Фиолетовый закат над головой

Робеспьер выскользнул из дома, ступил на мягкую, зеленую траву, расстилавшуюся перед ним во дворе и дальше, за его пределами – и зажмурился от яркого солнца. Приятное тепло охватило все тело, над головой зашуршали и зашелестели листья, где-то вдали послышалось журчание реки. Энтузиаст все еще не появлялся – он отправился закрывать дверь, и разомлевший Роб оперся о теплую, прогретую солнцем стену. Отдых и правда обещал быть прекрасным. Тишину вдруг прорезал звук твердых и размеренных шагов. – Вик? – Робеспьер подался вперед, но Энтузиаста по-прежнему не было видно. А между тем, шаги приближались. Четкие и на удивление размеренные... нет, на легкого и стремительного Гюго это определенно не было похоже. Шаги зазвучали совсем близко, Робеспьера охватил страх – он дернулся вперед – и кто-то ухватил его за плечи. Максимилиан вскрикнул – и рядом рассмеялись, вполне дружелюбно встряхнули Роба и отпустили. – Ну ты и испугался! – снова захохотал Наполеон. – Прямо любо-дорого посмотреть! – Идиот... – пробурчал Робеспьер, успокаиваясь. – Ты когда приехать успел? До вашего приезда еще часа два... – Роб, я здесь! Что стряслось, кого убивают? – из дома вылетел Гюго. Он поспешно бросился к Робеспьеру и заключил его в свои объятия. Наполеон и подошедший Бальзак переглянулись. – Никого, – возвестил Нап. – Просто мы с Балем раньше подъехали. Драйзер и Джек были сразу за нами, но отстали немного. – Вот и отлично... мы отправимся встречать наших и Дельту, а вы останьтесь здесь и приглядите за домом. Вдруг еще кто надумает раньше приехать, – после приветствия произнес Виктор, после чего взял за руку Робеспьера – мягко, нежно – и ступил на дорожку. Отошел чуть дальше, ступая по похрустывающим под ногами камешкам и веткам, свернул в сторону – и остановился, взглянул на притихшего Робеспьера. – Ты что, Роб? – Да что-то предчувствие... нехорошее... Гюго все так же ласково, едва касаясь, погладил Максимилиана по щеке, после чего скользнул ниже и приложил палец к губам. Максимилиану нравились подобные ласки, и Вик это знал. – Это все из-за Напа, да? – спросил он, убирая руку. – Знаешь, пожалуй, нет... просто еще до его появления, чуть раньше – ты был в доме – мне показалось, что между деревьями кто-то есть. Только после я услышал шаги – почему-то сразу вблизи. Гюго озадаченно заглянул в лицо Робеспьера. Уж кто-кто, а он знал, что Максимилиан просто так нагнетать обстановку не станет, да и непроверенными домыслами он тоже делился крайне редко. Значит, либо опасность была, либо Робеспьер просто испугался... вот ему и показалось. – Скорее всего, Наполеон просто хотел меня напугать, и потому подкрался... эти шуточки вполне в его духе... а шагов, пока он не подошел, я не слышал из-за птиц и шелеста листьев. Но что-то мне все упорно во всем этом не нравится... – продолжил Робеспьер. – Что-то не сходится. Он приблизился к Виктору и обхватил его рукой за пояс – и тут Гюго чуть сознание не потерял. Мягкий и в то же время уверенный, Максимилиан держал в руках Энтузиаста так... что тот при всем желании не смог бы описать все то, что чувствовал, словами. Нежно, осторожно, но в то же время с каким-то особым, непередаваемым внутренним спокойствием... так, что и не хочешь, а забудешь обо всем. – Не бойся, ничего не бойся. С тобой все будет хорошо, – тихо проговорил Гюго, улыбаясь и прижимая к себе Максимилиана. – А я и не боюсь, – с довольной улыбкой возвестил в ответ Роб и, разомкнув руки, шагнул на тропинку. Здесь равнина кончалась, и местность довольно-таки круто поднималась вверх. Отсюда, сверху, уже было видно реку, через которую там, вдали отсюда, но недалеко от дома был переброшен мост. Хотя мостом пару досок и деревянные перила можно было назвать с натяжкой, он был довольно прочным, чтобы по нему можно было ходить. Да и сам парк Форт Армистед, в целом, был жилой и рабочий, судя по вывешенной табличке – только вот ни Энтузиасту, ни Аналитику так и не довелось увидеть там никого. Река по широкой дуге огибала ближайший холм и спускалась ниже, к каньону, довольно широкому и поросшему травой. Максимилиан взглянул вниз, туда, где сверкала на солнце бегущая вода, вдохнул полной грудью свежий воздух – и окончательно успокоился. Прав Вик, их всех ждет прекрасный отдых, и зачем заранее пугать себя непонятно чем? Шаги, непонятные фигуры на фоне неба – и скверные предчувствия. Бред какой-то... Робеспьер тряхнул темными волосами и твердо решил больше не волноваться по этому поводу. А все плохие предчувствия могут идти... да хоть в этот каньон! Там им и самое место. Энтузиаст, идущий впереди, вдруг остановился, и засмотревшийся на холмы Роб чуть не уткнулся носом ему в спину. Вскоре стала ясна и причина остановки – за поворотом послышались голоса, и через пару секунд на узкую дорогу вышли Дон и Дюма. – Дон! Алекс! – радостно окликнул их Вик и, покрепче перехватив Максимилиана за руку, бросился навстречу. Отпустил Робеспьера, обнял Искателя, тряхнул светлыми волосами, связанными сзади в хвостик... Роб сделал неловкий шаг назад – и тут же угодил в объятия Посредника. – Рад видеть тебя, – радостно улыбнулся Дюма. – Я тебя – тоже, – Максимилиан поднял свои большие глаза, встретился взглядом с Александром – и тоже заулыбался. – Ну все, эти двое вместе... – покачал головой Штирлиц, глядя на Энтузиаста и Искателя. Те согласно засмеялись, и Вик бросился обнимать Администратора. Вскоре показались Габен и Гексли – они шли следом за Отто, а замыкал шествие Достоевский. Жан согласно кивнул словам Отто – он хорошо знал, что значили вместе Вик и Дон. Гексли радостно замахал сразу обоими руками и побежал к друзьям, но, ступив на мелкие камни, поскользнулся, взметнул тучу пыли, и если бы не Жан, успевший ухватить его за запястье, непременно бы сорвался вниз. – Вау, – пораженно выдохнул Томас, болтаясь над пропастью. Габен держал его легко, внешне даже особо не напрягаясь, прочно стоя на земле, да и сам Том, судя по всему, не испытывал страха. Жан едва заметно усмехнулся и поставил дуала на землю, подальше от отвесного склона. – Отто, а где машина? – поинтересовался Максимилиан. – Скажем так... она оказалась явно не предназначена для здешних дорог. Мы застряли, пришлось оставить машину там, в лесу. – Она все равно бы здесь не проехала, – добавил Жан. – Слишком узкая тропа. – А Наполеон и Бальзак как-то добрались, ждут нас там, в доме... надо поспешить, вдруг там еще кто приехал? – Гюго, точно вспомнив вдруг о чем-то важном, ухватил под руки обсуждающих что-то Дона и Роба, и заторопился вперед по узкой лесной тропе. За ним заспешили остальные – Габен и Дюма, Штирлиц и вдохновенно вещающий что-то Гексли, и Достоевский, залюбовавшийся красотой вечернего леса. Он немного поотстал, завороженно вглядываясь в просвет меж деревьями, золотой, зеленый, и тут вздрогнул – меж деревьями мелькнула тень. Что-то низкое, приземистое скользнуло вперед – быстро, быстрее, чем мог бы пройти человек, что-то заворчало, и Гуманист негромко вскрикнув, отшатнулся и бросился догонять друзей. До дома они добрались примерно через час – и то, только стараниями Штирлица, который крепко держал за руку Гексли, и Габена, уверенно идущего вперед и не позволяющего трем альфийцам, показывающим дорогу, отвлекаться. Достоевский пару раз хотел что-то сказать, но всякий раз замолкал, только нервно наматывал на палец прядь светлых волос и тяжело дышал. Вскоре впереди показался и дом. В гараже уже стояла темно-зеленая машина Наполеона. – Надо же, проехал, – восторженно заметил Гексли. – А мы застряли... интересно,как у него это получилось? – Наверно, прямо через лес, напролом, – хихикнул Гюго. – А мы не догадались поискать объезд, – попенял Габен, и взглянул на Штирлица. Отто же оставалось только виновато развести руками – хотя Дост предлагал ему поискать более ровную дорогу, он заупрямился и сказал, что так они все потеряют больше времени. В доме – вернее, в довольно большом особняке – ребят уже ждали Бальзак и Наполеон. Как оказалось, они были не одни – уже успели подъехать Джек и Теодор – оставалось только дождаться Бету. – Так, две катастрофы социона вместе... интересно, за сколько времени они разнесут дом? – с недоброй ухмылкой вполголоса поинтересовался Тео. Гравий мягко шуршал под ногами, перекликивались птицы, и это успокаивало. – Какие еще две? – недоуменно поднял голову Джек, но тут же увидел обрадованного Гюго, который восторженно втолковывал что-то Дону, Робеспьера, держащегося за руку Энтузиаста, Алекса и Жана чуть поодаль, и несущегося на всех парах Гексли. Замыкали шествие Штирлиц и Достоевский. Отто ласково гладил по голове встревоженного Гуманиста и успокаивающе что-то говорил ему. – Ты о ком именно? – на всякий случай уточнил Джек. – Роб вроде ничего, – невинно улыбнулся он. – Ничего, а все же – инфантил, – сказал, как припечатал Драйзер. – По-моему, этого достаточно. Да и от Виктора с Доном хорошего не жди. После вздохнул и перевел взгляд на Лондона: – Был бы ты инфантилом – придушил бы тебя в первый же день, – не то шутя, не то серьезно произнес Теодор. – И я тебя тоже очень люблю, – скромно пряча глаза, ответил Джек. – Так что, идем? – и он потянул судью за собой. В прихожей хлопнула дверь. – Ну-ну, Федь, что ты... – в коридоре, едва не сливаясь с общим шумом, поднятыи инфантилами и заботливыми, послышался непривычно ласковый и участливый голос Штирлица. – Отто, я уверен, я видел его! – взволнованно произнес Достоевский. – Такой огромный... – Ты точно уверен, что тебе не показалось? – озадаченно спросил Штирлиц. – Подумай, Дост, откуда здесь взяться собаке? Тем более такой огромной? – Н-не знаю... но я видел! Я точно видел здесь огромную собаку! – заикаясь, произнес Достоевский.