Лимонад

      — Джефф, — взвыл омега, прерываясь всхлипами, — пожалуйста!       — Нет, — альфа грубо протянул ему чемодан, до отказа забитый вещами, — ты сам сделал выбор, Май.       — Джефф! — тонкая ручка вцепилась в плечо мужчины, всего несколько часов назад любимого и родного, умоляя не бросать, не оставлять его сейчас, когда жизнь, будучи мирной и предсказуемой, внезапно пошла под откос.       — Май, не надо… — равнодушный взгляд и хлопок закрывающейся двери — вот и всё прощание.       — Стой! — парень задрожал, бессмысленно и безостановочно стуча по двери. — Джефф, прошу!       Верить в то, что всё кончится вот так, не хотелось. До боли в груди и горле, до судорог в худых ногах и отчаянных горьких всхлипов. Джефф не мог, не мог так поступить со своим женихом, но наскоро собранные вещи говорили об обратном. Бросил, обманул и предал в тот момент, когда его поддержка, его сильные и уютные объятия нужны были больше всего.       Глаза щипало, из-за нахлынувших слёз размывалась и дверь, и сумка, и будущее, казавшееся теперь туманным. Май не знал, просто не представлял, что ему теперь делать с двумя детьми на руках, причём не своими, а сводными братьями, осиротевшими из-за внезапной смерти отца.       Вытерев слёзы рукавом толстовки и несколько раз похлопав себя по щекам, чтобы окончательно успокоиться и прийти в себя, Май поднял сумку. Он был неправ. Неправ в том, что стал унижаться и рыдать перед таким мерзким человеком, как Джефф, который поставил выбор между ним и детьми. Он же знал, что Май не сможет принять этого, просто взять и оставить сводных братьев, пускай и от причинившего столько боли отца, в приюте, потому что сам, когда папа-омега и следовавший за ним повсюду запах алкоголя исчезли из маленькой квартиры навсегда, оказался в том воспитательном заведении больничного вида.       «Ничего, прорвёмся, — утешал себя Май, разглаживая растрёпанные кудри. — В конце концов, их же всего двое».       — Трое, — прошептал он и приоткрыл глаза, что почему-то отозвалось пульсирующей болью в голове.       — Что «трое»? — спросил незнакомый голос.       — Детей трое, — пояснил Май, до конца не осознавая происходящего.       — Так ты же девственник, — усмехнулся голос.       — Так они и не мои, — как само собой разумеющееся сказал омега, а потом медленно, как в дешёвых фильмах, обвел присутствующих взглядом. — А вы кто?       — Я — Ларк, — голос принадлежал улыбающемуся альфе в кипельно-белом халате, — врач, а вот этот — Силино, — показал рукой на стоящего рядом кареглазого брюнета, — так, ничего по жизни не делает, только на симпатичных омежек охотится.       — Негодяй, — изредка теряя связь с реальностью, прошептал Май под восторженный смех доктора.       — Эй! — второй альфа нагнулся над кроватью и приблизился к хмурящемуся от неприятной головной боли омеге. — Ты в порядке?       Май и сам не знал. Последние события летали в пустой голове обрывочными воспоминаниями и, как он не пытался, самостоятельно логическую цепочку приключившегося собрать не смог. Доктор оттолкнул мужчину и навис над Маем.       — Голова болит? Кружится? Тошнит? — завалил вопросами, что-то высматривая в сонных глазах.       — Да. Да. Нет, — экономя силы, ответил Май, — а, вообще, где я?       — В больнице, — мужчина помог ему приподняться и сесть, облокотившись на мягкую подушку, — помнишь, что вчера было?       — Работал, — Май всматривался в лицо второго альфы. Было в его внешности что-то знакомое. — А этот, — рука указала на него, — банку лимонада покупал.       — Правильно! — доктор вновь белозубо улыбнулся. — А потом он в тебя этой банкой и запустил.       — Я же не специально! — взвыл второй, встревожено осматривая омегу, вспомнившего виновника его сегодняшнего состояния.       Вспомнил чей-то крик и тяжелый предмет, прилетевший в затылок, а потом — как лицо поцеловалось со стеклянной витриной, которую, к несчастью, Май в тот момент мыл.       Но это было вчера! А значит, Крис, Юсти и Рик всю ночь провели в одиночестве, не зная, что с ним и где он?! Май резко подскочил. Вернее, как подскочил — поднялся, пока кабинет не поплыл перед глазами, и упал обратно на матрас.       — Ты куда собрался? Силино, а ну держи свою добычу, — альфы засуетились.       — Домой! Мне надо! — Май вновь попытался встать, но легкий толчок в грудь вернул его на прежнюю позицию.       — Лежи, тебе нельзя вставать, — Силино сел на край кровати, следя за тем, чтобы Май больше не принимал попыток сбежать.       — Не могу! — всхлипнул он, сжав предплечье удивленного альфы. — У меня трое детей дома! Я же никак их не предупредил!       Слабые руки с трудом держались на мускулистом локте Силино, но бледный омега не сдавался, несмотря на сильную боль, которую не избежать после такого удара, он сжимал рукав, требуя свободы. На бледно-голубых с серыми крапинками глазах выступили блестящие капли, словно бисер украсившие и без того прекрасное лицо Мая, на полупрозрачной болезненной коже которого просвечивались тонкие зеленоватые полосочки сосудов.       — Ларк, — Силино не понимал, почему сейчас хочет помочь расстроенному омеге, — можно я отвезу его домой и прослежу, чтобы он не вставал с постели сегодня?       — Ещё один, — всплеснул руками доктор и покрутил пальцем у виска: всё же последняя фраза прозвучала довольно двусмысленно, — ты уж реши, угробить его хочешь или спасти. А то как покалечил, так «Ларки, миленький, помоги», а как глазками тебе голубенькими поморгали, так всё? Лучший друг уже и не друг?       — Ларк, — выдохнул Силино, оглядываясь на перепуганного парня, — ты же сам говорил, что он в порядке.       — Говорил. Но знал бы, что некую тощую задницу сразу же понесёт в неведомые дали вместо процедурной, сказал бы, что твой омега на предсмертном одре.       — Я ничей, — Май тихонько поднялся, опираясь на мускулистую руку альфы, — спасибо за помощь, — кивнул он доктору и повернулся к Силино, — а тебе, меткий стрелок, не хворать.       Шаг сделать Май не успел. Чужие руки подхватили его и под возмущенные крики устроили в крепких объятиях.       — Ну, мы пойдём? — альфа направился к двери, терпя пощечины и толчки от недовольного омеги. — Спасибо за помощь.

***

      — Доволен? — Силино остановился у старого, покошенного, но аккуратненького домика в частном секторе.       — Да.       Май открыл дверь машины, высыпался на каменную дорожку и побежал, шатаясь, к двери. Руки дрожали, отказываясь вставлять ключи в замочную скважину, поэтому, отбросив звенящий брелок, Май заколотил руками по двери, прислушиваясь к внутренней тишине, внезапно перекрытой судорожным топотом, а затем и открывающимся замком.       — Май! — низкий блондин-омега с малышом на руках восторженно улыбнулся.       — Крис, Юсти, — выдохнул парень, прижимая к себе выбежавший дуэт, вдыхая родной запах дома, — простите меня.       — Ты в порядке? — спросил старший, осматривая его голову и тело на предмет травм. — Где ты был?       — Он был в больнице, — за спиной Мая возник Силино и опустил тяжелую руку на хрупкое плечо, — это моя вина.       — Та-а-ак, — отодвинув Криса, в проходе появился альфа-подросток и перетянул к себе старшего брата, — братик, кто это?       Май прошёлся взглядом по фигуре высокого альфы примерно его возраста. Брюнет с правильными чертами лица тоже рассматривал семейство Мая, который, смутившись, вспомнил, как его позорно несли через всю больницу на руках, и, решив, что за прилетевшую банку нужно отомстить, наигранно расстроено опустил глаза и прильнул к младшему брату.       — Негодяй он, — всхлипнул Май, сквозь опущенные ресницы наблюдая, как густые брови Силино медленно ползут вверх.