растительность, повсюду кровь, разложение, крысы, грязь и дьявольское зловоние – вот во что превратился наш город. Его захватила черная смерть: теперь она здесь хозяйка, повелительница, требующая ежечасную жертву. Я быстро шел мимо грязных улиц наполненных умирающими людьми. Позабыв о страхе перед врачевателями, люди с мольбами и стонами тянули ко мне руки, но мне было не до них. В тот момент, когда с губ моей милой Лидии сорвался последний стон, я позабыл о сострадании. Меня покинули все близкие люди, в моем доме поселилась сама смерть, и я бежал к последнему своему пристанищу - большому озеру на окраине городка. Город был уродлив, а блестящая поверхность озера всегда вызывала во мне чувство глубокого восхищения. Когда я был маленьким, озеро могло смело зваться моим лучшим другом. Почти каждый летний день я проводил на берегу, кидая камешки в воду или разглядывая озёрных обитателей. К сверстникам меня не тянуло, дома было скучно, а на побережье всегда можно было найти что-нибудь интересное. Но во время эпидемии озеро казалось мёртвым и могильно ледяным. Одно лишь радовало: ужасное зловоние наконец отступило. Я сел у воды и обратил взгляд на линию леса. Осень всегда нравилась мне больше всего, но даже любимое время года не могло скрасить весь ужас создававшегося положения. Пока я предавался мрачным размышлениям, ко мне робко приблизился Эрно. -Алтман? Ничего, что я подойду? Я лишь пожал плечами, и один из врачевателей чумы опустился рядом. Мы оба молчали: я- просто не хотел ничего говорить, а Эрно, видимо, подбирал нужные слова. -Я видел… примите мои соболезнования, - наконец, прошептал юный доктор. -Спасибо, друг, но все мы кого-то теряем в это непростое время. Много сегодня жертв? Эрно резко кивнул и, внезапно понурив голову, произнес то, от чего мне стало ещё холоднее. -У Ворона, то есть Храфна …у него умер сын. Мне показалось, что его голос дрожал. Я не мог видеть лица Эрно, но догадывался, что в глазах у него стоят слёзы. За время чумы я успел привыкнуть к уродливым носатым маскам и едкому запаху чеснока с пряностями и порошками. Мне казалось, что я уже не помню лиц своих товарищей по ремеслу. Приглядевшись, я увидел в воде свое отражение. Меня тошнило от собственного вида, от маски, плаща, шляпы и капюшона. Я стремился закрыть все тело чтобы не дать скверне проникнуть в организм, но при этом создавалось ощущение, что мое тело загнано в ловушку. Я почувствовал резкий приступ гнева и отчаяния. Вскочив на ноги, я снова направился в сторону города. Эрно заторопился вслед за мной. -Куда вы направились, Алтман? - робко спросил он. Я остановился и резко обернулся. -Врачевать, друг мой! В этом наше призвание.