***
Сполоснувшись в душе, прыгнув в свои штаны, я направился на кухню. Я желал отметить приход нового года с бокалом вина в руках, и может слегка перекусить, если наш холодильник не был абсолютно пустым. И я был не единственным, кто отмечал столь знаменательное событие. Моя мама, в одном лишь нижнем белье, сидела за столом и попивала вино из бутылки, устремив свой взгляд в тускло-светящийся экран своего мобильника. Я не мог не поздравить её с наступившим новым годом… однако она не поздравила меня обратно. Праздничный настрой не играл в ней, если присмотреться. Она даже не улыбалась. «Что-то не так?» - На секунду, мой вопрос оторвал её взгляд от экрана телефона, от своих раздумий. Лишь на секунду, с лёгким волнением в своём сверкающем взгляде, она обратила на меня внимание, перед тем как начать разглядывать экран телефона вновь. «Нет, мой хороший. Я просто… жду звонка». – Её ответ показался мне странным. Неполным. Я не желал настаивать и вмешиваться в её личные дела, но мне серьёзно хотелось знать, что её тревожит. И помочь, если это возможно. – «Послушай… Мне скоро придётся уйти. Мы можем не встретится, а потому…» Её слова выскользнули из моих ушей, ибо моё внимание было обращено не на неё, но на фигуру, наблюдающую за нами через окно. Она тоже увидела незнакомца на улице, разглядывающего нас, практически полуголых, и нарушающего наш личный покой. Фигура человека исчезла спустя мгновения… и я мог услышать хруст снега, пока он продвигался к входным дверям. Я последовал за ним, встав у коридора, разглядывая три незнакомых человека. Они, как и я, видели меня и наблюдали за мной… но я не особо желал открывать им двери. Я лишь задался вопросом: «Кто они?», стараясь изучить их одежды и лица, дабы найти ответ на этот вопрос. Стоящий впереди человек был одет в деловое пальто, с тёмно-коричневым кашне на шее и шляпой на голове. Позади него же стояли ещё два человека, но одеты они были иначе. Я мог увидеть лишь маски, укрывающие нижнюю часть их лиц и… бронежилет с жёлтой линией поперёк у одного из них, спрятанный под раскрытой курткой. Эти люди… Они не были сотрудниками полиции. Я был в этом более чем уверен. - «Эдвард…» Тихий, практически предупреждающий зов моей матери не оторвал моего взгляда от незнакомцев за дверью. Я оцепенел от страха. Был напуган возможными мотивами и сутью их прибытия. Но когда рука мужчины впереди, укрытая кожаной перчаткой, начала подниматься к дверному звонку, указывая мне на него пальцем… мне пришлось дрогнуть и двинуться вперёд в спешке, к входной двери. Я не боялся, что этот звонок был жестом, или же угрозой… Я боялся, что он разбудит сестёр. Возможный конфликт, если такой произойдёт, я желал решить мирно и без лишнего шума, не вовлекая в него остальных. Мне было страшно, хоть я и старался не показывать этого своим незваным гостям, спокойно открыв дверь и слегка вздрогнув от холода с улицы, что мгновенно пробежал по моей голой коже, щурясь от фейерверков, сверкающих вдали с громкими взрывами. «Эдвард Грей?» - Человек в шляпе, стоящий впереди всех, задался вполне конкретным вопросом. Спрашивал моё имя спокойным и тихим голосом, пока я разглядывал его и его компаньонов, общаясь с ними с лёгкой грубости и недовольства в своём тоне: - «Да. Кто вы такие и чего вы хотите от меня?» На их вопросы ответа не последовало. Двое мужчин позади него решились выйти вперёд, желая пройти внутрь, не отрывая взгляда от моей матери, стоящей в коридоре. Но я не впустил их внутрь. Я стоял на своём месте, не давая им входа, ибо они не были приглашены в мой дом. Одно предупреждение, один толчок, и последующее проявление моей агрессии, заставили их показать мне свои истинные намерения. Сделав шаг назад, получивший от меня по лицу бугай, быстро схватился за спрятанный во внутреннем кармане куртки пистолет-пулемёт. «С дороги! Повернись спиной и на колени! Живо!» - Его соратник поступил аналогичным образом, медленно доставая своё оружие, пока я стоял на месте, стараясь не делать глупостей под дулом огнестрельного оружия… и противился их угрозам. - «Мы не должны трогать сына Господи-» «Считаю до трёх!» - Я не понимал, что происходит. Пока незнакомец позади них спокойно уговаривал своих товарищей убрать оружие – угрозы не прекращались. Я начинал поддаваться гневу… и панике. Я, как и любой другой, боялся смерти… но я не желал повиноваться этим людям даже под дулом оружия. Я желал напасть. Попытаться выбить автомат из рук, повалить в снег… Но пока я набирался храбрости, слушая громкий отсчёт: - «Один!» - «Отставить. Эдвард Грей не предста-» - «Два!» Я уже был готов услышать громкое «Три!» и прыгнуть на своего противника, с лёгкой дрожью в ногах и страхом в сердце… но громкий хлопок, заглушивший взрывы фейерверков, быстро выбил из меня все мысли и планы, заставив замереть на месте. А после очередного хлопка, я с ужасом наблюдал за павшим возле моих ног человеком. Секундами назад он угрожал мне расстрелом, и теперь... он пал камнем в снег, медленно окрашивая своё место приземления в алый. И пока его кровь стыла на моём лице и груди – мой разум медленно разбирал увиденное. Произошедшее.***
То, как человек в шляпе внезапно выбил пистолет-пулемёт из рук своего товарища и выстрелил ему в челюсть из маленького пистолета, внезапно появившегося в его руках. Второго, не успевшего вовремя осознать, что произошло, постигла та же учесть, и он пал в снег с эмоцией удивления на своём лице… и тёмно-красной дырой на месте его левого глаза, из которого вытекала такого-же цвета кровь. И всё это произошло в миг, прямо на моих глазах, пока я в ужасе наблюдал за преступником в шляпе, медленно переводящего свою выгнутую, с пистолетом, руку в мою сторону. Его движение, его взгляд, осознание произошедшего и, возможно, наступающего… заставили меня прыгнуть вперёд. Дикий ужас овладел мною, заставив прыгнуть на незнакомца. Повалить его в снег, выбив пистолет из его ладони. Я был готов ударить его в лицо, обезвредить, но он был готов к моему удару, отразив его в сторону ладонью. И только я ударил снег, успев лишь схватить его за волосы – его ладони быстро ударили меня в грудь, заставив прошипеть от лёгкой боли и замедлив меня. Ему хватило моей внезапной остановки, чтобы забрать моё преимущество и взять надо мной вверх, повалив меня на спину. Ситуация изменилась в миг, и теперь убийца стоял на моём запястье и груди коленями, вжимая меня в снег. «Господин Грей. Возьмите себя в руки». – Я не давал места его словам в своей голове, и продолжал сопротивляться, но… не смотря на мою агрессивность, незнакомец продолжал обращаться ко мне спокойно, с тем же монотонным голосом. – «Я не желаю причинить вам вред…» Все его попытки успокоить меня прекратились, только моя собственная мать решила взять контроль над ситуацией. Убийца застыл, чувствуя своим затылком холодную сталь. Пистолет-пулемёт в её руках сам по себе говорил о намерениях моей матери. «Руки». – Её спокойный, но грозный тон, не говоря уже про оружие, заставили незнакомца повиноваться. Он сверкал мне своими коричневыми глазами, медленно выпрямляясь и поднимая свои руки. – «Отойди от моего сына. Медленно». - «Я на вашей стороне, Госпожа Гре-» «Встань с него». – Ему пришлось повиноваться. Медленно встать с меня и стоять рядом, разглядывая меня с лёгким блеском в своих коричневых глазах. Он… был суккубом? - «Господин Грей… Я являюсь подопечным вашего-». «Даже не смей разговаривать с ним, Август». – Не смотря на видимый гнев, мама разговаривала с ним спокойно и сдержанно, не убирая с него прицела. И судя по её словам - она знала, кем являлся убийца. Ситуация, в которой я оказался, начала пугать меня ещё сильнее, ибо я уже не понимал, что происходит, и что может произойти. - «Госпожа Элизабет…» - «Не вздумай раскрывать своего вонючего рта, если не хочешь, чтобы я тебя пристрелила. Мне не сложно нажать на курок… как и тебе, не сложно пристрелить человека». - «Они угрожали вам и Эдварду». - «А мои друзья? Кому они угрожали? А, шафка ОПИНа?!» «Мама!» - Мне пришлось взять ситуацию в свои руки, не смотря на нарастающий во мне страх. Руки моей матери уже начинали дрожать от холода, или же нервов. Мне очень не хотелось видеть в ней убийцу, или же позволять ей совершить очередную ошибку, которую она запомнит на всю свою жизнь. Взрывы фейерверков вовремя затихли, и в мой разум, погружаясь в нарастающую тишину, вновь вернулся смысл. - «Дай мне… понять, что происходит». Я обратился к ней на всей серьёзности, заставив замолчать, но не убрать оружие, после чего перенёс своё внимание к стоящему рядом незнакомцу, чья шляпа более не скрывала его лица, или же его каштановых волос: – «Кто вы?» «Август. Специальный агент ОПИН». – Он ответил мне без промедления, чётко и без раздумий, продолжая стоять с поднятыми вверх руками. - «А они?» - «Сотрудники ОПИН под моим командованием». - «Вас пришло только трое?» - «Да, Господин Грей». Я мог бы продолжать в том же духе, задавать короткие вопросы и получать на них короткие ответы, но мне… честно казалось, что намерения этого человека, или же суккуба, были мирными. Что он не желал причинить мне, или моей матери, вреда. Мне пришлось следовать своему чутью, и логике. - «Мам, брось оружие». - «Я не могу. Он слишком опасен…» «Просто выброси эту хрень в сторону и зайди в дом. Пожалуйста». – Мою просьбу можно было назвать идиотической. Я давал слово убийце, пристрелившему на моих глазах двух человек… от чьих трупов я до сих пор не мог убрать глаз. Но этой глупость оправдывал лишь один факт: - «Если бы он хотел меня убить – он бы сделал это, не дав мне переступить порог». Мама… Она недолго противилась. Спустя секунды, её руки ловко разрядили пистолет-пулемёт, выпустив все ненужные детали и дав им пасть в снег. Разряженное оружие с глухим звоном пало возле её ног, и она вернулась обратно в дом, не переставая наблюдать за незнакомцем с лёгкой опаской через окно в двери, словно ожидая от него подвоха. Убийца продолжал наблюдать за мной. Стоял рядом и не отрывал своих тёмно-коричневых очей, без каких либо эмоций на своём бледном лице. Несколько секунд, молча, мы играли друг с другом в гляделки, ожидая чего-то с лёгкой тревогой… и он сделал первый ход. На его лице проявилась лёгкая улыбка, а рука протянулась ко мне. Он помог мне встать на ноги, и я воспользовался его помощью, стараясь не дрожать при нём от дикого холода, или же показывать своего страха. Убийца же видел меня насквозь. Он снял с себя пальто, надев его на мои плечи, без разрешения или спроса. «Возвращайтесь внутрь, Господин Грей». – Произнёс он тем же монотонным голосом, но тихо, почти полушёпотом. Он продолжал держать меня за плечи какое-то время, и отошёл назад, позволив перчаткам соскользнуть с грубой ткани пальто, а рукам – расслабленно упасть с моих плеч. – «Вы можете простудиться». Простая простуда меня не пугала, как и холод, что медленно пронизывал мою кожу. Меня пугал лишь этот убийца. Этот "агент", рассматривающий тела своих мёртвых сотрудников без единой капли сожаления на своём бледном лице. Не смотря на лёгкие капли заботы, или же доброты – он продолжал оставаться в моих глазах убийцей. Я позволил себе лишь прыгнуть в ботинки, дабы согреть свои голые стопы, но внимание от него, и дистанцию, я не смел отрывать. - «Я не причиню вам вред, Господин Грей». «Мне это говорит убийца, пристреливший двоих человек прямо на моих глазах». – Его слова были пустыми для меня. Вместе с ним, я смотрел на его мёртвого соратника, бездвижно лежащего в багровом снегу. Он не желал поднимать глаз с мертвеца, ясно понимая, что сделал… и только я один не понимал причин "почему" он так поступил. «Вы можете вызвать полицию, Господин Грей. Я не убегу». – Так бы поступил любой здравомыслящий человек, в первые же секунды. Его предложение, или даже обещание, которое он давал покорно и без какой-либо эмоции стыда на своём бледном лице, любой бы исполнил без промедления, однако... «А я и не собирался вас отпускать». – Но мои слова быстро заставило удивление разгореться в его бездушных глазах. – «Я хочу задать вопросы и получить на них ответы. У вас была причина встать на мою защиту, как и у них была причина пристрелить меня, или даже мою мать. И я не успокоюсь, пока не узнаю всё, что мне нужно». На лице бледного убийцы вновь проявилась лёгкая улыбка. Довольная, или даже счастливая улыбка. «Это будет для меня честью, Господин Грей. Уверяю вас, у меня нет смысла лгать вам, или же разбавлять ею правду. Это… было моей главной целью, изначально. Поговорить с вами». – Слова вылетали из его уст спокойно и тихо, как и обычно, пока. наклонялся за своей шляпой, повернувшись ко мне спиной. Оттряхнув её от снега, он вновь надел её на свою голову, вернув себе свой таинственный, безликий, мрачный образ, а в его зубах вскоре заискрилась сигарета, дым которой он спокойно вдыхал прямо на моих глазах. – «Позвольте мне разобраться с телами и уликами. И если вы не будете против… Мне нужно обсудить некоторые "детали" с вами, Господин Грей». Я не собирался ничего обсуждать с ним. Не сейчас, не без ответов. Я мог бы даже забрать его, тлеющую в губах, сигарету и бросить её в снег… но у меня хватило смелости лишь поставить перед ним своё решение. Свой ультиматум: - «Сначала вопросы. А ваши "детали" обсудим внутри, в присутствии моей матери. Она с вами знакома, и мне будет легче понять ваши мотивы и поймать вас на лжи, рядом с ней». "Бледнолицый" агент спокойно выпустил клуб дыма из своих губ, едва заметно кивнув мне в знак согласия, перед тем как взять своего мёртвого товарища на руки. Но только он решил направиться в сторону леса – я приказал ему следовать за мной, спокойно отдав ему команду: - «Несите за дом. Я принесу лопату».***
У меня не было никаких причин помогать убийце. У меня не было причин слушать его, или же разговаривать с ним. Однако этот агент, с бледным лицом и каштановыми волосами, был не самым простым человеком… Он и не был человеком вовсе, и признался в этом довольно спокойно, ничего не утаивая. Как и минутами назад, представившись под дулом пистолета-пулемёта, он представился мне снова: - «Агастус. Но прошу, зовите меня Августом». Август был специальным агентом ОПИН, выполняющим любые поручения своего директора беспрекословно и точно. Его появление было не случайностью, но волей бывшего директора и его "владельца" - моего дедушки. Отца моего отца. И не смотря на принятую к исполнению команду «Найти и уничтожить», Август продолжает исполнять его волю: Защищать "бесценный" образец. От одного лишь слова: «Образец», я начал понимать, что ценил во мне дедушка, и кого он во мне видел. «Тогда зачем ОПИНу понадобился я и моя мама? Зачем убивать меня? Я ведь "бесценная" часть семьи!». – Некоторые части этой истории для меня не сходились, и я хотел знать причину. Причина была проста: Я не знал ничего об ОПИН, и как он работает. «Наоборот, Господин Грей. Вы не нужны организации. Для них вы не являетесь людьми и представляете угрозу». – Август отвечал всё тем же монотонным голосом, тщательно разглядывая итог своей работы. Укрытых в горе снега мёртвых тел не было видно, а весь, пропитанный кровью снег, был вычищен и убран к спрятанным трупам. Обернувшись ко мне, он добавил к своему ответу важную деталь: – «Этот приказ был отдан главным секретарём, ибо позиция директора… "освободилась". Дело об исчезновении вашего отца закрыто. Срок ожидания иссяк. Не смотря на то, что мы не знаем ничего о его местонахождении и судьбе, директор ОПИН признан мёртвым, и указания теперь исходят от главного секретаря». - «Значит… если место директора освободилось… кто-то должен занять его место? И меня хотят убрать, чтобы я не сел в седло своего отца?» Глаза Августа сверкнули мне, пока он молча разглядывал меня, слушая и впитывая каждое моё слово. Я выпустил свою догадку… и попал точно в цель. - «Именно эту деталь мне и нужно с вами обсудить, Господин Грей».***
Как только улица была вычищена, а тела спрятаны, мне пришлось пригласить Августа в дом. Только моё тело облило теплом и уютом дома, мне сразу стало спокойнее на душе, хотя моё сердце до сих пор прыгало, подобно мячику от пинг-понга. В качестве акта гостеприимности, повесив пальто Августа на вешалку, я предложил ему чашку чая, получив в ответ лёгкую, скромную улыбку. Эта улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. «Без сахара. Не разбавляйте». — Августу было приятно, что я обращаюсь с ним, как с гостем, а не как с убийцей, который собирался убить меня и мою мать. Но я ему не доверял. Я всё ещё был настороже и желал узнать как можно больше о его планах, как и о планах ОПИНа. Моё недоверие к нему разделяла и моё мать… которая всё это время сидела за столом и ожидала моего возвращения с бутылкой в руках. Её лицо говорило обо всём напрямую: Она не была рада видеть Августа в своём доме. «Госпожа Грей, прошу вас, оденьт-» «Заткнись, шавка». - Её полушёпот был наполнен гневом и ненавистью. Если бы не спящие сёстры, она бы орала в полный голос на нашего незваного гостя, поливая его грязью. – «Эдвард, этому человеку нельзя доверять. Он убийца! Ты сам видел, что он сделал!». «Мам, оденься». – Не смотря на все её предупреждения, я встал на защиту своего гостя, сдерживая свой грозный тон. Как и она, я не хотел будить сестёр… и мой выбор шокировал её, подготавливая к возможным, глупым поступкам. Она была готова разбить бутылку об стол и напасть на него, но я успел вовремя её остановить. Крепко держа свою мать за запястье, прижимая к себе изо всех сил, я желал её успокоить и привести в норму, но она продолжала настаивать на своём, сквозь слёзы и слабость: - «Эдвард… О-отпусти меня… Не слушай… Он лжёт. Он убил моих… друзей. Он… » Не важно, что она пыталась мне сказать, и как сильно она пыталась сопротивляться мне – всё это было бесполезно. Мама сдалась. Остановила все свои попытки и, заливаясь слезами, лишь начала реветь в моё плечо, расслабив пальцы на горле своей бутылки. Если бы не Август, стоявший за моей спиной – она бы точно разбилась, подняв лишний шум. Он довольно ловко поймал падающую на пол бутылку, тут же поставив её на стол рядом, пока я успокаивал свою мать, отводя её в мою комнату. Переодеться. Сквозь слёзы, она рассказала мне о всех деяниях Августа. О том, что он был покорным слугой моего отца. Что он всегда находился рядом с отцом, если они ужинали в ресторане, или же попросту гуляли по городу. Она даже принимала его за своего друга и союзника, обмениваясь с ним информацией и запрашивая помощь с конкретными, опасными делами… до тех пор, пока он не убил друзей моей матери. Друзей, что спасли из горящего приюта. Друзей которые, во время сего героизма, погибли от рук Августа. По возвращению в гостиную, я спросил Августа об этой истории. Он спокойно стоял на своём месте в моё отсутствие, и даже сейчас, когда я вернулся обратно, он продолжал стоять, как истукан, не двигаясь. Он признался мне в том, что знал мою мать, но о том, что он сделал… из-за чего она стал её злейшим врагом… он промолчал. Всё, что он добавил к моей истории, это: - «Она не лжёт, Господин Грей. Как и мне нет смысла лгать вам». Осуждать его стало ещё сложнее после этого. Он был убийцей, работающий на организацию, и в то же время желал защитить меня от неё. Я не знаю, кем он был, но я точно не видел в нём своего друга, или даже союзника.***
Спустя минуты, мама вернулась обратно за стол, неся на своём лице маску гнева и недоверия к своему гостю. Я разделял её чувства в какой то мере, но мне, как и ей, приходилось терпеть. После первого же глотка чая, мне пришлось надавить на Августа. Заставить его заговорить о "деталях", которые он хотел со мной обсудить. Об организации и позиции директора. Об одной из "деталей" он заявил без каких либо объяснений: - «Я хочу предложить и помочь вам занять место директора». «Даже и не думай об этом! Мой сын не станет управлять этой гнилой организацией, убившей тысячи невинных жизней!» - Как и мама, я разделял её ненависть к организации. Знал, чем представлял себя ОПИН, и что эта организация успела сделать за многие годы. Однако предложение Августа, глупое и довольно оскорбительное, несло в себе долю смысла: - «Я уже объяснил вам причину своего появления, Господин Грей. Вы сами поняли, что вас пытаются устранить лишь для того, чтобы вы не встали на место Винсента Грея. Отсутствие директора организации, как и переход управления в чужие руки, представляет угрозу для вас. Для вашей жизни, как гибрида». «И об этом ему говоришь ты - инкуб». – Август слабо отреагировал на оскорбления моей матери, обозвавшей его "инкубом"… хотя я и не знал, что это значило. Тихо вздохнув, Август обратился ко мне вновь, но теперь с новой тишиной в своём монотонном, бездушном голосе: - «Я понимаю, если вы не доверяете мне, Господин Грей. Не важно, какой выбор вы сделаете, я буду всеми силами оберегать вас. Не буду показываться вам на глаза и скрываться в тенях, если на то будет ваша воля. Я готов доказать и показать свою верность вам в любой форме и в любом виде. Я желаю лишь вашего благополучия и ничего более». Сам вид этого бледного убийцы изменился, только довелось его голове опуститься. Не важно, с каким бездушием он говорил мне об этом, и какие бледные краски держал его лик – я слышал, с каким отчаянием и смирением он признавался мне в верности. Этого не хватало, чтобы заполучить моего доверия… но хватало, чтобы сместить меня на его сторону. На пару сантиметров, но сместить. «Меня волнует лишь благополучие моей матери и сестёр». – Их жизни волновали меня больше моей собственной, и я не постеснялся заявить Августу об этом, заставив поднять на меня свой взгляд, скрытый за каштановыми локонами. Он не знал, о каких "сёстрах" я вёл речь… до тех пор пока он не обратил свой взгляд в сторону спальни. «Даже не притворяйся, Август. Ты во всём доме понатыкал своих "глаз". И ты знаешь, с кем спит мой сын, похотливое ты ничтожество». – Само осознание того, что Август знал о семерых суккубах в моей спальне, которых я называл своими "сёстрами", не говоря уже про то, что он за нами всеми подглядывал и шпионил, заставило мурашки пройтись по моей коже. Если бы я узнал обо всём этом раннее, я бы испытывал к Августу ничего, кроме отвращения. Прямо как моя мать. – «А если ты посмеешь заглянуть в спальню… Хоть один волосок тронуть на головах моих приёмных дочерей…». - «Не посмею, Госпожа Грей. Вы знаете, что у меня нет интереса к женщинам». «Знаю. А потому я сделаю тебе ещё хуже, если вдруг надумаешь приставать к моему сыну». - Я не понимал, что происходило между матерью и Августом, однако её угрозы сработали не только на нашего гостя. Я мало что знал об Августе, но подобные детали, возможно и лживые, лишь сильнее заставляли меня бояться его. В любом случае, если он был готов встать стеной за мою семью… - «Август… Возможно ли мне, как директору, прекратить или изменить операции внутри организации? Запретить охоту на суккуб и прочих?» «Несомненно, Господин Грей». – Август ответил мне без промедления. – «Директор организации – это сердце организации. Именно ему решать, что делать с ней, и какая задача является для неё важной». «Мой мальчик… Ты ведь понимаешь, что лезешь в пасть зверю?» - Мама уже поняла, какое решение я собирался принять. Однако если всё это работает так, как говорит Август… Я не мог упустить эту возможность. Мой лёгкий кивок, как и мой пробудившийся интерес, стал для неё очевидным ответом. И изменить мой выбор уже было нельзя. – «Ну, раз на то пошло… Я… постараюсь помочь всем, чем можно. Мне эта идея не нравится, но я согласна помочь. Но знай, Август! Это не значит, что я тебе доверяю! Если что-то случится с моим сыном-» - «Я вас не подведу. Я буду в ответе за его безопасность, Госпожа Грей». - «И хватит называть меня своей "Госпожой"! На "ты", ко всем нам, без исключения! Терпеть не могу твои выходки, твою морду...» - «Как скажете… Элизабет».***
Начало нового года обещало быть тревожным и опасным для моей семьи. ОПИН пробудился, и вновь начал охоту на всё, что не являлось человеком… и я был у них на прицеле. И этот шанс – встать главой организации – был моей единственной возможности на спасение. Спасение не только моей семьи и меня, но и остальных невинных "граждан". Я был готов пожертвовать собой. Прекратить бесчисленные трагедии. Сделать так, чтобы ужас, произошедший с моими сёстрами и моей матерью, не повторился вновь с кем-либо другим. И что самое главное – я желал защитить всё, что было мне так дорого. С этого момента, приняв свой выбор внедриться в логово своего врага, начался мой спуск с радуги. Спуск в бесконечный стресс, боль и страдания мира. А после спуска будет очередной, трудный подъём… И я очень надеюсь, что поднимусь на эту радугу вновь.